мальчишка, с которым никто не мог сладить

Сил идти не было. Сил даже стоять не было. Перебираться ползком было очень тяжело. Особенно с дыркой в животе. Казалось, кишки в любую секунду вывалятся, но Кога продолжал — выбора-то у него особо и не было. Надо было двигаться вперед, к Ямашите, надо было успеть спасти старика... В голове стоял туман, все вокруг дрожало и плыло дикими палитрами, но нет-нет, не важно, вперед... Он единственный, кто может ему сейчас помочь, если он не вытащит Ямашиту, то зачем все это было? Надо было сделать это быстрее, встать на ноги и бежать — пока он еще в состоянии, пока он еще в сознании, пока он еще не загнулся от потери крови... Ему удалось одолеть противников в неравном бою, но какой ценой... Когда над ним выросла тень, Кога медленно поднял мутный взгляд. Ах, значит вот оно. Конец. Он слышал о том, что за мгновения до смерти перед глазами всегда проносится жизнь. И сейчас он видел человека, что стал для него главным источником мотивации для изнуряющих тренировок. Тот, кто вынудил Когу искать силы... Эта фигура, это лицо... Протянув к нему руку, Кога коснулся его ботинка и тихо рассмеялся, чувствуя, как постепенно в глазах. Как глупо... Почему этот ублюдок будет последней вещью, которую он увидит перед смертью? Или это насмешка от судьбы?.. Над ним стоял Токита Ома. Взгляд его был мрачен. Как и тогда, два года назад. В последнюю секунду Кога вяло улыбнулся, думая, что это самое отстойное последнее видение, после чего отключился. Висок заболел, и с резким вздохом Кога распахнул глаза. В следующую же секунду закрыл — потому что яркий свет ослепил его. Голова жутко болела, словно ее несколько часов не прекращая били топором, в языке — пустыня. Жутко хотелось пить, но, когда он все же приоткрыл один глаз (второй не открывался) и осторожно оглянулся по сторонам, рядом ничего не было. Но помимо этого мизерного желания он ощущал еще одно, куда более важное в подобный момент. Память подводила, но одно он помнил четко. То, что случилось под мостом. Кога не узнавал места, где сейчас находился. Он опасливо оглянулся по сторонам, гадая, что это было за место. В мыслях царила паника — это наверняка база тех ублюдков, что напали на него! Сто процентов!.. То, что он не мог двигаться — их рук дело! И хотя где-то далеко логика кричала, что это точно было не так, что такого просто не могло быть, потому что это было нелогично, Кога не слушал ее — его обуял дикий страх. Это ловушка, обман! Его попытаются убить, опять!.. Где Ямашита?! «Надо выбираться, надо выбираться, надо выбираться, надо выбираться...» С трудом Кога поднялся на локтях и перевернулся на живот, и, со стоном, попытался встать на ноги. Те едва держали, и первый шаг ему дался с таким трудом, что несколько секунд после он просто стоял и тяжело дышал — хотя скорее свистел — пытаясь собраться с силами. И только сейчас, когда пелена в глазах вместе с паникой немного спали — но не настолько, чтобы он перестал хаотично думать о ловушке и о том, что нужно было срочно покинуть это место — он наконец осмотрел себя. Кога часто бывал в передрягах — слишком много для своего возраста, наверное — но так серьезно его не отделывали еще никогда. Возможно, ноги его не держали вовсе не из-за слабости — а потому, что ранее ему здорово порезали бедра. Ладони, пальцы были почти целиком забинтованы, едва сгибались, и Кога с трудом припомнил, как ему пришлось останавливать лезвие ножа рукой. Хотя он хорошо помнил советы дяди, и тот называл подобный прием чистейшим самоубийством и отличным способом отрезать себе пальцы. Живот болел сильнее всего, туда тоже несколько раз ударили, но чувствовалось, что под майкой — явно с чужого плеча, большей на пару размеров — был плотный слой бинтов. На голове тоже. Поэтому он не мог открыть один глаз. Но тот был на месте... кажется? Что... Почему он тут?.. Где — тут? Надо найти Ямашиту! И, споткнувшись и