Морозное начало

      Идя по дикой лесной тропе, Джуга задумался над тем, что произошло с ним за всё это время. — «… Почему? Почему он спас меня от участи бездыханной ледяной глыбы…? Может, он увидел во мне что-то особенное? Да нет, бред какой-то! Что может быть особенного в таком никудышном Джуми-Куми, как я? Особенно после провала самого важного обряда в своей жизни…».       Вспомнив об обряде, парень загрустил. В его голове вновь раздался издевательский хохот от уже бывших соплеменников и товарищей по играм. Затем, с таким же тоном прозвучали слова, говорящие о том, что он неполноценный, жалкий и самый глупый Джуми-Куми, что когда-либо существовал на этой планете. А о становлении шаманом в будущем можно было вообще забыть, несмотря на принадлежность к данному роду.       Но больше всего, темноволосого пугала реакция Шаманки, которая хоть ничего и не сказала тогда, но на её лице было видно что-то похожее на разочарование. Вспоминая об этом, Джуга всё больше винил себя за то, что подвёл её. Ведь Шаманка была тем, кто спас ему жизнь когда-то очень давно, рискуя своей собственной. Она была тем, кто старался дать парню ту самую любовь и заботу, что не успел он получить от своих покойных родителей. Эх, если бы они знали, что пришлось пережить их единственному живому сыну… В конце концов, Шаманка была тем, кто взялся за его упорные тренировки и подготовку к тому самому обряду, что был безнадёжно провален. У парня не было даже мыслей о возможной подставе, так как был полностью уверен, что только он виноват в своём поражении и больше никто. Джуга был уверен, что заслужил изгнание из деревни, в качестве наказания за то, что не смог оправдать надежды своих соплеменников.       В итоге, новоиспечённый изгнанник твёрдо решил, что не вернётся обратно и начнёт искать для себя новый дом. Но поиск нового дома во время глубокой ночи, в незнакомой гуще тропического леса, по которому, наверняка, блуждает много хищников — довольно-таки опасное занятие. Особенно, если ты не привык к самостоятельной жизни в довольно-таки молодом возрасте и в полном одиночестве. Ну, как в полном? Это, если не считать того добродушного зеленоглазого здоровяка с бездонной «коробочкой» за спиной, живущего на далёком севере, где много белоснежного снега, чистого льда, скалистых гор и изумрудной хвои.       Наиболее безопасным местом для ночлега, по мнению парня, стало старое высокое фруктовое дерево с толстыми ветвями, по которым легко забраться на верхушку. Единственной опасностью в данной случае могли быть лишь те, кто мог без особого труда лазать по подобным деревьям. Например, лесные леопарды или тигры, способные запросто разорвать жертву своими острыми зубами и когтями, и гигантские анаконды, которые могут также просто сначала задушить свою добычу, а затем проглотить её целиком и переварить, не оставив даже костей, что уж говорить о рожках да ножках. Добравшись до самого верха, Джуга сразу расположился на, так называемой, «подстилке» из бирюзовых листьев и некоторое время наблюдал за тёмным, немного облачным небом, перед тем как заснуть. В тот момент, он как будто ждал, что скоро ночь закончится, звёзды угаснут, бледная Мун исчезнет за северным горизонтом, а на смену ей взойдёт лучезарное Суно*, означающее начало нового дня для многих живых существ на планете, а так же новой жизни для самого изгнанника.       А вот Шумадану — тому самому здоровяку, живущему на далёком севере, не спалось от слова совсем. Сколько бы он не ворочался в не очень удобном и потрёпанном временем гамаке для сна, пытаясь заснуть, это было бесполезно. Но дело было не только в гамаке, как могло показаться изначально. В его голове крутилось много разных мыслей. Русоволосый постоянно думал о своём новом друге, о возможности жизни за пределами вечнозимнего острова и о том, что всё это время им в школе врали взрослые, когда говорили, что Шуми-Куми — единственные разумные существа, живущие на планете и что только их остров пригоден для жизни. Но скрывали ли они факт существования той самой другой жизни специально или тоже не знали о ней? К сожалению или, возможно, к счастью, этого никто не знал.       Все эти размышления были прерваны громким противным звуком настенного будильника, на циферблате которого было ровно 5 часов утра, означавшего, что пора вставать, приводить себя в порядок и только потом смело отправляться на учёбу. Сама же учёба активно поддерживала идеи обязательной военной службы и труда, движущего северный народ к светлому коммунистическому будущему. Именно так и говорили многие взрослые. С самого начала всё пошло не так, как хотелось бы: из-за своего недосыпа Шумадан собирался очень медленно, надевая на себя форму то задом наперёд, то наизнанку, то вообще всё вместе взятое, и благодаря чему получил очередную порцию смешков со стороны одноклассников, а так же нотаций от Генерала за задержку всей казармы. После столь долгого переодевания, уже можно было начать приводить всё в порядок: складывать подушки и одеяла в гамаках, причёсываться, умываться, чистить зубы и пятое с десятым. К счастью, кроме зубной пасты на «тыльной» стороне щётки, никаких серьёзных происшествий на данном этапе не было.       