Пробуждение

— Майклсон? – он изображает удивление и хмурит свои брови. — Клаус твой отец? — Да. — Не знал, что у него есть ребёнок. — Он походу об этом тоже частенько забывает, – я закатываю глаза, поднося к кубам прохладное стекло, опустошая бокал. — Старость на память плохо влияет, видимо. Дело в том, что наши с ним отношения довольно напряженные. Всё моё детство, а точнее то, что помню я, его особо не было рядом. Он постоянно куда-то пропадал, оставляя меня с кем-то, а чаще всего это были разные няни, с которыми я находился. Их было слишком много, что сказать их количество достаточно проблематично. Когда мне было лет пятнадцать, то я вовсе был один дома. Отец появлялся два раза за месяц, оставаясь на пару дней, где мы особо не разговаривали, ведь всё время он проводил в кабинете, куда мне заходить нельзя было. А последний год он вроде появился несколько раз, только для того, чтобы проверить жив я или нет. — Какая старость? Твой отец полон сил. — Наверное, он был полон сил, когда спал с моей мамой, а потом они резко угасли. Парадокс, правда? – Дэймон издаёт смешок, отворачивая голову от меня. — Такое у мужчин происходит иногда, – говорит он, ухмыляясь. — Ты ж смотри, по наследству передаваться может, имей ввиду. — Спасибо, учту. — Вообще-то, в один период Клаус пропал на какое-то время, скорее всего это и было твоё рождение. — Вы давно знакомы? — Достаточно, я бы сказал. Знакомство было очень давним, но оно не задалось с самого начала. Что он, что я не понравились друг другу сразу, поэтому я понятия не имел, какая сложилась у него жизнь. Знаю, что лет восемнадцать назад он, как будто исчез с лица земли и о нём никто не слышал, – он переводит взгляд на меня, изгибая бровь. — С тобой нянчился, видимо. — Этого, к сожалению или к счастью, я не помню, – отвечаю я, ловя себе на мысли, что у меня никогда не было нормального детства. Я провёл все свои детские годы в огромном доме с кучей людей, которые смотрели за мной, ведь отца не было никогда со мной, потому что у него всегда какие-то дела, о которых мне не рассказывалось. Всё это время, когда я был ребёнком, то смотрел в окно, наблюдая, как дети резвились на своих велосипедах, играли в мяч, бегали по улицам, а я сидел в своей комнате. — А твоя мать? Что с ней? — Отец сказал, что она умерла через месяц после родов. У неё был рак лёгких последней стадии, и ее не удалось спасти. — Мне жаль, – говорит он, сжимая мое плечо, в знак поддержки. Я провожу по цепочке, находящейся на шее, которая служит моим талисманом. Как рассказывал папа, что этот кулон моей мамы. Перед её смертью она вручила его в руку отца, сказав, чтобы он всегда был со мной. После этой истории я никогда его не снимаю, потому что это единственное напоминание о ней, которое у меня осталось. — Так, ты же пришёл сюда не грустить, поэтому давай выпьем. — Давай. Он просит бармена наполнить наши бокалы золотистым напитком, мы стукаем ими друг об друга, делая небольшой звон. Я подношу ко рту содержимое, ощущая его аромат, опрокидываю голову, заполняя глотку обжигающим напитком, который проходит по стенам, оставляя после себя приятное послевкусие. К этому времени я уже выпил прилично, что мне нормально даёт в голову, от чего я расслабляюсь, полностью отдаваясь алкоголю. — Да уж, Бурбон здесь так себе, – говорит человек, сидящий рядом со мной, держа в руках стакан, всматриваясь в него. — Ценитель виски? — Бурбон - это не виски, парень. — На сколько я знаю, то это один из видов виски. — Ты вообще знаешь их разницу? – его выражение лица меняется на более