едва не рухнув на пол, Кога бросился вперед. Прочь из комнаты. Живот скрутило жуткой болью, стоило ему выпрямиться, и он, едва сдерживая стон, крепко сжал зубы и почти ползком добрался до края энгавы. Тошнило его кровью и желчью. Отвратительное добавление к песчаной вкусовой гамме во рту. Бежать, скорее! Плевать на это! Куда-то... Во двор? Неважно! Надо было выбираться! Мысли в голове путались. Левая нога слушалась плохо, но Кога даже не чувствовал, как подволакивал ее. В голове царила паника. Куда бежать?! Что с остальными?! О себе он, почему-то, волновался сейчас меньше всего, и, с трудом пробираясь вперед, Кога даже толком не видел, где сейчас был. Красивый сад?! Наверняка ловушка, обманка! В глазах до сих пор стоял образ человека с длинными волосами, что поджидал их с Ямашитой в доме. Он все знал — о том, что говорил старик, где они живут, даже имена. Он так просто не уйдет, наверняка достанет!.. Боль в ноге стала невыносимой, и, запнувшись, Кога замер. Как же больно, как же больно... Сил не хватало. Но ему нужно было... Нужно идти... Когда вдруг потемнело, он с ужасом распахнул глаза — один глаз — замер. Кто-то стоял рядом. Кто-то смотрел прямо на него. Голова болела... Медленно подняв глаза, Кога дрожащим взглядом уставился на человека перед собой. Зрение было мутным, силуэт расплывался, но одно он видел четко. Абсолютно черные глаза с яркой золотой радужкой. Словно светилась — настолько яркой была. Коге чудилось, что это опять он — тот человек, который встретил их с Ямашитой в доме. Он улыбался точно так же, хищно, опасно, как демон — и от помутнений в глазах этот образ становился все реальней. И, дернувшись назад на полусогнутых, он уже хотел было броситься назад, но отчего-то ноги подкосились, а туман в глазах окончательно потемнел. С тихим стоном Кога осел на пол, после чего попытался было познакомиться лбом с паркетным полом, но не успел — человек, которого он увидел, успел схватить его за шкирку в самый последний момент. И, глядя на то, как тот пускает слюни, внезапный вторженец лишь тяжело вздохнул и закатил глаза, после чего обернулся. И громовым тоном проорал: — Старик! Ямашита! Твой пацан наблевал деду в куст! И отрубился! Если че, я ничего убирать не буду! Однако, вместо ожидаемого им Ямашиты из-за угла вырулила его сестра с чехлом от винтовки наперевес. Она замерла, так и не успев завершить шаг, после чего недоверчиво покосилась на эту сцену: ее агрессивного братца-идиота и отрубившегося пацана у него в руках. Выглядело подозрительно. — Райан!.. Фусуи широко распахнула глаза, видя, как ее брат держит гостя за шкирку. Тот испуганно вскинул руки вверх, явно обозначая позицию — сдается, сдается — и вместе с этим потерявший сознание бедолага ударился лбом о пол. Они оба уставились на него, и, пока лицо Райана переживало различные метаморфозы, явно включавшие в себя сомнение, злорадство и менее разборчивые чувства, Фусуи возмущенно уперла руки в бока и угрожающе посмотрела на брата. И нахмурила брови. — Райан! Какого черта?! — Да я не того этого, он сам! Ну че ты смотришь так, не я ж его вырубил! Когда Кога открыл глаза во второй раз, на улице уже было темно. Голова раскалывалась, но хотя бы в глазах не плыло. Наконец-то он сумел (нормально, без приступа удушливой паники) понять, где находится, хотя бы примерно — какая-то тесная комната, плохо освещенная, не потолочной лампой, а крохотной напольной, закрытой чужими фигурами. Он был укрыт тяжелым ватным одеялом, и первые секунды после пробуждения Кога лишь слепо моргал, пытаясь собрать мысли в кучу. Обо всем, что произошло... Кажется, они с Ямашитой возвращались домой... Вдруг он широко распахнул глаза и подскочил. Точно! Ловушка! Их застали врасплох, потом, кажется, под мостом была засада, Кога убедил старика бежать прочь... Дальше воспоминания были расплывчатыми, но, кажется, он все же сумел побить тех парней, что пытались его