Твоё имя

Впервые встретив Джоан, Шер даже не обратила внимания на её имя — глупое сочетание букв, о котором она уже давно привыкла не думать. Приучила себя не замечать, фильтровать, заперла в дальней комнате своих Чертогов и выкинула ключ. Поиски своей «половинки» её не интересовали — глупая сентиментальная чушь, пропагандируемая правительством и поощряемая обществом. Идиоты. Шер лишь скользнула взглядом по женщине, отмечая особую выправку, трость, загар. Всё было понятно и предсказуемо. Скука. Но Шер действительно нужна была соседка. Миссис Хадсон давала ей большую скидку, но… Работа на полицию была неофициальной и особого дохода не приносила. А квартплата съедала значительную часть и так небольшого бюджета, остальное же тратилось на материалы для опытов, уход за собой и такси — Шер не ездила в общественном транспорте, никогда. Просить денег у Майкрофта она не собиралась. Нельзя давать брату очередной повод задрать нос и уличить её в несамостоятельности. Его опека и так была слишком навязчивой. Не то чтобы Шер никогда не давала к ней повода, но всё равно — раздражал Майкорфт неимоверно. Джоан казалась настолько обычной, насколько возможно — на первый взгляд. И на второй, и на третий. Пьющий брат, психотерапевт, ПТСР. Множество мелочей складывалось в простую и понятную картину, но было что-то… Сложно уловимое. Не очевидное. И Шер решила попробовать — кто же ещё сможет выдержать жизнь с ней, как не бывший армейский врач? Возможно, она не сбежит так быстро, как предыдущие соседки. А у Шер будет время всё обдумать. * * * Стоя в ванной у зеркала, чуть запотевшего после душа, Шер смотрела на едва заметные буквы, выведенные четким, но неровным почерком на коже прямо над сердцем. Она заметила их впервые за долгое время и только сейчас задумалась о том, что надпись совпадала с именем её новой соседки. Женщиной, убившей ради неё через сутки после знакомства. Что это было — просто совпадение или… Но на свете слишком много Джоан, и за свою жизнь Шер видела огромное их количество. Имя, слишком распространенное, чтобы угадать с первого раза. Не то что её имя. Впрочем, в любом случае, это не было важным. Кем бы ни оказалась Джоан Ватсон — пусть даже той самой «половинкой», хоть это и было статистически маловероятно, — Шер не нуждалась во всём этом. Не искала и не ждала. Ей и так было хорошо. И она сделает всё, чтобы ситуация не изменилась — ни в какую сторону. Уже сделала. Шер улыбнулась отражению в зеркале. Но улыбка вышла какой-то странной, не слишком счастливой. Она заставила себя больше не думать об этом, силой воли отодвинув непривычные мысли в глубину Чертогов. * * * На то, чтобы признать наличие проблемы, у Шер ушло много времени. Очень много времени. Она успела заметить момент, когда именно Джоан стала для неё подругой. Но когда — лучшей, самой близкой подругой? Этого Шер не знала, и, самое странное, она даже не могла отрицать, что ей хорошо с Джоан. Домой — в их общую квартиру — она принесла уют. Шер стала гораздо чаще лежать на диване в гостиной. Ей нравилась возможность следить за Джоан, она даже просто своим присутствием создавала мягкий фон, под который лучше думалось. А во время расследований Джоан представала в совсем ином свете — опытный врач, надёжный напарник. Ни разу она не подвела Шер, не была лишней и бесполезной. Обычно Шер не привязывалась к людям и редко могла общаться с окружающими без раздражения — глупостью, предвзятостью, непрофессионализмом. Но Джоан… была особенной. Ей Шер готова была объяснять. С ней она легко смеялась во время расследования. Она согласилась жить с Шер и не просто терпела, как все предыдущие соседки, — ей всё это нравилось. Джоан Ватсон, несмотря на всю свою обычность, оказалась уникальной. * * * Препарат, вколотый Ирен, похоже, что-то сделал с её мозгом. Мысли Шер были странными — они медленно текли в неконтролируемом направлении. Шер застонала от головной боли, и руки Джоан сжали её крепче. Шер смотрела в знакомое лицо, и единственным желанием, кроме возвращения