- Обещай, что вернешься.

      Они всегда были вместе. С самого детства, Мари еще маленькой девочкой бегала за Иоахимом, вечно прося научить её кататься на велосипеде, а ему приходилось соглашаться, думая над тем, что нужно будет захватить бинт, потому что каждая его прогулка с непоседой оборачивалась царапинами, ранками да синяками.       Мари просто не могла куда-нибудь не влезть. Всегда знала, Иоахим её вытащит из любой передряги: то ли это будет сварливый сосед Ганс, который заметит пропажу яблок, то ли собака, которая как котёнка загонит девочку на дерево. Пайпер выручал её из любой беды. Они были друзья-не разлей вода.       Но время шло. Иоахим с каждым годом все мужал, а Мари расцветала. Пайпер все реже проводил с ней дни, а чаще бегал вместе со сверстниками на речку, где вечно соревновались, кто быстрее переплывет с одного берега на другой. Сверстницы Мари тоже ходили туда, но лишь бы для того, чтобы полюбоваться на парней, в частности на Иоахима, ведь он самый быстрый, самый сильный и вообще первый красавец.       Сама Мари тоже туда ходила, сначала она себя убеждала, что ей не интересны парни, а сам Пайпер ей просто друг, но потом скрывать было сложнее, ведь она глаз не сводила с него. Ей приходилось брать с собой книжку, чаще это было уже вышедшее "Mein Kampf". Она старалась углубиться в чтении, но каждый раз все было сложнее, ведь Иоахим как будто специально ложился обсушиться около неё. Он вытягивался, подставляя солнцу своё поистине идеальное тело, и просил Мари почитать вслух. И девушка делала, часто сбиваясь, потому что переводила взгляд со строчек на Пайпера, который словно издевался над подругой.       Потом в их тихий уголок завезли летние кинотеатры. Чаще всего там показывали агитационные фильмы о величии Рейха, но бывали и любовные мелодрамы, которые показывали только вечером. После них Иоахим обычно стучался в окна к Мари и запрыгивал на подоконник, а с него в комнату девушки, сбегая от поклонниц. Мари признавалась себе, что любит такие моменты, ведь тогда в комнатке горела лишь одна свеча, а она могла разговаривать с другом обо всем и ни о чем одновременно. Именно тогда Пайпер ей рассказывал о танках, которыми так увлекся. Девушке приходилось лишь кивать в ответ на его рассказы об отличиях тяжёлого танка от среднего, а потом Иоахим начал таскать ей всякие книжки про технику, которую сам успел изучить вдоль и поперёк.       А потом...потом пришла Война. Родителей Мари давно не было в городке. Отец работал в НСДАП в самом Берлине, мать там же только в Союзе немецких девушек. А Пайпера...Пайпера провожали, что называется "всем двором", когда грузовик, в кузове, которого сидели ребята скрылся из виду, только тогда Мари позволила себе заплакать от страха, что он может не вернуться.       Но письма приходили каждую неделю, что служило доказательством, что её друг и уже возлюбленный жив. Он пришёл домой, в отпуск, в начале июня 41-ого. Тогда началась для Мари самая светлая полоса в жизни. Потому что просыпаясь, она первым делом видела букет васильков на столе, а потом Иоахима, что сидел на том самом подоконнике и улыбался, словно до вольный кот.       Приближался конец июня. На дворе стояло 20 число. Мари проснулась, как обычно. На столе стоял в стакане букетик васильков, а на подоконнике сидел Иоахим, облачённый в новенькую форму. Точно, сегодня последний день его отпуска. Девушка сразу заметила, что что-то не то. Пайпер в этот раз выглядел неимоверно задумчивым — У тебя все хорошо? — Да, Мари. Просто прежде, чем сообщить одну новость, я хочу тебе кое-что сказать. Он спрыгнул с подоконника и подошёл вплотную к девушке, приобнимая её за плечи: - Милая моя Мари, мы дружим с тобой Бог знает сколько лет. И я, дурак, только сейчас понял, что безумно люблю тебя! Он аккуратно целует её в щеку. А девушка, не сдерживая восторга, прыгает ему на шею с объятиями, громко шепча "Я тоже, мой любимый Пайпер". Йоахим обнимает её, прижимая к себе. Мари утыкается носом в его свежую форму, вдыхая аромат парфюма. Они сидели на кухне. Пили кофе. Неожиданно Пайпер встал и подошёл к окну — Мари, милая, мне нужно кое-что тебе сказать. Мари подходит к мужчине, чувствуя собственное и его волнение. — Да, Иоахим, я слушаю — Я ухожу на Восточный фронт. — Что? — Я нужен своей стране, своим людям. Мари кивнула, прекрасно понимая, что его ничего не остановит, и обняла Пайпера со спины. — Иоахим, пообещай мне одно. — Всё, что угодно. — Обещай, что вернешься. — Обещаю.