***
POV Роман
С каждым днём родной дом становился всё отдалённей. Началось всё с того, как у моей мамы появился ухажёр. Я приходил, переступал порог и сразу бежал в комнату, ведь знал, что если я этого не сделаю, то мне не поздоровиться. Сегодня мне не повезло. Лучше бы я вообще не приходил. Люди - мрази, вот что мне известно, хоть я где-то рядом по соседству. Меня хватают за руку и тащат в гостиную, обошлось что не на кухню. Если кухня то в моей, и так до боли, тонкой коже было много осколков. В том помещении мне обязательно могли бы поугражать ножом или, хуже того, исцарапать им. Моя мать начала выпивать вместе со своим ухажёром и срывать всю злость на мне. Кричать и бить, отчим изнасиловать даже пытался. Мать тогда ещё в разуме была, помогла. Но сейчас я её не узнаю. Из весёлой жизнерадостной женщины, она превратилась в нечто ужасное. Совсем перестала следить за собой, иногда даже не умывалась и сразу шла в магазин, за новой дозой выпивки. Я проклинал каждый день, я не ел утром, зная, что мне влетит просто за моё существование, я сбегал раньше чем семь утра, чтобы не застать никого в режиме похмелья. Приходил поздно ночью, когда они напивались и уже давно спали. Я делал уроки заперевшись в своей комнате и спал, буквально, часика два. Выбегал из дома и бежал к круглосуточному кафе, сразу заказывал любимый кофе, чтобы пробудиться. Мне удавалось зарабатывать на кофе каждый день, рисовал рисунки одноклассникам или мыл фары машин за рублей пятьдесят. Мне хватало на средства, ну и на пропитание. Все же мало я ел, чаще всего подкармливали девчонки из класса, когда были уроки трудов, ну или просто блинчики приносили. Всё происходило под вопросы а-ля "А ты вообще ешь что-нибудь?" - я кивал, но на самом деле хотел сказать "нет". Всё таки молчал. Началось самое худшее, мой организм перестал воспринимать пищу. Я не мог просто нормально есть, меня выворачивало при её виде. Так я превращался в скелета, жил на одном кофе. Чувствую, что сердце не выдержит и остановиться. Мне часто приходилось бегать: то хулиганы, то мама с своим "любимым". Так я худел ещё быстрее, это было заметно. Единственные люди, что переживали за меня, это девочки из класса. Спрашивали моё самочувствие слишком много раз на дню. Это нравилось и бесило одновременно. Всё так же я продолжал приходить домой, как раз мне не повезло. Я приближался к комнате, как меня хватают тащат в гостиную. Там стояла моя мать с ремнём в руке. Я знал, какие будут вопросы, я знал, что могу на них не отвечать. "Ну и где ты шлялся, мразота малолетняя?!!" От неё неистово несло перегаром и она начала подходить ко мне на подкашивающихся ногах, шатаясь в разные стороны, она дошла до меня. Все время меня за воротник кофты держал её возлюбленный и усмехался. Я не понимал, как он пришёл в семью и так просто её разрушил, будто это был его план? Он опять страшно улыбнулся и начал пинать меня ногами. Я уже привык к этому. В ход пошла мать, что со всей силы била меня бляшкой от ремня. Я плакал, но тихо. Я не хотел получать ещё больше унижений. Они смеялись, громко смеялись. Тихий голос "с него хватит". Я буквально не мог встать, сочувствую своей второй половинке, ведь она чувствует тоже самое что и я. Всю ту боль. С каждым днём становилось всё паршивее. Я скрывался ещё сильнее, бывало засыпал в парке недалеко от дома, но мне было совершенно плевать. Опять заказывал дешёвый кофе и мчался в школу. Проходил по оживлённым коридорам и встречался взглядами с разными своего рода людьми. Кто-то смотрел с отвращением, другие мило улыбались или даже махали рукой. В принципе я просто плёлся к своему кабинету, не замечал других на своём пути, нет, я просто пялился в пол. Каково было моё удивление, когда я врезался в кого-то, самое удивительное что мне не нагрубили, а спросили, всё ли хорошо со мной. Я поднял голову и встретился с глазами цвета коньяка. Заметил улыбку, еле заметную, но всё же. "Прости" - я услышал это последним, после отошёл от транса и продолжил плестись к нужному кабинету. Впервые я видел, как мне улыбнулся, совершенно незнакомый мне человек. Но после того как я начал расспрашивать кто это может быть, девочки из моего класса всё рассказали. Его зовут Джонни Колбая, что не любит, когда его имя пишут с одной "н" и склоняют его фамилию. В общем один из самых привлекательных учеников в школе. Задира, но издевается над теми, кому это точно надо. Девочки сказали в основном над кем: над не воспитанными девочками и парнями. Ну девочкам легкого характера не везло. Если углублять, то он