kodokushi

Луч ослепляющего света проходится по её светлой коже, застревает в волосах, опускается по кожаной ткани чёрной юбки. Она зорко оглядывается, пытаясь найти причину её нахождения здесь, но на глаза попадаются одни обжимающиеся парочки да веселящиеся с бокалами коктейлей люди за столиками. Она поворачивается к высокому мужчине рядом и толкает его локтем, чтобы он обратил на неё внимание. — Ты его видишь? — спрашивает Суа, пытаясь перекричать музыку, бьющую по ушам. Мингю скользит взглядом по людям вокруг, поворачивается к VIP-зонам и кивает в ту сторону. На одном из возвышений, с чисто символическими блестящими перегородками, на просторном диванчике с бокалом в руке отдыхает нужный им мужчина — Кан Хёнджо. Позади него стоят трое мужчин в костюмах и грозно сверлят зал. — Отлично, — Суа откидывает волосы назад и собирается пойти в сторону нужной им VIP-зоны, как Мингю останавливает её вытянутой рукой. — Что? — Нужен план. — Он у нас и так уже есть. — Другой план. Суа недоверчиво смотрит на Мингю, хотя прекрасно понимает о чём он, и фыркает. Прогнувшись под его рукой, она бросает через плечо: — Будто у нас есть на это время. Ты делай свою часть работы, а я буду делать свою. — Если что-то пойдёт не так, я не собираюсь шевелиться ради твоего спасения. — Приятно слышать, — Суа кривит губы в улыбке, слыша это в миллионный раз за год работы, и направляется в сторону столика Кан Хёнджо. Мингю остаётся на том же месте у барной стойки. Спустя какое-то время бармен что-то говорит ему, вероятно предлагая свои услуги, что он успешно игнорирует, наблюдая за Суа. Ей удаётся пройти в VIP-зону, она попадает к Кан Хёнджо и даже разговаривает с ним, но длится это недолго — пара минут, и она заметно запутанная сопровождается обратно. Её лицо настолько загруженно, словно только что на неё вывалили кучу новой информации и она не может её так быстро усвоить. — Он даже не пригласил меня посидеть с ним, — Суа продолжает пялиться в никуда, заправляя за уши волнистые пряди. Она поднимает на Мингю глаза. — Это... Впервые такое встречаю. Почему? Он первый закончил разговор. Почему он не поддался моему очарованию?.. — Потому что он гей. Суа и Мингю почти что синхронно поворачиваются и видят рядом того, кого думали больше никогда не увидеть. Суа неподдельно удивлённо открывает рот. — Вону! — ошарашенно выдаёт она и жадно разглядывает Вону, словно за это время что-то могло измениться. Он же игнорирует направленные на него взгляды и не сводит свой со столика Кан Хёнджо. — Что ты здесь... Ты вернулся?! — Кан Хёнджо — приоритет. Так же сказал Сынчоль, верно? — продолжая смотреть в ту же сторону, Вону принимается расстёгивать манжеты рубашки и следом ворот. У него никогда не было настоящих отношений, и он без понятия, как можно выглядеть привлекательно, но это кажется неплохим вариантом. Все ведь любят, когда люди оголяются и показывают немного кожи, верно? Вону расстёгивает четвёртую пуговицу, тем самым обнажая ключицы. — Я поговорю с ним. — Но, Вону... — Суа хочет сказать что-то ещё, но почему-то не заканчивает. Она наблюдает за тем, как Вону немного сбивает волосы, пытаясь изобразить укладку, и добавляет тише: — Ты уверен? Почему-то это вызывает невольный смешок. Вону незаинтересованно мажет по ней взглядом, а после идёт в сторону VIP-зон. На Мингю он так ни разу и не взглянул. Всё это предстаёт слегка странно — прошло меньше суток, и вот он снова в работе. Он до сих пор расстроен, но проглатывает все недовольства, поскольку они меркнут перед главной причиной его возвращения. Как бы плохо и обидно ему не было, Вону не может останавливаться. Не имеет права. Он в любом случае вернулся же не к ним, а к делу Минхи. Вону необязательно возвращаться в саму команду. Это может быть вынужденным временным сотрудничеством. Пока их дела соприкасаются, они пойдут по одному пути. Ещё с самого начала Вону начинает опасаться, что его не пустят, поэтому у ленточного ограждения делает непринуждённый вид и кивает контролирующему VIP-зону сотруднику клуба на Кан Хёнджо. Сотрудник сканирует его взглядом, на что Вону молча поднимает брови, и отходит к столику Кан Хёнджо. Объяснив тому ситуацию, он ожидает ответа. Кан Хёнджо лениво осматривает Вону, явно задержавшись на ключицах, и что-то говорит сотруднику с лукавым выражением лица. Сотрудник глубоко кланяется и возвращается ко входу в VIP-зону. Вону он ничего не говорит, лишь снимает ленту, и так Вону оказывается внутри. Самое лёгкое сделано. Теперь осталось всего-то расположить Кан Хёнджо к себе и выудить всю информацию. План действий у Вону схематичный, придётся импровизировать на ходу, благо его мозги хорошо на это заточены. Конечно, с Суа бы всё прошло куда проще и плавнее, потому как всё было распланировано — сперва они должны были подружиться, дальше Суа очаровала бы Кан Хёнджо, а Вону под конец встречи потихоньку вместе с бокалом чего покрепче вывел его на определённую тему разговора. Теперь же придётся всё делать самому. Вону останавливается у столика, прямо напротив Кан Хёнджо. На лбу мужчины так и не появилось заветное я виновен, он расслабленно улыбается, и Вону приходится вернуть улыбку в знак приветствия. Только бы это выглядело естественно. — Эй, не хочешь выпить? — из-за перегородок, которые создают будто бы отдельную комнату, голос Кан Хёнджо хорошо слышно. Когда рядом нет камер или потенциальных мешков с деньгами, мужчина говорит более расслабленно, как обычный человек. Вону замечает отблеск самодовольства в том, как он держится. Кан Хёнджо кивает одному из телохранителей, и тот наполняет рокс виски, после чего толкает его по столу в сторону Вону. — Было бы неплохо, — Вону берёт рокс одной рукой и залпом выпивает. С непривычки горло обжигает, жаром опаляет в груди, и тянет закашляться, но он сдерживается по причине того, что Кан Хёнджо всё ещё скользит по нему изучающим взглядом. Словно тому предлагают товар с неизвестным содержимым. Вону привык к подобному, но всё же Мингю смотрел не так. Того скорее интересовали детали, а от взгляда Кан Хёнджо сразу хочется прикрыться и хорошенько умыться. — Я присяду? — Смотря куда, — Кан Хёнджо определённо издевается, показательно отодвигаясь на диванчике назад. Похоже, информация у Китэ всё же была достоверной. — Пока только сюда, — Вону опускается на банкетку, сжимая пальцы в замок на колене. Это не должно удивлять, и он из последних сил сдерживается, чтобы не скривиться. С самой первой встречи с этим человеком было ясно, что тот лицемер и показывает себя лучше, чем есть на самом деле, так что Вону настраивается на то, что разговор не будет