Ты будешь со мной?

Караи встала, по привычке опустила голову в знак уважения, развернулась и направилась к выходу, подавив разочарованный вздох. Она уже успела привыкнуть, что Бишоп, несмотря на свою занятость и дела Пангалктического союза, исправно, после каждого ее отчета по обучению юного Коуди Джонса приглашал ее на ужин, и какое-то время они могли просто поговорить, периодически вспоминая связывающие их события прошлого. Посмеяться. В частности, с выражения лица Бишопа, когда тот, в самом деле стыдясь большинства своих выходок, едва заметно краснел и прикрывал лицо рукой, будто пытался спрятаться от внимательного взгляда собеседницы. Благо, ужинали они всегда за столиком, отгороженным от прочих посетителей, и куда даже официант заходил только с разрешения, поэтому никто посторонний не мог даже краем уха услышать о темном прошлом президента. Возможно, на последнем ужине все-таки Караи перегнула палку, и о том, что Бишоп в стремлении создать суперсолдат готов был пожертвовать большей половиной населения Земли, кто-то услышал… Может, поэтому он большее не хотел приглашать ее. Следовало бы извиниться, но Караи казалось, что момент давно упущен, а Бишоп не в настроении выслушивать оправдания. Да и странно. Раньше он и на вещи похуже не обращал никакого внимания, а тут сразу столь сильная реакция. Куноити приблизилась к выходу, но резко затормозила. Обычно панели разъезжались, стоило посетителю оказаться в паре шагов от них, но в этот раз не произошло ровным счетом ничего. Панели будто не видели женщину и продолжали мигать красными индикаторами. Заблокировано? - Спешишь, принцесса? – поинтересовался Бишоп, устроившись полу боком к стеклянной стене, через которую была видна большая часть Нью-Йорка будущего. Караи нервно выдохнула, вдохнула, собираясь с мыслями. Она настолько привыкла, что нынешний Бишоп ни разу не заставил ее опасаться за свое или чужое благополучие, настолько внушал доверие, что куноити попросту не ожидала столь отстраненного тона и более того – заблокированных дверей. Окажись она прямо сейчас в прошлом, с тем Бишопом, уже готовилась бы сражаться насмерть. - Если у Вас ко мне еще какое-то дело, мистер президент, нет. Не спешу. Молодая женщина развернулась по привычке резко, как и надлежало куноити. Снова вытянулась и спрятала за спину руки, давая понять, что с той самой первой попытки покушения на президента, на которую ее подбил Дариус Дан, прошло достаточно времени, чтобы у нее отпало желание вредить сидящему за длинным столом мужчине. Бишоп так и не отвел от города взгляда. Какое-то время они просто молчали, и Караи, наблюдая за бывшим агентом, думала, что выглядит он в данный момент каким-то потерянным. - Мистер президент? - Я ревную. – два простых слова резанули по ушам куноити, и Караи, широко распахнув глаза, часто заморгала. Она не была уверена в том, что услышала именно то, что сказал президент. Более того – судорожно вспоминая все последние события, даже не могла сказать, что именно послужило причиной «ревности». Какие основания? Караи не отрицала, что с момента ее разморозки, их встречи и долгой совместной работы сперва по восстановлению компании Фут, обучения Коуди Джонса, возвращения из ссылки Ч’релла и так далее вплоть до этой секунды, куноити прониклась как минимум симпатией к некогда врагу и убийце. Привязалась к нему и, если работа не позволяла долгое время пересекаться, скучала по ужинам и разговорам. Однако…что бы Караи не думала, их общение со стороны выглядело настолько обыденным, что не вызывало у окружающих желания посплетничать, несмотря на то, что Бишоп впервые за все годы внимания публики к своей персоне был замечен в компании женщины. Причем, в столь постоянной компании. Для посторонних их общение оставалось на уровне хороших старых знакомых или, если кто-то совсем не знал Караи, даже предполагали, что они родственники. Вот это куноити точно слышала пару раз, но, чем больше компания Фут вливалась в новый мир, тем меньше вопросов возникало. Даже в сенате, постоянно контактирующем с Бишопом, ни