Согрей меня

Хакс сбросил промокшую шинель к ногам, стянул хлюпающие сапоги, торопливо разделся до трусов и, дрожа от холода, разложил перед костром на камнях всю одежду. Рен, сухой, отрешенный, сидел у потрескивающего огня и неспешно подбрасывал в него хворост и листья, изредка отвлекаясь на звуки взрывов, доносившиеся из ущелья, где догорал шаттл «Ипсилон». Из всего экипажа Рен сумел спасти только Хакса. Вырвал из сердца пламени и окунул с головой в студеный ручей, протекающий среди обрывистых скал и исчезающий в бескрайних джунглях, окружающих остров. Подбившие их контрабандисты успели разграбить пещерный храм, служивший в древние времена местом хранения бесценных реликвий и являющийся для Верховного лидера Сноука объектом особого интереса, — рыцарям Рен пришлось пройти через нелегкие испытания, чтобы раздобыть к нему карту, — и бесследно исчезли в синеющем небе на видоизмененном имперском «Лямбда»-шаттле. Мысли об этом досадном упущении разожгли в груди яростную ненависть. Рен не мог смириться с потерей. — Они придут, — заговорил он, отбросив корявую палку, которой ворошил раскаленные угли, — не ясно когда, но мои рыцари придут. В поверхности шлема причудливо отражались вьющиеся языки пламени. Рен снял его и, встретившись с Хаксом взглядом, приподнял накидку, безмолвно приглашая согреться. Хакс возмущенно повернулся к нему спиной, не в силах прекратить стучать зубами. С промозглой земли переместился обеими ногами на сапог, поджимая замерзшие пальцы, невольно сжал бедра и обхватил себя, ища тепла. По мере того как сгущались сумерки, планетоид, еще в полдень охваченный зноем, быстро остывал. Костер не грел, от сложенной на камнях одежды шел пар, а из-за мокрых трусов низ живота сводило болезненной судорогой. — Отдай мне свое тряпье, — потребовал Хакс и повернул голову, пристально разглядывая мягкое, немужественное лицо, совсем не похожее на лицо взрослого мужчины. Он все еще помнил того потерянного, неуверенного в себе мальчишку, всего год назад прибывшего с рыцарями на «Супримаси». Моментами робкого, но уже тогда взрывного. Теперь же он стал его, генерала Хакса, сокомандующим на «Финализаторе» и неадекватной, эгоцентричной, самоуверенной занозой в заднице, резко контрастируя с предыдущим магистром Рен. Его спокойствие было лишь временным затишьем перед настоящей катастрофой. — Так мы оба замерзнем, — ответил Кайло и лег на траву, продолжив бездумно смотреть в огонь. — Скоро температура станет еще ниже. Хакс отчаянно наблюдал за мерцающими звездами, высматривая знакомый корабль, пока не перестал ощущать под заледеневшими ногами землю. Пальцы рук уже давно не слушались, с мокрых волос все еще капало. Хакс подошел к Рену, сминая ступнями траву и полевые цветки, и остановился над головой. Рен перевел взгляд на его бесконечные ноги, худые руки, стягивающие мокрое белье, и сел, размотав обвитую вокруг плеч накидку с капюшоном. Хакс сам прижался к нему, теплому и мягкому, устроил голову на груди и повалил на землю, обвив ногами ногу. — Да ты ледяной, — прошептал Кайло, укрывая накидкой его голову и плечи. Хакс вжался в него сильнее, обхватив поперек груди, просунул пальцы в теплую подмышку и долго ворочался, не прекращая трястись. — Я сейчас умру, — выдохнул Хакс, навалившись на него всей тяжестью и запутавшись ногами в хламиде. — Холодно… земля холодная, одежда холодная, разденься и согрей меня как следует. Рен остановил его руку, пробравшуюся под хламиду и дублет. Хакс замер. — Я просто согрею пальцы? — его голос срывался, синюшные губы дрожали, выглядывающий из-под капюшона покрасневший кончик носа обжег горячую шею Кайло. Он снял пояс, позволив Хаксу просунуть руку дальше. Хакс сжал на его груди ладонь и обмяк, прикрыв глаза. — У меня переохлаждение, — промямлил