А за окном Лондон

      В углу комнаты негромко гудел проектор. Потолок и стены освещали звезды отражая фиолетовый свет. Эта спальная намного больше той, что в Особняке. Но тот, что в особняке они не выбирали вместе. Просто в один прекрасный вечер он стал их общим. Никто не обсуждал это, никто не ставил границы. Они только наслаждались этим – новыми горизонтами своих отношений. А спальная в доме под номером 221Б на Бейкер Стрит принадлежал им. Не Джоан, не Шерлоку. Джоан и Шерлоку вместе. По приезду в этот дом они решили, что эта просторная спальная на втором этаже с большим окном и большой кроватью будет их спальней. Пространством, которую они будут делить вместе. Комнатой, где их одежда разложена в одном шкафу и есть его и ее сторона кровати. Может это глупо, думал Шерлок, ведь они уже шесть лет жили вместе, два из которых уже не спали порознь. И выбирать спальню и называть ее «нашей», когда дом в целом был «их» может казаться глупостью, но в глубине души он понимал, что это своего рода шаг к чему-то новому. Их общее пространство, где они открыты друг перед другом еще шире, еще уверенней. Этот дом их новая святая святых. Старые добрые фотографии с мест преступлений развешанные по всей стене внизу, непонятный запах, который шокирует все рецепторы, - сегодня ужинаем не дома, здесь невозможно находиться, Шерлок, - Клайд в своем ультра современном террариуме движется по понятной только ему схеме. Все то же самое, лишь город за окном совсем другой. Старый добрый Лондон. Приятно слышать родной английский, а не тот, что отдаленно напоминает ему английский. Серьезно, печенье, а не печеньки. Когда они это уже запомнят? Ватсон наверняка чувствует все то же, что и чувствовал он в Нью Йорке. Иногда он замечает, как она оглядывается по сторонам на улице. Словно пытается понять не бумажное ли все вокруг. Конечно, Оксфорд Стрит это не Манхеттен, а Скотланд Ярд не департамент Нью Йорка. Некоторые чопорные офицеры полиции порой становятся еще более чопорными, когда на их территории появляется человек с американским акцентом. Безусловно Джоан игнорирует их псевдо американский акцент и комментарий на счет «янки». Она блестяще делает свою работу, показывая свой профессионализм, утирая нос офицерам бездельникам, которые только и делают, что жалуются на погоду. И в конце концов хорошие офицеры перевешивают чашу. Больше половины детективов часто приходят к ней за советом или за помощью. Потому что в отличии от него, Джоан сильна коммуникации и может найти общий язык с кем угодно. Даже с теми, кто ей не нравится. Он чувствует гордость. Но он так же чувствует, ее тоску по родственникам. Ее мама иногда думает, что они до сих пор живут в Бруклине. — По чему ты больше всего скучаешь в Нью Йорке? – она словно читает его мысли. Ее взгляд устремлен на импровизированные звезды на потолке. Он ощущает ее тепло, даже если она просто лежит рядом и не прикасается к нему. Иногда ему достаточно ее присутствия, чтобы чувствовать себя дома, но иногда он ищет физической близости с ней. Временами в голове возникает мысль о том, как он до этого жил не прикасаясь к ней. Она всегда была рядом, хотел он того или нет. И ни разу не переступала личное пространство. А он в свою очередь был глупцом и эгоистом, который воспринимал ее внимание, как мимолетную вещь, а ее - как человека, который исчезнет в любую минуту, как и остальные. Но Шерлок рад, что вовремя успел понять, что все, чего ему не хватает - это ее близость. — По людям, которым нет дела до других, - ответил он, тоже вглядываясь в потолок. – Там у всех важные дела. Одни важнее других. Джоан усмехнулась, потому что знала о чем он. Удивительно, как им легко давались разговоры. По началу это его пугало, ведь найти общий язык с кем-то было сложным делом для него. Излишняя откровенность всегда всех настораживало. Никто не любит правду в лицо. Но Джоан не была из их числа. Она выслушивала его и никогда не додумывала его слова. Но всегда давала понять, когда он переходил границу. Ее он тоже слушал внимательно. Джоан была откровенна с ним с самого начала. Ему всегда нравилось то, как Ватсон в лицо и на месте говорила, когда он был неправ. Говорила ту правду о которой другие люди скорей всего подумали, но побоялись озвучить, чтобы не поранить его чувства. Казалось он всегда нуждался в этих словах, в человеке, который бы спорил с ним