разу и ни один, даже самый болтливый представитель иноземной расы не поинтересовался у президента, что между ним и главой компании Фут. Или, Бишоп просто не говорил ей об этом? В любом случае, сейчас это не имело значения. Караи пыталась вспомнить, какой именно ситуацией из своей повседневной жизни и работы заставила президента…ревновать. Она не встречалась с мужчинами или пришельцами, хотя и было несколько личностей, ошивающихся вокруг. Она не ужинала даже с другими женщинами, не бывала в больших компаниях. Единственными людьми и нелюдями в ее окружении были Коуди Джонс, отец и черепахи с их учителем. Ревновал к отцу? Безумие. Шреддер, увлекшись боевыми действиями в компьютерных играх, полностью ушел в виртуальный мир и на пару с Микеланджело уже стоял на полпути к званию лучшего в полу тысячной катке игры «Последний пуск». Микеланджело сразу отметался по той же причине, да и не было у Караи никогда, даже в прошлом, какого-то интереса к этому мутанту. Донателло в принципе был своего рода невидимкой и нейтралитетом, больше интересующимся техникой и наукой, чем противоположным полом. Хотя как-то раз Караи, заглянув для дополнительного урока с Коуди и разыскивая того по всему зданию О’нил Текк, наткнулась на заигрывающего с какой-то иноземкой умника. Не предала значения этому инциденту, узнала о нахождении Коуди и ушла. Нет. Точно не Донателло. Рафаэль? Темперамент всея команды люто ненавидел наследницу Шреддера даже спустя век и время, что она ошивалась с Коуди. Того гляди, дай только команду «ФАС» - бросится рвать на кусочки. Леонардо… Возможно, к нему и были бы причины ревновать... В прошлом. Далеком прошлом, когда у них были одинаковые взгляды на долг, кодекс чести, видение мира. Когда они постоянно выручали друг друга, несмотря на то, что были по разные стороны баррикад. Однако, даже с учетом порой слишком очевидных попыток сблизится, Леонардо оставался в глазах Караи собратом по оружию и надежным товарищем. Сплинтера, Коуди и его робота-дворецкого вообще можно было не брать в расчет. Чаплин? Да, у них были отношения до всей этой истории с криогенной камерой. Они прибыли на свадьбу Эйприл и Кейси как пара, но… Все это дело прошлого. Чаплин уже давным-давно умер, а судя по архивам, покинув через какое-то время компанию Фут, успел создать собственную и обзавестись семьей, и потомки его до сих пор живут, правда, не на Земле. К кому ревновать? Бишоп поднялся со своего кресла, обошел стол и двинулся к Караи. Куноити неотрывно следила за его движениями. По-прежнему плавными, хищными. Движениями человека, способного легко расправиться с врагом даже спустя столько лет. По-прежнему опасного, затаившегося. Того, кто не применяет силу только из-за статуса, не желая портить репутацию свою и человечества в целом. Того, кто знал слишком много. Караи пришлось запрокинуть голову. Что осталось абсолютно точно неизменным – разница в росте и габаритах. Бишоп не был громилой, как Хан, но тем не менее рядом с ним куноити ощущала себя крохотным ребенком. Почти на две головы ниже, вдвое меньше в плечах, а когда он брал за руку, ладонь Караи в пальцах Бишопа выглядела настолько хрупкой, что хватило бы легкого щелчка, чтоб переломать кости. Президент стоял к ней ближе, чем следовало бы, почти прижимая к холодным панелям, и глядя сверху вниз. Темные очки не позволяли рассмотреть его глаза, и Караи в который раз прокляла чертовы стекла. Старые очки Бишопа времен агентуры позволяли хотя бы немного рассмотреть, что за ними спрятано. Эти же вызывали желание сорвать аксессуар и выбросить куда подальше. У Караи дрогнули руки, и она вовремя себя остановила. Еще чего не хватало, срывать с президента его собственность. И так ситуация довольно неоднозначная. - Ревную. – повторил Бишоп так, словно был роботом и в его программу успели подгрузить только одно слово. Вздохнул, слегка покачал головой. – Вокруг тебя крутится все больше мужчин с довольно явными намерениями, и ты можешь выбрать любого. Меня это бесит… Давно меня так что-то не бесило. Когда вижу или слышу об