угрожающее, будто бы я задел его за больное место. — Два разных продукта, ты чего? — Я готов послушать про это, – складываю одну руку к себе на колени, а вторую подставляю под подбородок, собираясь слушать. — Бурбон - напиток, выращенный на кукурузе, её там больше 50 процентов, а всё остальное - это рожь и пшеница. Так же, когда он настаивается, то он находится исключительно в дубовых бочках, предварительно обожженных внутри. А Виски делают целиком из пшеницы, ржи и ячменя. Замачивают, сушат зерно и потом хранят это всё просто в бочках. Они ещё по вкусу сильно отличаются, – я всё внимательно слушал с умным видом, чтобы я хоть выглядел, будто понимаю. — Это грех не знать, Хиро. — Подумаешь, я этого не знал, теперь буду иметь ввиду, как их отличать, – он кивает мне, принимая мой ответ. — У меня есть лучший друг, которому вообще плевать, что пить. Ему наливай, что хочешь, и он всё опустошит до последней капли. — Вы молодые, поэтому не понимаете всей эстетики алкоголя. — А ты у нас мужчина в возрасте? — Тебя старше в раза два, малыш. — Я бы не сказал, что ты прям старик, старик, – провожу взглядом снизу вверх, оценивая его вид и внешность. — Вполне себе ещё сгодишься под пиво. — Ты сейчас пошутил? – Дэймон вопросительно смотрит на меня, прожигая взглядом. — Считаешь, я уже ни на что не гожусь? — Ты чего? Я ж этого не говорил, – меня начинает пробивать на смех, но я продолжаю сидеть с серьезным лицом. — Но подумал. — Не отрицаю. — Поверь мне, меня девушки хотят больше, чем тебя, – отвечает от, делая самодовольное лицо. — Это факт. — В доме престарелых очередь встанет, никто не спорит... — Хочешь проверить мои способности? — Хотелось бы. — Я ненавижу что-то доказывать людям, поэтому не выводи меня из себя. В этом я согласен с ним, потому что сам такой же. Ненавижу что-то доказывать людям, чтобы они поняли свою неправоту. Но сейчас, мне интересно, к чему приведёт наш разговор. — Если тебе, слабо, то так и скажи. Никто не осуждает, Дэймон. — Ну ты и скотина маленькая, – он качает головой, параллельно улыбаясь. — Давай, я подцепю любую в этом баре. Если я выиграю, то с тебя сотня баксов. Я оглядываю своим взглядом весь зал, прохожу по всем столикам, но никого не замечаю. Походу в баре в это время находимся только мы вдвоём, хотя это очень странно, ведь ночью наоборот должно быть много народа. — Какая жалость, что здесь никого нет. Все девушки в округе узнали, что ты тут, но никто не пришёл, видимо, – теперь я хватаю его предплечье и сжимаю. — Мне правда жаль, старик. — Тебе повезло, а то я бы тебя сделал. — Ну да, конечно. Мои деньги категорически не хотят идти к тебе, ты их тоже не устраиваешь по возрастной категории. Мы улыбаемся друг другу, потому что оба пониманием, что просто шутим. И, я надеюсь, что мои слова он не воспринял в серьез. — Предлагаю перенести наш спор до следующего раза, – произносит он спустя минуту, сидя на стуле, обдумывая всё. — Ты серьёзно? — Абсолютно. Я просто тебе докажу, что не все любят смазливых мальчиков. — Это я смазливый мальчик, хочешь сказать? — Ага. — Ну хорошо. Давай так. Ты должен, как ты выразился, подцепить девушку моего возраста, а я твоего. Как тебе такой вариант? — Хочешь сказать, что у тебя получится? — Я просто докажу тебе, что мужчин в возрасте тоже не все хотят. Молодая кровь тоже неплохо. В моей голове проскакивает мысль, что это неправильно по отношению к Эшли, но я же не собираюсь изменять ей, правильно? Это чисто ради азарта и не более. Мне же не нужно ни с кем спать, поэтому за измену не считается. — По рукам, – спрашиваю