Крысиная Королева

      Она сама уже сбилась со счета, сколько времени провела в сырой темнице. Неделю, месяц, а может год она ждала исполнения приговора. Ее должны были казнить. Сотни раз девушка прокручивала в голове все возможные варианты своей смерти. Сначала она плакала, потом лишь стискивала зубы от режущей нутро боли, а дальше не ощущала ничего, хладно представляя меч, омоченный в собственной крови.       Вокруг было сыро, валялись гниющие крошки, смердело помойное ведро, а за холодными стенами орали другие приговоренные. Ну хоть верные друзья не покидали ее: несколько крыс бегало вокруг, некоторые пытались разгрызть кандалы, остальные нежились под подолом платья и в изящных королевских руках, что вершили не мало судеб. Даже эти условия не превратили ее в оборванную нищенку. В глазах виднелся статус, спина держала сан, даже оборванное платье дышало лоском двора.       Наконец она услышала заветные шаги — это стража шла за ней. На них гремели доспехи и по полу волочились цепи, что уготованы для Ее Величества. Нэдзуми уже была готова, когда один ключ из тяжелой связки вставили в замок. Со скрипом дверь отворилась и звонко ударилась о каменную стену, распугивая крыс. Охрана, привыкшая видеть разбитых и униженных людей, сейчас лицезрела истинного монарха: ровная осанка, туго собранная прическа и дорогое платье. Но это лишь разозлило их. Они ненавидели ее, как ненавидела вся страна, не так давно находившаяся во власти страшно прекрасного правителя. Пытались измотать голодом, не давали воду, били и крыли самыми отвратными словами. А она… она была живой и выглядела так, будто только сошла с богатого трона! Лишь низ платья малость истрепался за долгие месяцы заточения. Стража и не подозревала, что для крыс девушка все еще оставалась королевой, за которой они тщательно следили и ухаживали: чистили волосы, носили еду и пузырьки с чистой водой.       — Долбанная ведьма… Руки перед собой! — один из мужчин, что был постарше, начал открывать кандалы. Они гремели, скрипели, будто заждались тонких запястий и теперь не могли терпеть, желали сомкнуться на них.       Девушка спокойно выставила перед собой обе руки и покорно ожидала. Вдруг, когда мужчина приблизился, черная крыса выскочила из рукава платья и с остервенением вгрызлась в его нижнюю губу.       — Ах, сука! Отпусти! — он крепко схватил крысу и дернул ее, швырнув в стену. Она уползла в нору с кусочком его губы, прихрамывая на заднюю лапу. Это начало их мести. Нэдзуми знала, что через пару дней этот человек умрет от чумы, что покроет его тело поцелуями смерти. Не сумев сдержаться, она громко рассмеялась, оглушая жутким эхом половину темницы. Её разум был слишком чист, отчего казался многим безумным. Они все слишком глупы, чтобы понять ее решения, которые позволили укрепиться великому государству.       — Завались! — этот же мужчина дал ей пощечину, но не смог сбить улыбку с прекрасного лица королевы. Второй стоял позади, боясь сделать даже шаг. Сотни глаз смотрели на него из темных щелей. Вскоре эти глаза лишат жизни его молодую жену и сожрут новорождённого ребенка, пока он сам будет сгорать в жаркой агонии неумолимой болезни.       — Не стой, как истукан! Одевай кандалы, живей! — старший кинул второму цепи, другой рукой придерживая кровящую губу, и тот, в панике, дрожащими руками, начал застегивать их на утонченных кистях. А она лишь улыбалась алыми губами.       Дальше все прошло без происшествий. Они вели ее вниз по винтовой лестнице, проводя мимо камер других заключенных, которые подобно диким зверям кидались на решетки. Они были готовы растерзать ее сами, отомстить за родных, близких или за собственную жизнь. Слабые всегда винят сильных в своих неудачах.       «Встретимся в аду!»       «Скоро твои крысы будут жрать королевские титьки!»       «Королева крысиного дерьма!»       Она знала, что все эти оскорбления сыпят для нее. Как лепестки роз они устилали ей дорогу к выходу из этой паршивой темницы, что стала домом на долгие месяцы. Вот-вот ворота откроются и ее встретит толпах разъяренных крестьян, готовых отнять работу у палача. Благо, стража не даст этому случится, хотя и будет очень того желать. Все вокруг жаждали ее смерти, а она лишь слегка улыбалась и неспешными шагами приближалась к пьедесталу смерти, ведомая с двух сторон за цепи, как дикий пес.       Под крики «сжечь ведьму» и «на кол богохульницу» Нэдзуми углядела, как белая крыса взбиралась на плечо палача, точащего меч на камне. Она уж было подумала, что животное решило перегрызть мужчине сонную артерию, но оно лишь перегрызло шнурки, и маска упала прочь с его лица, к ногам толпы. Они встретились взглядами. Время будто замедлило ход. Свинцовое небо перестало гнать тяжёлые тучи.       Беловолосый парень — Нелан — ее давняя любовь. Любовь всей жизни. Любовь, что она предала ради власти и кинула на съедение политическим львам. Боги, как трагично, что именно он станет ее палачом.       Взбираясь по скрипучим ступеням на пьедестал, Нэдзуми не отводила взгляда с его лица. Измученное, заросшее щетиной, с грустью в глазах — оно так изменилось с их последней встречи, когда она выгнала его из дворца. Ни следа от той роскошной жизни, что была уготована им. Через что же он прошел?       И вот — цепи сброшены. Осталось лишь встать на колени и склонить голову в последний раз. Последний раз вдохнуть. Но перед этим, пока их никто не слышит в гуле толпы…       — Из Советника Королевы в Палача… — с сожалением сказала она.       — Из Королевы в приговоренную. — он тяжко выдохнул.       — Простишь ли ты меня? — она повернулась к нему спиной и, подобрав подол, встала на колени. Ее улыбка начала рассыпаться, а губы дрожать. Неужели она не получит второго шанса? К черту королевство, к черту титулы, ей нужен только он…       — Я давно тебя простил, Нэдзуми. — его голос тоже дрогнул от горького кома в груди. Меч был готов для свершения приговора. Но был ли готов палач? Нет. Он хотел убежать с королевой за тысячи миль отсюда, лишь бы не слышать этих криков и ласкать нежные губы.       — Я… люблю тебя. Всегда любила. — Королева склонила голову на холодное дерево, дав волю паре слезинок упасть с глаз. Она не сожалела о смерти. Она сожалела о жизни, которую пропустила в гонке за власть.       — И я тебя, Нэдзу. — он занес меч и с силой обрушил лезвие на тонкую шею, что когда-то целовал в пылу страсти.       Мир затих, когда голова с глухим стуком упал с плеч. Кровь брызнула на лицо Нелана. В его глазах застыл безразличный ужас. Наконец, ее страдания длиной в пол жизни подошли к концу. Королева может отдохнуть.       Мужчина развернул окровавленный меч острием к себе и вонзил его прямо в сердце.       Еще один глухой стук заставил мир молчать, когда палач пал рядом с казненной. Он еще несколько мгновений смотрел в хрустальные глаза с застывшими в них слезами и плакал сам, пока жизнь не покинула вены. Не смотря на мертвые слезы, их рты застыли в улыбке. Они сбросили оковы жизни.       Немую сцену разрушил крик толпы, который услышало уходящее в бездну сознание палача. Но это уже был крик ужаса, не ликования. Улицы начали тонуть в волнах чумных крыс, кусавших всех без разбора. Люди бежали, толкались, умирали в давке и от тысячи зубов. А они мстили. Мстили за свою королеву.       Лишь два тела спокойно спали на опустевшей площади: Крысиная Королева и ее Советник. Быть может, когда-нибудь они еще встретятся.       Но, а сейчас… сейчас по Европе начинает расходиться болезнь, что погубит миллионы жизней. Месть, что выгрызет в истории место для своей Королевы.