mirror, mirror on the wall...

Солнечные лучи, проходящие сквозь витражи на окнах тронного зала, отбрасывали причудливые цвета на холодный каменный пол. День выдался на удивление погожий, что стало последней каплей для Фобоса. Выражение его лица давало понять, каких усилий стоит сдерживать бурю гнева, чтобы лишний раз не пугать и без того держащегося на одном лишь велении вселенной помощника, который последние дни только и делал, что ходил за принцем следом, выслушивая претензии и угрозы за всех придворных. Несчастного мальчика никто не готовил к тому, что его господин однажды станет единоличным правителем Меридиана. Истеричным и единоличным, если быть точным. Фобос понимал — не ему одному тяжело во всей этой суматохе с коронацией, но что-то в нём всячески противилось, когда он хотел поблагодарить помощника за старания. Эсканор всей своей сущностью хотел сказать своему подчиненному, насколько он рад его помощи, но всегда находились дела поважнее. Потому что королевство должно быть выше его интересов. — Королевство всегда должно быть выше твоих интересов, — говорила госпожа Вейра, — Элион, запомни это. — конечно, она говорила это дочери. Та была крохой. И всё равно мать говорила ей о том, как она станет замечательной правительницей, как жители Меридиана будут боготворить её. А Фобос слушал эти слова, стоя за неплотно закрытой дверью, крепко сжимал руку Седрика и изо всех сил сдерживал слёзы. Ему нельзя плакать. Нет, не потому что мама услышит, потому что он не может проявить слабость перед Седриком. Он младше, он болен, он нуждается в сильном друге. Фобос должен быть сильным хотя бы ради Седрика, пока тот маленький и слабый. Принц знал, что монстры, подобные его новому другу, вырастают большими и сильными. А ещё хищными. И кровожадными. Но это не страшно, они договорились, что оба никогда не тронут друг друга. Даже ради королевства. Даже ради королевства. Фобос на минуту задумался о чём-то своём, но его быстро вернул на землю глухой звук откуда-то снизу. Опустив свой взгляд, Эсканор увидел, как Седрик, прежде стоящий у подножия трона, упал на колени. Опустив голову, он уперся руками в пол, не произнеся ни звука. — Ты чего делаешь? — на мгновение непроницаемая маска безразличия спала и Фобос едва не сорвался с места, подумав, что советнику стало дурно. — Вы ведь вызвали меня чтобы наказать, верно, Господин? — голос Седрика звучал словно голос висельника перед казнью. Закономерный вывод. С тех пор, как произошла коронация, его господин вечно угрожал то "подпалить хвост", то "устроить экскурсию на кухню в один конец" и, хотя советник всячески гнал мысли о том, что это было всерьёз, мысль о расправе пришла в его светлую голову в тот же момент, когда ему передали приказ явиться к трону. — Нет. Я вызвал тебя потому что я хочу чтобы ты кое-что для меня сделал. — Эсканор медленно поднялся и неспеша подошёл к советнику. Обойдя его со спины, принц наклонился и положил свою ладонь на плечо Седрика. — А теперь встань. — Он послушно поднялся и сделал шаг назад. — Мне нужно чтобы ты посетил хранилище. — Фобос повернулся к советнику спиной и всё так же неспеша подошёл к окну. — И забрал оттуда некоторые печати. Нужно подпитать их силой источник, однако сам я за ними пойти не могу. — Седрик понимал, что не должен сомневаться в поступках своего господина, но всё равно не мог не удивиться этому поручению. С чего бы Эсканору избегать хранилища? Это место веками прятали от чужих глаз, а он так просто хочет отправить туда слугу? — Я сделаю всё, что вы прикажете, но... разве для этого не нужен ключ? — Нужен. Поэтому я тебе его дам, если ты согласишься. — Вам не нужно моё согласие, Господин. — Господину — нет. Но мне оно нужно. Я хочу знать, что ты хочешь разделить его со мной. На мгновение оба замолчали. Седрик пытался понять, не сошёл ли он с ума, не перепутал ли он что-то об этом ключе, не бредит ли он в конце концов. Ключ, о котором говорил Фобос — кровь Эсканоров. В фамильное