Клубника.

      Тёплое, но еще не летнее, солнце прогревало воду и землю, предвещая скорую жару. Деревья зеленели всё больше, а, греясь под лучами заходящего солнца, шли два силуэта. Парень и девушка — ими же были Майк и Маргарет, которая то и дело смущала брюнета. Пепельно-белые волосы развивались от движений девушки и слабого ветра, обдувавшего обоих. Серый и янтарный глаза разглядывали парня, который был непривычно молчалив. На тёмные, синие глаза падала тень отросшей чёлки. Чёрная толстовка облегала подтянутое тело парня и постоянно дёргалась худой рукой подруги.       Зайдя в дом Пауэлл, с которой Шмидт всё ещё жил, дабы помочь восстанавливающемуся организму, ведь девушка носила в себе гемофилию и анемию. А потому в холодильнике постоянно было молоко и прочие продукты, поддерживающие в аниматорше способность к жизнедеятельности. Лисица пробежала в свою комнату, пока брюнет раскладывал продукты.       Забежав в светлую комнату, выполненную в персиковых и розово-белых тонах, и заваленную хламом, Маргарет скинула ветровку, увешанную цепями и значками, и оставила её где-то на стуле и выбежала назад к парню, захватив мусор. Оставшись в кожаной мини-юбке и футболке, разноглазая зашла на кухню, где её, по обыкновению, ждал стакан молока. Проигнорировав жидкость, альбиноска обняла друга, утыкаясь меж лопаток. От парня пахло мятой и бризом, смешение которых подкупало множество девушек. И, будем честны, не только девушек.       Майк, едва не уронив мороженое, покраснел и старался не дёргаться. Синие глаза бегали по кухне, пока брюнет пытался снова функционировать. Положив свои руки на руки девушки, он приметил пластыри на тонких девичьих пальцах. Аккуратно повернувшись, Майк обнял Пауэлл и, уткнувшись носом ей в макушку, почувствовал запах клубники. Синеглазого терзали смешанные чувства. С одной стороны Маргарет любит обниматься, а с другой — это были не те объятья, которые используются друзьями. Прикрыв глаза, он просто наслаждался моментом.       Маргарет же ненароком вспомнила один из их разговоров в старшей школе.       На лавочке возле школы сидели одиннадцатиклассники, в ожидании переводного экзамена. Невысокая девчушка то и дело мотала белыми волосами, доходящими ей до пояса, пока её друг пытался поймать хотя бы один кадр, чтобы сфотографировать подругу среди цветущих деревьев. Светлые джинсы разноглазой открывали щиколотки, а топ лишь подчёркивал её изящность. — Марго! — Майк пытался вразумить школьницу. — Марго, а если бы мы встречались?       Удивительно, но это сработало. — Не знаю, Майк. Но пофантазировать вполне можно. — Например?       Разноглазая чуть покраснела и облизнула сухие губы. — Ну... Представь: теплое солнце, пробивающееся из окна, освещает твое прекрасное лицо. Нет, оно правда суперское! Мы много обнимаемся и поддерживаем друг друга, потому что знаем, как это важно для обоих. Я перебираю твои волосы, что-то тихо рассказывая тебе. Мы всего лишь подростки, которые не имеют понятия о собственном будущем, но нуждающиеся в тепле. Возможно было бы круто, если бы отношения длились как можно дольше. Множество видов чая сменяет такое же множество видов кофе, а может и какао, пока мы снова над чем-то смеёмся. Думаю, это было бы как идеальное свидание, — и осознав всё сказанное, зарделась. — Прости! Я увлеклась.       Майк уже во всю смеялся с растерянности Пауэлл. — Я учту это, Марго.       Краснея сильнее, разноглазая хотела вытолкнуть все смущающие воспоминания из головы. А ещё хотела вытолкнуть чувства. В конце-концов, она только рассталась с Фредериком и не могла так быстро влюбиться. Тем более в лучшего друга.       Друга.       Их главная проблема.       Дружба. Как же мешает.       Шмидт, чувствуя некое чувство победы и собственничества, прижал беловолосую к себе сильнее.       И тут же отпустил. — Давай, Марго, у нас много дел. — Да, конечно, — румянец хоть и сходил, но не ускользнул от цепких синих глаз.       Неспешно готовя мясо, на котором настояла девушка, студенты лениво переговаривались. Той неловкости словно и не было, но что-то явно было не так.       Маски дали трещину.       Попивая вишнёвую колу студенты смотрели фильмы до глубокой ночи. На тёмно-синем небе сияли звёзды, когда Майку взбрело в голову включить музыку и потанцевать среди мусора. Включив альтернативу или гаражный рок(что не имело для них особой разницы на самом деле), брюнет подхватил альбиноску под руку, увлекая в центр, прямо под свет луны. Бордовая рубашка парня, казалось, совсем перекочевала в шкаф девушки, которая кружилась рядом с ним. Они лишь вдвоём и никто им не мешает.       Может, это шанс?       В очередной раз завлекая Пауэлл в новый танец, синеглазый осторожно, боясь спугнуть, притягивает её к себе, снова ощущая запах клубники. Возможно, он сходит с ума и девушки не существует. Но важно ли это? Он целует её. Целует, ожидая реакции.       А зрачки девушки лишь увеличиваются. Бледные, почти фарфоровые в свете луны, щёки предательски краснеют, пока руки обнимают шею друга.       А друга ли?       Да плевать, они оба живут моментом и поэтому отбрасывают все сомненья на потом.

***

      Двое подростков сидят в тускло освещённой комнате и смотрят гороскопы, изредка посмеиваясь и показывая что-то друг другу. Идиллия, нарушенная единожды маленькой девочкой, укутавшей друзей одеялами.       Тьма скроет печали, так ведь?       Её светлые волосы всё лезут в глаза, заставляя чертыхаться и всё время убирать их. Парень же смеётся и сильнее трепет и без того разваливающийся хвост.       Время близится к полуночи, глаза обоих слипаются, но они всё так же сидят вместе, смеясь с каких-то глупых шуток. Лампы всё так же светят приглушённым светом, а луна всё ярче. Всё выше.       А рядом с ними всё та же клубника, которую обожает Пауэлл.       Они словно созданы друг для друга, но ещё не осознали этого. Поэтому они снова дерутся подушками, отбивая колени, и смеются. Разводят лишь больший беспорядок, который сами же и будут убирать. На фоне, кажется, что-то играло. Какая-то безумно попсовая, но тёплая песня, которую через года они и не вспомнят.       Но будут помнить запахи клубники и мяты, смешавшиеся между собой.