лёгким. Ему не нужно много. Дела Сынчоля его не интересуют, поэтому он нацелен получить именно информацию о чате, любую доступную. Любую кроху. Конечно, никто так сразу не расскажет ему всё, но Вону примерно представляет, как ведут дела люди в этом мире. Это всё бизнес, вряд ли Кан Хёнджо увидит в этом угрозу. Вону нужно сделать всё, чтобы разговор выглядел естественно. — Кажется, я сегодня очень популярный, столько желающих поговорить, — Кан Хёнджо смотрит на содержимое своего узкого бокала сквозь луч проходящего лазера из зала. — И что же такого красивого молодого человека заинтересовало во мне? Я тебя здесь раньше не видел. — Захотел познакомиться поближе, — Вону сжимает пальцы на колене до противной боли. Он напрягает все свои актёрские способности и пытается придумать, как поддержать этот лёгкий непринуждённый разговор. Кажется, Кан Хёнджо флиртует с ним, иначе к чему эти намёки про колени и слова про красоту. С этим у Вону есть небольшие проблемы — он не понимает, когда ему оказывают знаки внимания. Может, прямые намёки в лоб он и способен уловить, но все действия издалека и завуалированные слова между строк — едва ли. Сам он никогда не испытывал никакой симпатии да и не получал её в ответ (не считая Джуён), поэтому с этим туго. Пока ему прямо не скажут ты мне нравишься, он вряд ли сообразит, что что-то вообще происходит. Кан Хёнджо перестаёт разглядывать бокал и, сделав большой глоток, изображает заинтересованность. — Поближе? — Я Вас знаю, Кан Хёнджо. — Меня многие знают, — Кан Хёнджо незаинтересованно отмахивается, однако самодовольная улыбка так и остаётся на губах. — Интересно только, с какой стороны знаешь ты. — Говорят, на «Помпеях» можно узнать о всех сторонах человека. Стоит Вону произнести название одного из самых крупных нелегальных серверов, и лёгкий настрой Кан Хёнджо испаряется. Он садится ровнее, поводя плечами, и снова разглядывает Вону, но теперь не как товар для развлечений, а на предмет угрозы. — Кто ты? — Человек, который не хочет доставлять Вам неприятности, — сразу заверяет Вону, понимая, что сейчас его слушают по-настоящему. Потуги поддержать лёгкий разговор ни о чём тут же и забываются. — Я всего лишь хочу кое-что уточнить у Вас. Это пара минут. — Так тебя одна работа интересует? — уточняет Кан Хёнджо, а после пренебрежительно восклицает и гримасничает. — Не. — Можем поговорить и не о работе, — Вону старается не быть таким очевидным, делает голос спокойным и безразличным. — Это не главный повод. — Да? — Кан Хёнджо заинтересовывается обратно, пододвигаясь к столу. — Как тебя зовут? — Кино, — это первое, что приходит Вону в голову. Тогда с Томизуки это не прокатило, но, может, несмотря на провал, это станет его прикрытием. — Кино-я, — зовёт Кан Хёнджо, — ты здесь один? — Да. — И почему же? — Кан Хёнджо с театральной грустью дует губы. — У меня нет друзей. — Я могу стать твоим другом. И не только, — Кан Хёнджо многозначительно поднимает брови и отпивает из бокала. Вону заставляет себя легкомысленно хихикнуть. — Интересное предложение. — Очень. Для того, чтобы это осуществить, расскажи мне о себе, — Кан Хёнджо делает неопределённый пасс рукой, и один из телохранителей доливает ему алкоголя почти до краёв бокала. — И можешь обращаться ко мне неофициально, брось это. Вону принимается за описание несуществующего себя, добавляя детали на ходу. Он снижает себе возраст и говорит, что ещё студент, учится в педагогическом колледже. У него полная счастливая семья, и живёт он в Сеуле с самого рождения. Вону придумывает себе кучу разных тупых хобби, из-за которых у Кан Хёнджо появляется куча вопросов, и этот бесполезный разговор затягивается. Вону всё пытается выбрать момент, когда можно будет вернуться к работе, но Кан Хёнджо не даёт возможности —после он просит рассказать о себе какие-нибудь интересные истории. По времени этот бессмысленный трёп продолжается недолго, но по ощущениям Вону проходят будто часы. Наконец Кан Хёнджо, допив очередной бокал, объявляет: — Кино-я, смотри-ка, мы с тобой с этого момента друзья. Вону, не зная, что ответить, чтобы всё не испортить, улыбается и поднимает вверх рокс, который ему снова наполнили. — И всё же интересно, что этот хороший милый молодой человек забыл на «Помпеях». Откуда же ты меня знаешь? — Ты же сказал, что никакой работы? — вот оно, наконец-то, но Вону боится спугнуть, поэтому решает сначала удостовериться. Если он сразу ломанётся допрашивать, то все его распинания пятиминутной давности канут в небытие. — Ты меня заинтересовал. Ты любопытный, Кино-я. Мы только познакомились, но мне уже интересно, что ты за человек такой, — вальяжно объясняет Кан Хёнджо. — Обычно люди так просто не подходят ко мне знакомиться. Особенно люди с «Помпей». Ну так и к чему вся эта суета? — Хотел уточнить по поводу «Бесконечной райской жизни», — Вону приходится говорить осторожно, и от этого его тошнит. — «Бесконечная райская жизнь»? Серьёзно? Не интересует, — Кан Хёнджо отмахивается, как и тогда, и якобы отворачивается к залу. — Да, но- — Я продал это говно сто лет назад. Не интересует. Вону делает мысленную пометку, что с этой информацией они не ошиблись, и пробует настойчивее: — Могу узнать кому и по какой причине? — Не можешь, — Кан Хёнджо словно издевается. — К чему такой интерес? — Может, тогда лично ты создавал в катоке чаты секс-услуг с подобным названием? — понимая, что в открытую игнорируя, он начинает выглядеть странно, Вону добавляет: — Давно слежу за этой темой. — Не-а. Вону старается, чтобы лицо ничего не выражало, и делает мысленный глубокий вдох. Кан Хёнджо манерой речи похож чем-то на Сынчоля — они знакомы минут двадцать, а говорят так, будто знакомы все двадцать лет. Вону же на руку, что он может говорить на подобную тему так просто и открыто, но вместе с этим приходят и проблемы — он не знает, что Кан Хёнджо выдаст в следующие секунды разговора. — И не знаешь никого, кто мог бы владеть чатом с твоим названием? — Чего ты так прицепился с этим? — Кан Хёнджо заметно напрягается, но Вону уже не остановить. Предельно ясно, что снова изображать светскую беседу у него не выйдет и нужно хвататься за предоставленную возможность изо всех сил. — Кино-я, ты начинаешь меня изматывать. — Я знал одну девушку, которая была связана с подобным чатом, и сейчас я пытаюсь найти его администратора. — Занятно, а при чём здесь я. Не легче спросить у самой девушки? — У меня нет возможности. — Тогда отпусти и забудь, Кино-я, — Кан Хёнджо забирает со стола бокал и призывно его поднимает. — Так бывает, экскортницы как ветер — то они здесь, то нет. Если нет девушки, то