А ты?

      Вонджин отрывается от созерцания каких-то чересчур ярких и наигранных картинок в телевизоре и смотрит в окно. На город потихоньку опускается темнота, а снежных хлопьев на крышах с каждой секундой становится только больше. На дворе зима и погода сегодня не из приятных. Большинство людей готовятся к новому году. Кто-то, как Чонмо с Минхи, уехали на все праздники к родителям Кана, дабы провести новый год в кругу большой семьи, кто-то, как Сонмин с Тэеном, проведут этот новый год с родителями, а потом встретятся где-то на улице и пойдут гулять по заснеженным аллеям, кидаясь друг в друга снежками, потому что для них этот праздник-это действительно волшебство, а кто-то, как Вонджин, не собирается его праздновать вовсе. Родители живут в другом городе, а все друзья предпочитают в этот вечер оставаться со своими родными и любимыми. Вонджин бы тоже не против остаться со своим любимым, вот только таких у него не имеется. Точнее, такой есть, вот только он об этом не знает. Вонджин подходит к окну чуть ближе и грустно вздыхает. Сэрим-хен, наверное, тоже этот день проведет со своей семьей, как и все нормальные люди. После работы он зайдет в магазин за продуктами и даже не задумается на секунду о том, что где-то в своей квартире сидит один одинешенек влюбленный в него Хам Вонджин и запивает свое горе холодной колой, пузырьки которой бьют прямиком в мозг и отвлекают хоть на какие-то жалкие секунды от самобичевания. Вонджин вновь вздыхает, потирая рукавом длинной кофты запотевшее стекло. На улице уже загораются первые огни, люди выходят в теплых шарфах и шапках, громко смеются и о чем-то разговаривают, заходят в магазины и готовятся к празднику. Вонджин взглядом осматривает свою пустую, совершенно неуютную гостиную, и что-то внутри него с силой сжимается, заставляя судорожно глотнуть холодного воздуха. Телефон, лежащий на журнальном столике, оповещает о сообщении, и Вонджин отрывается от разглядывания счастливых людей, делая шаг к дивану, подхватывая телефон со столика, падая на него. Сообщение было от Минхи. Они только-только доехали до дома и собираются помогать родителям с готовкой. Вонджин желает им удачи и кидает мобильник куда-то рядом. Экран вновь загорается через несколько секунд. «А ты?» А что Вонджин? У Вонджина пустая квартира, отсутствие совершенно какого-либо настроения и хен, который даже не знает о том, что Хам к нему чувствует. У Вонджина все прекрасно. Парень фыркает и решает на сообщение не отвечать, все равно Минхи сейчас слишком занят, чтобы доставать Вонджина звонками. Пусть помогает родителям и своему парню, а Вонджин как-нибудь сам разберется. По телевизору идет уже неизвестно какая реклама по счету, в которой люди счастливы-рады, а еще все в теплых свитерах и с кружкой чего-то горячего у камина. Даже у людей в рекламе есть с кем праздновать новый год, один Вонджин сидит на мягком диване, а в голове одна пустота. Вся эта атмосфера радости, не касающаяся его, раздражает неимоверно. Телевизор вмиг гаснет, а пульт летит куда-то на пол на ковер, который не дает ему разлететься на части. Вонджин поджимает ноги под себя и пытается не думать вообще ни о чем. Ни о чем не получается, в голове всплывает Сэрим, тепло улыбающийся и треплющий Вонджина по волосам. Сердцебиение ускоряется, а дыхание становится порывистым. Вонджин вспоминает, как хен говорил о том, что будет работать практически допоздна и вскакивает с места. Мысли лихорадочно путаются, но ведь…почему бы и нет? Вонджин надевает какой-то совершенно легкий свитер, после которого приходится поправлять наэлектризовавшиеся волосы. Он надевает теплые ботинки, пальто, шапку, совершенно бессовестно стащенную у Чонмо-хена, и шарф, после чего захватывает еще перчатки, сует их в карман-пусть будут на всякий случай-и выходит из квартиры, выключив везде свет. На улице-холодно. Несмотря