этом, хочется плюнуть на положение, на дела, стать собой прошлым и набить тому, кто подкатывает к тебе, морду, чтоб не приближался и на плазменный выстрел. Чтоб ни у кого даже не возникало мысли заинтересовать тебя в себе как в партнере. Караи поджала губы, радуясь, что отросшие волосы хорошо скрывают горящие и явно покрасневшие уши. Говорил Бишоп сбивчиво, торопливо, от чего все меньше походил на себя как нынешнего, так и прошлого, но Караи сделала вскидку на то, что банально не имела раньше шанса увидеть его таким растерянным, не знающим, как поступить и как…подступиться. Она не могла винить его. В конце концов, Караи прекрасно понимала, какого это, после многих лет, посвященных только работе, только долгу и чьим-то идеям, вдруг обрести свободу и личные желания. Вздохнуть спокойно, почувствовать себя обычным человеком, которому свойственно ошибаться, грустить, радоваться, влюбляться… Но Бишопу было сложнее. Он находится на этом свете многим-многим дольше ее и любого из ныне живущих людей. Соответственно, работал и ставил интересы других, организации, союза выше собственных. Разучился думать о себе. - Не хочу даже думать о том, что ты можешь быть с кем-то. – отчетливо, громко скрипя от злости зубами, процедил Бишоп и сжал кулаки. По телу куноити пробежали мурашки, и она вздрогнула. Президент, заметив это и расценив, как испуг на его действия, дернулся и сделал торопливый шаг назад. - Прошу прощения, - тут же извинился он, опустив взгляд. – Я…позволил себе лишнего. Не стану говорить, что не знаю, что на меня нашло. Знаю. И…мне стыдно за это. Прошу прощения. Караи услышала, как за спиной пискнула панель. Блокировка была снята. Бишоп, решив, что все испортил, больше не собирался насильно удерживать куноити. Он даже отвернулся, чтобы не видеть, как она уходит, уверенный, что после его выходки Караи не задержится более и на секунду. Напрягся и замер, когда его ладонь обхватили женские пальцы, и Караи снова оказалась очень близко. - Сними очки. – ее голос дрогнул, но смотрела куноити уверенно, без страха, и президент подчинился. С тихим щелчком крепления были ослаблены, а очки подняты почти на макушку. Черные уставшие и слегка испуганные глаза встретились с зелеными, любопытными. Куноити подняла свободную руку и коснулась пальцами виска. Разгладила морщинку, провела ниже к скуле, скользнула под челюсть, к шее. Ощутив мелкую дрожь, прижала пальцы к открытому участку кожи сильнее. Бишоп в этот момент создавал впечатление брошенного котенка, опасающегося, что человек перед ним навредит, но в то же время охотно прижимающийся к теплой ладони. Как бы банально это не звучало, покажи агент эту свою сторону Караи в прошлом, все могло бы сложиться совершенно иначе уже давным-давно. - У меня есть просьба. – сделав еще полшага к Бишопу так, что ему пришлось приобнять ее – болтающиеся без дела по бокам руки вдруг оказались совершенно не к месту, - Караи положила обе свои ладони на шею мужчины. Тот, не думая, кивнул, заранее соглашаясь на любую просьбу. - Простая, - продолжила куноити, прикусывая губу. – Можешь…не носить очки или хотя бы снимать их, когда…когда мы наедине? Понимаю, что они – часть твоего образа, привычного всем…может, это какая-то часть дресс-кода президента или что-то на подобии, но меня они раздражают. Последние пару месяцев на наших встречах мне постоянно хочется разбить их. Уголки губ мужчины дрогнули в полуулыбке, и Караи почувствовала, как расслабился Бишоп. Его руки охотней и смелее обняли ее, едва ощутимо погладили меж лопаток. - У меня есть ответная просьба, хотя и не уверен, что такая простая. – сказал президент, и куноити, чуть прищурившись, тоже кивнула. Бишоп выдержал паузу, словно убеждался, что после его слов Караи не сможет сразу вырваться из объятий, и только потом спросил: - Ты будешь со мной? Вместо ответа Караи потянулась к нему, одновременно с этим наклоняя голову Бишопа к себе. Коснулась своим лбом и носом его. Прикрыла глаза и вздохнула вместе с ним. Будет… И не обязательно было так долго и безосновательно ревновать…