Месть

Начало лета. Теплый денечек, ярко светит солнце, гуляет ветер по улицам. Полдень. Ранняя пробка давно рассосалась, улицы стали более свободные. Один студент не спеша подошел к остановке, прекрасно зная, что опаздывает. Через несколько минут подошла нужна большая белая газель, удачно пойманная "голосованием". Задрот-студент в телефоне запрыгнул в еще едущий транспорт и плюхнулся на место у окна. Всю дорогу сидя в грустном настроении доехал до своего места каторги - в центре престижный колледж. Быстро распрощавшись со своим насиженным любимым местом, почопал на пару, которая энное время как идет уже. Извинился перед преподавателем и сел на свое место - первая парта среднего ряда - единственное на место, на котором преподаватель не трогает студентов и даже не смотрит на них. Рослый мальчишка гордо сидит за этой партой, взглядом упершись в телефон. Золотые русые волосы обстрижены аккуратным каре, но уже успели отрасти, белая рубашка расстегнула, под ней излюбленная синяя футболка с надписью белыми буквами, светлые джинсы и черные кеды, уже поношенные, но с говном люди не расстаются, родное же. Ростом парнишка не высокий, но и не маленький - средний. Телосложением худощавый, но плотный, вещи смотрятся сносно, но аккуратно. Новая тема. Телефон пришлось оставить и взяться за ручку. Преподаватель запуталась в темах, уже начав диктовать не ту. - Да ничего, повторение мать учение. Нормально нам будет! - занудным, гнусавым, немного злорадным тоном проговорил двадцатилетний парень за спиной у золотоволосового. Зовут его Илья, по-батюшке Романович, а по простому К, для сокурсников ласково Илюша. Кислая мина златовласки. Не самые культурные мысли. Знает насколько этот выскочка симпатичен, потому лишний раз не оборачивается, помня как тот подмигивал ему судорожно вздергивая обе брови и заглядывая в глаза с другого конца кабинета. При воспоминании поежился. Группа из небольшого количества студентов загудела, чтобы выскочка замолк, тот из будто не слышал и говорит свое. Преподаватель слабыми попытками старается угомонить гул. Все отвлеклись на диктовку темы. - Таня, сходи к... - голос преподавателя снова затмил гул, но староста, обворожительная блондинка в юбке в черно-белую полоску и белоснежной борцовке на светлых каблучках уже встала со своего места и взяла журнал и идёт из кабинета. - Нет, ну чего вы? Нормально же всё... Нормально... Нам полезно будет... - Илья уже под сон себе бормочет. Парнишка будет пониже златовласки, в плечах меньше, но отличается всё время сутулыми плечами, относительной худощавостью, вечной улыбкой, не стесняясь, показывая свои зубы, очках на переносице, которые вечно поправляет и мешковатой одеждой. На голове шухер из коротких, явно вручную (в прямом смысле) каждый день завитых, волос. Из-за сутулости создаётся впечатление, что парень не уверен в себе и замкнут, хотя по его речам можно подумать, будто он чувствует себя прекрасно и мир благоухает от его появления. От сокурсников требует внимания, этот человек из числа тех, кто считает землю, крутящуюся вокруг него, собственно, коллектив тоже должен быть с ним, понимать его, поддерживать, общаться, воспринимать его личностью, считаться с его мнением, слушаться… В общем когда ребёнку внушили, что он пуп земли. Не против девочек, точнее походить за ними хвостиком, не сдерживается на ласку и желание обнять. Мечтает обнять одну девушку Марину из группы, умную, красивую, с мозгами брюнетку. Своего рода мышку с острым язычком… Отвлеклись от темы, ознакомления с героем, думаю, достаточное. Возвращаемся к нашему Илье, группе, паре, преподавателе и златовласке. Остаток пары прошёл шумно, отчасти весело благодаря упражнениям для глаз от преподавателя: - И так, зажмурьте сильно глаза, напрягая