на то, что люди выглядят счастливыми, на улице действительно холодно. Вонджин морщится при виде какой-то парочки, тут же одергивая себя. Не важно, что у него нет настроения-это не повод портить его другим. Небо уже заволокло черное покрывало, но в свете городских улиц совсем не видно звезд. Это расстраивает. Повсюду звучит новогодняя музыка, дети играют в снежки, а где-то, совершенно недалеко от района, где живет Хам, обустроена просто шикарная ярмарка: яркая и вся сверкающая, заманивающая людей со всего города, дабы они утонули во всей этой атмосфере и оставили тут как можно больше денег. Вонджину все это не интересно. Ветер бьет прямо по щекам, предавая коже морозный красноватый оттенок и больно щипая. Вонджин щурится от щиплющих ощущений, но мысли о теплом кафе и Сэриме заставляют эту незначительную боль исчезнуть, уступая место немного глупой, но такой искренней улыбке. К сожалению, когда Вонджин доходит до места, кафе оказывается закрыто. К счастью, кафе оказывается закрыто как раз в тот момент, когда Вонджин к нему подходит. Сэрим кутается в теплый шарф и поворачивает ключ в замке. Руки у старшего дрожат от холода, а на неприкрытые шапкой рыжие волосы падают бархатные снежинки, становясь неким украшением. Пак застегивает пуховик, ладонью убирая прилипшие к волосам снежинки, после чего дышит на замершие руки и оборачивается. —Вонджин..? Сэрим делает всего два шага и оказывается прямо перед парнем. Вонджин вздыхает и осматривает хена всего с головы до ног. Сэрим выглядит холодным, решает Хам, замечая красные щеки хена. Сэрим хлопает глазами и не понимает почему Вонджин так внимательно разглядывает его. Вонджин неожиданно щелкает старшего по покрасневшему кончику носа и бурчит что-то невнятное. —Что? —Балда ты, хен, говорю, —улыбается Хам, снимая с рук перчатки, который он напялил, как только вышел из дома, потому что было реально холодно. —Что ты…—Сэрим не успевает закончить-Вонджин пихает перчатки ему в руки и смотрит так грозно, словно если Пак не наденет их, то случится что-то плохое, —Вонджин, не на… —Надень, ты замерзнешь, —Сэрим смотрит на Вонджина своим щенячьим взглядом, но сопротивляться не может вот вообще. Он покорно надевает вонджиновы перчатки под пристальным надзором, после чего смотрит на Хама исподлобья. Вонджин снаружи никак не реагирует на этот взгляд, пока внутри него взрываются тысячи вулканов, Сэрим такой милый, что Вонджина трясти от переизбытка чувств начинает. —Что ты тут делаешь? —вопрос практически тонет в сильном порыве ветра, но все же остается услышанным. —Я гулял, —просто отвечает Хам, пытаясь собраться с мыслями, чтобы придумать более-менее адекватную отмазку. —Один? —вопрошает старший и оглядывается, словно ища кого-то еще. Вонджин в который раз считает мысленно до десяти. —Минхи с Чонмо уехали на праздники к родителям Минхи, —просто отвечает Хам, —поэтому, да, один, —Сэрим смотрит прямиком на парня, словно хочет что-то сказать. —А праздник..? —Я не буду праздновать, —получается как-то резко, Сэрим аж растерянно моргает несколько раз подряд, —мне все равно не с кем, —Вонджин ухмыляется, но получается как-то грустно. Он ждет, что Сэрим сейчас скажет что-то вроде «понятно» и оставит его, уйдет домой праздновать с родителями, а Вонджин так и останется один в этом году, да и в следующем тоже. —Мне тоже, —пожимает плечами Пак, —хочешь со мной? Вонджин отказывается верить собственным ушам. Он ошарашено смотрит на хена и не понимает шутит тот или нет. Сэрим легко улыбается, заметив смятение на лице парня, и подходит ближе. —Давай встретим новый год вместе? Вонджин бездумно кивает, все еще не совсем понимая, что к чему и не сон ли это. Он смотрит на то, как легкая улыбка на губах хена превращается в радостную, а сердце в это время делает сальто назад и останавливается. Сэрим замечает вмиг