Танец тьмы и света

      Наслаждаясь закатом, отливавшим всеми оттенками розового и лилового, светловолосая волшебница задумчиво шла в сторону величественного здания. "Сегодня был трудный день, я заслужила хороший отдых" - мысленно подбадривала она себя. По пути в замок поздоровалась со своим приятелем, монахом Джуном, который шёл с дежурства из башни.       - Здравствуй, мой друг. Как у тебя прошёл день? - Сдержанно и миролюбиво поздоровалась с тем Гвиневра.       -Вполне, вполне, - Тот чуть склонил голову в знак приветствия, затем взглянул на пыльную и грязную бутылку в её руке и улыбнулся, - Трофей с похода?       - Именно, - Девушка лукаво улыбнулась, - Семнадцатилетнее, уиндемерское. Не желаешь присоединиться? - Но мужчина лишь покачал головой:       - Ты же знаешь, что я не пью.       - Точно, я подзабыла. Если передумаешь, присоединяйся, я буду в главном холле, у камина, - И, помахав рукой на прощание, ускорила шаг в сторону здания, уже ставшего для неё таким родным. Солнце за время их короткого разговора уже зашло за горизонт, и на небе зажглись первые огни.       Этот вечер казался особенным - абсолютно чистое небо, усыпанное тысячами звёзд, в углу которого ютился молодой месяц. Сам воздух был морозным и свежим, а траву возле крепости тронула изморозь. Гвиневра посчитала, что это идеальный момент, чтобы посидеть у камина и попить хорошее красное вино, которое они с командиром нашли в одном из заброшенных городов. Все же от Тёмного Властелина есть хоть какая-то польза - и эта польза сейчас плещется в её бокале. Напиток с первых же глотков вдарил в голову и согрел уставшее тело девушки.       Устроившись поудобнее на диване и завернувшись в покрывало, Гвиневра задумчиво наблюдала за игрой огня камина на стекле бокала. Когда-то она была лучшей. Командир доверял ей самую важную часть боя - центр обороны. Раз за разом она успешно отражала атаки противников, выводя их из себя. Её ненавидили и боготворили, желали и проклинали. Волшебница лишь горько усмехнулась: "Жаль, что в прошедшем времени".       Алкоголь сделал свое тёмное дело, и девушка, сама того не желая, предалась воспоминаниям. Долгое время её положение было неоспоримым, но судьба медленно и планомерно забивала гвозди в крышку гроба её самооценки. Сначала ни с того ни с сего в крепость пришёл Кунхен, пошатнувший статус волшебницы, а спустя почти полгода в её жизнь ворвалась Сешат, выломав с ноги дверь и вальяжно развалившись на диване. Последним гвоздём стала Теллурия, о которой даже вспоминать было тошно. И если появление Кунхена не так сильно повлияло на Гвиневру, то приход Сешат стал началом конца.       Не сдержав эмоции, волшебница вскочила с дивана, с дикой, почти звериной, злобой и воплем отчаяния кинула бокал с остатками вина в стену и лишь молча наблюдала за медленно стекающим багровым пятном. Сама того не замечая, тихо расплакалась. Одно лишь воспоминание о наглой и надменной немёртвой лучнице в сочетании с градусом в крови возымело эффект бомбы - блондинка, залпом выпив треть бутылки вина, перевернула столик, начала орать и рыдать. Пришла в сознание, когда услышала звон упавшей короны. Увидев себя бьющей каменную стену, отскочила, будто кто-то её спугнул, и с удивлением смотрела на стесанные до крови костяшки пальцев.       Время шло бесконечно долго, вид окровавленных рук завораживал и медленно успокаивал захмелевшую волшебницу. Она настолько погрузилась в свои мысли, что не услышала ни открывшуюся дверь, ни женский смех, ни чьи-то шаги, пока Гвиневру не взяли за плечи и не повернули к себе. Ошарашенная девушка невидящим от застилавших глаза слёз взглядом еле рассмотрела перед собой шокированную Эвелин в компании ещё каких-то двух девушек, на которых она упорно не могла сфокусироваться.       - Гвина, во имя всех богов, что случилось? В тебя бес вселился? - обеспокоенно затараторила рыжеволосая, - Лианна, помоги мне её посадить и сбегай за спиртом, надо обработать руки! И успокоительное прихвати! И... - Девушку на середине фразы прервали.       - Ох, Эва, успокойся, мне проще Вивику привести! - Беловолосая эльфийка закатила глаза и, взглянув на бутылку, хмыкнула: - Нехило наша чародейка погудела, нечего сказать. Держись, Гвин, я быстро, - И, развернувшись на плоских каблуках, спешным шагом направилась в сторону комнаты целительницы.       - Я пойду с ней, а ты проследи, чтобы она не разрушила крепость или случайно не убилась, - Бросил чей-то быстро удаляющийся голос, на который Гвиневра не обратила внимание. Эвелин подняла упавшую корону и положила её рядом с одеревеневшей волшебницей, затем села перед той на корточки, взяла её руки в свои и заставила посмотреть в глаза:       - Ну, давай, подруга, выкладывай, что с тобой случилось? Я в жизни не видела тебя в таком неадекватном состоянии. Ты всегда была образцом сдержанности и спокойствия, даже, я бы сказала, заранее извиняюсь за каламбур, королевского благородства... А тут мы видим тебя в невменяемом виде вокруг хаоса и с разбитыми руками. - Я, я... - Гвина пыталась что-то сказать, но запнулась, проглотила ком в горле и зарыдала пуще прежнего. - Так, так, чшш... - Рыжеволосая подскочила, села рядом, обняла и начала укачивать, словно успокаивает младенца, - Выкладывай и не темни, а я попробую помочь. Только скажи имя, и я этой твари прострелю задницу навылет!       Казалось, будто прошло несколько столетий, прежде чем магесса выплакалась, тяжело выдохнула и начала говорить выцветшим голосом, полным вселенской усталости:       - Тебе никогда не казалось, будто ты стала бесполезной и слабой? Я… Я долгое время пребывала в уверенности, что я лучшая в своём деле или, как… как минимум, одна из лучших. Но… - девушка пыталась подобрать слова и заодно справиться с подступающими слезами, но не очень успешно, - Но из-за появления в нашей крепости Сешат моя самооценка стала стремительно падать. Из-за неё моя жизнь пошла под откос! - Волшебница неожиданно для себя и Эвелин сорвалась на крик и, вновь разрыдавшись, уткнулась своей подруге в плечо, - Я ненавижу себя! И её ненавижу! И Теллу я ненавижу!       Не зная, что и ответить, молодая лучница могла лишь сидеть и успокаивать расстроенную королеву Авалона. Когда очередной поток слёз иссяк, а дрожь унялась, Эвелин посмотрела той в глаза и максимально миролюбиво сказала:       - Когда Вивика и Лианна придут, я сбегаю за кадкой с холодной водой, тебе надо умыться. Обещаю, станет легче. А потом мы... Добровольно-принудительно изымем у Вивики травяной чай с мятой и мелиссой. Слышала, он у неё шикарный. У тебя просто накопилось много нега... - Не успев закончить предложение, девушка обернулась на быстро приближающиеся шаги и заметила летящую, подобно маленькому урагану, в их сторону Вивику. Но её больше волновали её спутницы, среди которых была и Сешат. Пока целительница переключила внимание почти протрезвевшей Гвины на себя, Эвелин устроила немой театр, пытаясь всеми способами показать немёртвой, что ей надо уйти.       Сешат не совсем поняла причину, по которой ей надо удалиться, и все же сделала вид, что ушла в сторону своей комнаты. Но любопытство было сильнее её совести, которая, впрочем, умерла когда-то вместе с ней, и спряталась за колонной, безшумно подкравшись. Успокоение и обработка ран слетевшей с катушек чародейки её мало интересовали - её больше волновала причина такого мощного срыва, нежели его последствия. Большую часть причитаний лучницы и шуток её остроухой напарницы она слушала в пол силы, но на одном моменте их разговора немёртвая максимально навострилась: - Хочешь сказать, весь этот бардак вокруг и в голове нашей магички косвенно произошёл из-за Сешат? - Лианна скептически смотрела на свою подругу, слегка выгнув бровь. - Похоже, что так. Вспомни, какая репутация была у Гвиневры на поле брани. Сешат и Телла отняли у неё почти всё. Та, видимо, копила всю злобу и обиду, но алкоголь высвободил всю эту черноту, которая отравляла ей сердце. - Эви, с каких пор ты заделалась у нас в поэты? - Иронично хмыкнула эльфийка. Но рыжеволосая проигнорировала колкость подруги и тихо вздохнула: - Бедная, мне так жалко её.       Пребывая в состоянии легкого шока, нежить так же тихо ушла из холла в сторону северного крыла, обдумывая подслушанное.