***
Воскресенье ничем не отличалось от субботы, разве что дождь шел не такой сильный, давая передышку жителям мегаполиса, предоставляя возможность добежать от метро до кафе, или в магазин, не раскрывая зонтик. Редкие прохожие под окнами хмурились, повыше поднимали воротники своих курток, шептали проклятия, когда порыв ветра выворачивал зонтик, спешили быстрее где-нибудь укрыться. Питер, все так же в одеяле, нашел себе место на подоконнике, сдвинув многочисленные статуэтки в сторону. От окна дуло, но воздушное одеяло спасало от сырости и холода. На полках нашлась потрепанная книжка, явно попавшая и оставшаяся здесь по ошибке. Мэй такие книги не любила, предпочитая книги по саморазвитию, а не художественные. Питер такие тоже не читал, но роман в тонкой обложке был легким и местами наивно смешным, читался легко и главное — отвлекал от ненужных мыслей. Подсохшая пицца, утратившая свой вкус, была съедена, о ней напоминала только коробка у самой двери. Надо собрать себя, дойти до магазина, на буднях уже времени не будет, да и есть хочется. Смешно же, так расклеиться из-за простого поцелуя. Но Питер уже не пытался дать всему этому анализ. Смиренно решил просто ждать, пока улягутся страсти. Тогда, в пятнадцать лет, он вспыхнул точно так же. Напридумывал себе всякого, сам поверил. А потом прошло, стесалось в водовороте забот и дней, притупилось. И в этот раз будет подобное. Он же не маленький ерунду всякую придумывать. Винить, кроме себя, некого. Сам же согласился. Вот и получай. Ближе к шести часам вечера дождь перешел в неприятную морось. Желудок призывно заурчал, напоминая о пропущенном обеде. Нехотя Питер оделся, вышел в ближайший магазин, захватив с собой мусор.***
Тони делал в эти выходные то, что у него получалось лучше всего — пил. Он вернулся месяц назад, еще не все из желающих его видели. Походы по друзьям и барам слились в какую-то невообразимую карусель. Перед глазами размытыми пятнами скользили лица, знакомые и не очень. Он кого-то обнимал, его кто-то целовал. Но каждый раз, когда на горизонте маячила постель, он успешно выворачивался из цепких чужих объятий и уезжал домой. Мысли о Питере мелькали где-то на периферии сознания, а потом вымывались оттуда алкоголем. Старка это устраивало. Даже сам факт их наличия напрягал, а напрягаться Тони не любил. Таким его застала Пеппер: с похмелья, помятым, разбитым, в раздрае. Понедельник для всех тяжелый день. Пеппер, как бывшая хозяйка, открыла окно, пропуская свежий холодный воздух, пахнущий дождем. Собрала с пола разбросанную одежду, принесла стакан воды и таблетки от похмелья. Тони благодарно принял ее заботу, стараясь не обращать внимание на слабые уколы совести. Вот этой женщине он врет! Для ее же блага, но все же. — Даже не удивлена, — Пеппер поставила свою маленькую сумочку на стол, а сама принялась складывать его брюки. Последние дни он сменял одежду, не утруждая себя куда-то ее убирать, оставлял валяться на полу мятыми комками до прихода уборщицы. — Классический Тони Старк. Она подняла выпавшую из кармана брюк пачку сигарет и, не спрашивая, выкинула ее в мусорное ведро. Тони ни слова не сказал. Уже после душа, за крепким кофе, он спросил: — Что ты тут делаешь? Не поверю, что ради меня пришла. — А как Питер к твоим загулам относится? Питер, что б его. Мозг все еще плохо соображал, думать над ответом времени не было. — Мы с ним поссорились. — Так два дня назад все нормально было. Что ты сделал? — Почему сделать «что-то» должен именно я? — даже обидно. — Потому что ты всегда виноват во всем. И вместо того, чтобы просить прощения, ты пьешь все выходные. Да? Когда ты поймешь, это не решение проблем. Заявлять Пеппер о том, что они разбежались, как планировал Тони, сейчас слишком рано. Подозрительно. Поэтому он только пожал плечами. — Звони и извиняйся! В чем бы виноват ты не был. — У него занятия сейчас. Позже позвоню. Довольна? — Нет. Честно, поверить не могу, что ты и Питер вместе, — Тони насторожился, — он такой милый, ты явно его не заслуживаешь. — Как и тебя. Пеппер поджала губы, явно не собираясь сейчас обсуждать старые обиды. Только кивнула. — Хоть Питера не упусти.***
