Love is death

      Уж лучше бы он был один. Но, к сожалению, Ричарду Стоуну не очень повезло с его истинным соулмейтом.       По крайней мере, ему так казалось. И не только ему.       Миссис Стоун была очень мудрой женщиной, что прожила очень интересную жизнь. Но и она очень удивилась и расстроилась не меньше любимого внука, и старалась поддерживать его, как могла.       Мэрил внимательно посмотрела на него тогда: — Детка. Право не стоит так убиваться. Ты же только усугубляешь ситуацию… — она хотела приобнять его, но та боль, что была в глазах её Риччи, только оставила маленький шрам на сердце, словно острым кинжалом. — Я однолюб! Ты… Сила. Ты не понимаешь, бабушка! — агент разочарованно взмахнул руками и тихо завыл. — И самое обидное, что я чувствую этот запах везде. Словно… Словно я пропитан им изнутри! — отрешенно прошептал Ричард. К его огромнейшему сожалению, лекарств от любви не было.       Подняв свои медовые глаза на миссис Стоун, Ричард увидел плену слёз, что застила ей взгляд. Он мигом стал мутным и расфокусированным, а пульс чуть увеличился от волнения, что затаилось в старческом сердце. Оно чувствовало больше, чем кто-либо. И, что самое обидное, она понимала проблему того, что Ричард будет один.       У него никого нет. Совершенно.       Мэрил Элизабет Стоун не была глупой женщиной. Она хитрый и расчётливый стратег, но этого очень мало, чтобы хоть как-то помочь своей кровинушке. И ведь Мэрил бессильна в этой ситуации.       Да и не только она бессильна. Все бессильны. Кто может хоть как-то повлиять на то, что было дано сверху?       Ответ прост, как никогда — никто.       Абсолютно никто! — Ричард, — женщина обратила внимание внука на себя, — нам всем приходиться жертвовать чем-то… — она сдавленно хрюкнула, — или кем-то.       Молодой мужчина непонимающе уставился на старшую родственницу, но постепенно непонимание переросло в удивление, а после и в открытый ужас. — Нет. Я скорее пожертвую собой, чем дам его… — он зашёлся в кашле, слабо опираясь о стенку, что была неплохой поддержкой, в отличии от женщины, что была прямо перед ним.       Мэрил всё так же следила за ним своими почерневшими глазами. Ричарду показалось, что словно и белок почернел. А она постепенно надвигалась на него, как хищник на свою жертву.       И двигала губами, будто что-то говорила, но не слишком внятно.       Стоун отодвигался назад, пока не почувствовал спиной преграду. Обреченно выдохнув, он посмотрел на безликую Мэрил, которая находилась в нескольких шагах от взволнованного и напуганного человека. — Детка, тебе не стоит меня бояться. Я не причиню тебе вреда! Ты же знаешь, что бабушка тебя очень любит. И желает только счастья, — она ласково смотрела на него глазами, полных бездонной тьмы и ужаса.       От этого вида Ричард передёрнул плечами и выдал гримасу отвращения.       Что-то не так.       Но его мозг искренне не мог понять, что пошло не так и в какой момент.       Кто-то кричал. Его имя. — Ричард! — Стоун, мать твою!       Агент схватился за голову и съехал вниз по стенке, размазывая кровавые слёзы, которые катились вниз по его загорелой коже. Внимательно осмотрев свои руки, Риччи понял, что времени не так уж и много осталось. Голос продолжал его звать, но ему уже становилось чуть легче, чем было до этого.       Да и бабушка рядом. Что может пойти не так?       Но слабые отголоски разума ему напомнили о факте того, что его дражайшая Мэрил Стоун погибла в автокатастрофе два месяца назад.       Ричард в непонимании перевел свой взгляд на эту… женщину? А женщина ли она вообще?       Вот в чём вопрос.       Нечто внимательно осматривало агента, но молчало.       А драгоценное время уходило в пропасть. Его не оставалось на спасение.       Тьма сомкнула руки на его горле, не желая отпускать столь драгоценную добычу. И, в какой-то степени, он был рад. Просто счастлив! — Да! Я рад тому, что происходит. Мне значительно легче, неужели ты не видишь этого, бабушка? — безумие захлестнуло разум агента, и упомянутое нечто покачало головой. Оно грустно смотрело на молодого человека, что странно передвигался по помещению возле стены, до крови стирая пальцы.       Буквально вонзив ногти в крепкий кирпич и цемент, ногти треснули и раздался нечеловеческий вой и хохот.       Что пробирал до костей.       Но существо молча наблюдало за происходящим, никак не вмешиваясь. И вдруг перевело взгляд на небольшое окно, что находилось в комнате. Наклонив голову к плечу, увидело мужчину, чьи карие глаза не выражали ничего, кроме разочарования и отвращения.       Подойдя ближе, «Мэрил» прислушалась.