власти над своими мыслями, оказалось желание поцеловать Джоан Ватсон. И оно было даже сильнее, чем первое. Если бы у Шер были силы — она бы пододвинулась достаточно близко для его осуществления, но их не было. Когда Шер попыталась поднять руку — она словно завязла, застряла, движения замедлились, как на глубине. Реальность искажалась, а голова болела тем сильнее, чем больше Шер прикладывала усилий для осознанного действия. Джоан перехватила её руку, сжала в своей. Успокаивающе погладила большим пальцем сначала тыльную сторону, а потом и ладонь. Мысли Шер совсем замедлились, застряли на одном месте. Шер закрыла глаза, наслаждаясь моментом, и отключилась. Проснулась она значительно позже в своей постели. Из окна струился свет, но город не слишком шумел — было ещё слишком рано. Шер приподнялась на постели и поморщилась от боли. Она ослабла, но всё ещё осталась ощутимой. Сейчас Шер могла контролировать свои мысли, как и воспоминания. Неожиданно Шер поняла, о чём именно она думала перед тем, как заснуть. Джоан… Эмоции, чувства — всё это было слишком сложно, не для неё. Они были бесполезны, всего лишь химический дефект, восхваляемый обществом. Но, кажется, спрашивать её желания в этом вопросе никто не собирался. Единственным положительным моментом в ситуации было то, что Шер всё ещё была в своей одежде. Значит, Джоан не видела метку. Хотя вряд ли бы это что-то изменило. * * * Метка становилась всё более яркой и отчётливой с каждым днём. Желание поцеловать Джоан, дотронуться, подойти поближе — ежедневной реальностью. Шер не хотела об этом думать, но и так знала — всё это не было только из-за препарата. Желания появились уже давно, но привычно отодвигались, убирались, игнорировали. А теперь она просто не могла больше не обращать на них внимания. Определённо, Шер влюбилась в свою подругу. Глупо было бы это отрицать. Это был не первый раз, когда она испытывала такие чувства. Пол Джоан тоже не вызывал вопросов — Шер совершенно не волновало, какими именно половыми признаками обладал человек, важными были другие качества. В каком-то смысле Джоан даже можно было назвать её «типажом», если использовать этот термин. Но никогда ещё ни с кем Шер не была настолько близка. Никогда всё происходящее не было столь важным, а желания тела — столь ощутимыми. Глядя на ярко-черную метку на груди, Шер даже пожалела о том, что когда-то сделала. О том, что сделал Майкрофт. Ведь теперь её невозможно было найти по имени. Ведь то имя, которым называли её все вокруг, не было настоящим. Теперь Шер не была уверена, что это к лучшему. Чувства — дефект, они мешают. Сейчас они мешали Шер слишком сильно. И может, если бы всё пришло к какому-то логическому завершению, было бы легче?.. Но этот путь был уже закрыт. * * * Инсценировка самоубийства была идеальным планом. Была бы, если бы не Джоан. Фраза Майкрофта, произнесенная, когда они с Шер просчитывали варианты, сидя в личном кабинете брата в Диогене, отпечаталась в голове Шер слишком отчётливо. «Джоан Ватсон, сестричка?» — констатировал он, глядя на молчаливую реакцию Шер. Её, как всегда, выдавала мимика — брат всегда читал Шер с лёгкость, и это раздражало. А сейчас — особенно. Пытаясь представить и просчитать последствия фальшивой смерти, Шер вспомнила о Джоан. О её реакции. О том, что это просто разобьёт ей сердце. И не смогла скрыть своих эмоций. Это был наилучший выход, гарантирующий Джоан безопасность, но… Шер не сомневалась — Джоан выдержит, сможет жить дальше. Но простит ли потом? Шер собиралась вернуться, и как можно быстрее. Жить дальше, забыв о Мориарти. И… Да, она хотела видеть рядом Джоан. Бесполезно было отрицать. Шер пробовала, но без Джоан рядом чувства, эмоции, всё это слишком мешало. Шер знала, что попала в очередную зависимость. Когда она успела с этим смириться? Почему не хотела бороться? Ответы были очевидны. Оставалось только принять реальность. И она предложила то, что было единственным выходом. Не лёгким и не безболезненным, рискованным, но более… приемлемым. «Ты