В среду Пеппер появилась в его квартире снова. Тони, пообещавший себе больше не пить в то утро понедельника, пока свое обещание сдержал. Даже решил немного разгрести свои дела, хотя на работу вообще не стояло. — Напомни мне забрать у тебя ключи, — сказал он, когда бывшая жена прошла мимо него на кухню, неся в руках аппетитно пахнущий пакет с эмблемой знаменитой кофейни. Присутствие Пеппер настораживало, а ее уже второй визит — тем более. По расчетам Тони, она уже должна была уехать в очередную страну дегустировать вина. Или что она там делает. Родители Пеппер очень состоятельные люди, тесно дружили с родителями Тони. Но, как это обычно бывает, их не сватали, считая слишком разными. Правильная, умная Пеппер и вечный тусовщик Тони. Это потом, когда они оба подросли, а Тони взялся за ум, у них случился короткий, но бурный роман. Результатом этого стала внезапная беременность Пеппер. Старк прекрасно знал, откуда берутся дети, в этом плане всегда был осторожен. Хотя случалось в прошлом посылать одноразовых подружек на аборты и платить кругленькие суммы отступных. Но такое всего пару раз было. Пеппер внезапно делать аборт отказалась и сама предложила Тони пожениться. Ее аргументы были вполне убедительны. Они оба из одного круга, у них хорошие отношения — о любви они никогда не говорили. Лучшую партию Тони все равно не найти, да и родители успокоятся. Это сейчас Тони понимал — Пеппер просто нужен был статус жены и не более. У них даже брачный контракт составлен так, что при разводе каждый останется при своем. О чем тогда думал Старк, он и сам не знает, но Пеппер удалось его убедить. Родители действительно были на седьмом Небе от счастья. А потом родилась Морган, и Тони внезапно полюбил эту симпатичную кудрявую девочку, хотя до этого думал — дети явно не его тема. Но на то и собственный ребенок, тут все иначе. Тони не считал Морган поводом общаться с бывшей, последний год успешно встреч избегал. То, что сейчас Пеппер в его жизни стало слишком много, ему не нравилось. Но спасибо ей за выпечку. Пеппер приготовила ему кофе, вызывая этим воспоминания, как совсем недавно кофе готовил ему Питер. Старк прекрасно знал, какой он не подарок. Но его всегда удивляли люди, которые хотели о нем заботиться, словно он маленький или недееспособный. Все его многочисленные подружки, если задерживались больше, чем на несколько дней, вечно таскали ему еду, кормили или всяческими другими способами старались позаботиться о нем. Всеобщее заблуждение, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок, на Тони не работало. А временами даже раздражало. Как сейчас. — А кто тогда тебя будет из пьяных ком выводить? — Пеппер выложила выпечку на тарелку и подвинула к Тони. Он глянул на свои любимые крендели со свежими ягодами, потом пристально посмотрел на женщину. Та взгляд старательно отводила, нервно крутила кружку в длинных пальцах. Тони тяжело вздохнул, раздражаясь от того, что снова приходится играть спектакль. — А если бы Питер был здесь? — Прости, но я предположила, раз ты его в ту квартиру отвез, то вы пока не живете вместе. Ты