Рефаимы

      Валяюсь на полу тряпочкой, раскидав ноги и крылья.       — Ничего не хочу, нет больше сил.       Не меняя положения, посмотрел на небо через окно. Чертовски чистое, лишь местами вкраплены белые рваные пятна облачков. Мое сознание находится в том же девственно чистом состоянии. Даже жалко пачкать всякими несуразными мыслями. Были с утра, но последние пропали после прогулки. Я скользнул взглядом к своему рабочему столу. Даже снизу было видно, какой там бардак. Алдики не видит, но в голове у него как-то запечатлелась эта картина, поэтому все равно каждый раз, когда что-то падает, со стола ли, а чаще из моих рук, он гавкает свое типичное «убери этот херов срач» и спокойно ложиться, сразу забывая о нем. Я только ухмыляюсь. Все стало таким привычным.       Я заставил себя подняться и сесть. В голове нет даже тумана. Там одуряющая пустота. Любая приходящая мысль становится преходящей, не сумев задержаться при полном отсутствии опоры, и падает в пропасть. Любые попытки удержать мысль оканчивались ступором. Я сморгнул оцепенение и поднялся на ноги. Лучше не стало. Я уже не знаю, что мне сделать, чтобы появился стимул делать что-то. Покачнувшись и в очередной раз очнувшись, вышел из комнаты и процокал к бару на веранде нашего рефаимовского таунхауса. Забравшись на пуфичек в углу, подобрал под себя ноги, накрыл себя крыльями и свесил голову.       Возникла первая мысль — я трачу время впустую. Ну, это очевидно. Это сверхочевидно, просто она так резко шевельнулась в извилине, что ободрала стенки своими колючими звеньями. Мне стало неприятно, поэтому я заострил на ней свое внимание. Ну вот. Стоило мне это сделать, как она тут же угрем извернулась, выскользнула и отправилась в бездну вслед за остальными такими же. Я продолжил лицезреть пустоту.       И не сразу заметил, что ко мне подошло тело. Посмотрев Филе в лицо, которое уже в паре сантиметров от меня, я моргнул и поднял голову.       — Что такое?       Вперив в меня свои прекрасные рубиновые широко распахнутые до выпада глазки, Филя погладил меня по шее и сложился в комочек на полу рядом с моим пуфиком. Рука по-прежнему лежала на мне. Смотрит.       Я недолго посоревновался с ним в гляделках, но надолго меня никогда не хватает. Моргнув и прикрыв глаза:       — Филь. насколько все плохо?       Продолжая смотреть на меня и дергать перышками на голове, Филя медленно закрыл глаза, после чего раскрыл их шире невозможного. Зрачок в раздумьях то растекался по радужке, то собирался обратно в точку.       — Как тебе.       Съежившись и прижав к голове уши, я положил голову обратно на пуфик. Филя остался сидеть и смотреть на меня.       Я даю имена и кров мертвым. Борюсь за их души и к собственному ужасу понимаю, что жду новых соседей. Я отвергаю живое, чтобы удерживать мертвое.       Я занимаюсь не тем. Я умер, чтобы быть с мертвыми. обрекаю их на вечность.       Повернув голову, посмотрел на Филю. Взгляд Фили, читающего мысли по твоему молчанию. Мое стеклянное сердце треснуло.