покрасневшие сильнее щеки младшего и предлагает пойти к нему. Вонджин, все еще находящийся в некой прострации, кивает и почему-то делает полушаг назад. —Слишком…близко, —бубнит он, надеясь, что хен не слышит, как сильно сейчас бьется его сердце. Сэрим все так же улыбается и тихо смеется. Еще немного и Вонджина надо будет откачивать. Сэрим живет совсем близко, буквально в пяти минутах ходьбы, поэтому Вонджин даже не успевает почувствовать неловкость от того, что между ними какое-то странное неправильное расстояние. У Сэрима маленькая, но довольно уютная квартирка. Вонджин не успевает рассмотреть ее целиком, как Пак уже снимает с себя обувь и буквально-таки летит к батарее, прикладывая к ней руки. Вонджин смотрит, как хен, спустя секунду, убирает ладони с батареи и дует на них. Сэрим шипит и грустно вздыхает, потому что это оказывается неожиданно больно. —Дай сюда, —Вонджин подходит сзади и разворачивает хена лицом к себе. Сэрим не дергается, лишь удивленно хлопает глазами и внимательно следит за действиями младшего, —нельзя ж так сразу, —родительским тоном отчитывает его Хам, —больно? —Сэрим легонько кивает, совсем не ожидая того, что произойдет дальше. Вонджин берет ладони старшего в свои, поднося их к губам, и дышит, обдавая их теплым воздухом. У Сэрима по коже проходится рой мурашек. Вонджин коротко улыбается и, кажется, совсем не замечает того, как судорожно вздохнул его хен. —Я пойду разденусь, —спустя время, когда руки практически отмерзли благодаря теплу Вонджина, говорит Сэрим, оглядывая себя; он все еще стоит в расстегнутом пуховике. Вонджин отпускает его ладони и про себя разочарованно подмечает, что держать их было гораздо приятнее и теплее. Сэрим вешает пуховик на крючок и поправляет прилипшие и замерзшие пряди, больше напоминающие сейчас сосульки. Вонджин подходит к небольшому окошку и смотрит на улицу. Там все еще ярко и радостно; снежинки крутятся в быстром танце, покрывая еще голые участки дорог. Дети громко смеются и ловят снежные хлопья языком. Где-то вдалеке все еще играет новогодняя музыка, сверкает ярмарка, где-то Минхи с Чонмо развлекаются на родительской кухне и Сонмин переписывается с Тэеном, обсуждая куда они пойдут, когда встретятся. Где-то праздничное настроение захлестывает, а у Вонджина на сердце все еще тоскливо. —Вонджин..? —парень окликается на мягкий любимый голос и отрывается от окна, —Что случилось, почему ты такой грустный? —Вонджин бы сказал почему, вот только причина стоит прямо перед ним, и он не хочет говорить об этом вслух. —Все нормально, —парень возвращает глаза на улицу, но теперь его раздражает там практически все. Сэрим печально вздыхает и подходит ближе. Вонджин чувствует теплое прикосновение к своей руке через кофту и вновь смотрит на старшего. Сэрим ничего не говорит, лишь робко кладет свою голову Хаму на плечо и вновь вздыхает. —На улице весело, —произносит он, пока у Вонджина в голове шестеренки крутятся, но все равно мыслить не помогают. Сэрим близко. Слишком близко. —Весело, —севшим голосом произносит Вонджин, когда Пак, к его сожалению, убирает голову с плеча. Они включают телевизор и приносят из холодильника целую тарелку с мандаринами. Вонджин плюхается на диван в надежде, что сможет провести на нем оставшуюся жизнь с Сэримом под боком, но тот просит младшего подождать и скрывается в своей комнате. Вонджин на секунду прикрывает глаза и впервые за несколько месяцев расслабляется. Все хорошо, все нормально, все в порядке, ничто не имеет значение, когда он с Сэримом, главное, чтобы хену было комфортно, остальное вообще не важно. —Вонджин-и, —голос Сэрима звучит неожиданно, Вонджин дергается и приоткрывает глаза, глядя на старшего. Тот стоит в красном, вязаном и до безумия, скорее всего, теплом свитере и неловко краснеет. Вонджину приходится встать с дивана и удержаться на ногах, когда