Феникс

В Оура Тенсюдо было тихо и безлюдно, если не считать мрачной фигуры, почти сливавшейся с тенями, падавшими от кафедры и скамеек. Зловещая фигура, одиноко торчавшая в первом ряду сидений, сама казалась тенью. Высокий человек с длинными волосами до пояса, в чёрном кимоно, с лицом, закрытым тёмной маской, в прорезях которой виднелись только глаза, ноздри и край подбородка, выглядел пугающе. Снаружи послышались шаги. В здании католической церкви появился кто-то ещё. Стройный мужчина тридцати с небольшим лет с серебристо-платиновыми волосами, полностью скрывавшими правый глаз, быстрым шагом преодолел расстояние от дверей до кафедры, приблизившись к тому, кто его ждал. Вновь вошедший уселся на ближайшую скамью, отделённую от незнакомца в маске нешироким проходом между сиденьями. Теперь поблизости от чёрной фигуры возникла светлая, которая в мягком сиянии луны, сочащемся сквозь стрельчатые окна, вполне могла бы сойти за ангела, если бы не крепко сжатые губы и не стальной блеск в левом глазу. — Я получил твоё сообщение. Хотелось бы узнать, зачем я понадобился? — негромко вымолвил светловолосый мужчина, закидывая ногу на ногу и почти не глядя на того, кто казался продолжением теней. Из левого рукава, расшитого изображениями луны и звёзд, Чёрный достал небольшую блестящую шкатулку. Блеснула яркая роспись на крышке, но мужчина с платиновыми волосами не успел разглядеть, что именно там нарисовано. Шкатулка появилась лишь на миг и снова скрылась в глубинах чужого рукава. Однако этого мгновения оказалось достаточно, чтобы отчётливо ощутить: это не просто шкатулка, а магический артефакт, к которому привязана чья-то душа. Женская энергия недвусмысленно намекала на девочку, девушку, либо взрослую женщину. Очень хотелось задать вопрос, но светловолосый не спрашивал. Он ждал. — Предлагаю сделку, — низким голосом заговорил тот, кто прятался в тенях. — Одна душа в обмен на другую. Если ты окажешь любезность и сделаешь кое-что, то получишь исполнение заветного желания. — К чему мне слушать? Я знаю, на какую ложь ты способен. — Откровенно говоря, на любую, — усмехнулся Чёрный. — Верно. Потому я и не спешу соглашаться. — Я спас тебя от Тоды. Дал второй шанс. Хотя бы ради этого стоит забыть о сомнениях. — Шанс был не вторым, а четвёртым. — Ты о чём? — не понял Чёрный. — Я находился на грани смерти трижды, — просветил своего собеседника светловолосый. — И каждый раз выживал. В первый раз меня едва не прикончил сводный брат, когда нам обоим было по шестнадцать. Во второй раз меня почти убила магия, изучению которой я посвятил долгие годы жизни, желая отомстить мерзавцу, погубившему моих родителей. В третий раз мне достался удар ножом и пламя Тоды от твоего любимого подопечного. Последнее однозначно было наименее неприятным среди прочего, пережитого мной. Я приготовился к смерти и умер бы без сожалений. Вместе с ним. Если бы такое случилось, мы бы оба обрели свободу. — Не лги. В глубине души ты хотел жить, — напомнил Чёрный. — Скажешь, я не прав? — Возможно, что и прав, — не стал спорить его собеседник. — В любом случае больше умирать я не собираюсь. — Ты получишь Цузуки, если я обрету Бхадру, — неожиданно выпалил Чёрный. — Живую. В человеческом теле. Таковы условия сделки. Подумай над моим предложением. И я рассчитываю на скорый ответ. Если откажешься, мне придётся искать кого-то другого. Мужчина с платиновыми волосами вдруг встал и двинулся к выходу, не вымолвив ни слова. Чёрный внимательно наблюдал за ним. Пусть уходящий не мог видеть происходящего позади, но пронзительный взгляд, воткнутый, будто меч, в спину он ощущал всей поверхностью тела. — Есть ещё кое-что! — внезапно, повысив голос, крикнул ему вдогонку Чёрный. — Мой младший брат прибыл сегодня в Мэйфу в поисках Бхадры. Он познакомился с Цузуки. Похоже, они нашли общий язык. Думаю, они сейчас вместе. Светловолосый вздрогнул и остановился на полпути до выхода. — Васушена был когда-то одним из самых красивых мужчин Бхараты. Он умер, не успев состариться. Как и для Цузуки, для моего брата время остановилось. Он не постареет никогда. — И что из этого следует, господин Энма? — сухо спросил тот, кто уже почти ушёл. Лицо его обратилось в лёд, голос звучал бесстрастно, но он удерживался от искушения оглянуться и вернуться к хитрому демону, явно испытывавшему его душу на прочность. — Да ничего, — насмешливо откликнулся Энма-Дай-О-сама. — Просто сведения. Для размышлений. — Меня всё это никоим образом не интересует, — холодно отрезал уходящий и сделал ещё шаг к дверям, но передвигался он уже не так стремительно, как минуту назад. — Ты тоже мог бы не стареть, Кадзутака Мураки-сан, — добавил Энма, заметив колебания своего собеседника. — Но для этого надо согласиться на сделку. Цузуки и вечная молодость в обмен на возрождение Бхадры. Соглашайся. — Вечную молодость никто не может дать, — возразил Мураки. — Даже боги. — Ты ведь ещё не заключал договор со мной, — змей-искуситель не мог бы говорить более сладким и вкрадчивым тоном. — Попробуй, ты ничего не потеряешь. Наоборот, приобретёшь то, что другим и не снилось. — Я больше не занимаюсь опытами по клонированию. Лаборатория сгорела, все мои ассистенты мертвы. Для выращивания тела, к которому можно привязать душу из шкатулки, придётся начинать всё с нуля. Я был заинтересован в возрождении Саки, но девочка из чужого мира мне безынтересна. — А если я скажу, что голова и сердце твоего сводного брата уцелели при пожаре, хранятся в безопасном месте, и ты всё ещё можешь его возродить? Мураки обернулся и впился взглядом в чёрную фигуру, неподвижно сидевшую на прежнем месте. — Почему ты молчал?! — хрипло вырвалось у Кадзутаки. — Козырь в рукаве лишним не бывает, — раздалось в ответ. — Я верну авансом части тела Саки вместе с контейнером, в котором они хранятся. Всё остальное получишь, когда возродится Бхадра. Теперь, наконец, ты согласен заключить со мной контракт? Быстрые, бесшумные шаги по ковровой дорожке, покрывающей пол — и вот они снова рядом. Лицом к лицу. Энма безмолвно протянул Мураки шкатулку, и тот её взял. — Будь осторожен. Не просыпь содержимое, — предупредил Энма, когда шкатулка перекочевала во внутренний карман Кадзутаки. — Душа Бхадры привязана не к шкатулке, а к горсти земли, хранящейся внутри. Пока эта земля у тебя, душа никуда не денется. — Зачем тебе возрождать сестру? — будто между прочим поинтересовался Мураки и прибавил с плохо скрываемым сарказмом. — Только не говори, что из любви! Это ведь ложь. — У каждого свои цели, — уклончиво ответил Энма. — Главное, чтобы мы оба получили желаемое. А так и будет, если ты всё сделаешь правильно. Удачи в возрождении брата! Мураки развернулся и снова направился к выходу из церкви. Как и в первый раз, уходя, он явственно ощущал давящий взгляд, направленный ему в спину.