ты ничем себе не поможешь. Давай лучше выпьем. — Пожалуйста. Ты же сказал, что мы друзья. Любая информация, связанная с «Бесконечной райской жизнью», — Вону игнорирует призыв выпить и не трогает рокс. Вместо этого он почти умоляюще смотрит на Кан Хёнджо. — Не думаю, что это осталось бы для тебя без внимания. Это всё-таки был твой сервер. Кан Хёнджо поджимает губы и пытается что-то высмотреть в глазах Вону, что точно проблематично из-за темноты клуба, даже несмотря на дополнительный свет VIP-зоны. — Я ничего не знаю. — Неужели? Совсем ничего? — Вону не замечает, как увлекается. Кажется, он дрожит, а в груди становится тесно от жара, подстёгивающего его. — Или ты просто не помнишь? — Этот разговор мне начинает надоедать... — Может, когда-то давно ты создал ещё дополнительно чат, но после передал его кому-то? Как ты связан с этим чатом, «Бесконечной райской жизнью»? Как- — Стоп. — Отрезает Кан Хёнджо и больше не выглядит расслабленным и дружелюбным. Вону понимает, что зашёл слишком далеко и всё испортил. Эмоции взяли верх, и сейчас он мысленно бьёт себя по голове за это. — На сегодня хватит. Ты портишь мне вечер. Первые пару минут было весело, но ты мне уже надоел. Кан Хёнджо делает незаинтересованный жест, мол, можешь идти, и отворачивается. Вону внутри весь цепенеет и непроизвольно вскакивает с банкетки. — Я не прошу много. Всего лишь немного информации. Всего лишь- — Йа, — лениво прикрикивает Кан Хёнджо, отклоняясь на диванчике в сторону одного из телохранителей. — Серьёзно, хватит. Я думал, с тобой будет увлекательно, но... Давай, потусуемся как-нибудь в следующий раз. — Но... — Кан Хёнджо пальцем тычет в сторону Вону, закатив глаза, и для телохранителей это оказывается знаком — двое отделяются от тени перегородки и направляются к Вону. Он испуганно пятится, но выходит, что напрасно — его крепко хватают под руки. Вону пытается сопротивляться, но это бесполезно. Вместе с этим его парализует мысль о том, что он всё просрал. Не факт, что Кан Хёнджо захочет ещё когда-нибудь пообщаться да и выследить его в списке тридцати адресов практически невозможно. Его тащат из VIP-зоны, и это выглядит как конец, но Вону так быстро сдаваться не собирается. Плевать, у него ещё остался один козырь. Он обещал Китэ, что не станет этим пользоваться, но у него нет выбора. С явным отчаянием в голосе он произносит: — Призрак передавал тебе «привет». Правая нога Вону оказывается на двухступенчатой лестнице в тот момент, когда Кан Хёнджо поднимает вверх указательный палец. Телохранители останавливаются. Вону вырывается, и на этот раз никто не задерживает его. Он возвращается к столику. — Призрак — это ты? Или ты работаешь на него? — уточняет Кан Хёнджо, в подозрении сощурившись. — Это не имеет никакого значения, — Вону мысленно просит прощения у Китэ за нарушение слова и лезет в карман брюк. — Как думаешь, что это? С зажатой между двумя пальцами флешкой Вону поднимает руку и на силу сглатывает. Всё получится. Он справится. Кан Хёнджо ничего ему не сделает. — Догадываюсь, но не хочу предполагать вслух, чтобы не портить себе настроение, — Кан Хёнджо впервые за время встречи не вальяжничает и не флиртует. Его взгляд меняется, он будто начинает воспринимать Вону всерьёз. — А я слышал, что Призрак не работает так грязно. Поскольку больше не нужно притворяться, Вону позволяет хорошо читаемому недовольству появиться на лице. Китэ это понравилось изначально, ему показалось крутым, что среди заказчиков у Вону появилось имя, точнее, прозвище, но у самого Вону это вызывало зубную боль. Он всегда хотел быть незаметным. — Работает без следов, без вытряски дополнительных денег, всё аккуратно и быстро, — продолжает Кан Хёнджо.— Именно поэтому я его и нанял. Не знал, что он шантажирует клиентов и сливает их данные. — Это не шантаж. И я не хочу нарушать сделку, — Вону сжимает флешку в кулаке, но руку не опускает. — Но мне правда нужна эта информация. — Информация о лоховском доисторическом чате за полную информацию обо мне? Хм, занимательно. — По-моему, звучит вполне честно. — Честно? — переспрашивает Кан Хёнджо снисходительным тоном. — Нет. Сейчас я продемонстрирую тебе, что такое честно. Кан Хёнджо бросает на телохранителей, что собирались выгнать Вону из VIP-зоны, пустой, ничего не выражающий взгляд и переводит его на Вону. Те, не сговариваясь, вновь к нему направляются. Вону мысленно чертыхается, подумав, что его собираются выгнать во второй раз, и больше мыслей появиться не успевает — один из телохранителей хватает за шею и пригвождает к перегородке. Все приёмы самообороны даже не вспоминаются, Вону парализует моментально. Воздух из лёгких куда-то исчезает, пусть его не душат, а пока просто держат, он беспомощно хлопает ртом. — Не стоит со мной так играть, — Вону чувствует, как второй телохранитель выкручивает ему запястье, все мысли заняты нехваткой кислорода, поэтому сжимает кулак сильнее он скорее рефлекторно. Пластиковые края флешки больно впиваются в ладонь, но это мелочи. — Это знают все. Призрак тоже должен. Этот кошмар продолжается недолго. Сначала доносится звук удара, а следом хватка с запястья исчезает. Чей-то кулак определённо больно прилетает первому телохранителю в челюсть, заставляя отшатнуться. Рука больше не сжимает шею, Вону хватается за неё и делает жадный глоток воздуха, в удивлении распахнув глаза — Мингю бьёт телохранителя во второй раз уже другим кулаком. Тот пытается ответить, но Мингю уворачивается и поддаёт коленом в живот, оттолкнув вперёд. Второй телохранитель между тем появляется за спиной, угрожая ударить, Вону хочет предупредить, но это оказывается необязательно: Мингю поворачивается, перехватывая направленный кулак, и сгибает его, следом дёрнув так, что телохранитель по инерции шарахается назад. Последний, третий телохранитель, оставшийся в тени, собирается было двинуться, но Кан Хёнджо останавливает его громким мычанием. — Думаю, насилия на сегодня достаточно. — Хорошая мысль, — неожиданно заговаривает Мингю, его низко гудящий голос едва различим в музыке клуба. Он потрясывает запястьем, словно разминает, и впервые обращает внимание на Кан Хёнджо. — У меня проблемы с контролем агрессии. Кан Хёнджо игнорирует брошенную ему фразу, вместо этого внимательно Мингю разглядывая. Затем он переходит на Вону и расслабленно говорит, будто ничего не было: — У тебя вроде нет друзей. — Это... знакомый, — стрельнув глазами на Мингю, Вону опускает руку и решительно встаёт на то самое место у банкетки. Почему-то с Мингю не так страшно, и он, осмелев, возвращается к тому, что чуть не создало настоящий конфликт. — У