Томиока-сан

Их отправили на задание вдвоем. Получилось это случайно: Танджиро увиделся с Томиокой, чтобы побыть хоть немного вдвоем, и так невовремя прилетело это каркающее нечто и отослало Гию на новую охоту за демоном, а тут Камадо под руку подвернулся, вот так и отправились вдвоем. После нескольких часов скитаний они решили устроить себе привал. Конечно, отдыхом не назовешь то состояние, когда боишься лишний вздох сделать, чтобы не нарваться на кого-нибудь, но, осмотревшись, они поняли, что ближайшие несколько часов пройдут относительно спокойно и без демонов. Так что можно расслабиться хоть ненадолго. Томиока привалился спиной к стволу дерева, оседая прямо на теплую землю. Палило солнце, лето как-никак, но сквозь крону земля прогревалась не так охотно, как на том же открытом поле, что они проходили чуть больше часа назад. Танджиро сел напротив, спокойно улыбаясь и подставляясь под еле пробивающиеся теплые лучи. В волосах и на лице играло солнце наполовину с тенями от листьев. Получалась причудливая картина, будто пятна кляксы расплескались по лицу, волосам и шее. Забавно. Томиока хмыкнул под нос, откидывая голову. Как же он всё-таки устал. — Томиока-сан, вы не хотите перекусить? — несколько недель назад Гию целовал Танджиро прямо около стены поместья Бабочки, пытаясь отучить его от этого пресловутого «Томиока-сан». Не отучил. Методы, видимо, не особо у него, а ещё Столп Воды называется. — Томиока–сан? — а ну да. Его же позвали. — Танджиро, когда же ты прекратишь меня так называть? — даже не разлепив глаза, высказал своё мнение парень. Ему всего лишь 21, ну какой он к черту «сан» этому мальчишке? Тем более если учитывать, что они уже далеко не просто знакомые. Как бы Камадо тихо не подходил, Томиока чутьем почуял, как около него присел Танджиро. — Простите, Томиока-сан, неловко мне вас называть просто Томиока. Вы же старше, мудрее и Столп Воды к тому же, — Танджиро опустил голову, присаживаясь вплотную к Гию, плечом и бедром привалившись к наставнику. Томиока почувствовал тепло даже сквозь слои одежды. Он открыл глаза и повернулся к нему, но уперся взглядом в опущенную макушку мальчика. Ну, какой же он стеснительный рядом с ним, просто до невозможности. Когда Гию первый раз взял его за ладонь, Танджиро порозовел не хуже спелого помидора. Кажется, суровый наставник с вечно безэмоциональным лицом тогда вспомнил, как надо улыбаться. — Помидоров. — Что? — Камадо поднял голову, повернувшись чуть в сторону. А потом его щеки чуть порозовели от такой близости. — Ты спросил, хочу ли я есть. Я бы не отказался от парочки помидоров, — Гию опустил взгляд, пальцами пробираясь от локтя до ладони Камадо, переплетая пальцы. Грубые, все в мозолях и ссадинах пальцы человека, который без устали тренируется. И у самого они такие же. — Томиока-сан, я с собой поесть захватил только онигири, будете? Помидоров, да и любых овощей, у меня нет, — и опять улыбнулся, смотря в лицо наставника. — Тогда давай, что хочешь, — проговорил Гию, сжимая пальцы. — Хорошо, — резво отозвался мальчишка. Танджиро попытался встать, но Гию так и не отпустил его руку, как бы тот её не вытягивал. — Томиока-сан, я не смогу дотянуться до своих вещей, если вы так держите меня, — посмеиваясь и продолжая дергать ладонь, проговорил Камадо. Столп Воды, улыбаясь, схватил его вторую руку, притягивая к себе. Танджиро задорно смеялся, пытаясь выкрутиться, отчего во все стороны развивалось клетчатое хаори. Он хотел тогда поднять вместе с собой и Томиоку, но тот сидел, как прикованный. Тихие смешки перетекли в полноценный смех, когда Гию резко дернул на себя Камадо, заставляя осесть того перед собой между разведенных ног. — Томиока-сан, есть вы, видимо, не хотите, — Танджиро научился ухмыляться от Гию и, кажется, теперь просто дразнил его своим этим «сан». Он чуть возвышается над Томиокой и склоняет к нему голову, вновь покрываясь легким румянцем, чтобы оставить поцелуй на кончике носа. Подшучивание над собой Томиока оценил и резко повернул Танджиро на месте, выкручивая и свои руки. Камадо, не ожидая такого, теряет равновесие и приваливается спиной к