издевался и над парнями, что слишком много из себя воображали, приставая к таким девочкам. Я даже в своём девятом классе не знал, что такие в нашей школе существуют. Я внимательно слушал, понял, что мне он ничего не сделает. Можно сказать, он со своей бандой перевоспитывал людей. Но издёвками, это кстати помогало. Я просто продолжал слушать и переосмысливать. За ним бегают девочки и пытаются захватить его сердце, но это невозможно для них. Так как он сказал, что у того есть соулмейт. При чем этот соулмейт или неудачник, в плане того, что не может нормально ходить и постоянно падает на ровном месте, или его избранная является жертвой домашнего насилия. По словам девушек, Колбая был не уверен, что это именно девушка. Я уже их не слушал, а вдруг это я не даю ему нормально ему жить. Я сравнивал сейчас себя с обузой на чьих-то плечах. И хотел быстрее спрыгнуть оттуда и поддаться искушению. Совершить самоубийство, ну или что-то в этом роде. Я хотел сбежать от реальности, но в себя меня привел звонок с урока. В кабинет резко заскочил тот самый парень, что-то передавая учителю и вновь убегая. Сверкнул своей улыбкой и сбежал. Я толком не знал кто это. Я начал собирать учебники с парты и один из них просто вывалился из моих рук. Походу конечная остановка. Темнота.POV Джонни
Я зашёл в класс, меня попросили отдать какие-то документы. Обычное дело же. Я увидел того парня что врезался в меня на перемене. Сразу заулыбался как дебил. Что-то заставило сердце биться чаще, просто скинул это на волнение. Отдал документ и вышел из класса. Через буквально минуту моего блуждания по коридору нужно было спросить, когда факультатив у того учителя. Я только зашёл, как в моих глазах резко потемнело, после этого эффекта я увидел, как тот парень падает. Его ловит какая-то девушка, аккуратно кладет на пол и начинает приводить того в чувства. Мне стало не по себе первый раз, в глазах никогда не темнело. Может это особенность соулмейтов. Мне стало интересно и сердце стало стучать ещё быстрее. Я подошёл к парню и поднял на руки. Подмигнул девочкам, повернулся и сказал, что я иду в медпункт. Он был слишком легкий. Может упал в обморок от того, что ничего не ест. Выходя из кабинета, я услышал смех его одноклассников и слова "Вот слабак, наконец свалился", "Дохляк, нахрен его тот парень взял", "Воу, этот чудила в свитере кому-то нужен.". Я лишь громко вздохнул и продолжил идти к медпункту. Я за тот поход осмотрел его всего. Темные мешки под глазами, маленькие тонкие брови, аккуратный носик, пухлые бледные губы, что были искусаны. Кудрявые волосы падали на лицо, тонкие запястья были в синяках. Весь он был худой и бледный. Меня самого озарил вопрос, как он ещё на ногах держится. Дверь я открыл ногой. Зашёл и сразу уложил парня на кушетку. Медсестра странно на меня посмотрела, позже глянула парня и спросила: "Что с ним?". Блять, будто непонятно. "Он в обморок упал, мне кажется вы сможете ему помочь". Я лишь тихо вздохнул, посмотрел на дверь. Звонок на следующий урок прозвенел почти сразу. Медленно моргнул и опять перевёл свой взгляд на женщину. Она смачивала какую-то тряпочку специальным спиртом. Его запах был настолько резким, что человек просыпался или хоть немного отходил от обморока. Я наблюдал за всем сидя рядом с этим парнем, опять оглядел помещение останавливаясь на двери, постучали. Вошла девушка отдала ранец парня и убежала в неизведанное направление. "Джонни, так. Я могу вам сказать адрес молодого человека, боюсь он один не дойдет." - она медленно повернулась и начала водить той тряпочкой около носа парня. "Конечно, говорите. Я помогу ему." - это будто сказал не я, но уже не важно. С кушетки послышался хриплый стон и глаза парнишки начали открываться. Я увидел его кристальные голубые глаза, рука потянулась, и я помог ему сесть. Стало не по себе. Он посмотрел прямо мне в глаза и покраснел. "Можно тебя осмотреть?"