Любовь ли держит человека?

      Был разгар лета. На полях начинала колоситься рожь, а над ней кружились стрижи, стараясь ухватить молодые зернышки в колосьях. Где-то вдалеке проорал сиплым голосом «ку-ка-ре-ку!» старый петух.       Стояла знойная погода, необычная для Новгорода. Мужики в своих дворах, сняв рубахи, убирали за скотиной, пряли лапти да точили инструменты. Детвора с пронзительными воплями кружила вокруг них, время от времени получая тумака за то, что мешают работе. Бабы хохотали, глядя, как насупленные мальчишки и девчонки потирали затылки после легких шлепков крепкой ладонью. — Хотен! — Коснятин окликнул брата с конца огорода, помахав ему громадной рукой. — А-а? — Хотен встал, слегка облокотившись на косу. Богатырь стер со лба крупные капли пота. — Глянь-ка, какая девка там!       Совершенно не задумываясь о том, что «девка», а заодно и вся округа может услышать его, Коснятин указал на девицу, работавшую неподалеку на соседнем огороде. Толстая коса, крутые бедра, упругие груди — хороша была Даринка! Завидная невеста — и приданное при себе, и семья уважаемая, а жених-то какой! Ратислав был первым парнем на деревне: статен, силен, горяч. Нужны ли Даринке двое непутевых братьев, девиз которых «сила есть — ума не надо»?       Девка пропалывала брюкву, делая вид, что не замечала оказанного внимания, но женская натура делала свое: Даринке хотелось подшутить над Хотеном и Коснятиным, проучить их, чтобы не заглядывались на чужих невест! — Такую бы в жены… — задумчиво протянул Хотен. — Тятю порадовать.       Тут Даринка выпрямилась, поглядев на братьев в разные концы огорода. — К кому же из вас мне в жены идти? — звонко спросила она. — А ежели и пойду, как другому брату будет? Обидно-то небось? — Даринка с деланным огорчением покачала головой.       Хотен и Коснятин переглянулись. Привыкши делать все вместе, они растерялись, поняв, что одну девку на двоих не поделишь. — Чо-ж делать-то? — Хотен почесал в затылке. — А вот что, — Даринка стряхнула землю с подола пестрого сарафана и уложила несколько созревших брюкв в передник. Девушка направилась в избу, бросив через плечо: — Кто к закату мне лучший подарок принесет, того стану я женой!       Задорно засмеявшись, девица скрылась за калиткой двора.

***

      Горячее солнце склонялось к горизонту. Пели птицы. Три волхва вели тихую беседу о чем-то, сидя на завалинке одной из избушек. На улице стояла такая духота, что практически никого не было снаружи. Этим пользовались наглые зайцы, объедая сытные посевы клевера и одуванчиков, которые шли в корм скотине.       Даринка возвращалась с реки. На одном плече она несла коромысло с мерно покачивающимися ведрами. «Сейчас Зорянку подою, курам овса насыплю, младших накормлю и пойду к милому!» — лениво размышляла девица.       Она неспешно прошла мимо волхвов, поклонившись им настолько, насколько позволяли полные воды ведра. Те кивнули ей, пряча в длинных бородах улыбку. — Яблоки девки любят! — послышался топот босых ног. — Не, ягоды! — Коснятин бежал впереди брата, держа на вытянутых руках кадушку, полную спелой земляники. — Нет, яблоки! — Хотен отставал, силясь удержать в подоле рубахи кучу сочных яблок, которые норовили выскользнуть на землю. Даринка остановилась, с удивлением глядя на двух громил, бегущих прямо к ней с дарами. — Ягоды! — Яблоки! Я те говорю! Во! — Хотен обогнал Коснятина и показал свой подарок. — Во! — Коснятин, запыхавшись, протянул девице землянику.       Та только улыбнулась, вздернула носик и, откинув косу назад, продолжила свой путь. Девушка любила землянику, но признаться в этом — значит дать парням надежду или раскрыть свой замысел. Даринка уже пожалела, что путала братьев, но признаваться в этом ей было стыдно, и она напустила на себя надменный вид.       Братья залюбовались ею. Яблоки звонко посыпались из подола Хотена, но он не обратил на это внимание. — Куда же ты? — печально спросил вслед Коснятин. — Да вы что же, не знали, что у меня давно жених есть? В подарок он подарил мне гребень с камнями! А вы… Яблоки-ягоды! — передразнила Даринка. Ничего больше не сказав, она направилась к дому.       Хотен и Коснятин молча смотрели ей вслед, каждый думая о своем. — Тьфу! Эти бабы до могилы доведут, — Коснятин схватил одно из яблок, которые держал Хотен, попутно насыпая ему горсть сладких ягод в раскрытый рот. — Все одно лучше самим, брат! — Это… точно, — пробубнел с набитым ртом Хотен. — Глупые, не понимают, что вкусно покушать — вот оно счастье!       Сидящие неподалеку волхвы захохотали.