груди Гию с перекрещенными руками, которые наставник все еще держит. — Ну, вот ты и попался, Камадо, — тихо усмехнулся Гию, смотря на профиль мальчика. Тот все ещё заливается смехом и потом вовсе откидывается головой на плечо Томиоки, сверкая блестящими от веселья глазами и дергая плечами от смешков. В спину Танджиро упирались руки Гию, которые надежно удерживали уже теперь за запястья мальчишки. Камадо предпринял пару попыток вырваться ради приличия, но бросил эту затею, полностью откидываясь на парня и вытягивая ноги. Гию посмотрел на развеселое лицо Камадо и поцеловал его. Обычно Танджиро, поддаваясь порыву, запускает руки под хаори Томиоки, обнимая его, но в этот раз они только целовались. Единственное, что сделал Танджиро, так это прикрыл по обыкновению глаза, в то время как Томиока своими ногами прижался к его ногам. Они целовались пока не выдохлись, так целомудренно, «по-детски» назвал бы Гию, но это же Танджиро, с ним хочется нежней что ли, поосторожней, у них в жизни и так хватает жестокости по горло. Дыша друг другу в лицо пару минут, они так и не отцепились. Гию все так же держал руки, только теперь куда слабее, как бы говоря, что можно выпутаться, но Танджиро лишь улыбнулся уголками губ и вернул голову к Томиоке на плечо, прикрывая глаза. Кажется, тот и задремал бы в таком положении. Гию посмотрел на эту прелестную картину на своем плече несколько минут, поглаживая руки Танджиро, а потом повел носом по лицу Камадо. Тому видимо стало щекотно, он хихикнул и попытался уйти от прикосновений, поворачивая голову в другую сторону. Томиока коснулся губами его шеи, сам ощущая, как лицо щекочет серьга. Танджиро втянул воздуха, будто пытаясь сосредоточиться, на самом деле постепенно переставая следить за дыханием. Полную концентрацию нарушать нельзя в любом случае, даже во сне, но сейчас Столп Воды и сам чуть ли не теряет самообладание. Гию продолжает выцеловывать шею, пока Танджиро прижимается к нему еще сильнее, надавливая на его и свои руки спиной. Он бы положил ладони ему на ноги или на голову, но хватка на кистях вновь стала ощутимой. Камадо понял, что его никуда не выпустят и отдался всем ощущениям сразу: и как пальцами рук Томиока поглаживает кожу; и шершавые губы с влажным языком, что проходились вдоль и поперек шеи; и ноги, сжимающие собственные, — все это было так окутывающе странно, особенно зная, что ты ничего сделать в ответ и не можешь. Наставник зубами отогнул ворот рубашки формы, зарываясь глубже к ключицам. Танджиро еле заметно пискнул, но выгнул шею, подставляясь больше. Макушкой он уже проходился по коре дерева позади них, в то время как Томиока, не думая останавливаться, начал покусывать за тонкую кожу. Хоть на мальчишке и заживало все, как на собаке, следы Гию мог оставлять лишь под формой, там, где ни одни любопытные глаза не углядят наливающийся фиолетово-красный засос. Камадо с чувством выдохнул, когда ему особенно сильно прикусили кожу. Он согнул ноги в коленях, пятками шкрябая по земле, а ногтями впиваясь в ладони Томиоки. Старшему и по возрасту и по званию было любопытно наблюдать за тем, как Танджиро, пытаясь не закричать и не застонать, только жался к его телу, скользя клетчатой хаори по форме. Мальчишка сдерживался, Томиока видел это и не мог понять, зачем Камадо так отчаянно подавляет выкрики из своего горла. Ему нравилось, как закрыты у него глаза и как открыт рот, из которого вылетают тихие вздохи. Ему нравился Танджиро от темно-бордовой макушки до пят, которыми тот пытался в попытке не пойми чего скрести по земле. Гию стянул его руки, охватывая своей ладонью сразу два запястья, отчего теперь Танджиро выгнулся в спине более явно, а ладонями сжимая чуточку сильнее. Камадо не пытался вырваться, он уже просто пытался получить хоть какой-то физический контакт со своей стороны, ведь привык распускать свои руки по всему Томиока. Столпу Воды это, конечно, голову дурманило, но не так, как дурманит вид метающегося Танджиро, просящего не то остановиться, не то продолжить. — Тебе не больно, Танджиро? — поинтересовался на ухо Гию, задевая губами мочку уха. — Нет, Томиока-сан, — на