***
Эллисон стояла в аэропорту, чтобы поскорее вернуться к любимой дочери, которая осталась на попечение Патрику. Она нервно переминала билет в руке, дожидаясь своего рейса. Таможню ей удалось пройти без всяких задержек, теперь ей надо лишь дождаться её вызова. Людей в округе много, все толпятся, её зная куда и пройти, все расходятся и сходятся, теряются и находятся. Бурный поток, казалось бы, ничто не может остановить. — Эллисон! Эллисон! — доносился откуда-то громкий, но мгновенно скрывающийся в толпе голос. Харгвизв пару раз оборачивалась, но не понимала откуда исходит крик. Немного подумав, она забыла про это. — Эллисон! — громче. Девушка обернулась, попыталась вырваться, помахать рукой, чтобы увидеть зовущего. — Эллисон! — она узнала голос. — Лютер? — Эллисон! — Лютер! — он поплелась на голос. Разгоняя людей, немного подталкивая тех, чтобы, наконец, разглядеть крупного здоровяка. — Эллисон! — вскоре показалась макушка Харгвизва. Эллисон поспешила схватить его, чтобы течение людей, вновь не разбросало их. — Лютер. — она схватила его за рукав, чуть сжимая в руке плотную ткань. — Эллисон… — Лютер обхватил девушку обеими руками, словно укрывая от недовольных людей. — Лютер, что-то случилось? — спросила Эллисон. — Я купил билет, я хочу поехать с тобой. Я давно тебе обещал, что увижу и познакомлюсь с Клэр. — он сжал её чуть крепче, — и… Ты должна выиграть в суде. Я не позволю, чтобы повернулось всё иначе. — Лютер… — Эллисон улыбнулась сквозь слёзы на глазах. На душе становилось легче. Становилось безопаснее. «Внимание! Внимание! Рейс на…» — Нам пора? — спросил Харгвизв. — Да, пойдём скорее.***
— И что ты собираешься делать? — недоумённо поглядывал Бен на весёлого брата, который в свою очередь наслаждался прогулкой. — Хм… Это очень серьёзный вопрос, Бенни. Можно сходить поесть или… — Нет, я имею ввиду какие у тебя планы на будущее? — О… А здесь всё просто. У меня нет планов. — улыбнулся Клаус, заворачивая в небольшой переулок, — У меня никогда не было планов. И сейчас тоже нет. Исключение: апокалипсис. А так я свободен, как ветер. — Значит, вернёшься к прежнему образу жизни? — Хм… Не думаю. Знаешь, раньше как-то было это всё необходимо для выживания, а сейчас… Я не чувствую потребности в этой дряни. Даже странно как-то. Но смысла не прибавилось. — У тебя и не было смысла в действиях. Просто мимолётное желание. — Может, ты и прав. Но что мне делать сейчас? Скитаться по миру в поисках невероятных приключений? — Я не знаю. Но куда бы ты не пошёл, я всегда с тобой. — улыбнулся Бен. — Пойдем тогда пожрём, а потом я попытаюсь… — он взял в руку небольшой кулончик, висящий долгое время на его шее, — А потом, может, мне удастся связаться с Дейвом… Если он захочет меня видеть. — Конечно, он захочет тебя видеть. Почему ты так считаешь? — Не знаю… — Клаус, если человек тебя любит, он отдаст всё ради того, чтобы хоть на секунду увидеть живую улыбку на лице. — Клаус на мгновение остановился в раздумьях, осмысливая только что произнесённые не на ветер слова. — Бро, знаешь, как я тебя люблю? — он подошёл к Бену изо всех сил сжал призрачное тело, прозрачная плоть на некоторое время стало созидать. Бен чувствовал неимоверное тепло, исходящее из объятий Клауса, чья улыбка была ярче солнца, а слёзы кристальные, сравнимые с самым чистым дождём. — я тоже.***