не подумай, я за тобой не шпионю. — Тогда что ты тут делаешь? — Обещай не злиться. Эти слова тут же отбили весь аппетит. — Пеппер. — Послушай, ты же знаешь, как я к тебе отношусь. У нас не получилось, но я желаю тебе только счастья. И как никто другой знаю, как ты умеешь отталкивать от себя людей, даже тех, которые тебя любят. — Ты о себе? — Теперь Тони начал злиться по-настоящему. — Тебе трудно поверить в мою любовь? У нас вообще-то дочь. Не думал ли ты, что я решила ее рожать просто так? Я и сейчас тебя люблю. Да не пугайся ты так, не такая моя любовь, как ты думаешь. Я тебе искренне желаю счастья, раз уж сама не могу тебе это дать. И Питер замечательный. — Ты это за ужином поняла? — Да, — просто ответила Пеппер. — Вы так смотрели друг на друга… — Пеппер вздохнула и зажмурившись, выдала: — Я позвонила твоей маме. — И? — И сделала то, что ты должен был сделать давно. Рассказала ей о Питере. У Тони перед глазами на миг потемнело. — Что ты сделала? — решил уточнить Тони. — Прежде чем ты начнешь орать на меня, скажу: она восприняла это спокойно. Немного удивилась, но никто в обморок не упал, если ты этого опасался. Тони вцепился себе в волосы, потянул сильно, стараясь привести мысли в порядок. О том, что подумают родители, реши он связать себя с парнем, Тони было откровенно все равно. Он никогда мнение родителей не ставил во главе угла. Уважал их, как любой любящий сын, но права на свою жизнь всегда отстаивал. Он и так уже в угоду родителям женился, внучку им подарил. В юношестве многое скрывал им же во благо. Но это не значит, что и всю жизнь под их желания собирался подстраивать. — И даже отец не грозился лишить меня наследства? — шутливо спросил Тони, немного приведя мысли в порядок. Пока ничего страшного не случилось. Сказала и сказала. — Он пока не знает, ты же знаешь, я с твоей мамой очень хорошо общаюсь. Она меня любит, — чуть укоризненно произнесла Пеппер. — Я с ней только поделилась. Она предложила нам всем приехать к ней в загородный дом. Я туда и так собиралась, Морган повидать. Мария сказала, к ним на выходные приезжают Беннеры и, вроде как, Роджерсы собираются. Это отличный повод всем собраться снова вместе, отпраздновать вашу помолвку, познакомить всех с Питером. Тишина. Пожалуй, это первый раз, когда у Тони нет слов. Он просто смотрел на бывшую жену, подавляя в себе желание ее задушить. Сам виноват! На что надеялся? Что Пеппер молча проглотит косточку в виде этого вечера в ресторане, и отчалит за горизонт по своим делам? Впрочем, такой прыти он от нее не ожидал. Смотрите, какую деятельность развернула! — Не уверен, что Питер этого хочет, — осторожно проговорил Старк. — Вас уже никто не спрашивает. Мария ждет нас, готовит комнаты. И он хочет, неужели не видишь. Если он не осмеливается тебе сказать, скажу я. Ненормально прятать от родителей и друзей свою вторую половинку. Тони поморщился. Ох уж этот детский лепет про вторые половинки. В это Тони никогда не верил. Есть просто люди, с которыми тебе может быть удобно. Ничего страшного в том, что именно ему такой не попадался. Вечно что-то не то. — Я ничего обещать не могу, все зависит от Питера. Уверен, он откажется. — Я могу с ним поговорить. — Спасибо, ты уже наговорила. — Ты сейчас злишься, но потом спасибо мне скажешь, — заверила его Пеппер. Тони едва удержал себя от смеха.***