он. Рен потрепал его за плечо, не давая уснуть, расстегнул дублет и ширинку. Пока возился с пуловером, Хакс взбодрился, помог снять сапоги, стянул с него брюки и набросился, едва Рен успел постелить на траву хламиду. Хакс обнимал его изо всех сил, вжимался животом в живот, грудью в грудь, обвивал ногами его ноги, касаясь пальцами горячих икр и ступней, и не переставал тереться, пока наконец не иссяк. — Обнимай меня, — потребовал Хакс, тяжело дыша ему в шею, — сильнее. Рен приложил ладони к его костлявым плечам, растер спину, кончиками пальцев задев теплеющую ложбинку между ягодицами, коснулся поясницы и до хруста стиснул в объятиях. Напрочь разомлев, Хакс обессиленно уронил голову ему на грудь. Его живот, теплый и гладкий, давил на возбужденный член. — Не засыпай, Хакс. Рен погладил его высыхающие под капюшоном волосы и охнул от неожиданности, когда Хакс скользнул холодными пальцами между его бедер. Хакс лениво приоткрыл веки и вскинул голову, рассматривая оказавшиеся рядом влажные подрагивающие губы, приподнялся, потянулся к ним и мазнул Рена членом по животу. Рен отвернулся, издав невнятный звук, и взволнованно втянул ртом воздух. Хакс приложил к его щеке ладонь и повернул к себе. — Ты спас меня. В который раз, — сказал он, разглядывая россыпь родинок на его лице, и облизнулся, горячо дохнув ему в губы. — Хотел поблагодарить тебя. — Пожалуйста, — отозвался Кайло, не в силах выровнять севший голос, и сквозь взъерошенные волосы уставился на сверкающие в бескрайнем сумрачном небе звезды. — Где их носит? — Спасибо, — прошептал Хакс, большим пальцем погладил его напряженный подбородок и нежно поцеловал в уголок рта. Рен зажмурился, охваченный невыносимой волной возбуждения, прошившей его от места поцелуя до кончиков пальцев ног. Растерянный, неспособный совладать с собой, вжал ладони Хаксу в спину и сам потянулся к мягким губам. Его надрывный стон растворился в треске полыхающего пламени, когда Хакс жадно впился в губы, обхватив руками его лицо, и распалил давно томившее желание. Они целовались до боли в губах и сбитого дыхания, изучали друг друга, зарывались пальцами в волосы, обнимаясь, как в последний раз, и не могли остановиться, пока Кайло, переполненный эмоциями, не дошел до пика от одного только прикосновения. Хакс ловил срывающиеся с его губ сладостные стоны, сжимая в ладони его подрагивающий член, целовал шею и ключицы, когда Кайло, взмокший и обессиленный, захлебывался морозным воздухом. Затем гладил его волосы, прижимаясь к нему всем телом, и терся членом о живот, вновь пробуждая желание. — Трахни меня, — твердо сказал Рен, наконец сумев успокоить дыхание. — Я знаю, ты хочешь. Хакс приподнялся, чтобы взглянуть ему в лицо, и вновь упал на его широкую мягкую грудь, с упоением вдыхая одуряющий запах. Думать было невыносимо. Кайло обхватил его за затылок и притянул к себе. — У меня был один, но с ним до этого не дошло… Хакс улыбнулся, коснувшись губами его виска. — Нам понадобится очень много слюны. — У меня дохрена слюны. Кайло плюнул себе в ладонь и, сосредоточенно кусая губы, неловко размазал слюну по его члену. Хакс расчесал пальцами его спутанные волосы, рассыпавшиеся по траве, и с умилением укусил за показавшееся оттопыренное ухо, которое увидел впервые. Рен со стоном откинул голову и потянулся за его рукой, когда Хакс, очертив горбинку его носа и выемку над губой, проник в рот, чтобы смочить в слюне пальцы. — Это больно. — Я не боюсь боли. Хакс умело погладил пальцами между его ягодиц и остановился на напряженных мышцах. Кайло с готовностью раскинул ноги в стороны и выгнулся сразу, как только ощутил палец в себе. Он был тугим, горячим и нетерпеливым, долго сопротивлялся, невольно выталкивая пальцы наружу, затем подавался навстречу и сам насаживался, пытаясь