зарезать, хотя ножом они ему знатно дырок в кишках понаделали. Его шевеление явно привлекло внимание остальных — в этот раз, в комнате он был не один — и от медленной опасливой попытки приподнять край майки, чтобы убедиться, что дырки в кишках и правда никуда не делись, они все еще с ним, Когу отвлек чужой голос: — Кога! Это был голос Каэде. Локти подвели, и Кога с задумчивым «гм» рухнул обратно на подушку. Ладно, не то, что он был особо против... Секретарь Ямашиты подскочила к нему и склонилась, обеспокоенно смотря сверху. Сегодня Каэде была без своей строгой одежки, в джинсах и черной водолазке — ей супер шло — наверное, прибежала сюда сразу из дома, в том, что под руку подвернулось. Когда она коснулась его лба, Кога вяло улыбнулся и пробормотал: — Привет. — Боже мой. Я слышала, что произошло, — закусив губу, она покачала головой. — Я так рада, что ты в порядке... Ну, то есть, нет. Конечно. Но ты жив. — Хрен я помру, — фыркнул Кога. Он хотел ответить что-то более впечатляющее, так, чтобы Каэде закатила глаза и дала бы ему по шее — хотя нет, стойте, не надо, спина очень болела после удара ножом — но в итоге так ничего и не придумал. Но когда он увидел рядом кого-то знакомого, то на душе стало как-то спокойней, да и голова перестала болеть настолько сильно. Рука у нее была прохладная приятная, и Кога в блаженстве прикрыл глаза. Все тело ломило от усталости (а еще от боли, но совсем чуть-чуть, живот в этот раз не резало адски), и он был рад, что, в конечном итоге, ему удалось выбраться. Удалось... То, что такой исход боя нельзя было назвать нормальной победой, угнетало его. В конце концов, Рюки оказался прав. Кога был слабаком. Какие там высоты, какой там турнир... Кажется, он отключился на какое-то время, пока Каэде продолжала гладить его по лбу, и, когда он открыл глаза во второй раз, в комнате было уже куда темнее. Но теперь он сумел рассмотреть, кто все это время говорил с Каэде — две девушки, в одной из которых он узнал Фусуи, а второй была... У нее были точно такие же глаза, как у парня, которого Кога видел ранее. В бреду. Черные, с белой радужкой. Как у Фусуи. Кажется, она что-то говорила об этом. Клан... какой-то... Кога плохо помнил. С трудом вспоминал, что конкретно вчера (вчера же?) произошло. В этот раз штормило поменьше, и Кога все же сумел медленно сесть на кровати. Или не кровати, низковата больно, в любом случае, чем-то подобном. Живот запротестовал против такого решения, но Кога, проигнорировав его, все же спустил ноги на пол и поджал босые пальцы. Просачиваясь сквозь неплотно закрытые двери, декабрьский мороз неприятно холодил кожу. Зябко. С трудом — руки были тяжелыми, двигать ими было невозможно — накинув на себя сверху одеяло, Кога сел ровно и проигнорировал чужие удивленные взгляды и грозный крик Каэде: — Кога! Ну куда ты вскочил?! — Не могу валяться без дела, тошно. — Хочешь, чтобы швы разошлись?! Нет, все же, покачивало знатно. Кровопотеря, да? Интересно, сколько крови он потерял, если сесть было максимальным, что он мог сделать за сегодня. Это если учесть, что паническая пробежка была в этот же день. Тяжело было назвать ее результативной. Когда Каэде резко поднялась на ноги и направилась к нему, Кога лишь вскинул бровь, иронично глядя на нее. Он полагал, что она сейчас попытается уложить его обратно, и, плюнув даже на гордость, был готов согласиться, но вместо этого секретарь Ямашиты занесла руку назад и со всей силы ударила его по лицу. Пощечина вышла звонкой, громкой. И сильной — так, что у Коги голова откинулась назад, и он завалился на спину. Ладно, может, ему и правда стоило полежать чуть подольше... — Идиот! — прикрикнула она и, сжав кулак, опустила руку. — Ты не понимаешь, как мы все волновались?! Господин Ямашита себе места не находит, да и я!.. Сначала Кога улыбался — ожидал выволочки, но потом перестал. Голос Каэде дрожал, а сама она, стоя над ним, утирала глаза