О слабохарактерности

Слэш
PG-13
Завершён
253
автор
Пэйринг и персонажи:
Размер:
3 страницы, 1 часть
Описание:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
253 Нравится 8 Отзывы 24 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
Альфред сам не знал, как так вышло. Может быть, он и вовсе этого не хотел, но профессор… профессор заставил его, он вручил ему в дрожащие руки осиновый кол и отправил пинком под зад на самое неприятное задание в его жизни. Вампиры вампирами, но убивать спящих… Альфреду это казалось неправильным. Ему приятно было думать, что именно принципиальность, а вовсе не трусость помешала ему в прошлый раз и почти помешала в этот. В этот раз кол почти выскользнул из его вспотевших ладоней, но все же попал по назначению. И только когда Альфред закончил с Гербертом и откинул крышку с гроба самого графа, он понял, что внутри было пусто. У Альфреда все похолодело внутри, пока он всматривался в эту пустоту. Эта пустота значила, что граф вернется и застанет своего сына мертвым, а его, Альфреда — на месте преступления. Даже если Альфред успеет сбежать, граф наверняка отыщет его даже на другом конце света. Они с профессором были обречены. Нужно было делать ноги. Но был ли в этом смысл? Альфреду казалось, что от ужаса его тело стало тяжелым, предчувствие скорой расправы парализовало его. Он заглянул в гроб, где лежал Герберт. Он убил его одним движением, как и учил профессор. Тот будет доволен. Недолго, но будет. Затаив дыхание, Альфред наклонился над телом, он мог бы сказать — остывающим телом, если бы вампирам при их второй жизни присуще было человеческое тепло. Но пальцы Герберта всегда были холодными, он знал это уже давно. Ледяными, но нежными, гибкими, совсем не окостеневшими, как у трупа. Альфред знал это очень хорошо, потому что Герберт не раз и не два касался ими его щеки — и других частей тела, впрочем, тоже. Не сказать, чтобы Альфреду не нравились эти прикосновения, и, чтобы мысленно оправдать себя, он представлял на месте Герберта Сару. Однажды он перестал ее представлять. Но Герберт больше никогда не потревожит его своими навязчивыми намеками, потому что вместо ответного прикосновения Альфред вонзил в него осиновый кол. Альфред склонился еще ниже. Герберт ушел из этого мира и больше не опасен. Или никогда не был опасен? Никогда не желал Альфреду зла? Разве все было не так? Может статься, он был единственным, кто оставался по-настоящему добр к нему — пусть у него было особое видение доброты. Разве что профессор… но профессор заставил его убить Герберта; будь профессор добр, он бы не отправил Альфреда сюда, не вложил бы ему в руки смертельное оружие против вампиров. Не заставил бы воспользоваться им. Волосы Герберта разбросаны вокруг его головы, как какой-нибудь нимб. Эта мысль казалась Альфреду дурной шуткой. Нимб у вампира? Вампиры — страшные и жестокие существа, их нужно уничтожать. Так говорит профессор. Самое страшное, что сделал с ним Герберт, — случайно оцарапал своим чудовищно длинным ногтем. Альфреду хотелось поцеловать его губы. Он сам себя не узнавал — раньше, когда Герберт пытался вовлечь его в поцелуй, он брыкался и пытался укусить в ответ, а теперь, когда уже слишком поздно… Может статься, он всегда хотел этого, но страшное смущение не давало ему открыться. Теперь можно было не смущаться — у него не осталось свидетелей. Герберт никогда не узнает, что в душе Альфред никогда не был так уж против, просто его душа оказалась для этого слишком труслива — но достаточно смела, чтобы… Может, попробовать сейчас? Никто не узнает. Альфред почти прикоснулся к этим самым губам, когда они шевельнулись: — Альфред… — позвал Герберт таким слабым голосом, почти неузнаваемым, так что у Альфреда похолодело сердце — и от чего? От жалости к вампиру? — Альфред, что ты наделал? — Прости, — вырвалось у него. — Тебе больно? — если бы Герберт умер мгновенно, Альфред, наверное, смог бы себя оправдать, но если перед смертью он будет