меня нет намерения сливать то, что находится на флешке. Честно. Но мне нужна информация об этом чате. — А у меня нет намерения причинять тебе боль. Честно. Я надеюсь, что Призрак, как все и говорят, действительно не подставляет клиентов, — бокал снова в руке Кан Хёнджо, он игнорирует не только недружелюбно настроенного Мингю, но и своих с трудом поднимающихся на ноги подчинённых. — Поэтому давай договоримся — я сделаю вид, что никогда не видел эту флешку, и доверю тебе её сохранность. Ты же больше никогда не появишься с ней на моих глазах. Иначе я убью тебя. Это не звучит как фраза, преподнесённая для эффектности, скорее как угроза, и это заставляет Вону сжать челюсти. Он не готов столь быстро сдаться, о нет. Однако он готов признать, что попытка провалилась. Вону прекрасно понимает, что больше спонтанно и легко поговорить с Кан Хёнджо вряд ли получится, но главный рычаг давления всё ещё у него, так что он что-нибудь придумает. Это не конец. Один из телохранителей пытается взять Вону за локоть, на что он агрессивно высвобождается из хватки. Мингю рядом напрягается, и неизвестно, переросло бы это во второй конфликт, если бы не появление ещё одного человека у столика. — Джентльмены, наверное, насилия на сегодня и правда достаточно, — Суа снова не похожа на обычную себя, она задорно улыбается и в успокаивающем жесте поднимает руки. Все смотрят на неё, будто на иностранку или пришельца. Чужую. — Суперская же мысль, верно? — Верно- А, это ты, та самая миленькая леди, которая хотела со мной потанцевать, — Кан Хёнджо, вспоминая, потрясывает пальцем. — Ещё один твой знакомый? — Да, я его старая подруга, — за Вону отвечает Суа и выпячивает нижнюю губу. — Отпустите его? Он обещал сегодня выпить со мной. — Да, думаю, мы закончили, — Кан Хёнджо продолжает смотреть на Вону, и у него в голове эхом отдаются его последние слова до появления Суа. — Приятного вечера. — И Вам, — Суа глубоко кланяется и берёт Вону под руку, насчёт чего он не возникает, направив всё внимание на Кан Хёнджо. Она пытается взять также и Мингю, но Мингю в своей манере отдёргивает руку и тоже вперивается в мужчину за столиком взглядом. — Миленькая леди, я бы на твоём месте следил за своим старым другом, иначе когда-нибудь он наткнётся на неприятности, и это будет очень грустно. — Конечно, — Суа, уже спустившаяся с возвышения, тащит за собой Вону и кланяется во второй раз. — Глаз не спущу! В ответ Кан Хёнджо машет на прощание, и Суа щурится от радости, дёрнув плечами. Развернувшись к столику спиной, она тотчас перестаёт улыбаться и испуганно переводит дух. Вону слепо шагает вперёд, прочь от VIP-зоны, и обдумывает получившийся разговор. То, как дружелюбно он начался и как так же дружелюбно закончился, немного сбивает с толку. Вону всегда думал, что это с Сынчолём сложно разговаривать, но, видимо, это не единичный случай. Он ожидал совсем другого от столь серьёзного человека. На встрече акционеров и специальном вечере Кан Хёнджо был таким галантным и обходительным, выглядел интеллигентным и успешным, а на деле оказалось, что он очередной самодовольный придурок. Он чем-то и на Томизуки смахивает, понимает Вону. Похоже, других типажей в этом мире второго Сеула просто не существует. После того, как они пересекают чуть ли не половину зала, Вону отрывается от мыслей и, опомнившись, выпутывает руку из объятий Суа. Даже и секунду не уделив её вниманием, он разворачивается в противоположную сторону, но не успевает и пару шагов сделать, как перед ним оказывается Мингю. Нахмурившись, Вону пытается его обойти, но тот двигается вместе с ним, только из стороны в сторону, преграждая путь. Непонимающе склонив голову, Вону поворачивается на сто восемьдесят градусов, но и это не помогает — Мингю обходит его и снова встаёт прямо напротив. Тогда Вону решает уйти в сторону, и Мингю хватает за запястье, неприятно сжимая. — Отпусти меня. — Вону, Сынчоль хочет поговорить с тобой, — будто бы оправдывается за них двоих Суа, вылезая внезапно сбоку. — И что? Это повод удерживать меня силой? — Вону, мы... мы правда не можем. Ну, не взять тебя с собой. — Я не собираюсь сбегать. Пусти, — Вону сверлит Мингю взглядом и практически цедит: — Мингю, отпусти. Мингю смотрит в ответ и неясно, что именно заставляет его это сделать, но в итоге он с недовольным лицом всё же отпускает. Следующее уходит от внимания Вону, поскольку он занят растиранием запястья — Суа искренне удивляется, хлопая глазами, но при этом смотрит не на Вону, а на Мингю, проследив за его опустившейся рукой. Она хочет что-то сказать, но быстро передумывает, когда понимает, что Вону собирается тоже заговорить. — Мне нужно забрать вещи. Встретимся на улице. Вону не волнует, согласны ли они или нет, это не его инициатива, поэтому он сразу уходит, потерявшись в неоновых лучах клуба. На улице он оказывается спустя несколько минут, без проблем пройдя по безлюдному коридору и выйдя к пустому месту для курения. Сейчас поздний вечер, воздух остыл и полегчал, откуда-то с противоположной стороны улицы дует ветер. Суа в юбке и одном топике заметно дрожит, обнимая себя руками, но Мингю, одетый в кожаную куртку, укрыться ей не предлагает. Подобное желание появляется у Вону, но он тотчас себя одёргивает, напоминая, почему они встречаются здесь сейчас. — Я дождусь Рейвена, он приедет за мной. Вону не прекращает молча смотреть на Суа, ожидая продолжения, потому что ему нечего сказать на данную информацию. — Так что вы можете отправляться первыми. Вону одними губами повторяет вы и замечает, что Мингю уже не с ними, а около припаркованного неподалёку, у фонарного столба, мотоцикла. Забрав один из шлемов, он грубо бросает его. Вону ловит шлем скорее на автомате, чтобы не получить тяжёлым пластиком по животу. — Я с ним? — переспрашивает очевидное Вону и, не дожидаясь ответа, мотает головой. — Нет. Я доберусь самостоятельно. — Так быстрее и безопаснее, — Суа отвлекается на телефон. — Он почти приехал, пойду навстречу. — Нет, я... Уставившись в телефон, Суа медленно направляется вниз по улице, а Вону провожает её с потерянно открытым ртом. Они с Мингю остались одни. Показательно недовольно вздохнув, Вону небрежно напяливает шлем, не сводя взгляда с Мингю, и первым подходит к мотоциклу. Мингю присоединяется к нему секундной позже и привычно быстрым движением застёгивает шлем, занимая место водителя. Как и в тот раз, Вону не знает, как ему лучше сидеть. Кейса нет, но есть рюкзак, утягивающий спину, и он вцепляется в сидение ногтями. Это супер неудобно; они не проезжают и пары кварталов, как из-за резкого торможения Вону бьётся шлемом