Маленьких все обижают

— Так-так, что я вижу? В моей голове в мгновенье пронеслись безумные мысли, что сотворить с этим эльфом: от прикопать перед домом до проверки ядовитости Каа. Но я попыталась взять себя в руки. Сейчас ни в коем случае нельзя отпускать его. Нельзя горячиться, иначе это все мне выйдет боком. Он был совершенно голый, если не считать грязной набедренной повязки, и выглядел очень старым. Хотя он был лысый, как все эльфы-домовики, из его больших, как у летучей мыши, ушей торчало изрядное количество седых волос. На фоне всего этого убожества больше всего выделялись глаза — бесцветно-серые и полные какой-то печали. Домовики сильно связаны с домом и его хозяевами. И, оглянувшись на особняк Блэков, можно понять запущенность домовика. Блэку не было дела до этого дома и одного отдельно взятого домового эльфа много лет, а других родственничков, претендующих на частную собственность, не видно. — Кикимер, домовик благороднейшего и древнейшего дома Блэков, рад приветствовать гостью, — промолвил он хриплым утробным голосом, не обращая внимания на мою руку, продолжающую крепко его удерживать. Он почтительно склонил голову и забубнил: — Бедная моя госпожа, если бы она знала, если бы она только знала, какое отребье они сюда пускают, что бы она сказала старому Кикимеру, ох, стыд какой, грязнокровки, оборотни, осквернители рода и воры, а теперь еще и эта... бедный старый Кикимер, что он может сделать... У меня отвисла челюсть. Ну ничего себе домовик! Так! Спокойно, дышим глубже... — Ты сейчас к кому попытался меня причислить?! — мой голос сошел на рычание. — Позволь тебе пояснить, домовик, чтобы даже ты смог понять! Я чистокровная волшебница! Мои родители — маги! Мой род хорошо известен в магическом мире! А теперь повтори-ка, как ты назвал гостью дома Блэк?! — Кикимер ничего не говорил. Кикимер не смеет осквернять словами чистокровную волшебницу, — низко поклонился тот. Потом, не поднимая глаз от ковра, тихо, но вполне внятно добавил: — Тоже, поди, станет предательницей крови. Позор рода... Я услышала скрип зубов... Кажется, это были мои. — Это ты позоришь род Блэков! Даже за домом присмотреть не можешь! — домовик вскинул голову и зло посмотрел мне в лицо. Надо бы сбавить обороты. Все-таки мне нужен от него ответ. — Ты знаешь, что такое личное пространство? — уже спокойнее вопросила я. — Что ты здесь делал? — Кикимер следил за чистотой в доме, молодая гостья. Да уж, силу духа он сохранил несмотря ни на что. Он снова прикинулся шлангом, и забубнил себе под нос: — Приносят в дом своих тварей, а наследник и внимания не обращает на подобное кощунство... — Ты что-то имеешь против моего хорька? — я напряглась. Надеюсь, Блэку и дальше не будет дела. — Кикимер следует воли господина. — Постарайся не попадаться мне на глаза, — я отпустила его руку. — И в эту комнату не заходи, иначе я за Шерлока не ручаюсь. Домовик пошаркал к выходу. А я, вздохнув, улеглась на кровати. Блэку без разницы, что творится в этом доме. Он рад бы и забыть про него, но тут особняк вдруг понадобился для целей Ордена. Домовики сильны в пределах дома, этот, хоть и ослаб, но Каа, наверное, смог почуять. Придется носить змееныша с собой, тем самым рискуя разоблачением. Но и здесь его не оставишь. Вроде не понял, что за зверь со мной. А если понял, думаю, я скоро об этом узнаю. Эх, видно, есть у меня ангел-хранитель или тот, кто исполняет его обязанности — помог он мне с утра. До начала сентября оставалась неделя... В дом приходили, и, чаще всего, сразу уходили, члены Ордена. Вообще интересно — штаб-квартира «светлых» в доме у «темных». Миссис Уизли с Сириусом Блэком находили все новую и новую работу по дому. Таскали из комнаты в комнату, выгребая различный хлам. Я там присутствовала вообще-то в роли наблюдающего, но пару раз приходилось вмешиваться, чтобы оттащить от кого-то