После праздно проведенных выходных, настроиться на учебу сложно, но Питер справлялся. Тащился на первую пару с кофе в руке, дома не успел позавтракать и пришлось перекусить по дороге. После напряженной прошлой недели никуда не бежать было странно, но Питер наслаждался нудными неспешными лекциями, конспектировал нужный материал, вполне довольный текущим положением дел. По поводу будущих оценок он не переживал никогда, уверенный в своих знаниях, и балл у него выше среднего. Памятная пятница осталась далеко позади, словно была не два дня назад, а целую вечность. Или приснилась. Ужин и поцелуй вообще из разряда тех вещей, в которые сложно поверить, поэтому в памяти они заняли особое место. Питера так и подмывало открыть интернет, посмотреть последние сплетни, где, безусловно, будет упомянуто имя Тони Старка. Но он не готов наблюдать улыбающегося мужчину с фотографий, когда не так давно мог видеть его перед собой. Это странным образом могло вызвать ненужные чувства. Или боль. Или сожаление. Питер не мог не думать о том, что будь он немного другим, не таким зажатым или, в каких-то моментах, принципиальным, то понравился бы Тони. Не как мужчина, все-таки Старк в подобном никогда не был замечен, как человек, с которым можно общаться. Изредка. Иногда. Что тоже смахивало на бред. Сдался Старку мальчишка. Поэтому события пятницы бережно упаковали в красивую обертку, положили в дальний угол памяти, чтобы доставать иногда и любоваться. Очень редко. Так прошли вторник и среда. В четверг раздали листочки с баллами за экзамены, Питер только кивнул, пробежавшись глазами по цифрам. Все, как он ожидал. Мэй за все это время так и не позвонила, ничего удивительного. Питер гадал: знает ли она об участии брата в афере Тони, наверное — да, уж с ним она точно созванивалась. Устроившись на кухонном столе, разложив книги, Питер заварил себе большую чашку чая, намереваясь посвятить этот вечер изучению будущих тем по основным предметам, попросту больше нечем заняться. В дверь позвонили около семи вечера. Питер уставился на дверь, гадая, кого там принесло. За последние два дня в его дом стучали разве что развозчики пиццы да курьеры с товарами, которые заказывала Мэй. Поначалу сердце Питера екало каждый раз, вдруг это Тони Старк. Но уже на третьем курьере он перестал обращать внимание. Нечего перенапрягать сердечную мышцу. Поэтому, когда он открыл дверь, а за ней оказался Тони Старк, Питер не придумал ничего лучшего, чем захлопнуть дверь обратно. Получилось в равной степени смешно и глупо. Но Питер просто испугался, сам пока не понимая чего именно. — Я все еще здесь, — глухо раздалось из-за двери. Питер вздохнул пару раз и открыл дверь. — Извини, я просто… убирал кое-что. — А, маленькие секретики? — не дожидаясь приглашения, которое ему не нужно, Тони открыл дверь шире и прошел в квартиру. В этот раз Старк был одет совсем просто. Темно-синие джинсы, серая футболка и кожаная куртка, из кармана которой торчали неизменные солнечные очки. Он быстро осмотрел помещение, словно пытаясь понять, что от него прячут. Задержался на разложенных книгах на кухонном столе, хмыкнул себе под нос. Снял куртку, повесив ее на стул. Питер топтался около двери, отчаянно щипая себя за бедро и морщась. Больно, но Тони не исчезал. Питер не спит, мужчина действительно пришел еще раз. — Кофе угостишь? Это не вопрос, хотя вопросительные нотки в голосе Тони присутствовали. Скорее это можно расценить, как команду к действию. На стол, поверх учебников, упала плоская коробка, перетянутая золотистой лентой. — Финики в шоколаде, — пояснил мужчина, — почему-то мне показалось, ты любишь сладкое. Отлепившись от стены, Питер прошел на кухню, старательно моргая: от сильных щипков у него невольно выступили слезы. Сладкое Питер любил, как и каждый, кто в детстве был им обделен, но не так, чтобы есть его каждый день. Он мог себе это позволить, но сладкое