Восстановление уверенности.

      Где-то на фоне кипела жизнь: бесконечный гомон, крики о помощи, смех, мольбы о пощаде (Люси могла поклясться, что это были голоса Нацу и Грея), а мимо пронёсся какой-то водоворот, унося вместе с собой чьи-то трусы, которые казались смутно знакомыми.       Где-то там и правда кипела жизнь вовсю, но Хартфилии было не до того. Хартфилия старалась как можно быстрее выучить строчки роли, которую внезапно втюхали ей почти перед самим выступлением. И пусть сложного там ничего не было, но блондинка готова была рвать на себе волосы от понимания того, что вечно у неё все не как у нормальных людей.       Она собиралась вместе с друзьями хорошо провести время и расслабиться на выступлении Саблезубых на празднике в честь Всех Влюблённых, поесть мороженого, выпить знаменитого «любовного» игристого вина и полюбоваться фейерверками. Даже вытребовала с Драгнила обещание быть паинькой, а Грей поклялся «игнорировать головешку весь вечер», поэтому она и правда надеялась на обычный отдых. Без всяких «в стиле Хвоста Феи».       Но когда все шло так, как оно задумывалось?       Стоило им зайти за кулисы, чтобы поздороваться с друзьями, как тут же выяснилось, что Юкино — главная актриса сегодняшнего представления! — умудрилась потерять голос и теперь все срочно искали ей замену на роль Золушки. Минерва, как выяснилось, уже вжилась в свою злую мачеху и никак не хотела «сомнительного повышения, где придётся сидеть на полу и держать тряпку». А других из Саблезубого Тигра девушек не было. Агрия рыдала крокодильими слезами и все время писала извинения на блокноте. Сначала порвался помочь Эвклиф. Но его желание помочь согильдийцу и подруге жило ровно до тех пор, пока не вспомнилось, что в конце истории Золушка и Принц в лице Руфуса должны поцеловаться.       В общем, Эвклиф решил, что на такие самопожертвования он ещё не готов.       А тут и они. Хвостатые друзья, среди которых трое — девушки…       Сначала порывалась Эльза, загоревшись идеей снова выйти на сцену. Но ее огонь горел ровно до тёщ пор пока снова не напомнили о конечной сцене. После уже Титания зарделась и начала что-то мямлить, а в это время чертов Драгнил и предложил ее кандидатуру.       Стоило ли говорить, что ее особо не спрашивали? Да и отказывать было… как-то неудобно. Друзья же. И Юкино было очень жалко.       Правда себя, как оказалось, жалко больше. Но тут уже просто деваться некуда…  — А почему бутылки разного цвета?       Где-то опять же на фоне кто-то доставал то самое знаменитое игристое. Хартфилия вздохнула, понимая, что вряд ли сможет после выступления хорошенько насладиться напитком.  — Голубые для несовершеннолетних. Не перепутай главное! Их отдельно разливать.       Уже переодевшись в «лохмотья для сценического образа», Заклинательница старалась сдержать крик в себе. Реплик было не так уж и много, да и сказка это была одна из любимых, так что проблем не возникнет. Но нервы все равно пытались сдать и толкали девушку на то, чтобы закатить самый настоящий скандал.  — Так, а в чем разница? Эффект какой?       Она точно облажается! Запутается в словах! В собственных ногах! И точно свалится со сцены, запоров всем вечер!  — Ты вообще не в курсе, что ли? Разумеется с эффектом! Не зря же «любовным» называется! Харэ с вопросами, тащи в зал уже.        Драгнил точно будет ржать! И Хэппи с ним же.       А поцелуй? Боже, ещё же поцелуй в конце! Нет, она не сможет. Она не готова! Первый поцелуй, да на публике, да… с Руфусом. Ох, это слишком неловко. Будь это кто-то из гильдии, то было бы куда проще, всегда можно отшутиться, ведь это близкий человек, тот, кого ты хорошо знаешь. Лор же…       В общем, она точно облажается и придётся потом перед всеми извиняться.       Это все было так глупо, о Ками. Люси и правда стыдно за то, какие мысли ее одолевают, но поделать ничего не может. Расскажи любому — пальцем у виска покрутят и обсмеют. Выдумала проблему с ничего и только накручивает себя.       Когда подошёл Лор, блондинка даже не заметила, погрузившись в себя и свои невеселые мысли. Она сидела на скамье и взглядом сверлила сценарий, поэтому абсолютно не могла заметить, что творится вокруг, только если услышать. Но тихие шаги саблезуба остались незамеченными, как и то, что тот сел рядом.  — Все в порядке, Люси?       Его голос вырвал из задумчивости и девушка подняла глаза, тут же встречаясь с его изумрудами своим шоколадом. Тот, как и всегда, был в маске, что мешало полностью представить лицо собеседника.       «Интересно, он и во время представления будет в ней?»  — Я… немного не уверенна в том, что все пройдёт гладко, — вышло даже жалко. Тут же захотелось дать самой себе подзатыльник и напомнить, что везучие Хартфилии всегда говорят с высоко поднятой головой и никогда ни в чем не сомневаются.       Удивительно, но Люси всегда хватало одного только взгляда или упоминания о Руфусе, чтобы вспомнить, в какой семье выросла она и постараться исправить своё «неподходящее» поведение, чтобы не удрать в грязь лицом. Кажется, тот всегда замечал это и даже в этот раз улыбнулся как-то понимающе, наблюдая, как спина у неё выпрямляется и во взгляде появляется легкая уверенность.  — Ты зря так считаешь. Пусть ты и не готовилась, но я уверен, что ты справишься.       «Уверен, что ты справишься…» Как давно она подобного не слышала?       Уголки губ сами собой ползут вверх, а на скулах появляется лёгкий румянец. Что не говори, а приятно такое слышать.       Она кивает и не находит более, что можно сказать. Пожелать удачи? Как-то глупо. Да и не похож Руфус на человека, которому так уж нужна эта удача. У того все и всегда наверняка или так, как он запланировал. Он ведь не из сумасбродной гильдии, где царит вечный хаос.       В голову приходит, что это впервые, когда они наедине. Люси обычно всегда находится рядом с Нацу, а Руфус… даже и не припомнить, на самом деле. Если задуматься, то среди всех прочих, он — та ещё тёмная лошадка. Он в курсе всего, повсюду, но также его и не найти, если не иметь на то цели. Как-то даже странно, что настолько блистательная личность остаётся будто бы в тени.       Блондин все также сидит рядом и видимо никуда не спешит. Вся его поза излучает грацию и приносит какое-то эстетическое наслаждение. То, как он сидит с закинутой одной ногой на другую. Как длинные тонкие пальцы оглаживают корешок книги, а после аккуратно листают страницы. Боже, да глядя на него, Хартфилия уже и думать забыла о том, почему несколько минут назад была готова бежать без оглядки подальше от этого места. Хотелось просто сидеть рядышком и наслаждаться чужой аурой спокойствия, никуда не спешить и ни о чем не думать. Наблюдать из-под опущенных ресниц и размышлять о том, какого это, когда подобный человек всегда рядом.       Впервые Люси присмотрелась к Лору и оказалась смущена своим внешним видом. Рядом с ним мало кто примет ее за аристократку.       И это с ним ей придётся… целоваться? Ему отдать свой первый поцелуй?       Глаза сами собой нашли его губы и тут же в голову закралась мысль, а какого это — целоваться с Руфусом?       Почему-то она была уверенна, что это должно быть очень приятно и наверняка незабываемо.  — Что-то не так?       Она тут же вспыхнула алым и поспешно отвернулась, стараясь скрыть своё смущение. Понимание, что это бесполезно, приходит почти сразу и Люси, стыдливо закусив губу, бросает в сторону мага виноватый взгляд.  — Я просто думала, какого это — целоваться с тобой…       То, что она озвучила свои мысли вслух, она вряд ли когда поймёт. О чем она вообще думала? То есть да, в тот момент она ни о чем не думала, кроме как о губах Руфуса, но черт! Говорить об этом ему точно не стоило! Иногда она сама сомневается в том, что выросла в высшем обществе и воспитывалась, как леди и наследница везучих Хартфилиев.       Однако если Лор и удивился, то виду не подал. Даже не усмехнулся, просто понимающе кивнул и отложил книгу в сторону. На его губах — тех самых, о которых она не может перестать думать — играет легкая улыбка, а глаза сверкают каким-то не ясным предвкушением. Они сидели близко — даже слишком — и теперь, когда саблезуб взял в свои ладони ее, казалось, будто между ними только ткань одежды и ни сантиметра свободного пространства.  — И каковы мысли?       Бархатный голос приобрел соблазняющие нотки и Люси непроизвольно сглотнула. Эта усмешка… Эти губы… Боже, почему он сейчас выглядет так запретно маняще? Он всегда так выглядел или это просто она вконец потеряла голову?  — Думаю, что это очень приятно… Кто первым подался вперёд? Она и правда не заметила, как парень придвинулся ближе и теперь ладонью провёл по ее щеке, убирая выбившиеся прядки волос за ухо и уже буквально шептал в самые губы. Удивительно, что они ещё не коснулись ее. Заклинательница готова поклясться, что забыла, как дышать.  — Проверим?       Стоило ли говорить, что когда его губы коснулись ее, она вздрогнула и мурашки побежали по всему телу? Секундная заминка, встреча взглядом и чувствовать, как чужие губы расползаются в легкой усмешке.       Он… насмехается над ней?! Этот чертов Лор! Над ней, над Хартфилией!       Мягкое касание, легкий чмок и Руфус медленно отстраняешься, сверкая своими изумрудами глаз. Этот наглый саблезуб!..       Она не думала, просто действовала. Резко подалась вперёд и впилась в его губы, сминая их так жадно, влажно, без единой лишней мысли в голове. Действовала по наитию, как чувствовала, держа его лицо в своих ладонях и прикрыв глаза. Было ли это странно? Она не знала. Просто целовала, пыталась что-то ком-то доказать и даже не сразу поняла, что ведёт более не она, именно Руфус прижимает ее за талию к себе и юрко проник своим язычком ей в рот.       Влажно, страстно, неудержимо. На секунду отстраняются, позволяя перевести дыхание и провидит большим пальцем по губе.       Она и не думала, что Руфус может быть таким напористым. Но секундная передышкам прошла и он снова накрыл ее губы своими. Она буквально застонала, не в силах сдерживаться, чувствуя, как внизу живота разливается приятное тепло и появляется некая тяжесть. Желание. Больше. Сильнее. Как можно дольше. Ни за что не останавливаться.       Это был ее первый поцелуй? Каким она его представляла? Даже не вспомнит. Сейчас, сидя на этой неудобной чертовой скамейке в объятиях Руфуса, не слыша ничего более, кроме как стука собственного сердца, она чувствовала себя как никогда прекрасно.       Так сладко…       Приятно.       И точно незабываемо.       Все прерывается до ужасного быстро. Хотелось ещё. Но Лор отстраняется, целует напоследок в лоб и встаёт, подавая ей руку. Вставать не хотелось. Ничего не хотелось. Люси не могла отвести глаз от опухших губ мага созидания памяти. Жарко… Все лицо пылает и тяжело привести дыхание в норму. Сложно привести мысли в порядок и успокоиться.       Но руку все же подаёт и Руфус помогает встать, целует тыльную сторону ладони и отвешивает шутливый поклон, снимая шляпу.  — Было приятно?       Что?  — Что?       Мысли метались в голове и все никак не могли собраться в кучу.  — Ничего, Люси, готовься к выступлению, хорошо?  — Да, конечно, хорошо, Руфус…       О. Боже. Мой!       Что это только что было? Смотря на то, как довольный саблезуб уходит куда-то и буквально сияет, Хартфилия отказывалась верить в то, что произошло буквально минуту назад.       Шум обрушился внезапно. Топот, крики, звон.       Ох… скоро же выступление. Как она вообще могла не заметить того, что происходит вокруг?!       Чертов Лор! Даже не постеснялся заниматься таким при других… а если бы кто-то увидел? Но все были заняты своими делами, чтобы обращать на парочку магов в углу на скамейке.       Мысли о провале ушли. Больше никаких сомнений. Люси удивлена, но сейчас, все ещё пытаясь выровнять дыхание и унять то тянущее чувство внизу живота, она как никогда была уверенна в своих силах.       В конце концов, Хартфилия из Хвоста Феи она или кто?! Когда это она пасовала перед трудностями? Она учавствовать в настоящих передрягах, на фоне которых выступление и поцелуй при всех — полная ерунда.       Руфус смог напомнить, кто она и придать уверенности. Это было… странно, но очень волнующе и действительно подействовало.       Улыбнувшись, Заклинательница подумала над тем, что было бы неплохо найти ребят и провести с ними немного времени перед выступлением. Коснувшись в последний раз припухший губ, девушка окончательно успокоилась.       Понимание, что скоро она снова будет чувствовать такие притягательные и мягкие губы, грело душу и теперь она с нетерпением ждала момента, когда они выйдут на сцену.