наравне, а не смотрел, словно он из другой планеты. Джоан слегка придвинулась к нему. Ее слова стали для него неожиданностью. — Ты ведь знаешь, что это не было любовью с первого взгляда? Конечно, он знал. Как и знал то, как маленький огонек зажегся внутри. Нет, не в сердце. Это глупости, сердце для кровообращения, он сосуд жизни. Любви там не бывает. Кто бы ни придумал эту метафору, он неправ. Огонек зажегся в голове. Он увидел ее блестящий ум, уверенность, бесстрашие и в голове засел этот огонек. Шерлок игнорировал этот огонь, старался потушить, но все давало обратный эффект. Каждый раз задувая огонь он получал пламя. Потом он смирился. Жил вместе с пламенем, обходил стороной, чтобы не обжечься, грелся, когда было совсем плохо. Но хуже стало, когда ее похитили. Пламя превратился в пожар от мысли, что он может ее никогда не увидеть. Этим пожаром он мог обжечь всех вокруг. Тогда то он понял. Нет, это точно не любовь с первого взгляда. Это пламя, которую поддерживают доверием, дружбой и уважением. — Я неожиданно стал свидетелем того, как ты говорила Китти, что никогда не любила никого, как любишь меня. Шерлок сказал это тихо. Она услышала и повернулась к нему. Ее лицо освещали фиолетовые звезды. Ватсон улыбалась, легла поудобней и смотрела на его профиль. — Никогда. Шерлок оставался неподвижным несколько секунд, потом повторил ее движения и они оказались лицом к лицу. Он положил руку на ее талию и вырисовывал успокаивающие узоры. Вокруг звезды с проектора, а за окном Лондон. Это было честью для него. Быть любимым Джоан Ватсон, быть ее выбором, любить ее в ответ. Слова были сказаны совсем недавно. Шесть лет они показывали это действиями, поступками; два последние года своими телами, прикосновениями, поцелуями, объятиями. И наконец пришло время слов о том, что они двое любящих друг друга людей и этого не изменить. Два года они обходили эти слова стороной, словно боясь спугнуть. Но страх потерять друг друга оказался сильней. И они не потеряли – ни себя, ни друг друга. — С Эндрю все было довольно серьезно. Ватсон усмехнулась. Она нашла его руку и положила свою на нее. Не сжимая, не переплетая пальцы, а просто прикасаясь. Похоже физическая близость нужна не только ему. — Я тоже так думала. Но мы были любовниками. Того, что есть у нас с тобой не было с ним, - он вопросительно приподнял бровь. Легкая улыбка коснулась ее лица и озарила звездой. Веснушек под таким светом увидеть нельзя, но они на месте. Голос ее мягкий, как и улыбка, - Дружбы. Чувство вины из-за смерти Эндрю жил у нее внутри. Ему это было известно. Джоан тогда сказала, что хорошие воспоминания помогают ей справляться с этим. Шерлок ей верил. Со временем она стало чаще улыбаться, тогда он понял, что хорошие воспоминания победили в той борьбе и Эндрю оставил лишь хороший след в ее памяти. — Тебе…- она остановила себя на полуслове и глазами изучила его лицо. Шерлок был расслаблен и, что бы она не спросила он будет честен. Как и всегда. – Тебе этот город не напоминает Мориарти? — Нет, - не думая ответил он. На самом деле он думал об этом много раз, но всегда приходил к одному и тому же выводу. – В этом городе я не знал никакую Мориарти. В этом городе была лишь вымышленная женщина, которую я сам сделал в своей голове. Джоан кивнула и прикрыла глаза. Шерлок смотрел на ее лицо, стараясь понять, что же происходит в голове. Джоан Ватсон его главная загадка – с этим он смирился. Она не переставала его удивлять, а он не переставал пытаться ее прочитать. И всегда улыбался, когда его предположения оказывались неверными. Только с ней его предположения неверны и ему это нравится. Когда-то он пообещал себе, что разгадает ее и причину того, почему с ней он лучше. Но он не сумел и не торопился. Может когда-нибудь. Еще есть время подумать. — Ты тогда застал меня врасплох, когда поцеловал, - заговорила она тем же мягким шепотом, как только он подумал, что она спит. Не перестает удивлять. — Эта была самая приятная пощечина в моей жизни. Свободной рукой она провела по его щеке словно сглаживая тот удар. Шерлок слегка повернул голову и оставил поцелуй на ее ладони. Стараясь без слов сказать, что все хорошо, что боль, которую он испытывал тогда была счастливой болью. Ведь после этого она поцеловала его в ответ. Он не мог перестать улыбаться тогда. В тот день спальня Джоан стала их общей спальней. С тех