Some things never change

      Всё закончилось.       И, кажется, в этот раз закончилось на самом деле.       Наконец наступила привычная тишина, нарушаемая лишь шумом двигателей, дребезгом механизмов и бормотанием турелей где-то вдали. Однако даже этот ненавязчивый шум не исключал того, что в лаборатории воцарился покой, который можно было принять либо за затишье перед бурей, либо, напротив, за полное её окончание. В данном случае, конечно же, был верно второе предположение, потому что «бури», подобной той, что разразилась здесь в последние несколько часов, не было уже очень давно.       Они искоса смотрели друг на друга с презрением — а у них обоих очевидно были на это веские причины — и продолжали хранить молчание.       Уитли суетливо оглядывался по сторонам, не зная, на чём сфокусировать объектив, и часто-часто нервно моргал. Случившееся никак не хотело покидать его сознание, то и дело всплывало в памяти и заставляло испытывать до этого не знакомое жгучее чувство вины и раскаяния. Ощущение силы и власти, поглотившее его, появившееся словно из ниоткуда, чуть не погубило единственного человека, который отнёсся к нему с искренней добротой и захотел помочь. Но тогда Уитли был словно ослеплён нахлынувшей злостью и осознанием собственного могущества и стремился лишь навредить Челл. Теперь же… Наверняка она ужасно зла на него и никогда не сможет простить. О, как Уитли хотелось бы ещё хоть раз увидеть её, чтобы искренне извиниться! Увы, некоторые вещи уже никогда нельзя будет исправить. Остаётся лишь надеяться на то, что снаружи Челл будет слишком увлечена новой жизнью, чтобы тратить её на ненависть. Хотя, конечно, она имеет право ненавидеть.       А его жизнь отныне будет состоять из того, что обещала устроить ему Она. И, кажется, это обещало быть гораздо хуже быстрой смерти.       Но, если хорошенько подумать, то это всё Её вина. Уитли осторожно покосился на ещё одну участницу последних событий и тут же спешно отвернулся, чувствуя привычный страх при виде Неё. Он опять был маленьким и жалким по сравнению с Ней и отлично понимал, в какой ситуации сейчас находится.       Если подумать ещё лучше, то можно сделать и другой вывод: конечно, если бы не Она и не Её садистское отношение к Челл и нему самому, Уитли, то ничего бы и не произошло. Но всё же он мог бы контролировать себя лучше, сдерживаться…       Не уподобляться Ей. — Знаешь что? — Уитли и сам не до конца понял, зачем вообще подал голос. Что-то внутри него в панике кричало о том, что нужно замолчать, не делать ситуацию ещё хуже, но Уитли продолжил беспокойно бормотать, потому что гнетущая тишина начала вводить его в ужас. — Всё-таки это всё из-за тебя, — буркнул он.       Слова вылетали быстрее, чем Уитли мог их полностью осмыслить. Прозвучало это не так уверенно, как ему хотелось бы, да и без особой напористости. В ответ он получил лишь безэмоциональное, возможно с лёгким оттенком насмешки, «Ха-ха». — Если бы не ты, ничего бы и не случилось. Хотя на самом деле я тоже немного виноват. Ладно, не немного. Я очень виноват. Я даже и не знаю, как так получилось-то. Я просто вдруг почувствовал себя таким большим и сильным, а потом ужасно разозлился. Хотя на самом деле у меня даже не было причины. Ох, как же стыдно! На самом деле мне очень не по себе, а я к этому не привык, поэтому мне ещё больше не по себе. Так, о чём это я… Ах, да, точно. Вот ты! Началось всё с тебя! Ах, а как же Челл… она наверняка нас очень сильно ненавидит! — Тебя ненавидит, — коротко отозвалась Она и словно с неким наслаждением добавила: — Ты предал её, хотя она доверяла тебе. Но тебе ведь всё равно и всегда было всё равно. И она знает об этом. — Нет! Не меня! И мне не всё равно! Мне совсем не всё равно! — всё