всегда оставалось неким поощрением за хорошо проделанную работу, а не повседневной, обыденной вещью. Поставив на конфорку турку, Питер покосился на коробку. Красивая, из темного картона с золотой лентой, концы которой скреплены самой настоящей печатью со знаком производителя. Дорого и роскошно, такое не купить в магазине за углом. Питер закусил щеку изнутри. Что все это значит? Пока Питер колдовал над туркой, Тони рассматривал учебники, молча изучая их содержимое. Потом прошелся по квартире, уделяя особое внимание составленным в одном месте многочисленным статуэткам; после посиделок на подоконнике Питер так их не расставил в нужном порядке. Взгляд мужчины перешел на незаправленную кровать, тут же валяющуюся в беспорядке одежду. Питер следил за Тони одним глазом, раздражаясь, как бесцеремонно мужчина проводил ревизию его жизни здесь, словно после он позвонит Мэй и все ей расскажет. Вообще-то в квартире всегда чисто, но сегодня утром он проспал, пришлось собираться в спешном порядке. Лишь поэтому все раскидано. Однако Тони ему ничего не сказал, вернулся за стол, где ему тут же поставили чашку кофе с молочной пенкой с вкраплениями корицы. Питер быстро закрыл все свои учебники, сдвинул на край стола, чтобы не мешались и не запачкались, некоторые из них еще предстоит вернуть в библиотеку. — Не знал, что еще занимаются по учебникам, а как же интернет? — произнес Тони, делая первый глоток. Питер вспомнил про свой доисторический ноутбук и хмыкнул. Он стал аккуратно открывать коробку с финиками, сломал печать, освобождая концы ленты, распутал узлы, бережно отложил золотую тесьму в сторону, только потом снял крышку. Фиников оказалось всего шесть, каждый лежал в своем углублении. На языке вертелось множество вопросов, которым явно не время, поэтому Питер взял первый финик, отправил его в рот. Он мог бы поклясться — ничего вкуснее не пробовал. Молочный шоколад таял во рту, обволакивал язык, потом к нему присоединился карамельный вкус самого финика. Питер прикрыл глаза, настолько это было великолепно. Конечно же, стоило их открыть, как он наткнулся на насмешливый изучающий взгляд Тони. Тот пил свой кофе, финики не трогал. Питер ничуть не смутился, взял еще один, обещая себе остальные съесть потом, растянув удовольствие. — Ты, наверное, задаешься вопросом: почему я здесь, — начал Тони, когда Питер кивнул, продолжил. — Во-первых, я хочу сказать тебе спасибо за тот вечер. Пеппер поверила. — Я рад. — Но в этом-то и проблема, — Тони кружил пальцем по краю кружки, задумчиво смотря в темную жидкость на ее дне. — Она так поверила, что решила немного форсировать события, о которых шла речь за ужином. — Не понимаю. — О том, что я не хочу знакомить своего «жениха» с родителями, — тут Тони скривился, но выглядело это забавно, нежели отталкивающе, — и она позвонила моей маме и рассказала о тебе. Питер, уже было решивший съесть еще один финик, но на том точно все, одернул рукой и вцепился в свою чашку с чаем. Начало дурно пахнуть или ему кажется? Тони не выглядел хоть сколько-нибудь взволнованным всем этим, скорее напряженным. Питер отметил ровную линию его плеч под темно-серой футболкой. Питер молчал, ожидая продолжения. — И теперь моя мама ждет нас в гости в своем загородном доме. В эти выходные. Выложив всю информацию, Тони как не бывало продолжил пить свой кофе. Питер едва удержался, чтобы не хмыкнуть. Конечно же, что еще может заставить Тони Старка появиться здесь, как не вновь возникшая проблема, которую можно решить только при помощи Питера. А что он думал? Что Тони тут исключительно ради него? Что тот поцелуй что-то значит? Старк