очередную агрессивную вещицу. Сама себе я напоминала домовика Блэков — ходила по дому туда-сюда, смотрела на всех исподлобья, недовольная всем и вся. Домовик, кстати, пытался спасти из кучи хлама очередную вещицу, и бродил за мной, периодически пропадая где-то. Своим присутствием еще больше раздражал. Блэк тоже был недовольный, но его недовольство улетучивалось, как только он видел крестника. Он периодически покидал дом, пропадая на миссиях Ордена, но остальное время проводил с детворой. Я, честно, умилялась, как он естественно общался с ними. Особенно часто он ошивался возле Гарри. Найди в доме Поттера — найдешь и его. То он рассказывает ему о своих школьных деньках, то они обсуждают квиддич, а если какая-то очередная табакерка захочет укусить Гарри — Блэк тут как тут. Смущало только одно — почему Гарри продолжает носить обноски кузена? Мода такая, что ли, на большие вещи? В школе он всегда надевал мантию и как-то нормально было. Может, привык уже к такому стилю одежды? Взрослый же парень, мог и сам купить нормальную одежку. Но заговорить с ним на эту тему не удавалось. При толпе как-то неудобно, а один на один мы не оставались. В общем, этот праздник уборки не для меня. Погляжу, как они отдирают протухшее гнездо шишуг и тикать, тикать, пока оно не начало вонять. Бродить по дому я могла долго. Искать меня бросались не сразу, а потом и вовсе привыкли к моим пропажам. Плюс, домовик оставался с толпой. Всякий хлам я трогать не собиралась, пусть он хоть стоит, как весь особняк — такие вещи без защиты не оставляют даже на собственном столе. Особенно на собственном столе. Вот где можно было спрятать библиотеку? За этой не открывающейся дверью. Вот за этой, или за следующей — домик-то большой. А двери не простой Алохоморой открываются! Тут, поди, Блэк постарался. Или сразу Дамблдор. Но я старалась не унывать. Сходила, поглазела, куда дали доступ. Может быть, когда-нибудь и себе такую дачу отгрохаю. Я дернула за ручку и дверь поддалась. Похоже, раньше это была гостиная: продолговатая комната с высоким потолком; роскошный камин; ранее зеленые, а теперь цвета детской неожиданности бархатистые шторы; диванчики, кресла; пустые полки; пустые застекленные шкафчики, стоящие по обе стороны от камина. Из ковра при каждом шаге вылетали облачка пыли. Я присмотрелась — на полках и в шкафчиках пыли было намного меньше — видно, их недавно чистили. Шерлок чихнул и, раздраженно вильнув хвостом, спрятался во внутренний карман мантии. Секундное барахтанье и шипение, которое пришлось остановить, шикнув. Потерпите еще немного — через пару дней мы уйдем отсюда. Сумки уже собраны. Неплохо. Красота. Прибавим красок, убавим пыли. Эх. Ух ты! Гобелены не сняли! Я подошла поближе, чтобы рассмотреть. Вот это да! Дома у нас висело нечто подобное, но гораздо скромнее! На всю ширину стены раскинулся гобелен с изображенным древом Блэков! И не только! Многие известные фамилии связывались двойной золотистой линией с Блэками. Даже Лонгботтомы затесались. До меня очередь не дошла... Хм, не вижу Сириуса Блэка — он должен быть в самом низу. Внимание привлекли два черных пятна. Возле одного значился некий Регулус Блэк. Значит брат. Вторая обгорелая дырка была расположена между двумя женскими именами — Беллатриса и Нарцисса. Я перевела взгляд. Точно. Нарциссу Блэк связывала золотистая линия с Люциусом Малфоем (от них отходит ветка вниз к Драко Малфою), а другая — Беллатрису с Рудольфусом Лестрейнджем, детей нет. Ради интереса я стала просматривать гобелен в поисках фамилии Крауч. Зачем? Я и сама не знаю. Есть! Каспар Крауч женат на Чарис Блэк. Дети... — Вечно ты куда-то уходишь, — прозвучал насмешливый голос. В дверях, оперевшись о косяк, стоял Сириус Блэк. Давно он здесь стоит? Шерлок, блин! Ты там что, спишь?! — Скажи спасибо, что я пошел на твои поиски, а не Молли. Уж в