пор ему не приходилось просить разрешения, чтобы ее обнять. — Самый долгий разговор был той ночью. — Сложно было предугадать твою реакцию тогда. — Мы ведь спорили. Я думала тогда, что если не ударю, то поцелую, - ее глаза были прикрыты, но улыбка стала шире. — Ты всегда злишься на меня. — Неправда. — Когда я тебя так разозлил так, что ты готова была уехать? — Когда не сказал о своей болезни, - грустно произнесла Джоан. – Но я никогда не желала уехать. Такого ни разу не было. – Она сделала паузу. – я бы не ушла. Тем более тогда. Ему не хотелось, чтобы она переживала за него. Она и без того всегда волнуется, что он вляпается во что-нибудь. Это не помешало ему почувствовать облегчения от откровения. Его Ватсон всегда поддержит. Джоан открыла глаза, когда Шерлок пригладил ее волосы. Ее нежный взгляд напомнил ему о том, чем она пожертвовала ради него приехав за ним. Вся ее жизнь была в Нью Йорке и она прекрасно бы справилась без него. Шерлок никому не говорил, но считал Ватсон успешным сыщиком. Может он и обучил ее всему, что знал, остальное это полная ее заслуга. И тем не менее она здесь, в его объятиях, в городе, где она побывала лишь раз. Ватсон подумав лишь немного объявила, что едет вместе с ним. Он предложил подумать хорошенько, ему не хотелось отрывать ее от ее собственной жизни в Нью Йорке. Однако Шерлок видел решительный блеск в ее глазах и когда она во второй раз сказала, что уверена, он лишь кивнул. Ватсон прилетела на следующий день после него. То счастливое чувство, которое он испытывал оказавшись в ее объятиях Шерлок никогда не забудет. Оставался один вопрос, который они не поднимали с тех пор, как обосновались в Лондоне. В последние дни Шерлок думал об этом много. Передумала ли она? Может теперь, когда он подозреваемый у ФБР она сомневается? Но ведь она знает, что ей не о чем волноваться. И все же разговора об этом не было, а Джоан не поднимала эту тему по собственной воле. Решительность появилось в нем, когда он увидел, как она общается с сыном Китти. — Мы еще можем усыновить ребенка. Если ты этого еще хочешь, конечно. Все их планы остались позади, как только ФБР вмешался в их жизнь. Долгими Бруклинскими ночами они просматривали разные агентства, встречались с юристами, строили планы. Шерлок делал вид будто равнодушен, оценивал ситуацию рационально, рассматривал все хорошие и плохие повороты, но мысль о том, что он может стать чьим-то отцом, подарить ребенку дом, семью, знания, которых у него более чем достаточно, приятно щемило ему грудь. Рассматривая фотографию детей Шерлок думал о том, каким отцом он станет. Думал о том, какую большую любовь и счастливое детство подарит ребенку. Даст все, что отнял у него его собственный отец. Будет лучшим отцом, каким не был Морланд Холмс. Он все еще представлял это. Но теперь это казалось чем-то далеким, не досягаемым. Он желал приблизиться к этому еще, сделать еще попытку. — Можем, - тихо ответила Ватсон. – Но нам придется пройти все с самого начала. — Я готов, если ты готова, - быстро ответил Шерлок. — Хорошо, - сказала Джоан. — Хорошо, - ответил он ей. Шерлок так и не смог спросить о самом главном. Счастлива ли она здесь? Счастлива ли с ним? Глупости, ведь если ответ отрицательный она бы задержалась ни на секунду. Это факт. Но услышать этот факт всегда хотелось из ее уст. Ее действия, язык тела, глаза говорили в его пользу и все равно он желал это услышать. Шерлок всегда твердил, что не допустит такую неуверенность со своей стороны, но любя такую женщину, как Ватсон, он чувствовал, словно он недостаточно хорош для нее. Как много изменилось за последние годы. Ватсон подвинулась еще ближе и положила свою голову на его грудь, прямо на то место, где стучало сердце. Сердце, которое не имеет никакого отношения к любви и тем не менее застучавшей сильней, почувствовав ее поцелуй. Она подняла голову и посмотрела на него сонными глазами. — Ты слишком громко думаешь, - лениво произнесла она. – Я дома. Джоан нежно коснулась его губ своими, улыбнулась, затем устроилась поудобней в его объятиях, утыкаясь носом в шею и крепко обнимая. В этот момент Шерлок понял – дом это они. Все эти годы говоря, что он идет домой, он всегда имел ввиду Ватсон. Потому что ее он видел в первую очередь, когда переступал порог. Они нашли дом друг в друге. А то, что за окном Нью Йорк или Лондон никакого значения не имело.