вообще его помнил? Питер невольно посмотрел на губы мужчины и покраснел. Черт. — У меня заняты выходные, — буркнул Питер. — Я вообще соглашался только на один день. — Как скажешь, — слишком легко согласился Тони, словно отказ нисколько его не расстроил. Питер отвернулся, убирая в мойку свою кружку, и не спешил поворачиваться. Обида жгла веки. Нет, он все прекрасно понимал. Ему вообще обижаться не на что. И, поступи это предложение в ту же пятницу, он бы согласился. Но сейчас никуда ехать он не хотел. Что с ним будет после проведенных вместе выходных, если после одного вечера он собирал себя два дня, и продолжает это делать. Для Тони все это игра, насчет себя Питер не уверен. — Я передам Пеппер твой отказ, она, кстати, знает о нашей якобы ссоре. Виноват я, кто же еще, — Тони хохотнул, за что его захотелось ударить. — Но она так очарована тобой, боюсь, она придет сюда, упрашивать поехать с нами. — С вами? — переспросил Питер, поворачиваясь. — Да, мы в пятницу уезжаем. Туда ехать на машине несколько часов. Придется по дороге еще остановиться на ночь в отеле. — Что же, поезда туда не ходят? — съязвил Питер. — Ходят, но на машине удобнее, — Тони отодвинул чашку и уже серьезно посмотрел на Питера: — Я тоже не в восторге от сложившейся ситуации. Изначально план был не такой. Но теперь они ждут нас, моя мама просто горит желанием посмотреть на тебя, так Пеппер тебя ей расписала. С другой стороны, ты отлично можешь отдохнуть, не все же сидеть в четырех стенах. Питер вспыхнул на последнем замечании. Да, он ведет не очень активную социальную жизнь, но его все устраивает. И уж точно он не нуждается в подобного рода замечаниях! С другой стороны, поездка выглядела очень заманчивой. Нью-Йорк Питер никогда не покидал, во всяком случае, в сознательном возрасте. Маленьким родители брали его с собой на конференции. Ему тогда было года три, он мало что помнил. Два дня в роскошном загородном доме, а Питер не сомневался в роскошности дома, в обществе Старка и небольшой шанс заинтересовать мужчину своей персоной. Только ради дружеского общения! Только ради этого! — Допустим, я соглашусь, — Питер начал ковырять пальцем столешницу, жалея о скинутой в мойку чашке, отчаянно хотелось чем-то занять руки, — а как твои родители отнеслись к тому, что ты… ну, гей? Тони захохотал так неожиданно, что Питер вздрогнул и тут же насупился: он ничего смешного не сказал. — Я вполне взрослый человек, чтобы встречаться с тем, кем захочу. И как маме, ей важно мое счастье. Поэтому она примет любой мой выбор, если убедится — я счастлив. Ей надо понять, что ты не один из тех, кто гонится за деньгами. Питер поежился, только сейчас понимая: за ним все эти дни будут наблюдать, рассматривать чуть ли не под микроскопом. И хотя у него и мыслей дурных не было относительно Старка, от этого стало не по себе, словно он уже в чем-то виноват. Так и есть. Он же будет врать. И прежде чем он открыл рот, Тони продолжил: — Тем более наша свадьба не состоится. И, если ты ей не понравишься, она вздохнет с облегчением. — А если понравлюсь? — с вызовом спросил Питер. — Пеппер ей тоже нравится, но это не мешает ей быть бывшей женой, — ответил Старк. Он поднялся, подхватил свою куртку и направился к выходу. Питер так и остался на своем месте, только проводив Тони взглядом. Старк у двери остановился и сказал: — Мы решили этот вопрос? Питер кивнул, словно сам себе смертный приговор подписал. — Хорошо, — Тони даже не удивился, ведь он привык получать все, что хочет. — Я заеду за тобой в пятницу около шести вечера. — Открыв дверь, он снова замер, — Спасибо, — внезапно сказал он и вышел.