я, протягиваю ему ладонь. — По рукам, – он сильно сжимает мое запястье, что мне становится неприятно, даже больно, но потом отпускает, а боль резко уходит. — Нужно скрепить уговор ещё одной порцией Бурбона. — Тебе же он здесь не понравился. — Это да, придётся пить через себя. Молодой человек вновь подходит к нам, наполняя нам прозрачные стеклянные сосуды, из которых мы будем пить. — Пьём за то, что ты уже мне должен сотку. — Ты так уверен? Можешь раскрывать свои карманы и доставать деньги, – я не знаю почему, но в меня прям вселяется азарт, от чего мне хочется выиграть. — Или твоя пенсия не позволит этого? — Не беспокойся за это. Вновь закидываю голову, погружая в своё горло напиток, в котором побывал лёд, и сначала холод проходит внутри, но затем сменяется на обжигающую жидкость. Голова уже немного начинает идти кругом, но мне нравится это состояние, когда ты находишься в полном расслаблении, когда твоё тело обмякает, а все мысли уходят на второй план. — Дэймон, ты снова спаиваешь несовершеннолетних? – сзади подходит ещё один мужчина, который встаёт с моей стороны, выглядывая из под меня на моего собутыльника. — По твоему возрасту с тобой уже никто не пьёт? — Стефан, с тобой вообще никто за один стол не садится, чтобы выпить, потому что из тебя питок никакой. Вон поучись у молодёжи, – говорит темноволосый, указывая на меня. — Спасибо, воздержусь, – парень с русыми волосами переводит на меня свой взгляд, протягивая руку. — Меня, кстати, Стефан зовут. Стефан Сальваторе. — Хиро Майклсон, – отвечаю я на его жест, так же пожимая ладонью в знак приветствия. — Вы братья? — К сожалению.... – говорит Дэймон, а Стефан закатывает глаза. Если бы я увидел их, не зная о том, что они братья, то никогда не сказал, что у них есть родственные связи. Абсолютно два разных человека, не похожих друг на друга ни чем. Разные формы лица, цвет волос, брови, носы. Ну, просто два разных человека. Стефан выглядит более добрым, что ли. От него веет, каким-то теплом, в отличии от Дэймона. — Я так понимаю, ты сын Клауса? – спрашивает он, а меня уже начинают бесить эти вопросы. — Представляешь? Я думал я один не знал, но ты, братец, тоже не в курсе. — Ещё немного и мой глаз начнёт дёргаться от этого вопроса, – выдыхаю я. — Ну, я знал, что у него есть сын, просто не ожидал его встретить. — Я один походу спал всё это время, пропустив всё? – задаёт вопрос Дэймон, разводя руки в сторону. — Ты пропил всё это время, братец. — Кстати, Хиро. А что ты вообще делаешь здесь один в баре? Зачем пришёл? – Сальваторе старший спрашивает это у меня, а я оборачиваясь. — Я пришёл, чтобы заказать банкет, скажем так, на завтра. — Что за праздник? — Моё совершеннолетие. — Тебе ещё нет восемнадцати? – Дэймон вылупляет глаза, видимо удивляясь этому. — Секунду, – говорю я, переводя зрение на свои часы, находящихся на руке, показывающие, что ужа два часа ночи. — Уже, как два часа есть восемнадцать. — Погоди, ты решил отпраздновать своё день рождения здесь? — Да. — Хороший выбор, приятель. Это как раз моё заведение с братом, – темноволосый улыбается, я смотрю на Стефана, который кивает мне, и я понимаю, что это правда. — Не переживай, мы сделаем тебе крутую вечеринку, лично отвечать будем. — Ты меня не отравишь тут после наших разговоров? — Ты за кого меня держишь? — Ну мало ли, никогда не знаешь, что ожидать от людей... — А теперь, предлагаю поднять тост за твоё день рождение, – Дэймон уже не зовёт никого, а сам наполняет стаканы. — Стефан, ты с нами? — За совершеннолетие нужно выпить. Тут не откажусь. Мы начинаем