***
— Налегайте братва, тута кормят лучше, чем на перегоне. Среди своего барака Степан Савельич считался главным, ему все доверяли и придерживались его правил, дабы выжить в этом хаусе, кошмаре. Почему он им стал? Ответ прост. Он находился дольше всех здесь, по крайней мере в этом бараке, все остальные, кого привезли сюда, умерли, кто на второй день от болезни, кого сожгли, а кто-то просто падали от истощения. — Самое главное помните про 50 грамм в день. Так что, кто новенький остерегайтесь расстройство желудка. — намотав нитку на пальцы, мужчина принялся разрезать буханку хлеба не маленькие дольки.- Берегите ноги, а самое главное почки. Кому? — подняв в руке дольку хлеба, он протянул её новенькому. Звали его Демьян Волчков, однако все в бараке начали звать его Волчок, так было легче.- Добрая пайка.Так, а эту кому? — А ты кто? -обратился к щупленькому пареньку сидящий по левую руку Василёнка мужчина. Паренька словно вернули с небес на землю. Он начал вертеть головой и искать источник вопроса. — Меня? — Нет, блять меня. — ответил Степан. — Серафим Ионов. — Держи. — мехвод протянул ему пайку хлеба. — сизокрылый. — Слыш, а шо у него больше чем у меня?. — Шамаев, который сидел по правую руку от Степана сразу взял у Серафима пайку и хотел откусить. Но только он успел открыть рот, Степан тут же остановил его и позвал мужчину, чтобы тот принёс весы. Оказалось, что обе пайки были ровны. Не успел Шамаев опомниться, как ему в лицо прилетел добротный кулак. — Вы у меня крошки жрать будете. — со злостью в голосе произнёс Василёнок. За это его и уважали, за справедливость, за то, что он мог любого поставить на место.***
Ивушкин, танк, перестрелка. Сон, кажется это был сон. Степан приоткрывает глаза и видит, как кто-то начинает спасать его из горящего танка. Николай. Его голубые глаза ни с какими другими нельзя спутать. Именно в них можно было увидеть искру надежды, даже тогда, когда всё должно закончиться плачевно. Локация сменилась туманом и перед ним стоял его командир. Но в его глазах уже не было той самой искры надежды. Точнее она была, но еле заметна, будто кто-то пытался убить её в нём, но не добил. Николай развернулся и начал уходить от него. Степан хотел догнать его, но будто какая-то сила держала его и он не мог сдвинуться с места. Ноги словно приросли к месту, где он стоял. — Постойте. Командир. Громко сказать не получалось, а вскоре и разговаривать вовсе. Ему будто заткнули рот кляпом. Казалось, что кто-то управляет им и дёргает за невидимые для него ниточки. На грудь словно что-то положили и дышать стало настолько тяжело, что Степан стал задыхаться. Звук. Кажется он что-то услышал и это что-то, явно стояло рядом с ним. Повернув голову вправо, он увидел не совсем человеческий образ. Оно было всё чёрное, по его рукам и груди словно чёрная масса стекала к ногам, а глаза были красные, как алая кровь. Не успел мужчина рассмотреть его, как эта чёрная фигура вмиг прижала его к земле и принялась что-то шептать на ухо. Это существо словно начало ласкать его всего, вводя в ещё больший приступ страха и не давая дышать всё больше и больше, как будто существо уже дошло до его лёгких и начало их сжимать. Мехвод проснулся в холодном поту. Дыхание было сбито, в глазах темнело. Казалось, что укол вонзился в его сердце, когда во сне он увидел Николая. Лишь через пару минут он заметил, что все стояли над ним и смотрели на него, будто на какого-то сумасшедшего. Кажется время было 3 часа утра. — Что смотрите? Идите по своим местам. Белорус потёр руками лицо и лёг обратно. Однако сон всё не шёл и не шёл. Мысли то и дело возвращали его к этой (будь она проклята) сцене.