принять в себя больше. Хакс несколько раз смазывал его слюной, стараясь не причинять боли, и ласкал изнутри так долго, с трепетом разглядывая его задумчивое лицо, пока не заставил прервать упрямое молчание громкими, жалобными стонами. — Перевернись, — попросил Хакс, сплюнул в ладонь и размазал по своему члену слюну. Рен перевернулся, явив взору усыпанные родинками бледные ягодицы, бросил через плечо полный нетерпения взгляд и опустил голову на сложенные перед собой руки. Хакс убрал с его лица волосы и покрыл поцелуями шею, прежде чем устроиться у него между раскинутых ног. Пальцами провел по его затвердевшему члену, мошонке и приставил ко входу член. Осторожное вторжение Рен встретил возмущенным рыком, поджал ягодицы, завертелся и, не справившись с болью, беспомощно захныкал. Хакс придержал его, ласково потрепав по голове, поцеловал за ухом и задвигался, когда судорожно сжимающиеся мышцы смогли принять в себя член почти без сопротивления. От обволакивающего тесного жара Хакс забыл, как дышать. Он навалился на Кайло, хватая его за волосы, протолкнул член глубже и замер, наслаждаясь его короткими вздохами и невольным вздрагиванием. Вцепившейся в грудь ладонью ощутил, как бешено забилось его сердце. Кайло громко засопел в расстеленную на земле хламиду, вскинув бедра и комкая в кулаках мокрую от росы траву, и от усиленных толчков хрипло вскрикнул. Хакс жадно обхватил его напрягшиеся плечи, не позволив отстраниться, провел до ключиц и задвигался быстрее, с упоением зарываясь лицом во влажные от пота волосы, терпкий запах которых неумолимо приближал его к оргазму. Хакс нащупал дергающийся кадык, вжался в ягодицы пахом и, сдержанно постанывая Кайло в затылок, рывками наполнил спермой. А после долго прижимал к себе, уткнувшись лицом в широкую спину, и не мог отдышаться. — В следующий раз тебе понравится больше, — прошептал Хакс, касаясь губами его лопатки. Рен резко отодвинулся и с головой укрылся накидкой, оставив его слова без ответа. Блаженной истомы и след простыл. Хакс страдальчески возвел глаза к небу, не желая верить, что в это ввязался. Переполз через громоздкое тело, застывшее в полуметре от него, и настырно полез под капюшон. Рен приложил щеку к его щеке, втянув едва уловимый табачный запах, и непроизвольно скривился от прошившей тело боли. Хакс почувствовал на щеке влагу. — Тише, тише, ты чего, — утешил он, озадаченно утирая ему слезы, — все хорошо. Хакс бережно поцеловал его в трепещущие веки и обнял, уткнув лицом в грудь. Рен с надрывом втянул ртом воздух, продолжая слюнявить уже его сосок, шмыгнул носом и вскоре притих. Хакс осторожно стянул с него накидку. — Все хорошо, — негромко повторил он, загладил за ухо непослушные черные пряди, закрывающие лицо, и улыбнулся, когда Рен указательным пальцем пощекотал по кругу его ареолу. — Я должен попросить кое о чем, — сказал Рен, продолжая усердно теребить рыжие волоски вокруг затвердевшего соска. Его слипшиеся от влаги длинные ресницы переливались в свете пламени. — Хочу, чтобы случившееся осталось между нами. — Я хотел попросить о том же. — Хорошо. — Рыцарям тоже ни слова. — Да. — И Сноуку. — Этого гарантировать не могу. Что-то еще? — Посмотри на меня. — Зачем?.. — Просто посмотри. Рен убрал с его соска руку и, немного помедлив, неохотно поднял на него мокрые от слез глаза. Хакс дотронулся до его щеки. — Ты такой милый, когда плачешь. Рен смущенно спрятал лицо в ладони. Хакс потянул его за руку. — Покажись. — Нет. — Давай. — Нет. — Ты очень красивый, тебе идет. — Замолчи! — Если покажешь лицо, я тебе отсосу. Рен убрал с лица ладони, задумчиво хмуря брови. — А если поплачешь для меня еще немного, исполню любое твое желание. — Любое? — Абсолютно. — Даже если это будет что-то… странное? — Обожаю странности.