мышцы лица и шеи… - Анна Ивановна изобразила приблизительно на себе сиё упражнение – Сделать десять раз… Давай делать упражнение. И так… - неутомимая Анна Ивановна пытается подбить всех делать упражнение. Златовласка упрямо сидит в телефоне, но всё слышит, потому отвлёклся от телефона и сделал упражнение несколько раз. Повернул голову в бок к источнику смеха. На соседней первое парте сидят два Макса: один еврей, другой мордвин и оба русые. Второй Макс старается делать упражнение, а первый заливисто над ним ржёт. Дело всё в том, что, когда тот делает это упражнение, его лицо, особенно в профиль, начинает походить на сморщенную голову черепахи, которая старательно тужиться в конвульсиях, по-видимому, перед тем самым. Увидев эту картину златовласка не то что упражнение от смеха делать не может, но и про сообщения в аське забыл. Всю недолгую перемену студенты решили провести в коридоре/магазине/туалете. Две подружки (та самая брюнеточка Марина и её подруга Лизавета – ласково Лизунчик) с боем через Илюшкину преграду на второй этаж колледжа пытались прорваться. - Не пущу! – громко парировал Илюша, прибалдевше улыбаясь от вида девушек в коротких шортах и в футболках. - Илюша, отстань! – протестует Марина и в этот момент буквально на выручку её пришёл Вовчик с Айратом (последний чуть ли не прибежал, видимо кулаки чесались). Оба массивные, Вова с широкой спиной, моськой истинного домашнего кошака в чёрном, а Айрат смуглый татар в цветном с пониманием относящийся к людям, и будет чуть повыше своего друга. Илюша тут же пропустил девушек и замолк, убравшись в сторонку. «Спасители» по-дружески и по-мужски «объяснили» смышлённому «мальчику» что девочек трогать нельзя на весь коридор, за что в спины парней пошли ругательства со стороны Ильи, когда те уходили. Посылы были ещё слышны в стенах огромного высокого коридора, когда Анна Ивановна вернулась собирать всех на вторую пару её прекрасного предмета. Упражнения для глаз продолжились, но едва успели начаться, как недавняя ссора перешла в кабинет и стала набирать всё большие обороты. В конце концов, нервы Ильи сдали и он, схватив сумку, кинул её в Айрата, но промахнулся, психанул и с громким хлопком огромной двери, удалился из кабинета. Воцарилась тишина, но не надолго. Пара продолжилась, в скором времени зачинщик грохота двери вернулся. Получил выговор от преподавателя и сокурсников, от чего впал в очередную истерику, расплакался в голос и снова выбежал из кабинета. В скором времени пришла замечательная куратор группы мудрого гуманитария, сама имеет образование замечательного самого, лучшего на весь колледж психолога – Любовь Михайловна П. Пришла она не просто так, не с весёлым лицом, пришла с разборками, по-человечески и пустились в дебаты стороны обиженные, свидетели, потерпевшие, просто очевидцы и те, кому просто захотелось вставить слово. - Вы знаете, почему я сюда пришла. Долго ещё будем по этому поводу с вами беседовать? Ну вы же видите, что он хочет от вас внимания… Потому и ведёт себя так… - начала куратор свою речь - Любовь Михайловна… - Мариночка вставила слово и пошёл шум да гам с разных сторон. Перекрикивание, попытки успокоить, просьбы говорить тише делали своё дело, каждый выговорился как смог, даже златовласый высказался, будучи свидетелем походя девушек на второй этаж. Но всё упиралось в то, что убрать Илюшу не могут, нет ни возможности, ни компетенции на это. Во время этих прекрасных переговоров пару раз заглянул их виновник, его позвали сесть на место. Неуверенным шагом, несколько раз подумав, Илья сел на своё место. - Илья, вот послушай меня, давай сделаем так: ты не трогаешь нашу группу, - это заговорила Ралина, которая в своё время наслушалась от не лицеприятных слов в свой адрес, но будучи умной