Искушение

      Целовать Лу — как потягивать вино, находящееся в дубовой бочке на берегах Италии с двухтысячных годов. Сначала немного кисло, горло отдаёт огнём, но в итоге не замечаешь, как бутылка становится пуста.       Запуская руки в волосы, перебирая пряди, соединяясь в дыхании, она чувствует, как тепло струится в лёгких и застывает там с терпкими нотами хвои.       Оушен плавно отстраняется и резким движением подминает Лу под себя, стирая оставшиеся между ними границы. Дебби по-хозяйски усаживается сверху и смотрит в потемневшие глаза-льдинки напротив, делает ещё один вдох и бросается в омут, подмечая, какой Лу бывает податливой, и от этого сносит крышу. Она углубляет поцелуй и ловит довольный гортанный стон Миллер.       И эта Дебби Оушен, пылкая и страстная, больше походит на себя прежнюю, чем та, которая стояла под дождём на кладбище и ждала возвращение своего прошлого, чтобы вместе, рука об руку, войти в будущее.       Сейчас, ловя горячее дыхание Лу губами, Оушен не может перестать думать, что это похоже на её дом. Что Лу в целом, в любом месте и времени, — её дом. Неважно где: лофт, сиденье байка, паршивое кафе на окраине — везде, где Дебби может сплести свои пальцы с пальцами Лу, её дом.       — Хей, птичка, полегче, — хрипло шепчет Миллер, ухмыляясь.       Дебби возмущённо прикусывает мочку её уха, отправляя свои губы дальше блуждать по разгорячённому телу.       Птичка. К их обоюдному счастью, уже не в клетке. На деле, отбросив наваждение, эти шесть лет были тяжёлыми и выматывающими. Никотиновый смог в лёгких Лу сгущался всё сильнее и с каждым днём становился привычнее. Но так было легче, боль под рёбрами притуплялась и позволяла идти дальше, шатко и постоянно спотыкаясь, но идти.       Без чокнутой Оушен под боком было не так спокойно, как хотелось бы, как она, Лу, ожидала. Было пусто. И это медленно убивало её изнутри. Так что бодяжить водку и перебиваться мелкими аферами — всё, что осталось у Миллер.       И сейчас обвивать талию Дебби руками казалось воскрешением. Им оно и было. Запускать руки под блузку, проходиться пальцами по рёбрам, отвечать на поцелуи. С каждым прикосновением жить хотелось чуть больше.       — Слишком много думаешь, — Дебби отрывается от напарницы, переводя дыхание.       Лу пару секунд смотрит ей в глаза, повышая градус интимности, и притягивает обратно, выдыхая Оушен в губы:       — У тебя нахваталась.       У них есть час до возвращения команды, пустая бутылка полусухого и влечение к женщине напротив. И этого более чем достаточно, чтобы поддаться искушению.       И они стирают черту.       Потому что это уже было неизбежно.       Лу сводит Дебби с ума, когда расхаживает по лофту, плавно покачивая бёдрами в своих костюмах, с этими чертовски аппетитными ногами на убийственной шпильке. Оушен приходится больше концентрироваться на общих собраниях, потому что акцент напарницы каждый раз выводит её из строя на несколько секунд. Ещё пара дней, и Дэбби прилюдно взяла бы её на столе, она в этом уверена, потому что напряжение между ними становится всё сильнее. Миллер тоже еле сдерживается и пытается держать свои мысли под контролем. Получается откровенно плохо. Она хочет Дебби. Во всех смыслах и положениях. То, как Оушен задерживает на ней взгляд на пару секунд дольше положенного, тоже распаляет огонь. Сложно не пялиться и не раздевать глазами, потому что у Дебби было на что посмотреть, Миллер это знала.       Они знают друг друга полжизни, столько же воруют и скрываются. Но полуправда и полуложь всегда были частью их отношений, той, где они неизменно флиртуют, но при этом каждый раз расходятся по разным спальням. Это многоточие, которое они ставят каждую ночь, закрывая двери и обрывая диалог, оставляет после себя горечь и сомнения.       То, как бесстыдно Дебби проходится руками по её бёдрам, сводит все сомнения на нет.       Оушен прикусывает кожу шеи, бережно зализывает укусы, и опускается ниже. Давая свободу рукам, скользит пальцами под кружевной топ, скручивая соски и прерываясь на поцелуи. Дебби выводит языком и пальцами узоры на теле Лу. Проходит влажной дорожкой по животу и запускает руки под пояс брюк. Увеличивает напор, ускоряется и замедляется, дразня Миллер, и чувствует дрожь находящегося под ней тела. Она наслаждается теми бесстыдными фразами, которые произносит Лу сквозь закушенные губы. И не отступает, пока Миллер не втягивает её в долгий влажный поцелуй, притягивая к себе ещё ближе.       — Этот раунд за тобой, дорогая, — практически мурлычет Лу. — Я бы продолжила, но у нас совсем нет времени, — она разочарованно смотрит на часы. — Время в данный момент меня не особо волнует, — медленно произносит Дебби.       Она проводит языком по зубам, соединяя губы в соблазнительной улыбке, которая так и просит попробовать её на вкус. Лу почти сдаётся, ещё немного, и она бы подмяла Оушен под себя, используя язык как главное оружие. Но у них осталась всего пара минут, а заставить Дебби тяжело дышать и просить требует большего количества времени и меньше одежды, и только по этой причине Лу говорит нет.       — Будь хорошей девочкой и проведи собрание, — с ухмылкой говорит Миллер. — И я обещаю, что ты не пожалеешь об этом.       Дебби смотрит на Лу, и этот блеск в глазах напротив обещает ей рай. Оушен знает, что напарница держит свои обещания. Она напоследок целует Миллер и покорно встаёт.       Ночь обещает быть неплохой.       Она становится такой и даже лучше.