Мингю в спину. В тот раз подобного не было, поскольку Мингю вёл аккуратно, сейчас же тот явно не заморачивается, а, значит, такие удары ожидают Вону всю поездку. Это неприятно, пусть и терпимо, и через ещё несколько кварталов оказывается, что так думает не один Вону. На одном из светофоров Мингю поднимает лицевой щиток шлема и через плечо говорит, точнее, приказывает: — Держись. — Да я вроде... держусь. — За меня. — О, нет, не стоит. Не хочу лишний раз злить тебя, — в глазах Мингю так и читается что за херня, и Вону с гнусным удовольствием поясняет: — Тебе же вроде не нравится, когда люди прикасаются к тебе. А учитывая, что ты тогда по желанию Сынчоля запугал меня, я предполагаю, что по его желанию ты меня и убить можешь. И по своему — тоже. Поэтому... Ну, нет. Спасибо. Мингю выслушивает явную провокацию с непроницаемым выражением лица и отворачивается, возвращаясь к дороге — уже давно загорелся зелёный. Вону практически никогда не злится, его сложно по-настоящему вывести из себя. Сделанное «Ветеранами» не разозлило его, скорее расстроило и разочаровало, и обида всё ещё обжигает по-неприятному грудь изнутри. В такие моменты Вону всегда становится задницей, и обычно он это контролирует, но сейчас ему хочется огрызаться и плеваться издёвками на всех по очереди. Наверное, после случившегося, он имеет на это право (хоть немного). На дороге оказывается мало машин, лишь центр в сравнении как всегда не спит. И поэтому Мингю вполне обоснованно ускоряется, что заставляет Вону вцепиться в сидение и знатно напрячься. Скорость всё увеличивается, поэтому это неизбежно — в страхе тупо свалиться с мотоцикла, Вону хватается за куртку Мингю. Он сжимает кожу в кулаках, неудобно оттягивая, но сам этого не понимает, пока на одной дороге в Канбукку Мингю внезапно не тормозит. Он молча поднимает край куртки, которую Вону уже отпустил, и с намёком указывает вниз, себе на талию. Вону на это отнекивается и вцепляется в куртку обратно. — Ты мешаешь. — Ты можешь высадить меня, и я дойду пешком, — не может удержаться Вону от ещё одной шпильки. Кажется, на мгновение Мингю действительно обдумывает этот вариант, но следом возобновляет движение. Больше они остановок не делают, никаких красных светофоров, мотоцикл ровно летит по освещаемым фонарями и витринами ещё работающих баров дорогам. Мингю расслаблен, постоянно обгоняет случайных попутчиков, Вону же сидит весь сгорбленный, плечи напряжены, руки скованы. Он весь превращается в слух, боковым зрением старается контролировать ситуацию на дороге, но это ничего не даёт — когда мотоцикл в который раз резко тормозит, Вону не успевает скоординироваться и первым его неосознанным порывом оказывается схватиться за самого Мингю. Вону держится за его бока, чуть ли не обнимая, но отстраняется сразу же, как мотоцикл перестаёт крениться. Наверное, это знак, что пора перестать выкобениваться. Вону оставляет ладони на том же месте, больше не сжимает куртку, просто крепко держится, чтобы в следующий раз быть готовым. Он пододвигается ближе, расстояние между ними остаётся, но его едва ли можно назвать расстоянием. Мингю на всё это не выдаёт никакой реакции, пропуская первой машину, из-за которой это всё и произошло, и жмёт на газ, однако Вону всё равно по непонятной причине отводит взгляд в сторону. Он больше никак не возникает и послушно сидит таким образом всё оставшееся время поездки. По приезде в офис Вону первым слезает с мотоцикла. Привычно сразившись с застёжкой шлема, он оставляет его на сидении и немедля идёт к дому. Только дверь он открыть не успевает, поскольку на уровне его подбородка вдруг появляется рука, преграждающая путь. — Я принадлежу Сынчолю, — тихо объясняет Мингю, на что Вону непонимающе моргает. — Я не могу не подчиниться. И, не дожидаясь ответа или хоть какой-то реакции, Мингю перестаёт опираться рукой о косяк и заходит внутрь. Вону, неловко потоптавшись у двери, ступает за ним. Должно быть, поспешил он пару дней назад, решив, что легко понимает странную манеру речи Мингю. Потому что сейчас у него возникли с этим трудности. Нет, какая-то его часть всё же услышала, что ему пытались сказать, но тогда это подсознательно вызывает те самые вопросы, ответы на которые ему всегда сложно найти. Так что он оставляет это. Вону разувается, оставляя кеды на привычном месте у полки для обуви, и проходит в гостиную. Это ощущается так странно — прошло меньше суток с его ухода, в интерьере не поменялось ничего, но это всё равно словно другое место. Странно ещё и потому, что Вону сначала раскричался, что никогда больше не будет работать с Сынчолем и никогда сюда не вернётся, а затем спокойно вернулся. Это нелепо, учитывая всю ситуацию, но Вону проглатывает гордость. Возможно, со стороны это не имеет смысла. Но есть ли у Вону реальная возможность выбора? Он остыл, всё рационально обдумал и готов признать, что сотрудничество всё же необходимо. Из офиса доносится негромкий гул голосов, и Вону спускается туда, раз на первом этаже никого нет. Здесь всё тоже, конечно, никак не изменилось. Мингю стоит у стены, напряжённо прислонившись спиной, и Вону запоздало, с невероятным нежеланием поворачивается к другому человеку, заварившего всё это. — О, малыш Вону. Мне кажется, или я реально тебя вижу! Привет! — расположившийся за столом к экранам спиной Сынчоль разводит руками, будто приглашая в объятия. Вону игнорирует его и садится за своё место у компьютера, поставив рюкзак на колени. — Какой-то ты совсем не дружелюбный. — Знаешь, Чхве Сынчоль, мне хочется сжать пальцы в кулак, — Вону сопровождает слова показательной демонстрацией, — и врезать тебе по лицу со всей силы. — Да-а, чувствую. Но ты хороший добрый мальчик, ты не станешь этого делать, — с уверенностью заявляет Сынчоль, явно насмехаясь. Вону бросает секундный взгляд на Мингю. — Я могу заплатить ему, чтобы он сделал это за меня. — Идея интересная, но вряд ли рабочая, — не к месту развеселившись, Сынчоль качает головой, будто Вону предложил глупость. Вону это задевает. И так чувствительный из-за обиды он без надобности больше рот не откроет. — Удивительно, что ты всё же вернулся. Причина? — Будто сам не знаешь, — неприятно усмехается Вону, на что Сынчоль несколько раз глубоко кивает, принимая этот ответ. Он хочет сказать что-то ещё, но его прерывает шум на первом этаже. Слышится чей-то топот, недолгий разговор знакомых голосов, и вот по лестнице поспешно спускается Суа. — Мы... — увидев Вону, она заметно успокаивается, больше так не несясь, и кладёт руку себе на сердце. — Мы вернулись. — Я понял. Сядь, подыши. Суа подчиняется Сынчолю, рухнув на