рукавом. Никогда раньше он не видел ее такой. Это почти пугало — и Кога замер, не зная, что ему предпринять. Лишь растерянно моргал, чувствуя, что оплошал. Наверное, в такой момент надо было обнять и успокоить. И признаться, что да, он глупый-глупый идиот. Но Кога не умел успокаивать людей. Он только и делал, что ломал, если подумать... Себя тоже. Сил подняться не было, и Кога резко отвел взгляд в сторону. Что сказать? Что сделать? — Каэде... Обычно она бы посмотрела на него зло и отругала, попросив не называть по имени, но и этого не случилось. Поджав губы, она лишь покачала головой и присела рядом. Она казалось такой маленькой, наверное, впервые. Кога никогда не задумывался о том, что чувствовали остальные в то время, пока он калечил себя на пути к цели. Хосэ что-то такое говорил, да... Что он умалишенный. Тоже своего рода забота. Но тогда он не осознал этого. — Ты не понимаешь, — утерев глаза рукавом, Каэде дрожащим голосом продолжила: — Хватит с меня этого. Сначала Ома довел себя, теперь ты чуть не умер. Почему так каждый раз?.. Неужели вы не понимаете, что за вас, дураков, другие беспокоятся? Какие бои, какие драки... Зачем изводить себя так сильно?.. Ома... Токита Ома... Значит, опять он. От этого внутри Коги что-то сжалось от раздражения, но он лишь поджал губы, понимая, что на вспышку гнева у него не осталось сил, да и не было смысла плеваться ядом в Каэде. А потому он лишь резко отвернулся, нахмурившись, и, заметив, как помрачнел он лицом, секретарь поджала губы и протянула руку. И помогла ему сесть. Живот покалывало, и Кога чувствовал — держался он сейчас прямо лишь благодаря собственным усилиям. И, когда он уже подумал, что его вновь отчитают, что Каэде отругает его за такую самонадеянность — что он сунулся против нескольких вооруженных людей в одиночку — и в чем-то она оказалась бы даже права, но... Кога вздрогнул, когда Каэде крепко обняла его. И замер. Что делать?! Он в мечтах о таком думать даже не мог, лишь представлял себе иногда (втихаря), как Каэде не отшивает его. И то, что сейчас происходило... Силы были на исходе от слишком огромного количества вопросов, и Кога задрожал, но Каэде шепнула: — Расслабься. Можешь не держаться. Обопрись. Миленько она его читала. Каэде тяжело вздохнула — очень, и Кога покосился в сторону двух других девушек, что смотрели на эту картину с довольными усмешками и стрельнули взглядом ему в ответ — и, уткнувшись ему носом в плечо, пробормотала: — Ты — идиот. Тупейших из всех, кого я знала. А я знакома с Рихито. Кога понятия не имел, кем был этот Рихито — но имя звучало глупо — но на всякий случай кивнул. Помолчав немного, Каэде продолжила: — Ты просто не представляешь себе, как мы волновались. Как я волновалась!.. — Прости. Что еще сказать в этой ситуации? Неловко, опасаясь, что это будет воспринято неправильно, он тоже обнял Каэде в ответ, и они замерли. В голове творился хаос. А что дальше? Все хорошо? Так и надо было? Кога в панике скосил взгляд в сторону. Он же все делал правильно?.. Если честно, до такого никогда не доходило. Ну, его не пытались убить... и другим было в общем-то все равно на то, что с ним творилось. Наконец, Каэде разжала объятия. Она утерла уголки глаз рукой, после чего серьезно посмотрела на Когу и, легонько надавив ему на плечи, заставила лечь обратно. Одеяло она поправляла с какой-то странной пугающей заботой, и когда Кога хотел было пошутить про это, она вдруг проговорила: — Еще бы чуть-чуть, и мы бы опоздали. Тебе повезло. — Трудно назвать такое везением... Везучим не оставляли дырки в кишках, подумалось Коге. Но он промолчал, полагая, что сейчас было не время для ехидных комментариев. Да и чего уж там таить, мало кто после дырок выживал, а он был мало того, что не на грани, так еще и вполне себе в сознании. И даже говорил спокойно, хотя, как помнил Кога из своей бурной жизни, иногда первые дни в больнице язык вообще не