Но русоволосого тогда беспокоило лишь то, что из-за проклятой бессонницы он может заснуть в один из самых неподходящих моментов: например, во время переклички, уроков или ещё хуже — на военной практике, где ни в коем случае нельзя терять бдительность, а иначе может влететь по шапке, голове и другим частям тела заодно. Слипающиеся глаза и ломка в теле от недосыпа совсем не хотели принимать общепринятый распорядок дня и буквально кричали о том, что им необходим отдых. Рядовой бы с радостью пошёл обратно в казарму отсыпаться, но, к его глубокому сожалению, этого сделать никак не получится до послеобеденного тихого часа, до которого ещё нужно было дотерпеть и при этом не угодить в один из холодных подземных карцеров. Обычно туда попадали за нарушение дисциплины. Этим самым нарушением могли стать плохие оценки, поведение или даже тот факт, что кто-то из Шуми-Куми не являлся членом добровольно-принудительного пионерского движения, а значит — он был дезертиром, позорящим коллектив. Самих же дезертиров как раз и запирали в карцерах на несколько часов вместе с кучами вёдер, наполненных, в основном, неочищенным картофелем и морковью. Чистка сырых корнеплодов, по мнению самого Генерала, была одним из самых «эффективных» способов наказания, так как провинившимся некогда сидеть без дела взаперти и, таким образом, они больше не будут нарушать дисциплину впредь.       С утренней перекличкой у Шумадана тоже не задалось. Русоволосый немного задремал на ней, прикрыв глаза, пока очередь не дошла до его имени. Но потом его разбудили нотации от Генерала на более повышенных тонах: — Шумадан, просыпайся! — А? Что? — испуганно вскликнул русоволосый, очнувшись от столь короткого сна. — Сейчас по расписанию не тихий час, а перекличка! — ответил ему Генерал с тем же тоном.       Во время этого разговора остальные ребята начали шептаться, переглядываться друг с другом и тихонько хихикать. Вскоре, им пришлось замолчать, когда Генерал обратил на них внимание и сделал замечание: — Так, отставить разговорчики! Или вам что, каждому особое приглашение нужно? — Нет, товарищ Генерал! — последовал ответ от отряда. — То-то же.       Снова прозвенел звонок, означающий, что утренняя перекличка закончилась и пора отправляться на завтрак в общую столовую. Хотя, утром это время можно было назвать лишь по часам. Небо над полярным островом было всё ещё тёмным, но где-то там, на южном горизонте был виден яркий свет Суно, постепенно рассеивающий ночную мглу. Идя по снежной дороге вслед за отрядом, Шумадан посмотрел в сторону юга и вновь погрузился в раздумья о своём новом приятеле.       Небо над тропиками окрасилось в ярко-лазурные оттенки, когда Суно возвысилось над горизонтом, чтобы осветить всё вокруг. Не стала исключением и недовольная сонная мордашка Джуги, до сих пор спящего в листве на верхушке старого дерева. Кажется, темноволосый соня не очень хотел просыпаться так рано из-за любви ко сну до обеда, немного позабыв о том, что кормить его с этого дня никто не будет, кроме него самого. Лишь не дающее покоя чувство голода заставило парня наконец проснуться и отправиться на поиск еды, который оказался для него не таким уж и простым.       В джунглях можно найти просто огромное разнообразие всяких фруктов с овощами, ягод, грибов и даже насекомых, а вот съедобные они или нет – это ещё нужно уметь определять. Мда, вот что иногда бывает, когда не слушаешь, что говорят старшие. Джуге оставалось лишь только вспомнить, какими фруктами его обычно кормила Шаманка. Но после очередного голодного "приступа", он решил, что лучше не будет тратить время на раздумья и начнёт есть всё то, что попадёт на глаза. Нет, темноволосый, конечно, не имел в виду камни с ветками, которые также оказывались в его поле зрения. Да и кому вообще придёт в голову их есть, он же не умственно отсталый.       Первые минуты поиска увенчались небольшим, но всё же успехом. Немного крупных и сладких ягод бананики**, пара диких грублок*** с кислинкой и спелый перговый**** плод вполне себе подходили для более менее хорошего завтрака. Темноволосый в глубине души почувствовал себя героем, когда смог достать съедобные фрукты без чьей-либо помощи. — Хех, ну надо же! А я ведь успел испугаться, что это целая наука – искать себе пропитание. — спокойно подумал про себя Джуга, пока уплетал свой фруктовый завтрак, — Ну, это даже к лучшему! Зато ни с кем не надо едой делиться. Никто из моих бывших приятелей не налетит на меня, мол: "Дай попробовать ту ягодку!", "Я тоже хочу!" и бла-бла-бла.       Парень всё ещё надеялся в глубине души, что они его скоро найдут, извинятся за своё поведение на том обряде и всё будет как прежде, за исключением, конечно, места жительства. Думал, что снова будут весёлые игры в грязи, проказы, шалости и прочие приключения на пятые точки юных Джуми-Куми. Но похоже, что никто из товарищей по играм не собирался его искать. Им было просто всё равно, так как наслаждались теми самыми играми и без самого парнишки.       После того, как весь завтрак был съеден, Джуга снова вспомнил о своём новом знакомом: — Может, Шумадан тогда станет моим новым другом? Да, точно! Думаю, он будет рад такому другу, как я! Но... Как же я попаду к нему? Я же снова замёрзну там... Надо бы что-нибудь придумать!       И вот тогда темноволосый начал всерьёз думать над тем, как добраться до той базы без особых проблем и не превратиться в ледышку во второй раз, пока шёл на север. По пути, он захватил парочку фруктов и сунул в карман своей тканевой юбки, но зачем? Чтобы съесть самому или угостить ими того, кто спас его от холода вчера? Этого не знал и сам Джуга.