уверена, Шерлок? — Майкрофт даже слегка приподнял брови. — Ты же понимаешь, что…» Майкрофт не закончил, но ему и не нужно было заканчивать. Шер и так всё понимала, пусть её ум и был менее изощрённым, чем у брата. Знала, какими могут быть последствия. И готова была рискнуть. Потому что — Джоан Ватсон. * * * Шер пришлось ждать месяц. Майкрофт настоял, и он был прав, но этот месяц был слишком тяжёлым. Ведь Шер не смогла остаться в стороне — она наблюдала за Джоан, несмотря на опасность обнаружения, маскируясь очень тщательно. Джоан горевала. Она оплакивала смерть Шер так, что ей и самой становилось больно. Глупые эмоции влияли на Шер неожиданно, но вовсе не отупляли. Наоборот, её мозг словно разогнался, пытаясь решить головоломку с уничтожением сети Мориарти как можно скорее, чтобы вернуться. Чтобы больше не видеть Джоан такой. Шер считала каждый день. «Сделай для меня чудо, — сказала Джоан, стоя на кладбище через несколько недель после похорон и не замечая слёз, текущих по щекам. — Будь… пожалуйста… живой…» И Шер не выдержала. Она пришла в тот же день, проскользнула на Бейкер-Стрит, готовая к чему угодно. Она пыталась решить, что вероятнее — слёзы, презрение, ярость? Но не угадала. Шер точно не ждала удара в лицо. Джоан была всё такой же обычной, но необыкновенной. И она согласилась уйти с ней. * * * Золотая нить, соединяющая их метки, не оставила сомнений. «Соединяющая сердца» — так обычно её называли, но этот термин был ещё большим идиотизмом, чем «половинки». Шер ни разу не видела это явление, но оно было довольно распространено и случалось со всеми, кто нашёл нужного человека. Иногда и публично, но чаще всего — наедине, без посторонних. Сейчас было именно так — Шерлок и Джоан скрывались в убежище, официально признанные мёртвыми. Два фальшивых самоубийства. Шер не знала, чего ждать от подруги — и после реакции на воскрешение не пыталась даже предполагать. Нужно было объясниться, подобрать слова. Но фальшивая смерть и скорбь Джоан стояли между ними непреодолимой стеной. Неожиданно Джоан резко сократила расстояние между ними. Она обняла Шер, уткнулась в кудрявые волосы и расплакалась. Похоже, это был шок. Шер аккуратно обняла её одной рукой, а вторую запустила в мягкие короткие волосы, гладя и успокаивая. Она никогда не умела утешать словами, а физических контактов с большинством людей избегала. Но сейчас… Это казалось правильным. Сияние золотой нити, едва видимой между их телами, усилилось. Джоан начала успокаиваться и попыталась отодвинуться, но Шер прижала её к себе чуть сильнее. Джоан придвинулась обратно, а с губ её слетел смешок. И Шер заговорила — о том, о чём никогда никому не рассказывала. Про то, как поменяла имя. Это было уголовным преступлением, за которое наказывали почти так же строго, как за убийство. Но благодаря Майкрофту всё получилось — точнее, благодаря шантажу Майкрофта. Рассказала, как угрожала ему передозировкой, лежа в клинике. И о том, почему она это сделала. О страхе, непонимании, о том, что всё это слишком — всегда было. А Джоан просто слушала Шер, не перебивая, обнимая всё сильнее. Шер рассказала о Мориарти — о его планах, угрозах, последствиях его смерти. И о том, какой выход они с Майкрофтом придумали. Она даже извинилась — искренне, — потому что не представляла, что ещё можно было сказать. Не о чувствах же говорить, этого Шер тоже никогда не умела и не уверена была, что у неё получится. Она не могла не пытаться предугадать реакцию Джоан, хотя и понимала, что скорее всего ошибётся. И Джоан снова её удивила. Поцелуй вышел долгим. «Я надеялась, что это ты, — сказала Джоан, улыбаясь. — Я всё ещё сержусь, но… Спасибо за чудо, Шерлок». У Шер не было на это ответных слов. Поэтому она притянула Джоан обратно и поцеловала — уже сама. Неумело, но, кажется, Джоан всё устраивало. * * * Чувства и эмоции не перестали быть химическим дефектом, но Шер признала, что и дефект мог приносить пользу. А зависимость от Джоан Ватсон была более безопасной, чем любая другая. Об этом позаботится сама Джоан.