слушался. Бурные юношеские годы... — Нет. Тебе очень сильно повезло, — Каэде приспустила очки. — Поверь мне. Она уставилась в пол, о чем-то задумавшись, но, не дождавшись вопросов, заговорила вновь: — Тебя спасли Ямашита вместе с Омой... Точнее, дотащили сюда, пока ты очень старался умереть от кровопотери, — голос Каэде звучал взволновано, но она улыбалась. — Я так испугалась... Пожалуйста, отдохни. Господин Ямашита рассказал, что ты почти не ночуешь дома, приходишь весь избытый. Это того стоит? Токита Ома. Ямашита нашел его... С Омой. В голове начал складываться пазл, вспоминалась та сцена, которая отложилась в памяти прямо перед тем, как Кога очень браво потерял сознание... И чем больше он понимал, что вот та размытая картинка — это вовсе не предсмертное видение, тем сильнее сжималось внутри него нечто страшное, холодное, неприятное... — Погоди, значит, это были не галлюцинации?! Это заставило Когу напрячься. Он не предполагал, что на самом деле встретит Ому. После всех слов Ямашиты он начинал смутно подозревать, что тот был мертв уже как два года, и все это время Кога попросту гонялся за тенью прошлого. Это пугало, но вместе с тем давало надежду на то что он сможет добиться всего и без закрытия этого дурацкого гештальта. А теперь выяснилось... что Ома был жив. И, судя по всему, ничего не говорил об этом Ямашите. И Каэде. Был ли зол старик?.. Кога никогда не видел его в ярости. Может, пропустил такой разок. Потому что сам бы он точно разозлился. Впрочем, Ома был ему никем. А потому конкретно ему не было смысла испытывать ярость и прочие не очень приятные чувства. Взглянув на него озадаченно, Каэде наклонила голову набок. — Галлюцинации? — Ну, знаешь, — Кога нервно облизнул высохшие губы. — Перед смертью. — Вот глупости-то какие!.. — Точно глупости. Поверь мне. Лишний голос прервал их диалог, и Кога с Каэде резко обернулись. Одна из девушек с черной склерой вдруг резко распахнула глаза и вскочила на ноги, бросив громко: — Ома!! — Да-да, привет, — когда незнакомая девушка сверкала глазами, смотря на него, названный развернулся к Коге и наклонил голову набок. — Итак, ты наконец проснулся. Кога немо захлопал ртом, как рыба. Живой. — Это хорошо. Ямашитаказуо извелся, пока ты всеми силами старался помереть. Знакомо, знакомо. Тоже в свое время так делал, и... — Ома! — злобно шикнула на него Каэде. Ома смиренно поднял руки, словно сдаваясь. Он выглядел иначе — не так, как два года назад, каким его помнил Кога. У него было все то же самодовольное выражение лица, но более спокойное, да и говорил он без того гонора, что тогда в подворотне. Изменился — так бы сказал о нем Кога, только вот ему насрать было на это. Он полагал, что перерос ту пустую никчемную злость, но стоило ему увидеть Ому воочию вновь, как внутри все забурлило. Каэде это сразу почувствовала и вцепилась ногтями в плечи. — Отпусти! — рыкнул Кога, бросив на нее мимолетный взгляд. — Я не намерен терпеть этого уебка рядом! — Кога, перестань! — А мы знакомы? Ому, казалось, даже забавляло это зрелище и, чувствуя, как тот усмехается все больше, Кога попытался было вскочить на ноги. Он был зол — он не хотел, чтобы какая-то дрянь, посмевшая унизить его несколько лет назад, смеялась над ним и сейчас. Но чем дольше он смотрел на Ому, чем дольше Каэде пыталась уложить его обратно, тем сильнее он понимал, что не было в его взгляде ничего, кроме легкого недоумения. Ома не помнил Когу; он был для него лишь одним из сотни неудачников, с которым он столкнулся на пути. И это было нормально. Прошло три года, тем более, нельзя было винить его в том, что он его не помнил. Да и раз Каэде сказала, что он вместе с Ямашитой забрал его оттуда и дотащил до безопасного места... Дырки в кишке заныли, и Кога с угрюмым видом поддался Каэде — и откинулся назад. Чувствуя, как она нервно поправляет одеяло у него на плечах, он лишь скривился сильнее. Чувствовать себя слабаком