страдать… — Больно ли мне? — прошипел тот. — Альфред, ты убил меня. За что? Разве я плохо относился к тебе? — Н-нет, — пролепетал Альфред. Ему хотелось убраться подальше — из склепа, из дворца графа, из Трансильвании. Герберт приоткрыл глаза. — Тогда почему ты так жестоко обошелся со мной? Я был слишком настойчив в проявлении своих чувств? Прости, что мне не удавалось удержать их в себе. — Г-г-герберт, — Альфред самым жалким образом заикался. Во всяком случае, ему еще хватало мужества не сбежать. — Прости меня, я не хотел… — Не хотел?! — воскликнул Герберт неожиданно энергичным тоном. — Ты вонзил мне в грудь осиновый кол! Ты пробрался ко мне ночью, когда я был беззащитен! Даже я никогда не проникал в твою спальню, хотя, поверь мне, очень этого хотел! — Я могу что-нибудь сделать? — полностью раздавленный, пролепетал Альфред, и образ разочарованного профессора промелькнул в его мыслях. Ему не избежать новых насмешек, но если еще не поздно… если он еще может помочь… — Что тут сделаешь, — Герберт бессильно уронил голову обратно на бархатную подушку. — Слишком поздно. Против осинового кола у вампиров нет лекарства. Но мне приятно узнать перед неминуемой смертью, что ты… хотя бы раскаялся в том, что сделал. — Я раскаялся, — с готовностью закивал Альфред, окончательно потеряв голову. — Это все профессор… он заставил меня, я не желал… причинить тебе вред. — Я прощаю тебя, — торжественно сообщил ему Герберт и протянул ему руку, которую Альфред с готовностью схватил, с трудом удержавшись от того, чтобы прижать эту руку к своей щеке. — Мне жаль только… что ты так и не смог полюбить меня в ответ. Но не вини себя… Это не в твоей власти. — Я не уверен, что не сумел, вернее, я хочу сказать, что, может быть, я и полюбил, но пока еще об этом не знаю, — Альфреду казалось, что слова рвались из него быстрее, чем он успевал их осмыслить. — То есть… все просто было слишком внезапно для меня! К тому же я думал, что ты просто играл со мной — ведь я просто смертный, один из многих… Но теперь я понимаю, что ты хоть порой и вел себя странно, был ко мне очень мил. — И я мог бы понравиться тебе? — Да, да, — почва окончательно ушла из-под ног Альфреда. — Ты нравишься мне, нравишься. Герберт вздохнул и сел в гробу. — Тогда зачем же ты убил меня, милый Альфред? — спросил он. — Потому что я слабохарактерный трус, — кажется, он сказал это вслух, и Герберт вдруг затрясся в беззвучном смехе. — О, Альфред, не думай о себе так плохо. Ты не такой уж трус, раз пришел в этот замок, и характер у тебя что надо, иначе ты бы не разбивал мне сердце раз за разом, — в этот миг Альфред позволил себе запоздало усомниться в том, что действительно убил его. Герберт казался вполне бодрым и совсем не походил на того, кто находился в предсмертной агонии. — Можешь попробовать поцеловать меня и все исправить, — великодушно предложил Герберт, и смутные подозрения Альфрда усилились. Может ли быть так, что профессор ошибся, и осиновые колья бесполезны против вампиров? — Герберт, ты ведь… ты не умираешь, верно? — Если ты раскаялся и готов признать свою вину, так уж быть, я не умру, — подмигнул тот, но быстро помрачнел. — Однако я мог, если бы кол не выскользнул из твоих мокрых ладоней и попал по назначению, — Герберт приподнял край ночной рубашки, и Альфред наконец-то понял, что лишь слегка оцарапал ему бок. Облегчение, должно быть, так явно отразилось на его лице, что Герберт окончательно смягчился. — Если поцелуешь меня, так уж и быть, я не расскажу папе о том, что ты пытался меня прикончить. В конце концов, Альфред все-таки оставался слабохарактерным трусом. Именно поэтому он с готовностью исполнил просьбу Герберта — ему не слишком-то хотелось встречаться с разгневанным графом. Кроме того, как оказалось, он был совсем не против.
Отношение автора к критике
Приветствую критику только в мягкой форме, вы можете указывать на недостатки, но повежливее.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.