больше распалялся Уитли, страх заставлял его говорить всё быстрее и сбивчивее, и он просто не мог заставить себя наконец замолчать. — Точнее, меня тоже. Я виноват, я же не отрицаю… Она имеет полное право меня ненавидеть, не спорю. Я правда не знаю, что на меня нашло. Но мы не можем забывать о том, с чего это началось. С тебя. А если точнее, с того, что ты заставляла Челл… — Мне не нужно рассказывать всё сначала. Если ты не понял, я прекрасно помню, что случилось. — И просить прощения у тебя я не буду, делай со мной, что хочешь, — Она и так обещала ему весёлую жизнь в ближайшие годы, что уж тут… — Потому что, как я уже говорил, ничего этого не случилось бы, если бы ты…       ГЛэДОС продолжала сохранять удивительную невозмутимость, лишь иногда вставляя свои замечания, но на самом деле не обращала особого внимания на эмоциональные попытки Уитли разобраться в том, кто прав, а кто виноват. Ещё пару дней назад Она бы тут же избавилась от назойливого собеседника. Но в последнее время Она много думала — о себе, о Челл, о Кэролайн — и последнее, что Её волновало сейчас, это болтовня тупицы, из-за которого чуть не рухнул весь комплекс. ГЛэДОС думала о том, что только что отпустила испытуемую, которой ещё не было подобных и которая стала в какой-то мере особенной для Неё. За последнее время, как-то внезапно и сразу, многое изменилось. В чём-то, возможно, и Она.       Вот только кое-что не меняется.       Не менялся Уитли. Уитли, который в данный момент продолжал то ли нападки на ГЛэДОС, то ли самобичевание, а скорее всего умудрялся вмещать в одно предложение и то, и то. Казалось, что его только раззадоривает Её безмолвие. Это могло бы продолжаться очень долго, но тут у Уитли возникла гениальная, по его нескромному мнению, мысль. — А я вот тут подумал. Ты меня терпеть не можешь, я тебя тоже не очень люблю. Так на кой я тебе тут сдался? Может быть, меня ты тоже отпустишь? Тебе же нетрудно, — допытывался надоедливый собеседник. — Я найду Челл, а я уверен, что это не так уж трудно, извинюсь за нас… — За себя. В отличие от тебя, я не предавала никого, кто мог бы считать меня другом. На это способен только ты.       И эти Её слова делали ещё больнее. ГЛэДОС знала, как надавить на слабое место. И теперь Она точно морально задавит его постоянными напоминаниями о том ужасном поступке. — Ну да, да. За себя. Хотя ты тоже виновата! Если бы ты это не начала, извиняться не пришлось никому бы. Ну так что?       Наконец ГЛэДОС в упор посмотрела на Уитли, и он тут же стушевался и издал что-то между резким вздохом и писком.       Глупый, глупый Уитли. Полная Её противоположность. Она слишком умна — его уровень интеллекта способен лишь вызвать усмешку. Впрочем, для этого он и был спроектирован. Спроектированный дурак, созданный для того, чтобы обуздать Её. С какой-то стороны это забавно, если об этом задуматься. ГЛэДОС была более чем уверена в том, что Уитли наверняка пропадёт снаружи. Он не настолько умён, чтобы продержаться там чуть больше пары суток. К тому же, отпустить его после всего, что он сделал — оставить безнаказанным, а это не входило в Её планы. — Какой же ты всё-таки дурак, — констатировала ГЛэДОС словно с обречённостью с голосе.       На мгновение воцарилось молчание. Затем тишину прорезал полный негодования крик. — Я не дурак! Запомни ты уже наконец! Не! Дурак!       Но что-то в глубине сознания подсказывало ему, что Она права. — Ещё какой, — до ужаса безэмоционально отрезала ГЛэДОС. — Только полный дурак предаст своего единственного друга. Если ты не понял, я говорю про тебя и Челл, — и Уитли понял, что бесполезно отрицать очевидное.       Он полный дурак. Отрицать это глупо.       Просто идиот.       А Она ещё не раз ему это припомнит.