девушкой не расквасила тому пятак – а мы не трогаем тебя. Нужна нам будет твоя помощь – обратимся к тебе, тебе нужна будет наша помощь – пожалуйста. Всё чисто на деловых отношениях… - Илья, ты согласен с таким условием? – сквозь некоторые возмущённые голоса довольно громко вставила своё куратор. Илья повертелся из стороны в сторону, но на имя своё отзывался и смотрел на того, кто его звал. - Ну, раз такое дело… То да, соглашусь, – уверенно проговорил в ответ. – А так, почему вы меня не уважаете? Почему это я должен под вас подстраиваться? Подстраивайтесь вы под меня? Чего это я должен под всех, так не честно… - после этого терпение многих лопнуло, но из-за присутствия двух преподавателей каждый сдерживался как мог. Кто-то засмеялся, кто-то стал возмущаться. - Илья, будь независимым, соблюдай нейтралитет, не трогай никого, они тебя не трогают и ты их не трогай. Приходи к Анне Ивановне молча за оценками. – Любовь Михайловна идёт встречу и выручку Илюше. -Ааа… Это как Стас К? – догадка до двадцатилетнего пришла само собой и, видимо, сорвалась с уст не подумав о последствиях. Златовласка залился краской, не смотря на телефон и аську в нём, за происходящим следил. Где-то внутри ниточка оборвалась с тонной терпения, он схватился за волосы, в кабинете очередной шквал эмоций. В разборе полётов следующей волны, вышеупомянутый Стас развернулся к преподавателям спиной, подставив ладонь под подбородок, смачно и незаметно показал фак очкастому. Пока всё это происходило, незаметно для всех прозвенел звонок с пары. Все собрались и ушли на следующие однотипные две пары. Очередное мозгоубийство пожилым преподавателем и в аккурат под скорую темноту в сумерках студенты медленно, но верно стали разбредаться домой. Златовласый всё это время помнил о сказанных словах Ильи. Его раздражало не то, что присутствие этого человека, даже голос, этот противный голос с самоуверенным тоном, думающий, что он прав и что его необходимо слушаться. Эти очки, которые он постоянно поправляет, когда его жопе угрожает новый пинок (да не только жопе). Этот постоянно открытый рот с зубами, как у кролика. Но как ни странно вести себя нормально он умеет, хило, но умеет. Раздражало даже то, как он спокойным тоном предлагал преподавателю свою помощь, вся вежливость, весь прикрытый эгоизм. Даже мысль о том, что он ещё не познал удовольствия с девушкой раздражало, хотя он сам от него в этом смысле не отличался. Задание на пару и телефон изредка отвлекали Стаса от размышлений о том, как бы он замучил этот кусок невежества и самодовольства. Некоторые картинки в голове смутили бы любого парня, но от злости весь стыд исчез, его заменяло удовлетворение от вида боли, мучений и раскаяния на лице Ильи… В тот момент в голове всё встало на свои места… Дальше о телефоне временно забыли в кармане. В какой стороне дом этого полоумного Стас прекрасно знал, проследовать за ним на остановку не составило труда, юркнуть в автобус следом тоже. Аура злости и негодования распространялась по всему салону, в котором, кстати, народу было не так уж и много. Двадцатиминутная тряска до пункта высадки и златовласый на расстоянии десяти шагов ползёт за своей жертвой. Путь Ильи лежит через парк, как раз через лес (самый зеленый парк на весь город). Убедившись, что он зашёл достаточно глубоко, ускорил шаг и вскоре схватил за руку этого несносного и бросил на землю рядом с бетонной дорожкой в кусты. - Ай! – от неожиданности и боли воскликнула «жертва», - А, кто ты?.. - в темноте не разглядел, кто его «поймал», не мудрено, темнеет быстро. Что-то внутри сильно натянулось и порвалось. Молча, взял его за шкирку и оттащил дальше в кусты. Время позднее, на следующий день людям на работу, а район тихий, все порядочные дома сидят, а