этот раз она бы вытребовала у твоей бабушки разрешение запереть тебя в твоей комнате, — Блэк подошел к гобелену и принялся его задумчиво рассматривать, будто впервые увидел. Молодец, Августа! Если она подходила к бабушке с подобными требованиями, да еще и в обычной своей требовательной манере поведения, неудивительно, что Августа всякий раз на совместных ужинах показательно не обращала внимания на неё и вообще держалась подчеркнуто вежливо. Н-да, ситуация. — Это ведь древо Блэков. Что с ним случилось? Опасные эксперименты? — поинтересовалась я, показывая взглядом на обугленные дырки. — Мама, — буркнул мужчина. Я недоуменно посмотрела на него, ожидая пояснений. — Заядлая блюстительница чистоты крови. Я понятливо промолчала. Стереть с гобелена Рода человека простым заклятьем поджигания — это надо было быть в крайней степени бешенства. Либо в маразме на старости лет. Не угодили чем-то потомки, видимо. — Я так понимаю, тебе знакомы фамилии Лестрейндж и Крауч? — он перевел взгляд темных глаз на меня. Я медленно кивнула. Если у брата эти фамилии могли вызывать злость, обиду, страх или что-либо еще, то у меня все было глухо. Почти... Когда я не вижу их лица. А Блэк продолжил все тем же резким тоном: — Теперь, когда Волдеморт вернулся, он вновь соберет всех своих старых дружков. Вытащит Лестрейнджей из Азкабана, — он прервался, очевидно, ожидая моей реакции, но я промолчала. — Твой брат не бросится очертя голову, но насчет тебя я не знаю. Твоя бабушка отчего-то уверена, что ты тоже. Поучаствовав в парочке заварушек, тебе может показаться, что ты справишься, но, поверь мне, не стоит горячиться. Доверь всё взрослым опытным магам. У нас, видишь, тут целый Орден для борьбы с ними — тебе незачем самой рисковать. И это говорит мне он? Сидеть тихо и не высовываться? А-ха-ха! Так! Не ржать! Держим серьезную мину, соответствующую важности момента. — И в Орден ты не можешь вступить, поскольку ты несовершеннолетняя, — добавил он, расценив мою реакцию по-своему. — Я и не собиралась лезть в их штаб-квартиру, — честно ответила я. Ох, чувствую, глаза меня выдают. — Они все взрослые опытные маги, до которых мне еще расти и расти. Я отдаю себе в этом отчет. Впрочем, я немного лукавила. Если бы у меня была возможность как-либо насолить им, оставаясь в безопасности, я бы ею воспользовалась. Но гоняться специально? Увольте. И почему проводит воспитательную беседу на эту тему Блэк? Он же не Молли Уизли, чтобы всех детей подряд воспитывать. — Хорошо, что ты это понимаешь, — облегченно вымолвил он. — Пошли, я провожу тебя к остальным. Мы поднялись наверх. Миссис Уизли тут же вышла вперед и попыталась толкнуть речь на тему моей беспечности. Долго ее готовила, ага. Но морально раздавить меня у нее не получилось — Блэк сообщил, что пора обедать. Она тут же вспомнила и захлопотала над заготовленной заранее корзинкой с сандвичами и пирожками. Нормально пообедать не было суждено. Обнаружилось, что кто-то должен сходить за чаем. Только она хотела кого-то отправить вниз, я мгновенно поспешила к двери, на ходу соглашаясь принести чайник и чашки. Вдогонку мне понеслось месторасположение чайника. Надо же. Я думала, кричать, чтобы я остановилась, будет. Разъяснилось все тогда, когда меня догнал Рон. Одарив его угрюмым взглядом, я пошла вперед. Не лажу я с ним. Чайник был найден быстро, а вот чистые чашки — нет. — Где они могут быть?! — нетерпеливо воскликнул Уизли, задвинув шкафчик. — Кикимер, что ли, перепрятал? — Зачем? — без интереса спросила я. — Кто его знает? Взбредет что-то в голову. Он все к себе в чуланчик тянет. — Ага, утащил к себе чашки из-за их высокой ценности. Это же не хрустальные бокалы! — Он к себе утащил старые брюки отца мистера Блэка. Я посмотрела на него с сомнением, а Уизли уже подошел к чуланчику, рывком открыв его. Я выглянула из-за его плеча. Шерлок