кушетку, и пытается выровнять дыхание, то и дело поглядывая на Вону. Рейвен, куда более спокойный, присоединяется к ней, посматривая в ту же сторону. Здороваться он при этом как-то не спешит. — Раз теперь все в сборе, давайте поговорим, — Сынчоль проводит рукой по волосам, убирая длинные пряди с глаз. — Вону, позволь уточнить: ты действительно с нами? — Ну, сейчас же я здесь, — уходит от ответа Вону, прижимая рюкзак к животу, и смотрит на Сынчоля немигающе. Сынчоль прожигает бликом тёмно-карих глаз в ответ. Вону пытается на расстоянии передать всё, что он сейчас думает о «Ветеранах», и ему начинает казаться, что его понимают и слышат. А затем Сынчоль вдруг подмигивает. — А никто не хочет поговорить о вещах более серьёзных? — спрашивает Суа у всех, всплёскивая руками, и далее обращается к Вону: — Почему Кан Хёнджо был готов задушить тебя? Вы познакомились всего двадцать минут назад... Стоило ожидать, что «Ветераны» захотят поинтересоваться в чём дело. Вону играет желваками, так ничего не придумав, и решает проигнорировать адресованный ему вопрос. — В этом городе есть хоть кто-то, кто не хочет тебя убить? Вону решает проигнорировать, но неожиданные слова Мингю меняют его планы. Про Томизуки кроме него не знает никто, поэтому очевидно, что лица у всех становятся одинаково озадаченными. — В смысле... — будучи сбитой с толку, негромко издаёт Суа. — Это было всего семь... — Вону вовремя вспоминает, что никакие не семь, и это заставляет издать громкое язвительное ха. — Погодите, нет, тогда же мне никто не угрожал, это всего лишь вы пытались запугать меня, чтобы я в отчаянии принял предложение Сынчоля. Получается, всего шесть раз, — никто на колкость Вону никак не реагирует, одна Суа пристыженно опускает голову. — И если подытожить все эти вычисления: вас это никак не касается. Кто мне угрожает, по какой причине и сколько раз. — У него что-то было в руке. Флешка, что-то подобное, — говорит Мингю Сынчолю, и все его внимательно слушают. — Кан Хёнджо хотел забрать. — Да, это флешка, — соглашается Вону, когда все взгляды переходят на него. — Я не буду говорить вам, что на ней. Сынчоль изображает заинтересованность, выпятив нижнюю губу, и это дарит Вону укол настоящего раздражения. — Я не доверяю вам достаточно, чтобы- Точнее, я вам вообще не доверяю, — здесь нет мотоциклов и дорог, поэтому Вону может ёрничать сколько душе угодно. Рейвен, всё это время сидевший тихо-мирно, болезненно морщится. — Это касается меня и Кан Хёнджо. Не вас. — Хорошо, договорились, — примирительно соглашается Сынчоль, стрельнув пальцами. — Больше этой темы не касаемся, это твои дела с Кан Хёнджо. Лучше расскажи, как ты планировал поступить дальше. — Я планировал встретиться с ним ещё раз. — Он сказал, что убьёт тебя. — Если бы я тормозил каждый раз, когда мне угрожали смертью, я бы заглох ещё в самом начале, — отвечает Вону Мингю, который так и стоит у стены со спрятанными в карманах куртки руками. — Он- Я должен с ним поговорить. — Окей, малыш Вону, тогда мы подстроимся под тебя, — Сынчоль многозначительно тычет в Мингю мизинцем. — Раз всё сорвалось, то закончишь в этот раз, — он поворачивает голову обратно к Вону. — Пойдёте вдвоём. — Что? Нет! Зачем? Он мне не нужен. — Дело не в тебе. У Мингю тоже есть своя работа. Сначала до Вону не доходит, а затем он складывает два и два, припоминает, кто был сегодня на встрече, и неосознанно для себя выкрикивает: — Нет!.. Вы правда собирались его убить? — Ну да. Ты же откололся, у нас больше не было резона оставлять его в живых. Это фраза наталкивает Вону на одну неприятную мысль. — Позволь уточню так, для любопытства — ты изначально хотел его убить? Ещё когда я предлагал план? — Сынчоль показательно поднимает глаза к потолку, разглядывает интерьер вокруг, и после всего это не должно удивлять, но Вону всё равно издаёт неверящий смешок. — Его нельзя убивать, ты это знаешь. Ты- Я не могу дать ему исчезнуть, пока не разберусь в его причастности ко всему случившемуся. — Вону, давай рассуждать логически — если разговор окончится неудачей, и станет ясно, что больше ты ничего от него не получишь, нужен ли тебе будет этот бесполезный балласт? — в своей манере заговаривает зубы Сынчоль, на что у Вону нет чёткого ответа. — ...Но сначала я поговорю с ним и удостоверюсь, что узнал всё, что было возможно узнать. — Конечно. Поэтому Мингю и идёт с тобой, а не ты с ним. Он займётся своей работой позже, — Сынчоль, чуть сощурившись, внимательно всматривается в Вону. — Ты точно с нами? — Я... Не знаю, — честно признаётся Вону, интонация его голоса выражает одну сплошную усталость. Раньше бы он так открыто при остальных членах команды не заговорил, но раз теперь между ними и Сынчолем нет никакой разницы, то ему всё равно. — Это вынужденное временное сотрудничество. Разберёмся с Кан Хёнджо, а потом... Может, уйду. Может... Но тебе я точно больше не подчиняюсь. — Окей, согласен. Договорились, — поддакивает Сынчоль. — Уже поздно, предлагаю всем отдохнуть. Завтра обсудим следующую встречу с Кан Хёнджо. Получив этот негласный знак об окончании работы на сегодня, Суа поднимается с кушетки и подходит к Вону. Неуютно переминаясь с ноги на ногу, она начинает: — Вону, ты не хочешь- — Нет, — грубо отрезает Вону и вскакивает со стула. И не взглянув на Суа, он первым покидает офис, направляясь прямиком к себе в комнату, в единственное место, где он может находиться и не содрогаться из-за присутствия остальных. Здесь также изменилось целое ничего, даже постельное бельё осталось то же. Вону подходит к комоду и незаинтересованно открывает второй ящик — его аккуратно сложенные вещи никем не тронуты. Он забрасывает рюкзак в первый ящик и бросает себя лицом на кровать. Возможно, не стоило возвращаться так скоро. Или же не стоило вообще уходить. За эти три недели он выстроил что-то наподобие доверительных отношений с командой, он начал выходить из своей комнаты, и ему не хочется начинать всё с самого начала. Вону тоскливо на душе, словно ему дали возможность, а теперь эту возможность забрали. Но он старается сильно на это не отвлекаться. Ведь сам Вону никак не изменился. Он всё ещё не командный игрок, и он закончит эту игру будучи им же. Повторив это ещё раз про себя, Вону поворачивается на бок и пытается заснуть. И спустя пару часов у него всё ещё не получается. Он смотрит два или три выпуска тупого развлекательного шоу, что всегда поднимает ему настроение, но это не срабатывает. Вону не может перестать думать о произошедшем за день, о произошедшем день назад, и в итоге все мысли переходят на Мингю. Точнее, на тот факт, что, если бы