Ваня стояла в центре двора, готовясь к тренировкам. Трава чуть качалась из стороны в сторону из-за ветра, погода пасмурная, немного неприятная. В голове была каша, перемолотая собственными сомнениями. — И так. Сегодня я пока с тобой позанимаюсь. Остальные более занятыми оказались. — раздался из неоткуда голос Диего. Он вышел к ней на небольшую полянку. Ваня, завидев брата, выдавила из себя жалкое подобие улыбки. Она волновалась, боялась сделать что-то не так снова. Ваня не хотела никого подводить. — Ты готова? — голос брата вывел её из задумчивости, заставил сосредоточиться на самом важном. Ваня молча уставилась вдаль. Волосы развевались на ветру, покачиваясь туда-сюда. Прохладно. — Я не знаю. — с тем же холодным спокойствием ответила Ваня. И она не врала. — Значит, готова. — только и произнёс Диего. — Но что… Как мне это делать? Я не чувствую в себе почти ничего. Я, будто приняла те таблетки. Я не чувствую… — Так и задумано. Тебе надо самой пробудить в себе силы, а не ждать их восстановления, потому что они снова вернуться и будут необузданными. Тебе просто надо пройти через всё это. Будет сложно, но без этого никак. Это надо содрать, как пластырь с раны. — настаивал Диего. — А у меня получится? — неуверенно помялась Ваня, перетоптываясь с ноги на ногу. — Если ты будешь верить, стараться, то, конечно, получится. Всё зависит от твоей веры и упорства. Ваня снова впала в раздумья. На лице не читалось больше никаких эмоций. Лишь глубокая задумчивость и переосмысление. — Я справлюсь. — также тихо и скомкано проговорила она. — Что-что? — переспросил Диего, наклоняясь, словно, правда, не расслышал сестру. — Я справлюсь. — громче и уверенней повторила Ваня. — Не слышу! — крикнул Диего. Ваня, собрав все свои силы в кулаки, отчеканила эти два важных слова. — Я. Справлюсь. После этого заявления на землю повалилась небольшая пирамидка баночек, которую заранее успел выстроить Диего для тренировок. Они с глухим стуком врезались в траву, слегка сминая листочки и некоторые цветы, запрятавшиеся, затаившиеся в зарослях неизведанных человеком джунглей. Ваня повернулась к своему брату в полнейшем удивлении, а тот, не скрывая ясной, солнечной улыбки, подошёл к сестре и гордом жесте похлопал по плечу. — Ты точно справишься. — подтвердил Диего. Ваня робко улыбнулась, предвкушая уже светлое будущее, где вся семья будет счастлива.***
Пятый вышел из ничем неприметного недорого кафе, держа в руках два маленьких стаканчика с напитками, с кофе. — Прошу-с. — протянул он один из них особе, покорно ожидавшей у входа. Де-8 приветливо улыбнулась, принимая стаканчик. Кофе она пила жадно, быстро, словно ей его не хватало на протяжении всех прожитых лет. — Благодарю, — весело произнесла девочка. Пальцы, обхватившие подобие бумажной кружки, быстро нагревались, она чуть ли не обожглась. — Я ожидал нечто большее, чем просто слова, — коротко отозвался Пятый, крутя напиток в руках. — Большее? — она улыбнулась хитро, непосредственно, с каплей задорности. Де-8 встала чуть-чуть на носочки и потянулась к его щеке. А затем аккуратно, почти деликатно чмокнула в холодную от ветра щёку. Девочка вернулась в своё исходное положение, мечтательно разглядывая облачное небо. Лицо Пятого осталось неизменным, ни один мускул не дрогнул, бровь не сдвинулась с места. — Это всё? — спокойно спросил Пять. — А большее надо заслужить. — подмигнула она, направившись куда-то вперёд. Пятый наблюдал за её действиями, а затем осушив бумажный стакан одним движением, догнав, переместил себя и её в какой-то безлюдный переулок. Де-8 снова оказалась в безвыходном положении, зажатой, но игривая улыбка не сошла, наоборот, засияла, именно этого она и ждала. — Можно заслужить, а можно взять и самому. — прошептал Пять. — М-м-м… А ты у нас самостоятельный мальчик? — соприкоснулась она с его носом, слегка потеревшись о него. — Опять эти малолетки. На каждом шагу сосутся. Из таких, как вы, вырастают одни проститутки. — послышался голос какой-то девицы. Пятый и Де-8 скептично оглядел