заинтересованно выбрался из внутреннего кармана. Вид открылся непрезентабельный. Маленькая комнатка, казалась еще меньше от сваленной на другом конце кучи блестящих безделушек. Рон, пригнувшись, переступил через кучу одеял, которые служили Кикимеру кроватью, и раздвинул рукой хлам. — Постой, — я попыталась образумить его. — Ты с ума сошел? Это же опасно! А нас тут только двое! — Если что, ты же поможешь мне, верно? Да и Кикимер их трогал уже. Я скептически посмотрела ему в спину. Какой он простодушный. — Конечно, помогу. И это была чистая правда. Личная неприязнь — не повод отказать в помощи и спасении жизни. Куча хлама в последующие пять минут была им конкретно переворочена, но перебрана не вся, а в чулане, кажется, стало еще меньше места. Кольца, книги о чистоте крови, украшения, графин, тряпки — чего тут только не было. От движения руки Уизли к моей ноге откатилось что-то, а он продолжал свое занятие. Я присела, подняв его. Это оказался простой круглый медальон на цепочке. Как только смог так откатиться? На одной стороне мелкими зелеными изумрудами была выложена буква S. — Ладно, пошли наверх. Их тут нет. Спросим у мамы, — поднялся Рон и повернулся ко мне, ожидая, когда я выйду первая, поскольку места мало. От неожиданности рука сама бросила медальон в карман. Пообещав себе выбросить его потом, я вышла из чуланчика. Кружки мы таки нашли. Поднялись наверх, получили указания от Молли Уизли и нашли. Общий ужин в доме Блэка — это нечто. Обычно начиналось все с того, что что-то где-то падало, а миссис Уизли отчитывала провинившихся. При этом бушевала и проливала что-то. Народу всегда было много, и шум стоял сильный. В Ордене состояла некая Нимфадора Тонкс — молодая аврор-метаморф. Обычно она развлекала своими превращениями, как минимум, треть стола. В другой части стола хохотали близнецы. Еще приходил Наземникус Флетчер — темная личность. Как он сюда попал? Мне ответили, что он «полезен». Вертится в определенных кругах и слышит много. Он начинал рассказывать, едва дыша от смеха и обливаясь слезами, про свои особо выгодные сделки, например, продажи внутренностей жаб. Спокойствием отличалась «взрослая» группа, к которой я пыталась сесть поближе. Там можно было услышать свежие новости. Но по каким-либо причинам было тяжело постоянно подсаживаться к ним. Наконец, настал последний день пребывания школьников на площади Гриммо, 12. Все бегают по дому, собирают вещи. Наконец можно будет вздохнуть спокойно. Не думала, что могу ТАК соскучиться по Хогвартсу. На этот раз список учебной литературы прислали непозволительно поздно — в последний день каникул. Все закупят для всех школьников на Гриммо, 12 сразу. «Общая теория заклинаний» для третьего курса Миранды Гуссокл и «Теория защитной магии» Уилберта Слинкхарда предполагались на защиту. Мне аж интересно стало, кто это такой умный, что собирается по своим наработкам изучать с нами практику. До меня дошел слушок, что Рона назначили старостой. Он громко сбежал по лестнице, чтобы сообщить маме, что он хочет «Чистомет» — новую метлу. Когда я перебирала и укладывала мантии в сумку, прозвенел дверной звонок. Зная, кто это пришел, я вышла и стала быстро спускаться вниз. Только бабушка продолжала звонить в звонок, когда приходила. Я даже начала подозревать, что она ловит кайф оттого, что миссис Блэк кричит ругательства на весь дом. — Закрой рот, старая карга! — раздался угрожающий голос Сириуса Блэка. — Ты-ы-ы-ы! — взвыла миссис Блэк. — Осквернитель нашего рода, гад, предатель, позорище моей плоти! — Закрой рот! — рявкнул Блэк опять, закрывая шторы на портрете. Вопли старухи утихли, и воцарилась гулкая тишина. Отводя со лба длинные темные пряди и дыша чуть чаще обычного, он заговорил, обращаясь к бабушке: — Я же просил вас не звонить. Она каждый раз кричит проклятья на весь дом. — Добрый вечер. Так почему бы