он замечает абсолютно идентичный свитер у старшего в руках. —Хен, это…—спросить хочется, но как же он боится ошибиться. Вонджин делает два глубоких вдоха и все же спрашивает, почти что шепотом, —они…парные..? —Сэрим слабо кивает и краснеет пуще прежнего. Вонджин, кажется, не дышит. Он трясущимися руками берет из рук хена свитер и кое-как надевает его на себя. Действительно, безумно теплый, а еще мягкий, совсем как хен. —Ты был такой грустный в последнее время, я…—и тут же осекается, словно не подобрал правильных слов. Вонджин тут же останавливает все свои мыслительные процессы и смотрит на Сэрима так, словно ему очень больно. —Это…потому что я был грустным..? —звучит так отчаянно, что Пак пугается. Он вмиг делает шаг к младшему и берет его похолодевшие ладони в свои. —Нет, —испуганно произносит он, боясь, что Вонджин отстранится. Но он не отстраняется, поэтому приходится продолжить, —не только поэтому, —Вонджин смотрит на то, как бегают по его лицу глаза хена, он чувствует, как от него исходит сладкий аромат чего-то, скорее всего тех самых мандарин, видит, как у старшего пересыхают губы, и он может только думать о том, как бы исправить всю эту ситуацию, —ты…ты мне нравишься, — часы в голове Вонджина останавливаются, а кукушка, что должна была вылететь в этот момент, кажется, померла. —Чего? —получается высоко и с таким глупым выражением лица, что Сэриму становится малость смешно. —Ты мне нравишься, Вонджин-и, —повторяет Пак, замечая, что часы все же заработали. Вонджин неотрывно смотрит Сэриму в лицо и не совсем понимает, как ему нужно реагировать. —Я сейчас умру, —выдает он, заставляя Сэрима рассмеяться, —нет…я…у меня, кажется, сердце остановилось, —Вонджин не успевает проверить бьется ли его сердце или нет. Сэрим робко целует парня, выбивая остатки здравого смысла из и так уже не здравомыслящей головы. —Ты мне нравишься, —еще раз, тихо, почти на самое ухо. Сэрим цветом сливается с его красным свитером, а еще он совершенно бессовестно льнет к Вонджину в объятие и преспокойно чуть ли не мурчит ему в самое плечо, — а я тебе? Сэрима нещадно отрывают от такого удобного плеча и заставляют посмотреть на себя. Вонджин все еще сбитый с толку, но от этого не менее серьезен. Он аккуратно проводит дрожащей ладонью по горячей, алой щеке старшего, шепчет, хриплым, тихим голосом «очень сильно» и, чуть наклонив голову хена вправо, сам целует его, по нормальному, по-настоящему, как хотелось безумно долго и до конца не верилось, что ему вообще позволят. Сэрим жмется ближе, пока его целуют настолько нежно, что пальцы на ногах поджимаются. Вонджин осторожничает, словно боится спугнуть его. Их поцелуй настолько невинный, что Сэриму хочется расплакаться от счастья, которое разливается по всему телу. Вонджин чувствует себя словно на седьмом небе. Губы у хена все искусанные, обветрившиеся, но от этого не менее приятные. Сэрима хочется больше, хочется никогда не отпускать. Вонджин разрывает поцелуй, но только для того, чтобы увидеть блестящие глаза парня напротив, увидеть порозовевшие вмиг щечки и вновь утянуть так давно желанное сокровище в страну поцелуев. Вонджин забрасывает руки Пака себе на плечи и углубляет поцелуй. Сэрима всего перетряхивает, а по телу мурашки табуном бегут, он мычит в поцелуй что-то невнятное, но Вонджин совершенно не слушает, притягивает парня ближе и целует так, словно хочет высосать всего старшего без остатка. Сэрим думает раз, думает два, на третий раз посылает к чертям все здравомыслие и полностью поддается Вонджину, совершенно не думая о том, что после губы будут болеть у обоих. Вонджин предлагает Сэриму встречаться на первый бой курантов, на одиннадцатый Сэрим, чуть ли не плача, соглашается, двенадцатый они встречают вместе, в объятиях друг друга и теплых парных свитерах, которые, оба уверены, они не снимут до конца холодов.