было неприятно и мерзко. Он считал себя сильным — когда спасал Ямашиту, полагал, что тому больше не на кого положиться, а вышло, что его самого спасли. Он резко перевел взгляд в сторону, когда над ним вновь выросла тень — Ома смотрел на него сверху вниз с легким любопытством: — Значит, мы все же встречались. — Три года назад ты начистил мне рожу, — рыкнул Кога и скривился сильнее, когда Каэде озабоченно подтолкнула одеяло. — Конечно же ты не помнишь. Я лишь один из многих. — Ну, даже если и так, то сейчас ты сильно изменился. Ома вдруг исказил губы в усмешке — но приятной, теплой, не той, с какой он называл Когу и приятелей слабаками. Он присел на корточки рядом с Когой, и, когда тот насторожился — такое соседство напрягало — вдруг протянул ему руку. Не дожидаясь реакции, он схватил его за запястье и потряс, явно шуточно, после чего мягким тоном добавил: — Спасибо тебе... Э-э-э... — Нарушима Кога, — сдавленно просипел тот. Ома, чуть подумав, кивнул. — Спасибо, Кога. Ты защитил моего друга. Это много для меня значит, — и, резко поднявшись, продолжил: — Твой приятель себе места не находит, я его приглашу. А теперь... Развернувшись, он поманил безымянную девушку, что сидела с Фусуи и Каэде, пальцем. — Идем, Карла. Райан опять собачится с дедом, только ты их успокоишь. — О нет, — девушка мгновенно потемнела лицом. Вдвоем они исчезли в дверном проходе, за ними следом двинулась и Фусуи, подмигнув напоследок Коге и пожелав ему выздоровления. Они с Каэде остались наедине, и, устало уткнувшись носом в подушку, Кога сильнее закутался в одеяло. Еще совсем недавно он ощущал себя сильным и непобедимым, тем, кто еще чуть-чуть — и он достигнет уровня Кокуро и Космо. А сейчас он мог лишь ощущать пустую ярость от того, что ничего не сумел. Спас Ямашиту? Это Ома и брат Фусуи его спасли. А Кога лишь отвлек внимание и получил заточкой в живот несколько раз. Каэде пеклась о нем, как о слабом ребенке, и это тоже выводило из себя. Но сопротивляться сил у него не было. Он ощутил, как Каэде погладила его по волосам, после чего едва слышно прошептала: — Пожалуйста, следи за собой. Не рискуй. Мы так волновались... Она продолжала, и, в блаженстве, Кога прикрыл глаза. Пальцы у нее приятно пробегали по волосам, касаясь швов, и, чем дольше это продолжалось, тем сильнее Когу клонило в сон. Все эти разговоры выматывали его. Сильно. А ощущения в этот момент напоминали о старых временах, далеких и почти растворившихся в истории, когда мать была еще жива и точно так же успокаивала его... Как давно это было... И, укутавшись сильнее, он прикрыл глаза. Открыл их — когда рядом Каэде уже не было. Луна ярко освещала комнату, и, замешкавшись, он приметил у постели другую фигуру, сгорбившуюся. Рюки, мгновенно осознал он, и, приподнявшись на локтях, аккуратно окликнул его: — Рюки. Тот дернулся и поднял взгляд. Лунный свет отсвечивал в стеклах, и Кога не видел его глаза. Он мог лишь догадываться о том, что творилось сейчас у приятеля в голове — судя по молчанию, ничего хорошего. Приятно было думать, что кому-то было до него дело, особенно если это был парень, который его бесил больше всего в жизни. Лицо Рюки было не разобрать в темноте, и, с потаенным страхом смотря на него, Кога шумно сглотнул. И спросил первое пришедшее в голову: — Как ты? — Это должен спросить я. Голос Рюки звенел яростью, и он осторожно стянул очки. Он сверлил их пустым злым взглядом, словно не мог прийти к какому-то единому решению, что сейчас ощущать. Кога редко видел его взбешенным. Только во время боев. Но сейчас взгляд Рюки пылал яростью, и, глядя на него растерянно, Кога и сам не знал, что ему чувствовать. Лесть? За то, что Рюки за него так беспокоился. Или тоже злиться? Жалость была неприятным чувством. С другой стороны, он и сам, как дурак, бросился к нему после боя с Акойей... — Прости, — вымученно проговорил Кога, и Рюки вздрогнул. — Я оказался слабаком. Смотри