вам не найти с ней общий язык? — спокойно ответила бабушка, будто и не было своеобразной сигнализации. Я остановилась на лестнице. — Бесполезно, — вскинулся Сириус. — Старуха только злобой и была жива. А теперь сами видите, какие были ее самые выдающиеся черты! — Но она же была вашей матерью. Я думаю, она смогла бы простить вас, ведь вы ее последний потомок. Последняя надежда. Пообещайте ей найти сильную волшебницу в жены и вырастить кучу детишек. Я думаю, она оценит, если вы сдержите свое слово. — Это вряд ли. Она не оценила произведенную в доме чистку и всеми силами мешает «ее последнему потомку» сделать этот дом пригодным для жилья, — в его голосе так и сквозила горькая ирония. — Хотя это все равно бессмысленно — я не собираюсь здесь надолго задерживаться. — Молодой человек, все накопленное вашими предками нельзя выкинуть в одночасье, всего лишь в приступе дурного настроения. Мне кажется, и ваша матушка хотела вам то же самое сказать. Детям помимо счета в банке нужно будет дать семейное гнездышко. Познакомить с дедушками и бабушками. Показать, что они в жизни чего-то достигли, что были не последними людьми, несмотря на свои бескомпромиссные взгляды. В конце концов, показать, к чему привели подобные взгляды. — В ваших словах есть смысл, но вы абсолютно не понимаете мои горячие чувства по отношению к этому дому и всему моему семейству. — Да. Я не принадлежу к роду Блэк и не знаю, каково было вам. Но послушайте меня. Дети должны гордится своими родителями. Если вы отбросите в сторону все свои чувства и посмотрите на свою жизнь, то поймете мои слова. Если я не ошибаюсь, вам тридцать пять лет. Вы успели отличится в Ордене и побывали в Азкабане. Для волшебника это самый расцвет сил, поэтому еще не поздно обзавестись семьей. Подумайте, что вы сможете оставить после себя! — Не говорите мне, как жить, — взъерепенился сразу тот. — Как вы сказали, я взрослый волшебник в расцвете лет, и до старости мне еще как до Мерлина! — Так не ведите себя так по-мальчишески опрометчиво! К тридцати пяти годам можно было уже и повзрослеть! — опа, и бабушку задело. — Эм... Бабушка? Блин, Невилл, как же ты не вовремя! Тут дуэль могла начаться! И я поставила бы на бабушку. — Вы уже собрались? — Августа быстро развернулась к нам. — Чемоданы сложены, — доложила я. — Отлично. Чтобы завтра быстро собрались и сразу отбыли. Идти будем все вместе в сопровождении Ордена. Было видно, как бабушка усилием воли меняет выражение своего лица с раздраженного на приветливое.

* * *

Вечером было празднество — поздравляли Рона и Гермиону. Все ели, пили и веселились. Что ж, и меня это не обошло стороной. В этот же вечер разговор Августы с Блэком был возобновлен за праздничным столом. Но что-либо расслышать не удалось. А первого сентября мы наконец покинули площадь Гриммо, 12. Правда, под охраной. Блэк, как только пересек порог, перекинулся в черного пса. — Эй, Гарри. А зачем мистер Блэк превратился? Его же теперь не преследует Министерство, — дернула я Поттера за рукав. — Да. Это Дамблдор придумал, как дополнительную защиту или вроде того. Мы дошли до вокзала Кингс-Кросс за двадцать минут. По пути не произошло ничего примечательного — разве что Сириус, к удовольствию Гарри, пугнул пару котов. Войдя внутрь вокзала, все стали вроде бы бесцельно прогуливаться у барьера, разделяющего девятую и десятую платформы. Улучив удобную минуту, каждый по очереди прислонялся к барьеру и без помех попадал на платформу номер девять и три четверти, около которой стоял, извергая черный дым и пыхтя паром, Хогвартс-экспресс. Я случайно засунула руки в карманы и нащупала там что-то. К счастью, быстро поняла, что это медальон, про который я забыла и не стала доставать. Блин, что с ним теперь делать? «Потеряю» где-то, наверное. Августа нас с братом обняла на прощанье и прошептала: «Будьте осторожны».