пришедшую особу, которая посмела им помешать. — Забавный факт: вашего идиотского мнения никто не спрашивал, голубушка. — крикнула Де-8, зло ухмыльнувшись. — Так ещё эта похабщина смеет мне хамить. Фу. Мне противно. — разозлилась девушка, поморщившись. Де-8 мягко оттолкнула Пятого, тот без колебаний её пропустил, наслаждаясь концертом. — Что ж, взаимно. Но заметьте не я начала этот конфликт, не я первой начала хамить. — Де-8 острым взглядом прожигала в ней дыру, — Поэтому не стоит провоцировать меня, а спокойно идите, куда шли, пока не остались без своих рук и ног. — Так ты ещё смеешь мне угрожать ничтожество. Заметь, эти пацаны тебя по кругу пустят, хотя тебе в кайф, похоже, мелкая шлю… — она получила сильную пощёчину, так и не успев договорить. Девушка, обескураженная подобным действием, закричала, позвала высокого парня, который, судя по всему, был её ухажером. Пятый с интересом наблюдал со стороны. Незнакомка и Де-8 очевидно громко спорили, спорили почти из-за ничего. Парень пытался что-то предпринять, хотя маленькая девчонка его раздражала не меньше. — Малыш, пойдём, не стоит тратить время на таких… — он оглядел Де-8, — отбросов. — Я отброс?! — переспросила громко девочка. Она была готова взорваться от злости. Стоящие рядом мусорные баки заметно задрожали, затрещали, чем напугали странную приставучую парочку. Де-8 подошла ближе к высокому парню, взглянула своим горячим огненным взглядом. На секунду подошедший ухажер испугался, завидев безумный свет. Он поколебался, отошёл подальше, но это его не спасло. Де-8, размахнувшись, ударила изо всех сил ниже пояса, тем самым опустив паренька на землю. Девочка чувствовала теперь своё превосходство, она выше. Рядом паниковавшая девица ругалась, пыталась оттащить, по её всем нецензурным выражениям, сумасшедшую. — Ты чего? Совсем озверела, ненормальная! Ты скотина необразованная… — Заткнись. Дылда крашенная. — не оставалась в долгу Де-8. Она скалилась, огрызалась, ощетинилась, всеми способами старалась отогнать от себя виновницу, напугать её. Пятый понял, что ему пора вмешаться. — Так. Успокоились, — скомандовал он. — Что? Да ты… — Де-8 не обрадовалась помощнику, но всё же Пятый не дал ей договорить. — Не надо… — Вот именно, угомони свою неадекватную. — Не надо лишать зарплаты юных девиц. — улыбнулся Пятый Де-8, указывая на бедолагу, что схватился за больное место. Девочка удивлённо похлопала ресницами, но всё же усмехнулась. Она оценила поддержку с его стороны. — Да как вы смеете?! — А вам, мадмуазель, стоит успокоиться и совать свой разлюбезный нос в чужие дела. — спокойно отреагировал Пять, взял под руку Де-8, и они отошли далеко от несносной парочки. Они прошли пару метров молча. — Не стоит обращать внимания, а уж тем более тратить собственное время и нервы, на таких вот неандертальцев. — Она первая начала выпендриваться, что я могла сделать? Ещё чуть-чуть и она довела б меня до крайности. — Пятый усмехнулся. — Мы могли спокойно уйти. — предположил он, — Но не вести себя, как маленькие дети. Де-8 замолчала, признавая факт, что всё же он прав. Но здесь задето её самолюбие. Она бы не стала мериться с этим, проще доказать, а точнее преподать урок невежам. — Кстати, я бы хотел кое-что обсудить. — прервал её раздумья Пятый. — И о чём же? — равнодушно поинтересовалась Де-8, тежело вздыхая. Вот чего-чего, а обсуждать что-то серьезное ей не хотелось. — Это может прозвучать странно или как-то неестественно… — начал Пятый. Де-8 мгновенно загорелась, зажглась. Глаза заблестели ярко-голубым, что собственно, она не пыталась скрыть. Ему явно удалось её заинтриговать. Она повернулась к нему, с полным любопытством рассматривала очертания