-
– Здравствуй, Сара, – голос тихий, бархатистый, обволакивает расфокусированный разум. – Что ты… что ты здесь делаешь? – О’Нил сглатывает, цепляясь пальцами за больничную простынь. Человек в маске подходит ближе, медленно ступая. С ужасом она замечает, что его походка, как и весь он, завораживает. – Зашел тебя проведать, – под маской не видно его лица, но можно догадаться по голосу – он улыбается. Соскальзывая с кровати и путаясь в ногах, Сара отходит на безопасное расстояние, по сути просто загоняя себя в угол. Она смотрит, готовая ни то нападать, ни то бежать со всех ног, ни то… – Ты меня боишься? – спрашивает он, и девушке кажется, что она слышит в голосе тень сожаления. – Признайся, ты боишься меня только потому, что чувствуешь – тебя тянет ко злу. Она хмурится, пытаясь выровнять дыхание и, вскинув голову, спрашивает: – Говоря о зле, ты имеешь в виду себя? Он тихо смеется. Смех такой приятный, мягкий, ласкает ушную раковину. Во рту, под языком, собирается вязкая слюна. Внизу живота тяжелеет, и Сара чертыхается про себя – это что еще за фокусы? – Ну, то, что тебя тянет ко мне, отрицать глупо, – он тянется к ее шее, мягко касаясь пальцами ожерелья, которое подарил ей на ужине. И правда. Она так и не сняла его. Неожиданно бусины будто тяжелеют, становится трудно дышать, но Сара понимает, что это всего лишь психосоматика. Перед ней опытный манипулятор и психолог, и все те эмоции, которые она чувствует – его рук дело. Ей нужно просто противостоять ему. Просто… – Поддайся этому чувству, – он бесцеремонно врывается в ее мысли, и рука опускается ниже, к груди. Сердце заходится. О’Нил облизывает враз пересохшие губы, подается ближе, слыша довольный смешок, но вопреки всем возможным ожиданиям Человека, сдирает с него маску. Перед ней открывается покрытое ожогами и глубокими рубцами лицо. Сара приоткрывает в удивлении рот, но не пытается отстраниться. Мужчина смотрит растерянно, после это сменяется испугом, и он пытается вернуть себе маску, но Сара заводит руку за спину. Тогда он низко опускает голову, прячась от пытливых взглядов. – Я не всегда был таким… не всегда… – сбито шепчет он, сгорбливаясь, так, чтобы длинные волосы скрыли лицо. – Не прячься от меня, – осипшим голосом произносит Сара и, подцепив пальцами лицо мужчины за подбородок, заставляет того вновь посмотреть на себя. Кончики пальцев касаются изуродованной щеки. Смотря ему в глаза, лаская взглядом каждый сантиметр лица, медленно, будто боясь вспугнуть, Сара медленно приближается к нему, касаясь губами острой скулы. Она чувствует губами неровности его кожи. – Ты красивый, – тихо шепчет она. Брови, точнее, то, что от них осталось, Человека-без-маски подлетают наверх. – Что ты… Сара перемещает руку ему на затылок, слегка надавливая, заставляя податься ближе. Вторая ладонь скользит под полы пиджака и касается пальцами живота через мягкую ткань рубашки. Пальцы гладят, пытаясь успокоить и снять напряжение. – Поцелуй меня, – не просит – требует она.-
– Прости, – Сара накладывает тугую повязку, с сожалением смотря на входное отверстие от пули. Руки все еще ходят ходуном. – Я не могла поступить иначе. Мои друзья… – Я знаю, – он улыбается, наблюдая за ней. Маска лежит в стороне. Его лицо сейчас не покрыто ожогами – кожа гладкая и здоровая, даже отдает румянцем. Сара вскидывает на него взгляд, цепляясь за довольную улыбку, и сама дергает уголком губ. – Что? – спрашивает она. – И ты можешь не прятаться, когда ты… ну… со мной, – О’Нил пожимает плечами, заканчивая с повязкой. – Я знаю, это тратит много твоей энергии, и… – Теплые руки Человека ложатся на ее ладони, прерывая. Когда Сара вновь смотрит на него, лицо вновь обретает свой естественный вид. Мужчина отводит взгляд, но она привлекает его внимание, мягко гладя ладонью по щеке. Подавшись вперед, Сара целует его – глубоко и влажно, сплетаясь языками, сминая губы. – Сколько у нас времени? – шепчет она, обжигая его лицо горячим дыханием. – Пока… – Твои друзья придут в себя где-то через пятнадцать минут, – так же тихо отвечает Человек. – Прости, что пришлось усыпить их. – Я понимаю, – кивает она, запуская пальцы ему в волосы, мягко гладя. – Ксандер, – говорит он. – Что? – переспрашивает Сара, зацеловывая его скулы. – Это мое имя. Ксандер. Ты можешь называть меня так. О’Нил вскидывает на него взгляд. Ксандер мешкается, не зная, как она отреагирует на эту неожиданную откровенность. Но на лице Сары сияет яркая улыбка, и она снова набрасывается на него, целуя. Ее руки любовно оглаживают крепкие плечи, касаются спины у лопаток, и она останавливает себя – не ведет по изувеченной огнем коже ногтями, знает, что ему будет больно. Подавшись вперед всем телом, заставляя мужчину лечь на софу, Сара седлает его бедра, лихорадочно улыбаясь. – Что ты делаешь? – с улыбкой спрашивает он, опуская руки ей на бедра. – Даю тебе то, чего ты заслуживаешь, Ксандер, – тянет она, привстав и стягивая с себя платье. – Да? – переспрашивает он, жадно оглядывая ее тело. Такая молодая, такая красивая, и отдает себя ему. – И чего я заслуживаю? – Любви, – шепчет О’Нил.-
10 лет спустя
– Смелее, любовь моя, – Ксандер протягивает руку вперед, Сара коротко улыбается. – Нет! – кричит Майкл. – Нет, Сара, ты не можешь! О’Нил обернулась на друзей. Все они были в безопасности, были живы. У них впереди была целая жизнь. Как и у нее. Она вскинула голову, с нескрываемой улыбкой глядя на Ксандера, и шагнула ему навстречу, вкладывая свою ладонь в его. – Мы с тобой похожи больше, чем они думают, ха? – тихо спрашивает Сара. Ксандер улыбается в ответ, бережно сжимая ее пальцы. Его рука была теплой, по-мужски крепкой, и держал он нежно и осторожно.