Я всего лишь Чарли

       Чарли замерла, чувствуя на себе тяжёлый взгляд наставницы, который прожигал её спину. Девочка каждой молекулой своего тела осознавала, что Озаки была, мягко говоря, не то что в плохом настроении, а в настоящей ярости. Создавая такое ощущение, будто если Чарли сейчас всё ей не объяснит, то Коё просто взорвётся, словно бомба. Время в квартире будто остановилось, а воздух потяжелел от угнетающей обстановки. Не было слышно практически никаких звуков, только лишь учащённое дыхание Накахары разрывало эту гнетущую тишину, возникшую в квартире после вопроса Озаки. Чарли, собравшись с духом, резко развернулась к Коё, рефлекторно зажмуривая глаза. В тот момент, ощущая мурашки бегущие по коже, она ненавидела всё на свете.       — Здравствуйте, Озаки-сан, — Чарли склонила голову в знак почтения названной матери. Сердце от страха стучало как сумасшедшее, будто девочка не к себе домой пришла, а была поймана инквизицией, и её собрались вести на костёр, чтобы уничтожить. Когда же Накахара робко подняла глаза, то встретилась с серьёзным и усталым взглядом Озаки. — Вы так устало выглядите. С вами всё хорошо?       Коё удивилась такой наглости. Эта девчонка сбежала от Акутагавы, не ночевала дома и теперь заявилась домой, разговаривая с ней так, словно ничего не произошло. Такая дерзость была вовсе непристойна, по мнению Озаки. Она считала, что девушка должна быть утончённой, скромной и в нужных моментах очень сильной как духом, так и физически. Но чтобы так нагло поступать?! Ну уж нет!       — Чарли, я не буду повторять дважды. Это не совсем красиво. Так что ответь на заданный мной вопрос, — потребовала Коё. Хоть она и была в ярости, но ни одна мышца на её лице не могла выдать это. Озаки прекрасно сохраняла самообладание и применяла хладнокровие, даже если внутри у неё была каша из самых различных эмоций.       Накахара запнулась. В её голове роились тучи мыслей о том, что же можно сказать Озаки-сан, а что нельзя. Точнее, что стоит ей рассказывать, а что нет. Если она скажет про агентство, то может случиться что-то плохое. Зная Коё, то она обязательно туда наведается и, скорее всего, с другими мафиози на пару. Поэтому говорить об агентстве, а тем более Дазае и остальных нельзя. Ладно, с ночёвкой Чарли как-нибудь разберётся, а вот что делать с побегом от Акутагавы? Это, наверное, было самым сложным, но кажется придётся сказать правду хоть об этом.       — Коё, я понимаю, что вы сердитесь на меня и, кажется, очень сильно, но у меня была причина сбежать от Акутагавы, — тихо произнесла девочка с лёгкой дрожью в голосе. Женщина с интересом посмотрела на это подкидное чудо, размышляя о том, что же она скажет в своё оправдание и насколько эти слова будут правдивы. — Вы же в курсе, что у отца была миссия по поимке преступной организации, предавшей мафию? Озаки замерла. Даже та ярость, пылающая в глазах женщины, исчезла на мгновенье. Информация о миссии её дорогого и любимого подопечного была полностью засекречена. Никто кроме босса, Коё и Чуи не знал о ней, за исключением их информатора, которого Чарли знать не знает. Коё сложила руки перед собой и сделала пару шагов к Чарли, останавливаясь в паре сантиметрах от неё. Взгляд её аметистовых глазах тяжело опустился на хрупкие плечи девочки, вынуждая её сделать небольшой шаг назад, в попытке отступить.       — Да, я знаю об этом. Как один из руководителей Портовой Мафии я обязана об этом знать, — Озаки наклонилась к лицу Накахары, внимательно вглядываясь в её глаза. — Но вопрос в том, откуда известно тебе, Чарли? Накахара вцепилась ногтями в кожу на ноге. Это привычка осталась у неё ещё с детства. Когда ей приснился кошмар, то Коё сказала, что нужно поцарапать кожу ногтями. Если тебе не больно, то ты спишь и то, что тебя окружает лишь иллюзия. Этот метод наставницы работал прекрасно, помогая избавиться от страшных снов. Вот и сейчас девочка надеялась, что это простой кошмар, но ей было больно, а это означало, что всё очень даже реально.       — Я не хотела этого делать, но видимо мне придется нарушить правила этикета. Я спрашиваю уже во второй раз: где ты была и откуда знаешь про миссию Чуи? — Озаки дотронулась до подбородка Чарли, поднимая его вверх, тем самым заставляя девочку смотреть ей в глаза. Накахара предательски молчала, стараясь держать себя в руках. Она всё ещё боялась женщину, так как знала, что хоть Коё не подаёт признаки гнева в открытую, но глаза прекрасно выдают настроение своей хозяйки. Лиловый цвет глаз становится ярче, когда Озаки злится. Чарли, придя в себя, взяла кисть руки своей названной матери и отодвинула от лица, по-прежнему боясь посмотреть на неё.       — Коё-сан, я всё вам расскажу, только пожалуйста, давайте поговорим в гостиной, — сказала Чарли.       — Хорошо. Я надеюсь, что ты найдёшь хорошее оправдание своему поступку и поведению, — мягко произнесла Озаки, взяв свою девочку под руку и ведя её в гостиную. Накахара опустила взгляд в пол. У неё было лишь минуты две, чтобы придумать какую-нибудь хорошую отмазку. Первой пришла мысль сказать всю правду и не мучиться, но это бы означало то, что те люди, которых она встретила, могут пострадать из-за неё. Оставалось лишь соврать, и соврать так, чтобы Коё поверила. Но времени на то, чтобы она могла всё как следует обдумать не осталось. Они уже зашли в просторную гостиную. Накахара аккуратно подошла к своему любимому серому креслу и села в него, положив руки на колени. Озаки же села напротив, ожидая ответов на заданные ранее вопросы. А Чарли всё молчала. Каждый раз, когда она пыталась что-то сказать, то просто открывала рот, не произнося при этом ни звука. Создавалось ощущение, что Накахара — это рыбка, которую морской волной выбросило на берег, и теперь она лежит на песке, задыхаясь от нехватки воды.       — Коё-сан, неважно откуда я узнала информацию. Просто примите это как факт, — наконец-то собравшись с мыслью, произнесла Чарли, поправив свои медные вьющиеся волосы. — Когда я узнала об этом, то решила, что я обязана помочь отцу. Я подумала, что если смогу принести хоть какую-то пользу, то он признает что я не бесполезная! Может тогда он будет чаще приходить и смотреть на меня. Когда же Акутагава-сан должна была приехать ко мне, то я сбежала заранее, но совершенно не понимала куда надо идти. Мне казалось, что если я найду предателей, то отец меня похвалит… Мне жаль… Озаки тяжело вздохнула, внимательно глядя на подопечную. Вся злоба, которая кипела внутри неё, испарилась, оставляя место сочувствию. Теперь она понимала в чём дело. Сердце бедной Коё предательски сжалось от жалости к девочке. Озаки была в курсе того, что Чуя не ставил свою дочь ни во что. Он вечно пропадал, мало общался с дочерью, редко заходил в гости. Как бы Чарли не старалась, мужчине было всё равно. Женщина часто негодовала по этому поводу, часто ругалась с коллегой и пыталась заставить его навещать дочь чаще, но даже при всё этом винить эспера она не могла.       — Ох, дорогая, теперь я понимаю в чём дело. Но прежде чем мы вернёмся к больной теме, расскажи где ты ночевала. Меня это волнует больше всего. Ты же знаешь, что должна быть дома и…       — Я это знаю, но когда я убегала от Гин-сан, то упала, разодрав себе колени и локоть, — произнесла Чарли, показывая в знак своей правоты бинт на руке. — Мимо шла женщина и решила мне помочь. Она любезно проводила меня к ней домой и обработала раны, угостив чаем. Я расслабилась и уснула. Озаки ясно видела, что Чарли ей врёт. Всё в ней буквально кричало об этом: тембр голоса, взгляд, поза и жесты. Но даже заметив это и всё прекрасно поняв, женщина сделала вид, что она ей поверила.       — У меня нет слов, чтобы описать то, что ты натворила. Ты хоть понимаешь, что собралась помогать лучшему эсперу города? Ему твоя помощь ни к чему, — Озаки говорила спокойно и вкрадчиво, с присущей ей нежностью смотря на дитя. — И тебе не нужно привлекать внимание моего братца. Он тебя и так любит. Чарли резко подняла взгляд на женщину. Её алые губы сомкнулись в тонкую полосу, а бледные щёки налились кровью. Громко вздохнув, она потрясённо смотрела на Коё, чувствуя, как самоконтроль становится для неё лишь словом, не значащим ровным счётом ничего. Всё внутри Чарли буквально кипело от всего этого абсурда.       — Мне не послышалось?! Ты сказала любит?! Да я для него пустое место, — Громкий крик Чарли разнёсся по просторной комнате, громко звеня и отражаясь от стен. — Он меня не замечает, а если замечает, то в его глазах просто океан презрения плещется. Мне давно надо было понять, что никогда у меня не получится добиться внимания и любви отца. Каждая моя попытка завершалась полным провалом! Крик Чарли перешёл в истерику. В её глазах показались прозрачные слёзы, быстро скатывающиеся по щекам, падая на колени. Накахара даже не пыталась контролировать свои эмоции. Она просто устала их скрывать и всегда держать при себе. Девочке просто нужны были хороший слушатель и чья-то поддержка в нужный момент. Пальцы подростка крепко сжались на джинсах, а прядь волос плавно упала на лицо, мгновенно прилипая к мокрой от слёз щеке. Коё вскочила с кресла, подходя к Чарли и заключая её в нежных объятиях. Женщина положила голову девочки на своё плечо, поглаживая Накахару по волосам. Бежевое кимоно Озаки сразу же пропиталось горькими слезами, непрерывно вытекающими из глаз Накахары. Раньше, когда речь заходила о Чуе, Чарли просто молчала и делала вид, что всё хорошо, хотя по её лицу было понятно, что ей ужасно обидно и чертовски больно. Чарли крепко обняла в ответ Коё, зарываясь лицом в длинные волосы женщины, которые так красиво всегда спадали водопадами по её плечам. От женщины исходили тепло и забота, которых ей всегда было так мало.       — Чарли, успокойся, — мягко произнесла Коё. — Ты же знаешь, что я не люблю, когда женщины плачут. Смотря на это, мне самой хочется заплакать. Девочка ничего не сказала в ответ, продолжая негромко всхлипывать. В тонком горле стоял ком, мешающий что-то сказать, а перед глазами всплывал яркий образ отца, заставляющий всё внутри переворачиваться. Снова и снова пытаясь перестать плакать, у неё перед глазами всплывали очередные воспоминания, причиняющие ей боль. Девочка лишь крепче обняла женщину, стараясь получить заботу, которой ей так не хватает от отца. Конечно, это тепло не сравнится с отцовской любовью, но хрупкое сердце так взволнованно откликалось на тёплые объятия, которые так заботливо укрывали её от внешнего мира и от всех.        — К-к-коё-сан, простите меня. Я просто хотела, чтобы он посмотрел на меня, — захлёбываясь слезами, сказала Чарли. — Мне так жаль.       — Ты же знаешь, что я за тебя волнуюсь. Представь моё состояние, когда я узнала от Акутагавы, что ты сбежала, — Озаки аккуратно перебирала огненные пряди её волос и медленно гладила девочку по спине, пытаясь успокоить. — Так и быть, в этот раз я тебя прощаю, но не думай, что останешься безнаказанной.       — Прости, — Девочка немного отстранилась от женщины, шмыгая красным носом, она пыталась стереть рукавами слёзы, бегущие по щекам.       — Всё, успокойся. Мы с тобой позже продолжим разговор, а пока иди в комнату. Вот только Чарли никак не могла успокоиться. Вся обида, затаенная на отца, выплеснулась наружу. Накахара вырвалась из объятий Озаки и быстрыми шагами направилась в комнату, надеясь на то, что этот порыв эмоций скоро пройдёт. Девочка ворвалась в свою комнату, плотно закрыв дверь. Накахара прошлась по просторной светлой спальне и легла на кровать, уткнувшись лицом в подушку. Объятья Коё помогли ей немного успокоится, но редкие горькие слёзы до сих пор катились из глаз, оставляя влажные следы на покрасневших щеках. Чарли перевернулась на спину и уставила взгляд в потолок. Внутри вдруг стало так безнадёжно пусто, а то одиночество, которое всегда было рядом, вдруг начало ощущаться острее. Ничто сейчас не поднимет ей настроение. Она не хотела плакать, не хотела показывать свои эмоции, не хотела тревожить Коё, но опять показала свою слабость. Это чувство вины глубоко пустило корни ещё в детстве, когда она не могла выполнить некоторые поручения отца. В голове мелькнула мысль о том, что Чуя не любит её из-за этих слабостей и если Чарли с ними справится, то отец наконец-то полюбит её и обратит внимание. Но надо жить в реальности. Чуя не хотел быть отцом и тем более не собирался воспитывать подкидыша. Накахара метнула взгляд на прикроватную тумбочку. На ней не было ничего примечательного для обычных людей, лишь простое фото, стоящее в чёрной рамке, да небольшая тряпичная кукла. Но для Чарли эти вещи были дороже любых сокровищ. На том фото был запечатлён ещё совсем молодой отец, которому на тот момент было примерно двадцать три года. Чарли скромно улыбнулась, рассматривая такого родного человека. На фотографии у него были ещё не такие длинные как сейчас волосы, вьющиеся рыжими завитками, лицо покрытое веснушками, которые в повседневной жизни ей почти не удавалось рассмотреть и такой лучистый взгляд, живой и яркий. Хоть с того момента прошло тринадцать лет, но Чуя почти совсем не изменился. Всё тот же рост, голубые глаза и шляпа, которую, когда никого нет рядом, Чарли называет смешной. Правда эту шляпу он уже не носит, так как она старая. Теперь же она лежит в шкафу у девочки. Каждый раз когда Чарли скучает по отцу, она просто смотрит на фото и улыбается, представляя, что отец смотрит на неё в ответ. От таких мыслей у подростка разливалось тепло в груди и всё плохое, о чем она думала, исчезало. Около фотографии лежала кукла. Эту куклу Чарли берегла больше всего на свете, ведь это был подарок отца. Когда Чарли исполнилось шесть лет, Чуя купил ей эту куклу, отдавая в качестве подарка. Чарли хранит эту игрушку уже восемь лет, трепетно сдувая с неё пылинки. Накахара прекрасно помнила, как кричала от восторга и даже в порыве радости крепко обняла отца, который ничего не сделал в ответ, лишь терпеливо ожидая пока его наконец отпустят, да и неважно это было на тот момент, главное, что он сделал ей подарок, который она запомнила на всю жизнь. Девочка привстала с кровати и взяла свою драгоценную куклу в руки, упав обратно на кровать. Накахара лежала так ещё пару часов, думая о своём отце. Но из раздумий Чарли вывел хлопок входной двери. В голове девочки мелькнула мысль, что пришла Гин, но это было глупо. У Акутагавы сегодня полно работы, поэтому это никак не могла быть она. Накахаре было очень любопытно, кто же мог навестить их, поэтому она встала с кровати и вышла из комнаты. Из гостиной доносились голоса Коё и Чуи. На лице Чарли появилась улыбка. Наконец-то отец пришёл к ним. Его не было полтора месяца из-за вечной работы и командировок по всей Японии. Встрепенувшись, девочка поправила одежду и пригладила рыжие локоны, распутывая их. Удостоверившись в том, что с внешним видом всё более и менее нормально, она торопливо зашагала по коридору, направляясь к гостиной.       — Привет, пап, — поздоровалась Чарли, зайдя в комнату. В её заплаканных глазах пылал восторг при виде дорогого ей человека. Девочка искренне восхищалась отцом, каждый раз радуясь тому, что имеет шанс поговорить с ним. Чуя, прервав разговор с Коё, повернулся в сторону дочери. Его взгляд, который Чарли сразу же словила на себе, наполнился презрением и недовольством. Он поправил свой плащ и с полным безразличием произнёс:       — Здравствуй, Чарли, — Чуя вновь повернул голову к Озаки, продолжая с ней разговор. — Сестрица, меня сегодня не будет на работе, так что забери эти отчёты, — Накахара указал рукой на небольшую стопку бумаг на столе. — И отнеси их боссу. У меня сегодня не будет времени.       — Конечно, дорогой, — Озаки мило улыбнулась, лукаво смотря на мужчину. — Но что у тебя за дела? Как мне известно это срочные отчёты.       — Я хотел потренироваться. Эта организация совершенно выбила мой график, так что весь день я буду на тренировках, — устало произнес Чуя, потирая переносицу. В голове Чарли, когда она услышала о том, что её отец не пойдёт сегодня на работу, созрела гениальная, как она считала, мысль. Если отец не занят, то он может взять её с собой и провести время вместе с ней. Накахара медленно подошла к отцу, робко схватив и потянув край его рукава.       — Отец, а можно, ну… как бы сказать. Я, то есть мне, — девочка не могла собраться и прямо озвучить слова, которые крутились у неё в голове. Она очень боялась того, что отец просто посмотрит на неё презрительным взглядом и уйдёт, не сказав ни слова.       — Говори чётко и по делу! — сказал Чуя, повысив голос на Чарли. — Не люблю когда люди не умеют излагать свои мысли. Накахара замерла. Она быстро убрала руку и опустила голову, шмыгнув носом. Ей было неприятно то, что с ней разговаривают так грубо и сухо, но так было всегда и что-то нового в поведении Чуи она и не ждала. Чарли понимала, что должна что-то сказать, а то потом будет хуже.       — Можно мне пойти с тобой? — быстро протараторила девочка, зажмурив глаза. Чуя с удивлением посмотрел на подростка, поднимая бровь. Он уже был готов сказать чёткое «Нет», но его опередила Озаки, резко ворвавшись в диалог.       — Какая чудная идея, дорогая. Думаю, Чуя, ей это пойдёт на пользу. Эспер изобразил гримасу полного недовольства. В его планы не входило то, что с ним пойдет какая-то мелочь. Он, мафиози, любил тренироваться в полном одиночестве, и компания девочки его совершенно не устраивала. Но видимо выбора у него никакого не было. Накахара раздражённо вздохнул, отрывисто бросив свой ответ.       — Ладно, ты пойдёшь со мной! Радости Чарли не было предела, ведь она так этого ждала. Наконец-то отец возьмёт её с собой, пусть и на тренировку. Чуя уже брал Чарли, когда она была меньше, с собой, но это было совсем недолго и то, если Коё и Гин были заняты. В те моменты Чарли чувствовала себя по-настоящему счастливой. Вот и сейчас внутри девочки горел радостный огонёк. Она за такое долгое время сможет провести время вместе с папой. Девочка мысленно поблагодарила Озаки-сан за помощь. Накахара была уверена, если бы не Коё, то отец бы её не взял.       — У меня больше нет времени на разговоры. Я приду вечером и приведу Чарли обратно, — Накахара поправил свою шляпу и продолжил. — Так что до скорого. Идём, — произнес Чуя, выходя в коридор и даже не оборачиваясь на девочку, восхищёнными глазами смотревшую на него. Накахара улыбнулась и пошла вслед за отцом, даже не зная куда они поедут.

***

      Место, куда приехали Чуя и Чарли, было довольно жутким. Оно находилось за городом у самого леса, где никто никогда не гуляет и не приезжает отдохнуть. Можно сказать, это был всеми забытый уголок. Кругом виднелись заросли колючих кустов, схожих с проволокой в тюрьмах. Вершины старых засохших деревьев склонялись к земле, тянули свои серые ветви к ней, отбрасывая огромные тени на всё живое и неживое. Весь этот вид заставлял Чарли ужасаться, но как оказалось это было лишь началом. Когда машина остановилась, то Чуя, погасив фары, отрывисто сказал Чарли выйти наружу. Девочка молча выполнила приказ отца, совершенно не удивляясь его хладнокровности. Сам же Накахара долго не оставался в машине. Мужчина нацепил на себя шляпу и вышел следом за Чарли, на ходу поправив серый жилет. Он уверенно направился в сторону леса, а если быть точнее, то в саму чащу, даже не посмотрев на Чарли. Девочка, стараясь не потерять отца из виду, побежала вслед за ним. Атмосфера в лесу угнетала, а деревья, которые так близко приросли к друг-другу, буквально давили на девочку, возвышаясь над ней громадными исполинами. Тишины в этом месте не было, со всех сторон слышались какие-либо звуки: ветер, тревожащий кроны деревьев, ветки, которые со скрипом тянулись к мокрой земле и звенящие в тишине крики птиц, которые, шелестя крыльями, перелетали с ветки на ветку. Чарли, спокойно идущая за отцом, вздрагивала от каждого резкого звука, рассеянно махая головой в разные стороны, чтобы не потерять ничего из виду. Холодный ветер пробегал по лёгкой кофте и трепал пряди рыжих волос, свисающих на плечи, девочка со вздохом сложила руки на груди, пытаясь сохранить нужное тепло, и уставилась на отца, который уверенно шёл впереди и что-то тихо бормотал себе под нос. Девочка понимала, что ему не нравилась затея взять её с собой, но она ничего не могла поделать с тем восторгом, который фонтаном плескался в её душе и той радостью, которая согревала замёрзшие плечи изнутри. Улыбнувшись своим мыслям, она не заметила как чаща всё сильнее сгущалась, а ветки над головой всё плотнее придвигались к друг-другу, сплетаясь и пропуская всё меньше света. Чарли внезапно споткнулась, не увидев под ногами сухой