Сынчоль захотел, в тот вечер простым запугиванием дело бы не обошлось. И это не обычный трепет перед осознанием не коснувшейся опасности, он не боится так, как, пожалуй, должен бы, он скорее... запутался. Сегодня Вону впервые увидел, как Мингю применяет физическую силу. И в этом не должно быть ничего странного. Это то, как Мингю живёт. Но вместе с этим Вону не может перестать думать о последней ночи после кошмара и о хлебе с красной фасолью. Думать о том, что Мингю может убить его в любой момент, если Сынчолю вдруг приспичит. Вся эта путаница мыслей мешает заснуть, однако она здорово изматывает. И это оказывается лишь вопросом времени, когда Вону наконец устаёт от себя настолько сильно, что отключается. Ему снится сон. Нет, не сон. Кошмар. Это та самая комната, но уже изначально Вону понимает, что может двигаться. Он осматривается и замечает напротив, на месте Минхи, Мингю. Это пугает сильнее, чем привычное появление мёртвой сестры. Мингю не ступает на длинный стол, как Минхи, обходит, и, пусть возможность двигаться есть, Вону почему-то продолжает дожидаться его. Мингю приближается довольно-таки быстро и опасно нависает. Нет никаких разговоров, вопросов, Мингю просто хватает за горло и сдавливает так, что Вону остаётся лишь беспомощно шевелить губами. Он не отбивается и не пытается спастись. Он закрывает глаза, слёзы стекают по щекам, а после раздаётся знакомый спасительный щелчок, и он просыпается. Вону жадно хватает воздух ртом, следом переворачиваясь на живот и утыкаясь носом в простынь. Сердце оглушающе стучит в ушах, его почти что лихорадит, волосы прилипают к мокрому лбу, и это всё так привычно, что не должно пугать. Но Вону пугается. Он перекатывается на спину и заставляет себя восстановить дыхание, фокусируясь на невидимой точке на потолке. Мингю в комнате нет, и это даже хорошо: Вону не уверен, что это не испугало бы куда сильнее. Ещё никогда никто не снился ему вместо Минхи. Наверняка это всего лишь реакция организма на все спутанные мысли перед сном, Вону уверяет себя, что так и есть, только вот это никак не убирает липкий распространяющийся до кончиков волос страх. Вону плохо даже не от кошмара, а от осознания того, что это вполне возможно. Отличает ли хоть что-то Вону от всех остальных людей? Нет. Да и вряд ли для Мингю существует разница. Вону помнит, как ему было страшно в ту ночь, как его почти сразу поймали, и он опасается, что когда-нибудь это может повториться. И он не сможет это предвидеть. Продолжая сбивчиво дышать, Вону прислушивается к бешено скачущему сердцу, которое совсем не хочет успокаиваться, и приподнимает голову, чтобы взглянуть на лежащий на углу кровати ноутбук. Он никогда не сможет это предвидеть. Что он может сделать против профессионального убийцы? Совершенно ничего. Но, вероятно, он может себя предупредить. У него есть возможность показать себе, что его ждёт. Остаётся один вопрос — захочет ли он ей воспользоваться. Толком и не придя в себя, Вону хватает ноутбук и прямо босиком вылетает из комнаты. Ему не хочется оставаться в этом душном пространстве и переносить в него всю грязь, в гостиной его может заметить Мингю, поэтому он спускается в офис. Свет он не включает по той же причине и занимает своё привычное место у компьютера. Всего одна мысль о том, что подобное хранится на его ноутбуке, вызывает спазмы желудка, и он переносит всё на их компьютер. У себя же Вону удаляет абсолютно каждую видеозапись. Закончив, он шумно хлопает крышкой и отодвигает ноутбук в сторону, ближе к животу. Он кладёт ладонь на мышку и нерешительно застывает. В тот раз Вону отказался смотреть, и вот он тормозит вновь. Он говорит себе, что должен увидеть, чтобы понять, на что Мингю способен. Это предупреждение самому себе. И Вону, повторяя всё это себе под нос, включает видеозапись. Те же задворки неизвестного магазина, та же грязная кирпичная стена. Высокая фигура в чёрном давит на немолодого мужчину коленом и наклоняется, чтобы опустить руки на шею в захвате. Вону, прямо как в тот раз, не выдерживает и на этом моменте ставит на паузу. Он видел трупы, видел, как убивают другие люди, и это не должно вызывать ужас. Однако спазмы в желудке, больше похожие на тошноту, усиливаются. Вону мысленно повторяет, что всё хорошо, он справится. Он всего лишь должен просмотреть это чёртову видеозапись и ничего другого. Даже если всё его естество противится. Он не может забываться, ему стоит помнить, кто такой Мингю. Вону снимает видеозапись с паузы. — Не стоит. В темноте, когда единственный источник света — это видеозапись убийства, любой внезапный звук заставляет невольно вздрогнуть. Вону щёлкает по клавише пробела, свет загорается, и человек на лестнице заставляет его выдохнуть с гримасой, которая так и говорит да ладно. Мингю не сводит взгляда с чего-то впереди на стене, и сначала Вону в замешательстве хмурится, но после до него доходит, стоит повернуть голову в другую сторону. Ну конечно, подключённые экраны. Он как всегда про них забыл. — Какое тебе дело? — огрызается до сих пор не остывший Вону и отворачивается к компьютеру. Пора бы смотреть дальше, но он в который раз медлит, палец отказывается жать на кнопку мышки. Вону мысленно абстрагируется, будто Мингю здесь нет, делает глубокий настраивающий вдох и- — Нет, — Мингю оказывается совсем рядом внезапно. Вону бросает на него недоумевающий взгляд и нажимает на кнопку, но тут вдруг его ладонь накрывает мышку и жмёт повторно, заставляя многострадальную видеозапись вновь остановиться. Вону больше не недоумевает, он откровенно не понимает и смотрит на Мингю во все глаза. Мингю, склонившийся к компьютеру и Вону, опирается второй рукой о край стола и вперивается взглядом куда-то вниз. Линия его челюсти напряжена. — Не надо. Вону, не прекращая изумлённо моргать, медленно опускает глаза на мышку. Мингю держит не больно, но цепко, его ладонь полностью накрывает ладонь Вону. Костяшки не сбиты, лишь сильно поцарапаны, кожа вокруг разодрана до крови, что засохла тонкой плёнкой. По сравнению со всеми ранами, которые были до этого, эта не выглядит опасно или по-настоящему больно, однако всё равно заставляет хмуро свести брови к переносице. — Почему не обработал? — спрашивает Вону и старается, чтобы в голосе не было и тени сочувствия. — ...