выдохе произнес, просипел даже, тот, отворачиваясь от дыхания на своем ухе. Освободившейся рукой Гию повел вдоль тела Танджиро, оглаживая его. Сквозь форму охотников ни черта не чувствовалось, так что Томиока потихоньку начал расстегивать рубашку, пуговицу за пуговицей, все еще продолжая целовать его в шею, то спускаясь ниже, то поднимаясь вверх под самую линию челюсти. Танджиро хотел вскрикнуть, хотел извиваться, хотел сделать хоть что-то и как-то прикоснуться к своему наставнику, но всё, что он мог — неловко поцарапывать короткими ногтями руку Томиоки и выдыхать чуть громче обычного. Когда Гию до конца расстегнул рубашку, проходясь рукой по голому животу, немного щекоча бока, Танджиро резко повернул голову, утыкаясь носом под челюсть Столпу, и взвыл, прося чуточку больше прикосновений к себе. Томиока повернулся, отчего и Танджиро поднял голову, и поцеловал его, еле касаясь пальцами его открытой груди. Мальчишка замычал прямо в губы Гию, становясь куда напористей, чем обычно. Он буквально требовал сделать хоть немного больше, чем легкие прикосновения к его телу, и Гию от такого улыбнулся в губы Камадо. Парень видит раскрасневшегося Камадо, как тот загнанно дышит, и понимает, что сам, наверное, сейчас выглядит не лучше. Им не удавалось доходить до близости уже очень давно из-за вечной занятости, но, как сейчас казалось Томиоке, даже если Танджиро в эту же минуту почует вдалеке монстра, они не остановятся. Гию углубил поцелуй, напирая в ответ, проезжаясь ладонью прямо к штанам, надавливая на тазобедренные косточки. Камадо сбился в поцелуе, застонав прямо в рот Столпу Воды. «Так вот как из него выудить хоть звук», — подумал он, царапая все те же тазобедренные косточки в близости от начала штанов. Танджиро прикусил его губу, сжимая ладони в кулаки от нетерпения, и развел ноги в стороны, можно сказать, кладя их на ноги Томиоке. В какой-то момент Столп Воды уцепился за мысль: «Зачем я творю с мальчишкой такое?», а потом почувствовал, как Танджиро припал губами к его шее и отмел эти мысли, словно пыль с давно лежавшей катаны. Гию все-таки запустил руку под штаны, немного приспуская их и, видимо, пройдясь по чувственному месту, ведь Камадо особо сильно прикусил его кожу на шее. На правило «не целовать участки кожи, которые видно даже с формой» мальчишка благополучно наплевал. Он обхватил член Танджиро у основания, заслуживая почти что вскрик, который был приглушен собственной же одеждой. Камадо с покусанной шеи переместился ниже, на ворот рубашки Томиоки и, повторив за наставником, так же оттянул его, прикусывая зубами уже кожу около ключиц, от чего и у Гию сбилось дыхание. Камадо раньше его не кусал, но когда Томиока понял, какого это, когда в тебя так впиваются зубами в чувствительную кожу, то захотел, чтобы мальчишка продолжал делать так каждый раз, даже если эти отметины будут видеть все остальные Столпы. Гию медленно прошелся по всему члену, в пару движений размазывая всю выделившуюся смазку, а Танджиро, кажется, просто растворился в этом ощущении и, забывшись, попытался вырваться из цепкой хватки, но ему не позволили, удерживая запястья на месте. Его держали, будто на поводке, с которого он не мог сорваться, как бы ни пытался. Танджиро чувствовал, как его член освободили от одежды, вынимая полностью из белья и штанов. Почувствовал, как по нему то сжимая, то поглаживая проходится рука Томиоки, и он не знал, что ему еще делать кроме того, как тихонько скулить в шею Гию, щекоча того своими растрепавшимися волосами и сережками. Томиока, чувствуя каждый вздох на своей искусанной шее, хотел продлить это все как можно дольше. Ему нравилось, как мальчишка места себе не находил, пальцами надавливая на запястья Гию и вжимаясь лицом в сгиб шеи, иногда потираясь о плечо или зажимая в зубах хаори, чтобы заглушить стоны. — Не сдерживайся Танджиро, тут нет никого, никто нас не услышит, — тихо проговорил наставник, сжимая головку члена, выбивая-таки утробное «Томиока-сан» из уст Камадо. Боже, как же Гию хотел услышать хоть один стон в полный голос, а не шептание себе в сгиб шеи. Он начал активней работать