смеяться, заполняя всё помещение смехом. Сегодняшняя компания, с которой я выпиваю, меня очень сильно устраивает. Дэймон, как человек, мне очень импонирует, мне жаль кажется, что мы чем-то похожи. Со Стефаном я ещё мало знаком, но он мне тоже понравился. ****** Я не знаю, сколько прошло времени с того момента, как я пришёл в это бар. Туда я заходил, а сейчас просто вываливаюсь, но свежий воздух тут же меня подхватывает и мне становится, куда лучше. Дорога до моего дома не займёт так много времени, но идти мне совсем не хочется и вызывать такси тоже. Вечерние прогулки, говорят полезные, а мои ночные, тем более. На улице непроходимая тьма, от которой ничего не видно, но луна, которая сейчас полная, светит очень сильно, освещая дорогу. Видимо, сегодня полнолуние, поэтому она такая огромная, что её видно так, будто она очень близко. Наш город полностью окружён лесом, точнее он делится на части, одна из них, которую мы называем центром, где находятся всякие развлекательные штуки, полностью окутана зелёной пеленой. Если пройти через эти дебри, то ты попадаешь в частные дома, но они тоже находятся в кольце леса. Я не знаю как, но наша местность, построена на окружностях, те части, где живут или обитают люди, охвачена густыми и высокими деревьями. Я вступаю на границу леса, чтобы попасть домой. Здесь все по-другому, тут таится своя атмосфера, которая меня всегда завораживает. Внутри леса сразу становится тихо, ведь ветер сюда практически не попадает, ибо все деревья плотно прижаты к друг другу, но иногда в наш город “Black Weel” приходят, будто аномальные ветра с сильным дождем, что все деревья начинают ходить ходуном, шатаясь во все стороны. Я останавливаюсь, вытаскиваю из кармана пачку с сигаретами, открываю её, доставая одну штуку, а остальное складываю обратно. Зажимаю между зубов фильтр, беру зажигалку и подношу ее к сигаре, а она начинает тлеть вместе с бумагой. Делаю затяжку полной грудью, набирая в себя, а затем выдыхаю клубок белого дыма, повторяю это ещё раз, задираю голову, выпуская всё наверх. В голову немного бьёт, и я чувствую, как она начинает кружиться. Встряхиваю пепел на землю, стуча по сигарете пальцем, и снова подношу к губам. Позади себя слышу хруст, но не обращаю на него внимания, пока этот звук не приближается. Оборачиваясь, оглядываясь по сторонам, не понимая, что это сейчас было. Наверное, кто-то так же не спит, как и я. Вновь делаю затяжку, смотря себе под ноги, потом поднимаю голову и тут же немного дёргаюсь от увиденного. Передо мной стоит волк приличного размера серого цвета с желтыми глазами. Он смотрит на меня, оскалив свои зубы, открывая вид на свои клыки. — Ты почувствовал запах табака и решил придти сигарету свиснуть? – не знаю, зачем я с ним разговариваю, но мое не трезвое состояние позволяет мне это делать. — Курить будешь? Эта тварь начинает приближаться ко мне, а я отхожу назад. — Если что, я не вкусный. Он продолжает скалить зубы, порываясь на меня, а я не знаю, что делать. Быть убитым в своё день рождения? Лучшего исхода событий я придумать не мог. У себя под ногой замечаю большой камень. В голове мелькает мысль рискнуть здоровьем и испытать судьбу, вдруг прокатит. Поднимаю его с земли, слыша ещё большее рычание. Этот камень достаточно тяжелый, поэтому, возможно, сработает. Немного прицеливаюсь и швыряю в этого волка, попадая на его переднюю ногу. Он издаёт вой и убегает, оставив меня. Я выдыхаю полной грудью, потому что я уже прощался с жизнью, но судьба меня миновала. Решаюсь ускориться на пути к дому, чтобы точно дойти без приключений.