непорядочные на крики, возню и мольбы не придут, слишком далеко и мало ли что там... Тушка оказалась не из легких и тихих, возмущения тут же пошли из его рта, но не такие, как обычно, а более эмоциональные, с пониманием, а не желанием напугать или привлечь к здравому смыслу, что к взрослому лезут. - Что ты делаешь?! Отпусти меня! - в конце концов, особой силой негодующий не отличается и тащить устал, убедился, что достаточно далеко ушли от дороги и бросил на землю. Сам угодил в паутину и от неожиданности замахал руками, снимая с себя. Впечатление, как мальчика хлипкого с наклонностями на голубизну пропали из-за выражения лица - напряженное, злое, почти взбешенное в сумерках. Резко подойдя Златовласка с размаху заехал в лицо Илье, с нося очки с переносицы. Тот ахнуть не успел, несколько капель крови брызнули на траву. Тихая паника взрослого ребёнка. Серия ударов по лиц, пока тот не упал на траву. Парень сел сверху на него, удар в расслабленный живот, солнечное сплетение повыше к рёбрам выбило весь воздух их лёгких. Удары по самим рёбрам с обеих сторон и боль расходится по телу. Илья даже пискнуть не может – нечем. Устав, златовласка прекратил истязания, чтобы перевести дух после таких трудов, тяжело дышит. Смотрит, как на траве корчится в крови тушка, стараясь глотнуть воздуха. Минута прошла. Он принимается снова за своё дело – удары по рёбрам и животу с сознанием куда и в порыве ярости точные и жёсткие. Жертва уже не старается ничего сделать, только более менее прикрыться. Рот приоткрыт, слюна стекает из рта, серые глаза в тумане, что-то бормочет. Отвращение. Почувствовав его запах, парень отодвигается, морща нос. Руки красные, все костяшки избиты, едва разжав кулаки, понимает, что избить этого человека будет мало. Хочется большего, ещё больше унизить, чтобы не слышать его. Илья начинает шевелиться, пытается подняться на руках. Попытка проваливается, слишком мало сил. Парень хватает того за ноги и двигает на себя, стаскивает штаны с едва двигающегося тела с явным омерзением от того, что приходиться касаться. Удивление на долю секунды, под одеждой вполне худое тело. Грубо сжали бедро до красных отметен от пальцев, стащили бельё, рывком поставили в позу «наклон к ручью». Ледяные пальцы обхватили бедра Ильи и подтаскивают к себе. Нечто внезапно стало протискиваться в задний проход с явным желанием оказаться внутри, но неуверенно, без опыта в таких делах. Сопротивляться он едва мог, только хрипел и драл траву пальцами. Резкая боль, новая паника от происходящего, хрипы стали громче и отчаяние. Внутрь проникло что-то постороннее и несоразмерно больше привычного диаметра заднего прохода. Слабые, скользящие внутри толчки постепенно нарастают. Паника и ужас сменяются безысходностью и апатией, тело расслабилось, лишь на автомате поддерживаясь на слабых руках. Это продолжалось около пяти-семи минут, после новое ощущение внутри организма и бедра выпустили, оставив жертву истекать своей кровью и белой жидкостью. Он плюхнулся на бок. Явно болело всё от головы до ног (ноги были нервно напряжены). Некоторые вещи валяются рядом, грязная сумка Ильи раскрыта и некоторые тетради оттуда выпали вместе с ручкой. Крючковатые пальцы сжимают ещё траву пальцами. Глаза широко раскрыты и из них текут слёзы, лицо кажется умиротворённым или даже «мёртвым». Парень быстро успокоился, его самого трясёт от содеянного, в голове происходит много мыслей, одна хлеще другой. Правильно ли он поступил? Человек в течение года навязывал своё внимание от оскорблений до откровенного навязывания своего общества. Постоянные выкрикивания, жалобы, попытки написать донос, паникёрство и тут же очередные оскорбления в спину… Стоило ли так мстить ему за это? Человек хотел внимания и получил его. Но какой ценой?