древесный корень, но удержав равновесие, она сразу поторопилась догнать отца, который с недовольством уставился на неё, явно негодуя с её неуклюжести. Страдальчески вздохнув, мужчина отвернулся и пошёл вперёд ещё быстрее, лишь как-то резко махнув рукой напоследок. В следующее мгновение ветви над головой буквально зашевелились. Расплетаясь из причудливых узлов и паутин, они пропустили тусклый свет, исходящий от пасмурного неба, который осветил извилистую дорогу под тонкими ногами девочки. Счастливо улыбнувшись, она вновь догнала его, неторопливо идя позади. Чарли с улыбкой посмотрела на серое небо, которое вот-вот по ощущениям должно было упасть на землю с прозрачными капельками дождя. Воздух был наполнен неким напряжением, словно в любой момент по этому спокойному небу промчится яркая молния, оставляя после себя оглушающий гром. Могущество стихий поражало её, но для себя самой она решила, что нет в этом мире ничего и никого сильнее её папы. Да она даже была уверена в том, что если бы её отец захотел, то давно бы уже сместил Мори с поста босса Портовой мафии. Девочка, задумавшись и засмотревшись на небо, совсем не заметила, как проходя рядом с деревом, задела одну из раскидистых ветвей, на которой мирно спала змея. Животное, почувствовав, что её сон потревожили, проснулось, устремляя взгляд на источник проблемы. Увидев человека, змея открыла свой рот, обнажая белые клыки, и зашипела, скручивая своё тело для прыжка. Накахара, услышав какой-то шум справа от себя, повернулась.       — А-а-а-а-а, — крик девочки стремительно пронёсся по округе после того как она заметила змею довольно большого размера, уже собравшуюся кинуться на неё. Чуя резко развернулся, услышав крик дочери. Его инстинкты эспера сработали мгновенно. Острая коряга, лежавшая возле ног мужчины, сразу же полетела к источнику угрозы, придавливая змею к земле. Девочка испуганно стояла рядом, наблюдая как змеиное тело извивается под тяжестью бревна, которое вот-вот расплющит змею. Боясь пошевелиться, она медленно перевела взгляд на напряжённого отца, который стоял не так далеко от неё.       — Нам повезло, что она не успела тебя укусить, — произнёс Накахара, рассматривая серо-бежевую чешую змеи и отмечая, что на её голове виднелись крупные плоские щитки. — Эта тварь являлась мамуси, одной из самых ядовитых змей в Японии. Один укус и человек труп. Без противоядия шансы на выживание равны нулю, к тому же временной промежуток распространения яда очень мал. Довести тебя до ближайшей больницы я бы не успел. Ты просто бы умерла, — на последней фразе Чуя сделал явный акцент, внимательно глядя на подростка. Чарли понимала, что её отец был бы рад её смерти, но не подала виду, лишь рассеянно сказав:       — Спасибо, отец.       — Ты можешь идти рядом, а не плестись сзади? Если ты потеряешься, то искать тебя я не буду, — пробубнил Чуя и пошёл дальше, представляя что бы с ним сделала Озаки, если бы он её потерял в этой глуши. Чарли будто кипятком после слов отца облили. Ей на секунду показалось, что Чуя волнуется за неё. Пусть он и сказал всё в грубой форме, но ведь можно было бы и промолчать, как он всегда и делал, а это значит, что у девочки был маленький, можно сказать, крошечный шансик на заботу со стороны отца. Накахара заулыбалась и побежала к отцу, уже после идя с ним рядом. Они шли ещё минут десять, пока не вышли на довольно большую поляну. Лишь от одного вида этого места у Чарли пробежали мурашки по спине и рукам. Всё вокруг было чёрным, будто тут был пожар. Не было ни одной травинки, ни одного жучка под ногами, совершенно ничего, лишь одна пустая земля. Кроны деревьев вокруг поляны тоже были чёрными, как уголь. От этого места веяло смертью и пустотой. Лишь за несколько минут пребывания здесь Чарли стало плохо. У неё подкашивались ноги и кружилась голова. Чуя брал конечно до этого девочку на тренировки, но они проводились либо в зданиях, либо в специальных местах мафии. Девочка, собравшись с силами, решила спросить отца о том, что это за ужасное место.       — Отец, где мы?       — Я же сказал, что это место, где я тренируюсь, — раздражённо произнёс Чуя.       — Но почему тут ничего нет, только лишь одна черная земля? Накахара устало вздохнул и повернулся в сторону дочери, понимая, что она от него не отстанет.       — Ты знаешь, что я не могу использовать свою силу на полную мощь. Если я вызову порчу, то после умру, — Чуя сделал паузу, пытаясь подобрать нужные слова. — И я решил, что смогу использовать гравитацию на более мощном уровне. Поэтому, здесь всё находится в таком виде. Я тренирую тут не навыки боя, а свою способность. Чарли удивилась. Ей казалось, что способность её отца совершенна, что он может всё, но видимо девочка ошиблась. Даже такой сильный эспер, как её отец, нуждается в прокачке своих навыков. Накахара встал в центр поляны. Он медленно скинул с себя плащ. Всё его тело покрылось красной аурой. Он плавно поднял руку, и земля в радиусе пяти метров резко поднялась в воздух, зависая там. После Чуя лишь движением пальца отправил землю в сторону деревьев и вновь повернулся к дочери лицом. Чарли восхищенно вздохнула, не отрывая горящих глаз от него.       — Это было здорово! Но разве ты не мог делать так раньше?       — Мог, но для этого требовалось больше усилий. Сейчас же я могу создать большое поле вокруг себя и подчинить себе гравитацию в нём, — Чуя хмыкнул. — Мне будет достаточно лишь метнуть взгляд, чтобы, допустим, переместить эту кучу земли в другое место. И такое я могу провернуть практически с чем угодно.       — Это восхитительно. Значит ты вскоре можешь даже и забыть про порчу? Чуя гневно посмотрел на Чарли. Теперь девочка поняла, что сказала что-то лишнее. Накахара презрительно хмыкнул и продолжил свою тренировку, не обращая внимания на дочь, словно её тут совсем и не было. Мужчина пытался контролировать гравитацию как мог. Он, например, мог с лёгкостью выдернуть из земли несколько крупных деревьев и продержать их в воздухе некоторое время, но лимит всё же был. Если не касаться предмета, то удержать его гораздо сложнее. Но ещё особую роль играло гравитационное поле вокруг Накахары. Когда Чуя пытался контролировать гравитацию в определённой области и радиусе, то на это уходило много сил, а если нужно было поднимать крупные предметы, то способности на это практически не хватало, и мужчина после обессиленно падал на землю, теряя остатки контроля. Конечно, многие задавались вопросом: а зачем нужно было такое поле? На это Чуя отвечал, что удобнее управлять определённым радиусом. Поэтому основной целью этих тренировок было то, чтобы Чуя мог в идеале контролировать поле. Тогда бы это занимало меньше сил, и он смог бы ещё управлять гравитацией крупных предметов. Но это были лишь мечты Накахары. В реальности он падал без сил после создания гравитационного поля, если поднимал в нем огромные предметы. Вот и сейчас Чуя смог поднять гигантские клочья земли в небо. Он уверенными шагами, которые продавливали землю, шёл вперёд к деревьям. При ходьбе его поле и то, что в нём находилось, перемещались вместе с ним. Чуя дошёл до ближайшего дерева и попытался выдернуть его своей способностью. Конечно, это у него получилось, но вот удержать всё это надолго не получалось. Спустя 10 минут дерево и клочья земли оглушительно рухнули вниз.       — Чёрт! — выругался Чуя. Он уже год пытается использовать такую тактику, но не выходит. Без поля он был сильнее, с лёгкостью поднял бы хоть десятки таких деревьев. Но Накахаре определено было необходимо создание гравитационного радиуса воздействия. С его помощью он мог не касаться предметов, которые поднимал, а это определённо мощная черта его способности. Поэтому он повторял попытки снова и снова. Чарли тихонько присела на землю, наблюдая за отцом. Хоть он и занят, но ей хватало лишь его присутствия. Девочке не нравилось его отношение к ней, но это было лучше, чем ничего. Восхищение внутри захватывало сердце в тиски, заставляя не сводить взгляда с такого невероятного образа отца. А Чуя, даже позабыв о чужом присутствии, продолжал пытаться усовершенствовать свой предел.       — Отец, может отдохнёшь? Ты просто потратишь силы, — сказала Чарли, устав смотреть на мучения отца.       — Что ты сказала? Я пытаюсь добиться успеха и идеала своей способности, — сердито произнёс Чуя. — Ах да, тебе этого не понять. Ты не эспер!       — Но я тоже могу драться! — воскликнула Чарли.       — Так докажи. Давай, нападай! — крикнул Чуя. — Ты же сама сказала, что можешь. Так что давай, вперёд! Чарли застыла. Она дралась ранее только с Гин-сан, но с отцом ещё никогда. По её коже пробежал холодок. Драться с родным отцом?! Да ей это даже в кошмарах не снилось! Чарли понимала, что должна была хоть что-то сделать. В её рыжей голове созрела мысль о том, что это прекрасный шанс показать себя Чуе. Но вот только он был явно сильнее. Накахара встала с земли и начала думать, как можно напасть. А Чуя терпеливо ждал, размышляя чем же это всё закончится. Девочка собравшись наконец-то с силами кинулась на отца, доставая из кармана джинсов свой острый раскладной нож. Чарли даже не смогла подойти к Чуе. Её резко откинуло в сторону волной гравитации. Поднявшись на ноги, она лишь сильнее сжала в бледных ладошках острый нож, устремляя пронзительный взгляд на единственного по-настоящему родного человека.       — Всё равно у меня получится! — прошептала Чарли, повторяя попытку. Она резко совершила рывок, стремительно приближаясь к эсперу, в надежде показать на что она способна.       — Сначала хоть дотронься до меня! — лукаво сказал Накахара. В этот раз, для интереса, Чуя не стал откидывать подростка, а подпустил к себе ближе. Девочка замахнулась ножом, целясь в его ногу, но Накахара быстро уклонился от удара, оказавшись за спиной у девочки. Мужчина лишь усмехнулся попыткам подростка его покалечить. Но Чарли не намерена была сдаваться. Она, как и Чуя, повторяла попытки вновь и вновь, пока мужчине это не надоело.       — Я же говорил, что ты ничего не можешь! — крикнул Чуя и откинул девочку новой волной гравитации. Вот только с силой он явно перестарался. Девочка отлетела в ближайшее дерево, сильно ударившись затылком.       — Чёрт! — крикнул Чуя и подбежал к дочери, которая безвольной куклой лежала на земле, теряясь в пучине бессознательного сна.