-женщина повернулась к Роме лицом. Медленно протирала руки полотенцем и подходила ближе к Роману. "Я не думаю, что это обязательно" - Я смотрел на его глаза, он их отвел и больше не поворачивал назад. Он будто что-то скрывает. "Ром, ты стал слишком часто посещать это место, с подобными выкидонами. Сними пожалуйста кофту" - он теребил край своего свитера, но позже потянул вверх. Я перестал смотреть на него, вдруг смущаю. "Откуда столько ран и синяков?!" - медсестра воскликнула это, да так, что я дёрнулся. Я медленно повернулся на парня и увидел его избитое тело, бледное, но в красных и фиолетовых ссадинах и синяках. Он был слишком худым, рёбра торчали и позвоночник виднелся сквозь кожу. "Тебя дома бьют?" - обеспокоенно спрашивала женщина. Роман начал одевать кофту назад, после этого кивнул. Мне стало больно, и он тоже прошипел. Он сжал свою руку где был синяк, мне было больно в том же месте. Я приподнял рукав и увидел потемнение. Понятно. Перед мной сидел мой соулмейт, который сейчас будто молил не отпускать его домой. Рома моргнул и посмотрел на меня, я только оторвал взгляд от синяка, позабыв прикрыть это дело рукавом кофты. Мы вышли из медпункта и оглянули коридор. Рома взял свой рюкзак у меня из рук и помахал рукой. Я так просто его не оставлю, мало того мой избранный, так ему сейчас домой идти, где его избивают. Я не волновался за свою боль, мне больше жалко парня напротив меня. Так как он выглядел слишком болезненно. Схватил его за запястье, тонкое, бледное и холодное запястье. "Мне сказали тебя проводить, значит я это сделаю" - Я пошёл к выходу из школы, точнее ближе к раздевалке. Роман взял вещи, а я свои, и мы вышли на крыльцо. Я вытащил из куртки пачку сигарет, оглянув её. Открыл и взял одну из никотиновых палочек, сразу зажёг ее и, быстро затянувшись, спросил: "Где живешь? Мне плевать, если далеко, всё равно провожу". Я осмотрел парня, он явно не хотел отвечать, но послышался тихий голос: "Я не могу идти домой, я там совсем не любим" - он начал спускаться с крыльца, держась за перилла. Я пошёл следом за ним, вновь и вновь затягиваясь сигаретой. Рома поморщился и пошёл в сторону дороги около школы. Я тихо вздохнул и шёл за ним. "Пошли тогда в кафе, там всё расскажешь. Легче станет" - я улыбнулся и посмотрел в глаза парня, он мотнул головой. Мы пошли в сторону ближайшего кафе, проходя мимо магазина спиртных напитков, он задрожал. Сразу спрятался за мою спину и всё время, пока из здания выходила пара людей, он не выходил из-за меня. Я сделал вид, что просто стою, вдруг Ромашка знает этих людей или вообще именно они являются причиной его синяков. Пара зашла за угол ближайшего дома, и Роман выглянул из-за моей спины. Я обнял его и прижал к себе так сильно, как смог. "Ром, что случилось, ты знаешь этих людей?" - я проговорил это прям в макушку парня передо мной. Я не переставал обнимать около двух минут, Рома соизволил мне ответить. "Это моя мать и её возлюбленный. Из-за них страдаю и я и ты. Мне очень жаль, что именно я твой соулмейт." Он продолжал утыкаться мне в грудь своим личиком. Я даже не думал отстраняться, мне нравилось как он ко мне жмется. Но время не бесконечно, я взял его за руку и повел в сторону ближайшего кафе, всю дорогу мы шли молча, иногда я ловил смущённое личико Ромашки. Мне нравилось видеть его таким, более мягким, не скрывающим всё за маской весёлого человека. Через пару минут дверь на входе в кафе звякнула. Рому я пропустил вперёд, и он начал оглядывать зал, схватив меня за руку, повёл в сторону дальнего столика. Он стоял в углу, было мало народу и приятная атмосфера, что мы принадлежим только самим себе. Мы сели за тот столик друг напротив друга, мой друг вжался в стол и отказывался от всего, что я перечислял из меню. Но я упрямый, он точно у меня сегодня поест. Хоть немного, но поест. К нам подошла официантка, я сразу заказал два кофе и два шоколадных круассана. Теперь на меня смотрели вопросительные и даже в какой-то части злые глазки. Я лишь улыбнулся, а Рома начал возмущаться. Я не мог слушать это слишком долго, поэтому я взял его за воротник свитера и притянул к себе через столик, за которым мы сидели. Я не выдержал и поцеловал и так красного Романа, просто в уголок губ. Его лицо, цвета помидора, теперь могло светить вместо солнца. Он зарылся в свой свитер и не хотел оттуда выходить до самого прихода официантки, а я победно улыбался. Принесли заказ, и он опять отказывался от принятия пищи. Насильно пихать не стал, но сказал, что если он не будет есть, то я обижусь и не буду с ним разговаривать. Так было приятно смотреть на человека, что наконец-то нормально поест. Это было относительно, но всё же. Я любовался этим злым личиком довольно долго. Но решился сказать: "Рома, отныне ты живёшь со мной! Это не обсуждается. Ты и так слишком много пережил, и если твой вопрос будет что-то типо *А как же твои родители?* - хочу сказать, что я с ними не живу. Возражения и отказы не принимаются." - к нам подошла та самая девушка, только уже с счётом. Я расплатился, потому, что не хотел утруждать Фильченкова. Обняв его за талию, я вышел с ним их кафе и направился в сторону моего дома, крепко держа за руку Рому.