рукой, слушая как захлебывается в полустонах Танджиро. Когда он заметался сильнее, чем прежде, Томиока остановился, услышав непонимающий вздох, и прильнул вновь к шее Камадо, оглаживая низ живота, даже не приближаясь к члену. Гию хотелось немного подольше помучить его, посмотреть, как тот выгибается в спине, как по шее прямо ему на язык скатывается соленая капля пота, как Танджиро весь изводится от невозможности прикоснуться ни к себе, ни к Томиоке. Столп Воды оставил ощутимый засос на ключице Камадо, из-за чего тот протяжно вскрикивает, тут же закусывая губу. Томиока размашисто лижет ему шею, доходя до самого уха, прикусывая хрящик. Танджиро скулит почти в полный голос, выдыхая вместе с воздухом из легких бесконечное «Томиока–сан». Столп Воды вновь кладет ладонь на член, наслаждаясь тем, как мальчишка прогибается дугой в спине, почти что хрустя позвонками, но Томиока притягивает его обратно к себе, не давай ему сдвинуться с места, перемещая губы на его шею. — Томиока-сан, пожалуйста, — Танджиро в забытье сам не понимает, чего просит, потираясь о наставника, создавая чуть больше трения между чужой ладонью и своим членом. Гию вообще застыл от такой реплики, прекращая любые действия, после чего Танджиро начал потираться усердней. Томиока, только почувствовав, как по его собственному члену проходится сквозь слои одежды тело Танджиро, возобновляет свои движения на члене Камадо. Он начал двигаться по его члену быстрее, чем до этого, и с каждым стоны Танджиро ему в плечо только усиливались. Мальчишка пытается неосознанно подмахивать бедрами и разводить ноги в стороны сильнее. Ему хочется больше, ему хочется пальцами процарапать по спине Томиоке или запустить ими в волосы наставнику, сорвать эту ленту с черных волос и откинуть её куда подальше, полностью запутывая локоны между собой. Танджиро представил, как подушечками огрубевших пальцев проводит по телу Томиока, и с выкриком кончил, разводя ноги настолько, насколько позволяло ему положение. Гию до последнего водил по его члену рукой, пока Камадо не прекратил извиваться, как уж на сковороде, а только часто-часто задышал ему в шею. Столп Воды отпустил, наконец, его руки, забираясь рукой и к себе в штаны. От всех этих трений ему самому понадобилась разрядка. Вздох, сорвавшийся с его губ, побудил Танджиро открыть глаза. Камадо, все еще пытаясь отдышаться, сполз с Гию, устраиваясь уже перед ним лицом. Он потянулся к наставнику за поцелуем, и тот охотно ему ответил, приходясь по своему члену резкими, смазанными движениями. — Томиока-сан, позвольте, — Гию почувствовал на своем члене еще и руку Танджиро, после чего сразу же отнял свою ладонь, предоставляя возможность Камадо самому все сделать, если уж тот так хочет. Мальчишка не стал так мучить, быстро, но с какой-то лаской приходясь вверх-вниз по всему члену, ловя сдержанные стоны в губы. Задыхаясь от ощущений, Столп Воды запустил руку в бордовые волосы, притягивая к себе и немного сжимая взбалмошные локоны. Камадо двигал все быстрей по члену, чувствуя, что его наставник на подходе. Последний раз сжав головку, Танджиро почувствовал, как рука Гию с силой сгребла волосы на затылке, заставляя откинуть голову, и Томиока кончил, пряча особо громкий стон в сгибе шеи Камадо, после чего безвольно разжал ладонь. С грязными руками и кое-где формой они прижались друг к другу лбами, пытаясь отдышаться. Гию успокоился и выровнял дыхание первым. Открыл глаза тоже первым. Одна сторона шеи Танджиро была в наливающихся синяках, щеки красные, рубашка, полы которой раздувал поднявшийся тихий ветерок, расстегнута. Томиока догадывался, что выглядел не лучше. Он чувствовал, как горит шея и совсем чуть-чуть щеки, а лента в волосах вот-вот развяжется. Спустя несколько секунд блестящие и озорные глаза открыл и Камадо, улыбаясь уставшей улыбкой. — Можешь называть меня Томиока-сан. Я больше не против, — посмеиваясь, выдал Гию, потираясь о лоб. — Как прикажете, Томиока-сан, — так же посмеиваясь, ответил Танджиро, целуя в уголок припухших красных губ. Земля стала понемногу остывать, впитывая уходящее тепло постепенно исчезающего солнца.