***

Чарли очнулась уже в своей кровати, сразу почувствовав жуткую головную боль. Проведя рукой по волосам, девочка нащупала на голове бинты. В её памяти тут же всплыл момент, когда она ударилась затылком о крону дерева так сильно, что даже сознание потеряла. Из коридора доносились какие-то неразборчивые крики. Девочка встала с кровати и медленными шагами, шатаясь из стороны в сторону, направилась к двери. Чарли приоткрыла дверь и прислушалась. Оказалось, что эти крики принадлежали её отцу и Коё.       — Ты хоть понимаешь, что натворил?! Дорогой, ты же мог её убить!       — Что ты на меня кричишь? Я не хотел этого делать, так получилось. Я тебе много лет уже говорю, что не буду с ней сюсюкаться как ты! Дальше разговор было не разобрать, так как они стали говорить тише. Чарли шмыгнула носом, чувствуя как в горле встаёт ком. Каждое слово отца резало её изнутри, убивало всё живое в ней. Но то, что сказал Накахара дальше, заставило девочку упасть на пол, закрыв лицо руками.       — Коё, она полная бездарность! Девчонка даже драться не умеет. Что из неё получится?! Да ничего из неё не получится! Надо было избавиться от неё ещё тогда! Всё. Это был предел. Чарли закрыла дверь и упала на кровать, уткнувшись лицом в подушку. Все её надежды о любви отца канули в лету. Даже тот момент в лесу, когда она почувствовала его волнение, на самом деле ничего не значил. Все его подарки, слова, да всё — ничего не значило для него. Она была пустым местом в его жизни, глупой ошибкой. Теперь она это поняла, но не могла смириться с этим. Чарли посмотрела на часы, которые показывали ровно половину двенадцатого ночи. Получается девочка провалялась в отключке больше пяти часов.       — Нет, отец! Я докажу тебе, что на многое способна, и тогда ты поверишь в меня и полюбишь. Я клянусь в этом, — прошептала Чарли, утирая слёзы. Голоса в коридоре затихли. Во всем доме не было слышно никаких звуков. Наверное Чуя и Коё уже ушли по своим делам, так как Накахаре нужно было уже домой, а Озаки в определённые дни работала ночью в штабе. Обычно в такие дни к Чарли заходила Акутагава, но она должна сейчас писать отчёты о её последней миссии. Тут в голове Накахары созрела одна идея. Она быстро вскочила с кровати, подбегая к своему шкафу. Девочка достала небольшой рюкзачок и закинула в него один комплект одежды и свой запасной телефон, про который была в курсе только Гин-сан. Чарли тихо прошла к входной двери, опасаясь, что Коё могла быть дома. Но никто не окликнул девочку и не остановил, когда она поворачивала ключ, открывая дверь. Чарли метнула взгляд на зеркало и, увидев себя заплаканную, с растрепанными волосами и бантами на голове, быстро убежала, лишь прикрыв дверь. Накахара нажала на кнопку вызова лифта, надеясь, что ждать долго не придётся. И да, ей повезло. Двери лифта отворились сразу же, пропуская внутрь девочку. Чарли нервно смотрела на экран лифта, точнее на то, когда же на нём покажется цифра один, и она сможет выбежать на свободу. Наконец-то тяжёлые двери лифта открылись, и Чарли вышла оттуда, быстро пробежав мимо охраны к большим дверям, за которыми крылась свобода. Но на улице девочку ждал сюрприз в виде сильного ливня. Капли дождя быстро падали вниз, разбиваясь о сырую землю. Такая погода не понравилась Чарли, у которой даже простого зонтика не было. Вся одежда девочки сразу же промокла насквозь.       — Ксо, — выругалась она и быстро побежала через дорогу, боясь, что за ней могла быть погоня. Послышался гудок автомобиля и визг колёс. Водитель транспорта увидев, как девочка перебегала дорогу прямо перед ним, затормозил, стараясь не сбить подростка. Но Чарли было всё равно. Она даже не вздрогнула, продолжая бежать вперёд.       — Ты нормальная, или нет? Жизнь не дорога? — послышался грозный голос водителя, открывшего окно, чтобы крикнуть это девочке, но Накахара, уже успела скрыться за поворотом. Чарли успела добежать до ближайшего здания, где хоть немного выпирала крыша. Девочка достала свой мобильник из рюкзака и стала искать номер Акутагавы. Собравшись с мыслями, Накахара нажала на кнопку вызова, надеясь, что женщина ответит ей сразу же. Спустя минуту в телефоне послышался милый голосок Акутагавы.       — Гин-сан, ты сейчас можешь поговорить со мной? — спросила Чарли, нервно теребя край промокшей насквозь рубашки.       — Чарли?! Да, конечно! Ты уже вернулась домой?       — Да, но мне нужна твоя помощь и это очень срочно. Можно сказать, дело касается жизни и смерти.       — Сначала скажи мне, зачем ты убежала от меня?       — Я не могу долго говорить, тут как бы ливень на улице, — внезапно послышался раскат грома. — Похоже ещё и гроза.       — Стоп. Ты не дома? Где Озаки-сан?       — Это неважно! Только прошу помоги мне. Можешь через пару часов связаться с Коё и сказать ей, что ты взяла меня с собой? — с большой надеждой спросила Чарли.       — Ладно, Чарли, я помогу тебе, но обещай, что расскажешь мне всё!       — Клянусь, я позвоню тебе позже. Пока, — сказала Чарли и выключила телефон, убирая его в карман. Девочка мысленно благодарила Акутагаву за помощь. Гин всегда помогала ей в нужных моментах и прикрывала перед Коё. И это была неоценимая помощь. Опять раздался раскат грома и следом сверкнула молния, освещая всё вокруг. Чарли откинула прядь мокрых волос на спину и побежала вперёд. Девочка надеялась, что сможет добраться до нужного ей места очень скоро, хотя из-за такого ливня это было довольно проблематично. Ботинки Чарли полностью промокли, доставляя сильные неудобства. Сворачивая между домами и пробегая очередной переулок, девочка быстро бежала в ведомом только ей направлении, стараясь быть аккуратней на поворотах. Людей на улицах не было, лишь редкие прохожие, которых укрывали разноцветные зонты. Люди словно боялись, что чистые капли дождя могут смыть их повседневную маску, открывая их настоящих всему этому миру. Девочка бежала сломя голову, пролетая между ними и даже не думая о том, как может выглядеть со стороны. Ей сейчас нечего было скрывать, пусть дождь забирает всё что есть. Все те эмоции, которые в этот момент бурлили в груди, блестели в больших глазах подростка. В какой-то момент, вновь вспомнив фотографию папы, стоящую в её комнате, она почувствовала как по щекам вместе с прохладными каплями дождя начинали бежать горячие ручейки. Ну ничего, всё правильно, так и должно быть. Ведь она без зонта. Ведь это просто дождь срывает с неё маску. Забегая в совершенно другой район города, девочка глазами забегала по ровным улочкам, вспоминая знакомые места. Ноги вновь сами понесли её по собственным следам, ведя по серой дороге между серых домов. Вот милый ларёк с красивыми цветами, вот светофор с причудливым цветом столба, вот неровная зебра пешеходного перехода, которая забавно расплывалась под ногами. Всё ей уже единожды знакомое было тут близко. Все тропинки под её ногами сейчас вели только к одному месту. Поправляя на бегу мокрые пряди волос, которые прилипали ко всему лицу, девочка глазами забегала по знакомому многоэтажному дому, окрашенному в белый цвет. Свет в некоторых окнах приветливо горел, словно приглашая зайти и согреться, а некоторые окна лишь отражали ночные огни, скрывая за собой необъятную темноту. Стараясь не оступиться, девочка бежала по тротуару к общежитию, желая скорее добраться до него и глубоко вздохнуть. Остановившись у входа, она согнулась пополам, опираясь руками об колени. Лёгкие горели от нехватки воздуха, а тонкие ноги дрожали от длительного бега. Успокоив сердце, которое словно продолжало куда-то мчаться, Чарли осмотрелась по сторонам, пытаясь увидеть хоть кого-нибудь из знакомых ей людей, но поблизости было совсем пусто. Встав и пройдя ко входу, она на ходу выжимала всю влагу из волос, скручивая медно-бурые пряди и выжимая весь дождь, который решил в них остаться. Напоследок смахнув с лица лишние капли, девочка решительно направилась вовнутрь. Накахара медленно поднялась по мокрым ступенькам, направляясь к нужной ей квартире. Дойдя до двери, Чарли позвонила в звонок, но никакой реакции на её действие не последовало. Тогда девочка позвонила ещё два раза с надеждой, что ей наконец-то откроют дверь. Спустя пару минут там изнутри послышались шаги и неразборчивые слова, явно неприличного характера. Вот дверь отворилась и за ней показался очень сонный мужчина, на котором ничего кроме его пижамных штанов, за исключением бинтов, скрывающих верхнюю часть тела, не было.       — Чарли-тян?! — удивлённо произнёс Дазай, смотря на девочку. Сначала он подумал, что это дурацкий сон и это нереально. Ведь что тут делать подростку поздно ночью, тем более в грозу, на пороге его квартиры? Но это предположение сразу ушло после того, как девочка заговорила.       — Ну здравствуй, Дазай Осаму, — поздоровалась Накахара, съёжившись от холода и сырости.       — Что ты тут делаешь?       — Вы же сами просили, чтобы я зашла завтра. Вот я и пришла, — сказала девочка, смотря на экран телефона, на котором отображалось время 00:37. — Извините, но можно мне зайти внутрь? А то на улице довольно холодно и дождливо. Дазай, не ожидавший увидеть перед собой почти в час ночи Чарли, до сих пор находился в ступоре. Но после вопроса девочки вернулся в реальность, посмотрев на подростка. Вся её одежда была настолько мокрой, что с неё ручьём лилась вода. С рыжих волос стекали капли, падая на лицо и продолжая свой марафон уже по щекам и подбородку. Губы девочки были синими от холода и непрерывно дрожали.       — Чарли-тян, конечно проходи, — обеспокоенно произнёс Дазай и пропустил Накахару внутрь. В небе сверкнула молния, освещая всё вокруг. Осаму быстро посмотрел по сторонам, но не увидев ничего интересного, закрыл дверь, идя к сюрпризу, который так неожиданно свалился на его суицидную голову в час ночи.