Ты сразу ушёл. Это не пуля в плече и не огромный разрез в пол спины. Учитывая последние события, Вону должно быть всё равно. И всё же, как бы он не старался таким быть, он не чёрствый. Он понимает, что это очередные раны, полученные из-за спасения его задницы, и это понимание приносит с собой лёгкое чувство вины. Последние двадцать четыре часа Вону постоянно транслировал себе мысли о том, что Мингю опасен, он убивает людей и когда-нибудь может убить его, это даже перебралось в сон, но сейчас эти мысли отходят на второй план. Избегая непонятно чего, Вону смотрит куда-то вбок. — Если ты принесёшь аптечку, я могу помочь, — говорит он и пропускает, как Мингю перестаёт пялиться в одну точку внизу и поднимает на него глаза. Ладонь пропадает с его ладони. Вону разглядывает офис слева от себя, пока с металлическим бряцаньем аптечка не опускается к его ноутбуку. Шумит колёсиками стул, Мингю подсаживается. Вону, решившись, поворачивается, и тот подъезжает ближе, так, что ещё пара сантиметров, и их бёдра могут соприкоснуться. Сейчас Вону, у которого непонятно почему проблемы с близостью к Мингю, не отсаживается. Всё равно сердце и без этого по-сумасшедшему стучит с самого момента пробуждения. Вону привычным движением открывает аптечку и принимается копаться в поисках нужных ему лечебных принадлежностей. Разложив бутылёк перекиси водорода, ватные диски, марлю и мазь, Вону осторожно, будто боясь получить за это, берёт одну ладонь Мингю в свои. Сначала он смывает всю кровь, внимательно приглядываясь к глубоким ссадинам. Те будто находятся на других похожих, что крупнее и темнее, как шрам. Вону заинтересованно рассматривает и спрашивает: — Костяшки не разбиты? Мингю мотает головой и молчаливо меняет вытащенную Вону мазь на другую свободной рукой. — Я думал, что они, ну, набиваются. — Не так поставил удар, — в согласии кивает Мингю и наблюдает за действиями Вону. — Не был готов. Без крови всё не так уж и страшно, тем более подобная рана. Помнится, в первый день появления здесь Вону было неприятно смотреть на кровь и раны в мясо, но сейчас он даже не обращает на это внимание. Привык. Он аккуратно обрабатывает мазью ссадины вокруг, стараясь не попадать в раненые места, и это занимает ещё пару минут. Затем Вону опять берёт ладонь Мингю в свои и переворачивает внутренней стороной. Не к месту приходят мысли о том, что рука у Мингю больше его, однако длиннее и аккуратнее пальцы у Вону. У Мингю они крепкие и короткие, кожа сухая и, конечно, очень тёплая. Больше не отвлекаясь, Вону разматывает небольшой кусок марли и плотно наматывает его поперёк, прямо по костяшкам. Делает немного, достаточно, чтобы ничего не попадало на ссадины, крепко завязывает концы марли и переходит на вторую ладонь. — Не надо смотреть. Вону поднимает на секунду взгляд и продолжает своё дело. Щёлкнув ножницами, он пододвигается чуть ближе и повторяет сделанное ранее с правой ладонью. — Какая тебе разница? — спрашивает Вону, но теперь не раздражённо, а как настоящий вопрос. Он честно не понимает. В смысле, это и так очевидно, что Вону проверял и проверяет всю информацию на членов команды с первого дня нахождения здесь. Он сам сказал им об этом тогда. — Просто не смотри. Не надо. — Ты думаешь, я не знаю, на что ты способен? Или, по-твоему, я смогу что-то сделать с этой информацией? — Вону следит за тем, чтобы марля точно попадала на предыдущий слой, из-за чего приходится пару раз остановиться и переделать. — Почему тебя это так волнует? У Вону нет большой надежды на ответ, поэтому он его не ждёт, не отрывается от своей лёгкой, но кропотливой работы. Когда дело подходит к концу, он разрезает ножницами концы, кладёт их на стол и пытается завязать узел. — Ты здесь единственный, кто не видел... это. Вону затягивает узел слишком сильно, из-за чего всё портится. Придётся переделывать. Он начинает заново, нерешительно поглядывая на Мингю. Тот сидит без движения, уткнувшись в монитор. Вону ожидает увидеть удовлетворение, злость, может, тоску, а на деле в глазах Мингю проглядывает усталость. Эмоций на лице как всегда нет, однако эти слова всё равно зацепили Вону и отозвались где-то в груди. Какие бы истинные мотивы у этой фразы не были. Доделывая вторую ладонь, Вону прячет хвостики узла в складках марли и напоследок проводит по повязке большим пальцем. Его внимание снова обращается к ладоням Мингю. Это руки по локоть в крови, они наносят вред и боль людям, они нанесли боль Вону. Вону повторяет эти слова, транслирует правильные мысли в голову, но это не то, что чувствует его сердце. Он пытается заставить себя относиться к Мингю настороженно, бояться его, но это не его настоящие чувства. Потому что в первую очередь эти ладони лёгким касанием вытаскивали его из кошмаров, они потянули за собой прочь со склада встречи с Томизуки, они пытались научить его не быть слабым. Возможно, всё это лишь оправдания нежелающего видеть правду человека. Вону всегда был больше разумом, чем сердцем, и впервые ему сложно следовать себе. Кошмар по-настоящему испугал его, но сейчас, рядом с Мингю, этот кошмар рассыпается. Вону не боялся Мингю, не станет и бояться теперь, даже после вчерашней открывшейся правды. Потому что он смотрит не со стороны, а сквозь. Все нужные принадлежности для обработки ран отправляются обратно в аптечку. Крышка металлической коробки звонко захлопывается, и Вону двигает её в сторону с намёком, но Мингю не спешит уносить её. Он по очереди разминает ладони путём сжатия и разжатия кулака, продолжает смотреть в монитор. Вону тоже смотрит на две тёмные застывшие фигуры, перекрываемые значком паузы, и думает. Ты здесь единственный, кто не видел это. Вону знает, что не такой; что он не они. И едва ли его мнение что-то изменит, так что слова Мингю остаются для него чем-то непонятным. Почему-то для того это важно. Вону напоминает себе, что его не должно это волновать, но... Мингю столько раз выручал его, оставляя в тайне его кошмары и некоторую определённую информацию. Конечно, всё это было до определённых событий, но это же не уменьшает их значимость. Жизнь работает немного не так. Вону больше не даёт себе времени взвесить все «да» и «нет», он разворачивает стул к компьютеру, берёт мышку и удаляет все видеофайлы, после полностью закрывая «Помпеи». Пока Вону не представляет, что скажет Мингю, правда, уже через мгновение оказывается, что говорить необязательно — пронаблюдав за всем на мониторе, он незаинтересованно осматривает Вону и с аптечкой поднимается со стула. Бедром пнув его так, что тот отъезжает в сторону, он уходит в спортзал, Вону всего-то и успевает проводить его взглядом. Когда Мингю возвращается, Вону открывает было рот, но почти сразу же смыкает губы: Мингю тупо проходит мимо, словно не заметив, и поднимается на первый этаж. Вону растерянно наклоняет голову. — Спокойной ночи, — говорит он в пустоту, а затем с уставшим стоном тянется к кнопке компьютера, чтобы всё выключить.