лица, мимику, словно стараясь узнать всё через безэмоциональный лик. — Я тут подумал, если ты не против, то теоретически, мы могли бы завести свой семейный альбом. — произнёс Пять. Он аккуратно заглянул в голубые огоньки. Де-8 резко остановилась, округлённые глазные яблоки были вот-вот готовые выкатиться из орбит, ударится о пол с громким стуком. — Я… Я верно поняла смысл? — переспросила девочка, боясь уловить что-то не то. Пятый ухмыльнулся в привычной манере. — Зависит от того, что именно ты поняла. Но если ты в этом неуверена, то… — он вытащил из кармана ту самую фотографию, сделанную на Клаусовский полароид, — Я хочу, чтобы у нас был свой семейный альбом. — он приветливо улыбнулся, подчеркивая предпоследнее слово. Де-8 с надеждой взглянула на Пятого, глупая улыбка вновь сияла на её счастливом лице. — Пожалуй, я согласна. — кивнула Де-8. Они отправились дальше домой. По мнению Пятого, есть ещё пару похожих вещей, которые им теперь стоит обсудить. Он незаметно ушёл вперёд, когда в её кармане зазвенел телефон. Пришлось ответить на звонок. В это время Де-8 шла с явным удовольствием, всё казалось приветливым, счастливым, радужным. Но вот подул ветерок. Какой-то странный. Могильный. От подобных мыслей девочку пробрало до мурашек. Встрепенувшись, она вспомнила о таинственной записке, оставленной самим покойным Джоли Уолли. Де-8, что-то осознав, начала рыться по всем карманам пиджака, пока, наконец, не нащупала её. Окровавленная, помятая, потёртая бумажка чуть ли не разорвалась, Де-8 с дрожью в руках развернула заветную рукопись. «Хей, привет, Де-8. Если ты это читаешь, то значит, меня нет в живых. Печально. Но не смей горевать. Я не хотел никогда говорить тебе, но в последнее время всё стало таким странным. Я принимал таблетки и всё было хорошо. Но один раз… Я забыл это сделать. Пожалел. Дело было даже не в моей зависимости, просто… Я слышал шум. Просто шум. Он не прекращался. Он был оглушающим, жутким. Я забывался в нём, наверное, в такие моменты я становлюсь агрессивным. Он меня утомлял на протяжении всего этого времени. А потом ты… Ты исчезла. Он усилился. И стало хуже. Мне становилось действительно хуже. Оно было, словно неконтролируемым… Он убивал изнутри. В общем, знай, я старался. Я хочу погибнуть, зная, что смог хоть чем-то помочь… Прости, если это будет не так. Но, а если моя маленькая мечта в этом сбудется, то пожалуйста, на другом листочке рецепт твоего любимого мороженого. Помнишь, тот замок? Конечно, помнишь, ты это уже доказала. А теперь мне, наверное, пора заканчивать это писать. Мне грустно, больно, но я не могу по-другому. С любовью, Джоли Уолли.» Де-8 читала, перечитывала по нескольку раз одно и тоже письмо. Она не могла поверить, что всё это происходило с её лучшим другом, который в итоге заменил ей брата. Она переживала, что не смогла его уберечь. Слёзы покатились сами по себе. Ею вновь овладели скорбь и противная на вкус горечь. Пятый, закончив говорить по телефону, подошёл к Де-8, заметив, что что-то не так, заметно ускорился, поспешил. — Де-8, что случилось? — серьёзно и обеспокоенно спросил Пятый, держа её за плечи. Он оглядывал её. Боялся. Боялся, что вновь услышит то, что резанет ему уши. Ничего. — Джоли… Он… Он оставил письмо… И… Ему бы не стало лучше… Он… Он… — она не сдержалась в рыданиях. Эмоции овладели её. Пятый прижал её к себе, стараясь успокоить её. Говорил нужные, как ему казалось, слова, прижимал ближе, гладил по волосам. Весь вечер они держались вместе. Им стоит пережить все травмы, пережить боль, накопившуюся за столь длительное время. Сейчас нужно всё обдумать. Обдумать, как жить, только потом их ждут невероятные планы на будущее.