хранилище Эсканоров может попасть только обладатель их крови. Фобос ждал ответа. — Если хочешь — только попроси, Седрик. — Я хочу. — советник оставался совершенно невозмутим, словно понимал, что делает, хотя это было совершенно не так. — Хочешь чего, Седрик? — Я хочу ваш ключ. — Ох, пока ты думал, я совсем забыл, о чём мы говорили. — от этой фразы у Седрика по спине пошли мурашки. Это именно тот Фобос, с которым он рос и которого он так хорошо знал. Фобос, который обожал устраивать игры из ничего. Вот и сейчас, он ехидно улыбнулся, завёл руки за спину и повернулся к Седрику, готовый вымучивать столь желанный ответ. — Какой именно ключ? От спальни? От кладовой? У меня та-а-а-ак много ключей... — Ключ от хранилища, мой Господин. — Что за ключ? Никогда о таком не слышал. — Ваша кровь, мой Господин. — Седрик, — Эсканор на секунду отбросил улыбку. — Кто учил тебя разговаривать? — Вы, Господин, — он вздохнул. Это далеко не первый раз, когда советник не соблюдает правила игры и слышит то же самое вступление к претензии. — Ты выражаешь огромное неуважение ко мне, не используя мои же знания, чтобы разговаривать со мной. Исправься. — Я хочу вашей крови, мой Господин, чтобы выполнить вашу просьбу. — услышав это, Фобос расплылся в искренней улыбке. — Хороший мальч... — детская привычка. Когда-то Эсканор говорил эту фразу, чтобы поощрить малыша-нага. Наверное, можно было придумать что-то более осмысленное и глубокое, но Седрик был очень падок на эту похвалу. Даже сейчас он едва заметно улыбнулся, услышав столь знакомые слова. — ...молодец, Седрик. Я горжусь тобой. — Фобос тоже улыбнулся. Он и правда гордился им. Не потому что тот научился разговаривать (что было совершенно не удивительно, принц считал себя отличным учителем) за все эти годы или подыграл Эсканору в очередной раз, нет. Потому что он всё ещё продолжает участвовать в этой игре. Раньше, когда они были детьми, Седрик не мог уйти, ведь в таком случае он бы погиб, но сейчас он сильнее и совершенно точно мог бы существовать без господина. Тем не менее, он остался. — Как мы собираемся это сделать? — Ты её выпьешь, отправишься в хранилище, а я проверю источник. — Мы всё ещё не знаем, работает ли он, мой Господин. — Не беспокойся, я буду в порядке. Давай не будем медлить. — Фобос поднял руку в воздух, в тот же момент она была окружена мягким белым светом. Один взмах и дверь в тронный зал становится полностью покрытой колючими лозами. — Сейчас? Никаких инструментов и приготовлений? — Я полностью полагаюсь на тебя, Седрик. — Эсканор приготовился. Ему доставляло необыкновенное удовольствие наблюдать за тем, как Седрик меняет обличия, особенно когда он возвращался в привычное ему состояние на грани человека и змеи. Седрик покорно кивнул и в то же мгновение начал обращение. По залу раздались шипение и звук волочения чего-то очень тяжелого по каменному полу, сам советник на секунду оказался окружен слабым свечением. Стоило ему закончить, как он столкнулся с ехидно улыбающимся принцем, который уже расстёгивал ворот своего одеяния. — Это совсем не обязательно, мой Господин, сойдёт и кровь из руки, я... — А мне не сойдёт. *** – Не знаю, что на меня нашло, Господин, я... – Думай, прежде чем делаешь, Седрик. Иногда помогает не опозориться. – Но вы..? – Не твоего ума дело. Подол одеяния скользил по полу, развеваясь на поворотах. В голове роились мысли, переплетаясь и спутываясь, не давая забыть только что произошедшее. Хотелось найти укромный уголок и дать эмоциям волю, но каждый сантиметр дворца принадлежал Фобосу, а значит тот имел над ним полный контроль. Укрытия нет. Седрик везде, как на ладони. Кроме, разве что... – Хранилище! – слуга будто вспомнил, зачем он здесь и принялся судорожно осматриваться, пытаясь понять, насколько далеко от цели он находится. Пришлось остановиться и внимательно изучить всё вокруг, чтобы увидеть ориентиры, о которых его предупреждал принц – небольшие надсечки на камне, третьим слева, если считать