***

      Двое мужчин внимательно наблюдали за происходящим через непробиваемое окно. Доктор Роботник молчал и тихо шипел сквозь зубы. Одно сплошное разочарование.       Сначала его уделал инопланетный ёж.       А теперь он лишился единственного человека, который хоть как-то понимал его. И готовил вкусный латте. Учёный перевёл взгляд на главу психиатрической больницы и шумно выдохнул. — Как долго… Стоун в таком состоянии? — мужчина в белом халате удивленно уставился на Айво. — Хм… Где-то месяца два. Гибель близкого человека помогла перейти ему грань разумного. Он не видит разницы между сном и явью. К сожалению, этого человека вы точно не знаете. Так же, как и он не узнает вас, — врач грустно усмехнулся и продолжил, — Ричард Стоун, перед тем как попасть сюда, был уверен в том, что вы живы, доктор Роботник, и ждал вашего появления, — тяжело вздохнув, перевел взгляд обратно на окно.       Роботник злобно прошипел. — И не дождался… идиот. Всего каких-то пару месяцев, — глаза покраснели от ярости, и, резко развернувшись, он пересёк всё помещение, быстро заходя в комнату с больным агентом, что находился у стенки и жалобно поскуливал. — Какое жалкое зрелище… Деградировали, Стоун, — не поздоровавшись, произнёс учёный, смотря в глаза, что были полны непонимания, ужаса и боли. Тряхнув головой, Айво оглядел помещение и брезгливо поморщился. — Полнейшая антисанитария… Отвратительно. Вот именно поэтому дроны и лу… агент? — не закончив предложение, Роботник в удивлении замер, заметив, что Ричард держит нож в руках. — Агент, положите его на пол. Живо. — Не-е-е-е-ет, — мерзко протянул молодой человек и захихикал. Кто этот мужчина такой, чтобы указывать ему что делать? Вот именно, он ему никем не приходится, — кто вы такой, чтобы хоть как-то на меня влиять? — по всему помещению пронеслось тихое рычание и топот.       Ричард был вжат в стенку крепкой хваткой одной руки, что сжала его горло, а другая держала окровавленный нож в его собственной крови. Айво искренне не мог понять, когда агент успел себя поранить. — Стоун?.. — сквозь звон в ушах молодой мужчина услышал, как его вновь зовут. Подняв свои медовые глаза, он наткнулся на внимательный взор карих.       Чуть проморгавшись, Ричард понял, что перед ним Роботник. Его Роботник. — Док? Это… Это вы? — неверующе выдохнул, протянув свободную руку в красной субстанции, слабо прикасаясь к идеальным усам, что не потеряли своего цвета, и окропляя их своей кровью. Он слабо провёл по щеке, оставляя красную неровную полосу, спускаясь к губам, что чуть дёрнулись от такого ласкового прикосновения. — Да, Стоун. Это я, — взрослый мужчина тяжело выдохнул. У них не осталось времени. Точнее не так.       У него не осталось времени. — Два месяца, Ричард. Тебе не хватило двух месяцев дождаться меня. Это сильнейшее разочарование, которое я испытал. И испытал из-за тебя, — голос, что произнёс это, мог заморозить любое место на планете. И он задел струны души отчаявшегося Стоуна. Агент расстроенно смотрел в пол, не поднимая своих медовых глаз на учёного, что внимательно следил за каждым его движением. — Два месяца… — повторил он, — кмх, что же. Пришло время прощаться, — Роботник не отрывал взгляда, запоминая каждую деталь, прежде чем кожа побледнеет и потеряет все свои краски. Он запустил руку в волосы агента, ласково проводя по коже головы, как бы успокаивая. Хорошо, что Айво не чувствовал того, что ощущал сейчас Стоун.       Его сердце и душу словно разрывали на части. — А-Айво, — тихо пролебезил агент, прямо смотря на упомянутого человека, — ты был мне очень дорог… — Я знаю, малыш. Я знаю, — учёный лишь усмехнулся на столь очевидный факт. Хорошо жить и ничего не чувствовать по отношению к людям. Ничего кроме неприязни или безразличия. К агенту он ощущал безразличие, которое было наполнено не совсем безразличием. И это, в какой-то степени, его раздражало. Как чесотка. — До встречи, доктор, — на выдохе произнес агент, и мышцы его тела расслабились, как и ушёл блеск из глаз. Рука, облаченная в чёрную ткань, плавно прикоснулась к векам, опуская их вниз. — Спи спокойно, мой лучший агент, — тихие шаги постепенно заглушались шумом на улице, а тело, что лежало в помещении, замерло в вечности. Ожидая часа, когда нужно будет вернуться.       «Мэрил» чуть осуждающе посмотрела на закрытую дверь и покачала головой. — Твоё время придёт, доктор. Уж можешь не сомневаться в этом, — тихо прошипел женский голос, пропитый сильнейшим ядом. Она перевела взгляд на парня. — Теперь ты спокоен, как никто другой, малыш Риччи. Может это и к лучшему… — осмотрев комнату, женщина поняла, что ножа нет.       «Мэрил», слегка передёрнув плечами, неверующе уставилась на окно. — Хм… Интере-е-е-есно, милый доктор. Зачем вам кровь этого человека? — взяв себя за подбородок, она несильно его сжала, закрыв глаза.       И догадка, что посетила её голову, разбила вдребезги весь здравый смысл. — Идиот. Определенно он идиот! Это же не так работает… — женщина схватилась за голову обеими руками, вырывая часть волос с неё, — душа-то всё равно мертва!       И, взглянув последний раз на молодое тело, исчезла, не оставив ничего. Словно и не было здесь никого, кроме паренька, что замер с легкой улыбкой на устах.