Тёмная ночь

Подол её платья задрался высоко, на грани приличия. Шону посмотрел на бедра и между ними. Девушка пьяна и счастлива, он предельно собран и сдержан. Шону не помнил имя и как она оказалась в их компании. Пришла с кем-то или же просто пришла в клуб. Это его мало заботило. Ноги у её длинные, красивые. Сама она мечта, до которой ему не дотянуться. Слишком хорошо Шону знал таких. Какая ирония. Он – айдол, мечта многих, а сам то... Сам пялился на девушку, как на божество, и в сиденье дивана упирался ладонями, чтобы не сорваться. Не сжать тонкую талию и округлые бедра. Девочка – мечта. Девочка с картинки модного журнала. Яркая, высокая, стройная и манящая. Шону имел все шансы и не имел ни одного. Такие, как она, надолго не задерживались, любовь не дарили, ласку не растрачивали. Вокруг неё слишком много обожателей. Шону не хотел быть одним из них. В своих мыслях, тайно – он мог себе простить. Это не так сильно ранило гордость. Но его повело, когда девушка наклонилась за бокалом вина и её грудь ещё больше выделилась в глубоком вырезе. Шону медленно моргнул. Это похоже на представление для одного зрителя, и в руках Шону билет в первый ряд. Наслаждайся до потери сознания, пока яйца не сведёт. Шону хотел отдохнуть, вместо этого напряженный вечер, дикое желание засунуть руку в штаны и подрочить. А ещё лучше... - Ты пялишься. Шону дёрнулся, врезался затылком в стену, только голову дурную это не остудило. Они стояли в пустом коридоре, отдалённо грохотала музыка, был слышен смех пьяных друзей. - На тебя все смотрят, - «трахают», умолчал Шону и отступил к стене. Потому что выпил много, потому что с ума сходил от девчонки, что напротив него стояла. - У тебя взгляд горячий, знаешь? - девушка так же прижалась спиной к стене и скрестила ноги. Спустя несколько минут напряжённого молчания она посмотрела на Шону снисходительно и подошла близко. - Либо сделай что-нибудь, либо прекрати пялиться. Шону раздражала неудобная машина, камерное пространство и узкое сиденье. Но девушка так восхитительно обвила ногами его бедра, что он готов вытерпеть всё и повторить. Она прогнулась под ним, задрала платье до талии, и Шону отодвинул тонкое кружевное белье в сторону. Он ненавидел кружево, ненавидел себя за уступчивость и её за доступность. Но брал, грубо врываясь, сдавливая шею так, что девушка заходилась громким стоном. Она мокрая, раскрытая, готовая. Шону крепко сжимал руками спинку сиденья, рубашка спущенная до локтей сковывала движения, но он продолжал коротко и мощно вбиваться, не в силах замедлиться. Девушка дрожала, стонала высоко и так сладко, будто секс с Шону самое лучшее в её жизни. Она расцарапала ему грудь, сжала в ладонях ягодицы и шире развела ноги. Шону раздражала эта машина за воспоминания, едва уловимый свежий, терпкий аромат духов, который, кажется, чувствовал только он. Шону возненавидел себя за слабость, когда нашёл её нижнее белье. Зверь внутри утробно зарычал и ощерился. Царапины на груди исчезли, а лицо девушки забылось. Только по ночам продолжали сниться её длинные ноги, грудь в кружевном лифчике и полные губы, которыми она умоляла быть грубее. Это Шону тоже ненавидел. Он пялился на её номер телефона, вместо того чтобы удалить. Ненавидел, что хранил её бельё в бардачке рядом с пачкой презервативов, как гребаный трофей, которым девушка не являлась. Ненавидел свою слабость и того зверя, который хотел её. Бой проигран. Шону сдался без борьбы, когда набрал её номер. Он должен вернуть кружево, которое так ненавидел.