как побили. А кичился-то!.. — Это неправда. Голос Рюки звучал тихо и уверенно, и он отрицательно помотал головой. И Кога с вызовом прошипел ему в ответ: — Еще какая. Я должен был помочь Ямашите, а в итоге... — он развел руки и издал нервный смешок. — Какие-то слабаки избили меня так, что даже стоять не могу. И спасли в итоге меня. Ну что за идиотизм, да? — Кога, тебя пытались убить. И ты сумел одолеть противников. Пусть это и вышло... Вот так. На последнем слове он явно замешкался, не зная, как именно его произнести. Рюки произнес это мягко, но с нажимом — он явно дал понять, что возражений не примет. Хорошую позицию себе выбрал, такую, что даже Кога возразить не сумел. Действительно, он же одолел тех ублюдков, пусть эта победа и была провальной — не окажись рядом Омы, то он бы и загнулся от потери крови прямо под мостом, но все же... Для его уровня это было похвально. Наверное? Наверняка бойцы высшего эшелона могли и не такое, да и парни с оружием им наверняка особого вреда не доставляют, но, если подумать логически, а не углубляться в нытье и прочие вещи, которые Кога очень не любил делать, но которые очень сильно хотелось притворить в жизнь сейчас, то он справился отлично. Более чем. Ямашита не пострадал, и это главное. Чуть помолчав, Кога покосился на раненую руку — та, перевязанная, едва ощущалась — после чего пробормотал: — Жаль, правда, на турнир не попаду. — Тебя бы там убили. И без этого. Рюки говорил честно, такая у него была забота, но Коге такие слова были подобны ножу в сердце. Он и сам хорошо понимал, что далеко ему было до уровня парней из предварительного списка, там были бойцы высшей лиги, а он кто? Едва одолел того парня на экзамене, хотя у него была лишь одна победа, да и та против кого-то, кто ни разу не победил. Неуверенно кивнув, Кога вяло улыбнулся. Как все это раздражало, честное слово... — Я должен был сделать это, а в итоге... Ничего не добился. Горькая злая правда. Глядя на него, Рюки вдруг отвел глаза в сторону и пробормотал: — Бесполезно. — Но я пообещал Ямашите! — резко вскинув голову, Кога поджал губы. — Он верил в меня! И что, предлагаешь скинуть все его надежды в грязь?! Я полгода просто так у него жил, и ничем не смогу отплатить?! Я должен был... — Ты ничего не должен. Не становись сильнее. Слова прозвучали как гром среди ясного неба. Рюки внимательно смотрел на него, и в его взгляде не читалось ни грамма насмешки. Это была искренняя правда — то, что он сейчас думал. Такое привело Когу в замешательство, он полагал, что Рюки попытается как-то оправдать его поражение, или скажет что-то в поддержку... пусть это не было тем, что Кога хотел бы сейчас слышать — он не любил фальшивую жалость, но все равно замер в шоке. От правды. Потому что хотел услышать ее, но где-то глубоко в душе надеялся, что Рюки, тот, на кого Кога ровнялся в последнее время, не произнесет такого. Рюки медленно поднялся, после чего подошел к Коге со спины. Он склонился — близко, Кога ощутил запах шампуня, который сам посоветовал ему, — и крепко сжал его плечи, после чего пробормотал на ухо тихим уверенным тоном: — Слабаком жить проще. Слабаком жить лучше. Мне нравится Кога-слабак, которого я могу защищать, — Кога тихо фыркнул, и в этот момент Рюки обнял его со спины крепче. — Нет смысла гоняться за теми, кого не догонишь. Он говорил об Оме. Это было понятно. Но все равно неприятно. — Брось эту бесполезную мечту. Ты достаточно силен. Ты не такой слабак, как думаешь, но слабак в сравнении со мной, Токитой Омой и Курэ Райаном. Мы — монстры. Зачем тебе терять то немногое, что делает тебя человеком?.. — Разве тебе хочется якшаться со слабаком? Когда Кога резко вскинул голову и уставился Рюки в глаза, тот на секунду замешкался, после чего, вдруг слабо улыбнувшись, проговорил: — Меня абсолютно это не волнует. Ты слабый, и это здорово. После чего — неловко, словно в первый раз в жизни — обнял крепче.