***

— Джедайский голокрон мне в задницу, — гаркнул Ушар и зажал ладонями уши, — я не хочу больше слушать это пидорское дерьмо! Курук, приземляйся прямо на эту рыжую паскуду. Курук отпустил рычаг управления и приложил палец к консоли. От мощного скачка корабля Трудгена вбило в кресло, в котором он развалился поперек, не пристегнувшись, и обсыпало лицо хубба-чипсами. — Дайте пожрать спокойно, — возмутился он и, бросив пакет на свободное кресло рядом, стряхнул хрустящий гарнир на пол. Викрул, брезгливо поджав толстые губы, помог ему вытряхнуть крошки из волос. — Хакса на тебя нет. — Как ты можешь есть в такое время, этот мурглачий сын у нас под носом нашего мальчика совращает! — взвыл Ушар, отстегнулся от сиденья, встал и принялся нервно расхаживать по кабине, под наплывом чувств не замечая переглядываний и тихих смешков Викрула с Трудгеном. — Сначала Рен, теперь Кайло! — Ушар не расслышал, как наш мальчик сам умолял генерала засадить ему, — сказал Викрул. — И как ввел рыжего в заблуждение, не сознавшись, что может согреть его Силой, — поддержал Трудген. — Заткнитесь! — Мы на месте, — объявил Курук. Викрул и Трудген, толкаясь, бросились к обзорному иллюминатору. «Ночной канюк» бесшумно проплыл над огромными отвесными скалами, окруженными водой, и многочисленными пустынными островами и завис над большим зеленеющим лугом, будто высеченным в самом сердце камня. — Шаттл с экипажем они, судя по всему, проебали, — заключил Викрул, разглядывая двоих, кувыркающихся в траве. Трудген пихнул его локтем и выхватил из рук электробинокль. — Почему мы не садимся? — спросил Ушар. — Ждем, когда из Кайло вытрахают последние мозги? — Сейчас Хакса трахают в рот, — уточнил Викрул. — Это даже звучит мерзко, не смотри. — Не заводись, брат, дай им насладиться друг другом, — сказал Эп'лек и тяжело подпер кулаком подбородок, прислушиваясь к доносившимся из динамиков звукам. Протяжный стон наслаждения отвлек от сосредоточенной чистки бластера даже Кардо. Он стиснул между пальцами патч и несколько раз окунул его в смазочное масло. — А наш малыш — скорострел, — прохрипел Трудген и расхохотался. Ушар неуверенно приблизился к ним и украдкой глянул вниз. Трудген протянул ему электробинокль. — У Первого ордена ненадежная техника, — наконец возмутился Эп'лек. — Если бы сигнал с их вышедшего из строя комлинка перехватил кто-то другой, это привело бы к катастрофе! — Мы не перехватывали сигнал с комлинка, — пояснил Курук, развернулся в пилотском кресле, снял шлем и закрепил длинные иссиня-черные волосы, застилавшие глаза еще в шлеме, заколкой на затылке. — Я внедрил в Кайло чип слежения с возможностью передачи данных. Я переживал, что он… потеряется. Сноук одобрил. А Кайло не в курсе. Я бы ему сказал, но забыл. Он думает, что прошел стандартный медицинский осмотр. Ушар не двигался с места, сжимая пальцы на электробинокле, которым так и не решился воспользоваться, и смотрел Куруку в лицо. Остальные тоже напряженно молчали. — Что?.. Думаете, он разозлится? — Мы запрещаем тебе снимать шлем в такой вызывающей обстановке, — отмер Эп'лек. — И эти твои зелтронские феромоны, ты понимаешь, что творишь? — Перестань так делать. — Но я ничего не делаю. — А то Ушар твои синющие краснеющие губы мысленно на свой член натянул. — Эй, я не пидор, ты что-то путаешь, Викрул. — Ты такой же не пидор, как Рен и Кайло, признайся уже. — И как Хакс. — Да, мы требуем каминг-аута. — Скажи, что любишь члены, брат. Вцепившихся друг в друга рыцарей разнял Эп'лек, пару раз отхватив под дых вместо Викрула, и увел Ушара к боковым иллюминаторам. Курук повернулся к консоли, послушно надев шлем, взялся за боковую ручку управления и под стихающие переругивания, перерастающие в гармоничные тесные отношения, выбрал место для посадки. За всю жизнь он так и не научился контролировать интенсивность выброса феромонов. Курук винил в этом свои панторанские гены, доставшиеся от отца. — Курук, перестань, пока Ушар нас всех не выеб. — Дай я по-братски тебя обниму, иди ко мне, Викрул. — Курук!