от настенного факела. Ловкое движение рук, скрежет камня о камень и облегчённый вздох. Седрик в то же мгновение скрылся в темноте, словно не боялся того, что она таит. Стоило ему войти, как взору предстал внушительных размеров зал, напоминающий земной музей. Мгновенно под потолком вспыхнули магические сферы, но их не хватило, чтобы осветить всё помещение, настолько оно было велико. Наг дождался, когда проход за ним закроется и обессиленно рухнул на пол. Слёзы комом подступили к горлу, Седрик забылся в истерическом плаче. Он бормотал что-то нечленораздельное, задыхался, стыдливо закрывал руками красное лицо, будто в хранилище был кто-то кроме него. Каждый звук отдавался эхом где-то в глубине хранилища, словно там, на другом конце зала, есть кто-то столь же безутешный и отчаявшийся, пришедший в самый безлюдный уголок дворца, чтобы дать волю эмоциям. Советник рыдал навзрыд, бил пол кулаками, стирая их в кровь, но не чувствуя боли, его собственный голос вырывался наружу, превращаясь в нечеловеческий рёв и почему-то пугая самого Седрика. Крик. Тяжёлый, царапающий глотку вопль разрезает воздух и теряется в глубине хранилища. Тут же раздаётся звук бьющегося стекла. Седрик вздрогнул и на мгновение затаил дыхание, прислушиваясь к каждому шороху. Ничего. Советник поднялся и, на ходу вытирая лицо от слёз, уверенно зашагал туда, где слышал странный звук. Слуга осторожно, но быстро пересёк освещённую часть хранилища. Теперь перед ним находился коридор, погруженный в полумрак. Далеко в конце виднелось свечение, но его источник было невозможно распознать из-за крутого изгиба. Полный намерения узнать, что случилось, Седрик наконец совсем успокоился и лишь красное от слёз лицо выдавало его недавнюю слабину. Левая рука касается холодной стены коридора и плавно скользит по мере продвижения вглубь и приближения к таинственному свету. Поворот и... Разбитая стеклянная витрина с напольным зеркалом внутри. – Вот же... Мне конец, если Господин узнает. – слуга осторожно подошёл ближе, стараясь не наступать на осколки. Сначала свечение было настолько ярким, что отражения в нём совсем не было видно, но стоило встать почти вплотную, как в отражении вполне можно было разглядеть человека. Юноша с длинными светлыми волосами, заплетенными в косы, одетый в лёгкое светло-голубое платье из струящейся ткани, его лицо закрыто вуалью от головного убора. Будь на месте Седрика кто-то другой, он никогда бы не узнал этого человека. – Господин?! – молчание. Отражение словно не видит ничего, что происходит вне его измерения. – Мой принц, вас прокляли? Вы здесь заперты? Я... я могу вам помочь, господин! – слуга засуетился, оглядываясь по сторонам. Нет, его не могли запереть, ведь ещё полчаса назад... Да, это точно не Фобос. Он не может быть здесь. Ловушка? Советник наконец решил осмотреть осколки витрины и совершил удивительное открытие. На одном из крупных кусков обнаружилась табличка с описанием экспоната. – Зеркало тайного города... Легенда, ставшая явью. – Седрик отбросил находку и вернулся к зеркалу. В мгновение ока не стало остатков витрины, окружающих витиеватую оправу. – Любое сокровенное стремление, любое чаяние достаточной силы... находит отражение здесь. Колыбель соблазна. – советник коснулся зеркальной поверхности кончиками пальцев и ощутил, как они проваливаются сквозь неё внутрь. – Неужели... Неужели он – всё, чего я хочу? Не семья... – рука погрузилась до кисти. – ...не деньги... – до локтя. – ...не слава... – вся правая рука уже в зазеркалье. – ...но этот ублюдок. Тот, кто играется со мной, будто я ничего не стою. И этого я хочу? На мгновение всё вокруг тонет в тишине, которую не перебивает даже дыхание меридианского советника. Возможно, он пытался ответить на свой вопрос, а возможно находил в себе силы признаться, что ответ известен ему уже давно. – Да. Да, чёрт возьми, хочу! – рывок вперёд, на мгновение всё тело будто обдаёт водой, но это чувство пропадает, стоит Седрику открыть глаза.