Корзина гет драбблов

До некоторого времени Савада Акира считала себя самым счастливым и особенным ребенком на всем белом свете. У нее были замечательные родители, готовые на все ради дочери, море игрушек в запылившемся шкафу и просто навсего детское счастье в маленькой душе. Девочка проводила обыденные будни в компании скучной школы, изредка засыпала на особо невыносимых уроках и по возможности отвечала учителям на их каверзные вопросы. — Если ты продолжишь так улыбаться, то у тебя появятся ранние морщины, — беззлобно бурчала ее подруга. — Но, если я не буду улыбаться, то у меня появятся поздняя печаль и брюзжание как у Токоро-сэнсэя, — ныла она в ответ. — Ками-сама, ты самая счастливая бака* во всем мире, — со смехом подколола ее Тоши. — Ты просто завидуешь. И становиться как-то все равно на чужое возмущение и детскую обиду в глазах, Акира просто счастлива и очень сильно гордиться своими родителями. — Когда-нибудь я тебя убью! — шуточно грозит Тоши напоследок. — Правда, порой ты действительно невыносима. — Бе-бе, — показывает язык, задирая нос. — Знаешь, зависть чувство не очень хорошее, особенно к друзьям. — Акира!

***

Сегодняшний день начинался и заканчивался, как обычно, довольная Савада даже смогла незаметно для всех остальных отомстить злобному сэнсэю, что уже в который раз наговаривал на ее отца. Говорить она об этом, конечно, никому не будет, но данным достижением будет исправно гордиться и дальше, однажды похваставшись своим внукам. — Я дома! — оповестила она всех своим возращением, меняя туфли на пушистые тапочки. К небольшому огорчению, на пороге ее никто не встретил, что было несколько непохоже на их семью. Обычно к ней хотя бы подходила ка-чан, радостно приветствуя и интересуясь полученными отметками за сегодня. Похвастаться, ей было пусть и нечем, но это же все-таки не повод… Наверное. — Завтра я обязательно добьюсь ста баллов на тесте, — клятвенно пообещала она себя, оценив масштабы одиночества и тишины в доме. Обеспокоенно оглянувшись и оставив портфель у входа, Акира слабо задумалась над тем, куда же они могли уехать, не взяв самого важного члена семьи с собой. Единственной причиной, которая пришла ей на ум, была лишь солнечная Италия, в которой по непонятным прихвостням судьбы, работал ее отец. Смирившись с тем, что этот вечер придется провести одной, Савада вяло поплелась на кухню, слабо надеясь на то, что ей успели, хотя бы приготовить еду перед незапланированным выездом. — То-чан*? — удивленно взглянув на отца, сидевшего в темноте, переспросила японка. — Ты что здесь делаешь? И где ка-чан? — А как же школа? — проигнорировав ее вопросы, произнёс он. — Вы сегодня не учитесь? — О чем ты? — нахмурилась. — Занятия ведь уже закончились. — Ох, правда? — натянуто рассмеялся Тсуна. — Как быстро время летит, а я и не заметил. — Ты странно себя ведешь. Что-то случилось? — Нет, что ты! — активно замахал руками. — Просто, некоторые проблемы на работе. — Может я могу чем-то помочь? — предприняла она робкую попытку выведать что-нибудь о подозрительной работе, про которую ничего не известно. — Ты же еще маленькая, чем ты можешь мне помочь? — и прежде чем она раскрыла рот, торопливо продолжил. — Кроме того, это очень сложная ситуация, о которой тебе лучше ничего не знать. — Я не ребенок! — топнула она ногой, заставляя его против воли улыбнуться, только подтверждая эти слова. — И что мне тогда делать? — Спать, Акира, — нервно растрепал Савада ей волосы. — Иди спать и делать уроки, а мне уже пора. — Куда? — надувшись, с сомнением протянула. — Да еще и в такую ночь? И где наконец ка-чан? Я хочу есть, желательно карри, она же приготовила карри? Дернувшись при упоминании жены, Тсуна вымученно улыбнулся, сминая пальцы в кулак, отчего Акира решила благоразумно притвориться, что не заметила этого. — Еда в холодильнике, разогреешь в микроволновке. — неожиданно резко сказал Савада старший. — Мне бы самому хотелось бы знать, а теперь не мешай мне и поднимайся на верх, Акира. — Хорошо! — бодро согласилась она, мигом влетая в свою комнату. Таким видеть отца ей было определенно в новинку. — Поссорились, что ли?

***

— Я не могу! — искренне взвыла девочка. — Я просто ничего понимаю, как такой предмет вообще можно было принять? Его же все равно никто не может решить! Акира не могла сосредоточиться, то и дело прокручивая в голове слова отца, что так больно резанули по ранимому сердцу. Она могла легко игнорировать нападки окружающих, порой даже давая не хуже, но к близким. К значимым людям в ее жизни она относилась совсем по другому и тем неприятнее было слышать казалось бы столь невинные словечки. Не мешай мне. Хмыкнув и обиженно шмыгнув носом, Савада вяло подумала о том, что ей не очень то и хотелось. Плевать ей на этого козла с высокой колокольни! — Чертов папаша… Почувствовав как слезятся глаза, Акира несколько раз проморгалась, быстро вытирая их рукавом теплой кофты. Что-то она совсем уши развесила! — Я Савада! — гордо начала она. — И такие трудности мне нипочем, наша семья никогда не плачет по таким пустякам, — по крайне мере именно это говорил ей отец. И все-таки она ни черта не мыслит в этой математике!

***

Ночью Акира проснулась от чужой ругани за дверью и шебуршаний капелек дождя об стекло. Сонно посмотрев на окно, вслушиваясь в равномерный рокот грозы на улице, ей растерянно подумалось о том, что синоптики все-таки совершенно не разбираются в погоде. А ведь так красноречиво обещали спокойный вечер! Пролежав так некоторое время, постепенно осознавая, что голоса принадлежат ее родителям, Савада, подстегненная природным любопытством, решилась на свой страх и риск узнать в чем же дело. «В конце концов они же мои родители», — убеждала она себя. — «Я имею право знать причину их ссоры». Тихонько прикрыв за собой дверь, оставив ее малую часть открытой, она на цыпочках подкралась к лестнице и побоявшись вызвать невольный скрип, присела на пол. — Киоко, так ведь нельзя! — устало шептал хриплым голосом Тсуна. Акире показалось, что он наверное сорвал голос. — У нас есть Акира, все ведь хорошо! Что именно тебе так не хватает? Я готов простить, только не делай поспешных решений. — Это трудно, — сидевшая до селе у перил Акира против воли вздрогнула, уж слишком горьким и севшим был голос у матери. — Тсунаеши-кун, я ведь слабая, вовсе не Хана-чан, чтобы покорно ждать тебя у двери, подсчитывая все новые шрамы у тебя на груди. — Не… — Мне надоело это, — грубо оборвала она его. — Надоело, молиться ками-сама, ожидая твоего возвращения. Надоело, скрывать седину и покрываться ею все больше. Надоело пичкать себя таблетками в попытке успокоиться. Понимаешь? Я больше не могу. — И поэтому… — глухо отозвался отец. — Да, и поэтому я изменила тебе... Акира слышала разговор обрывками, до нее едва доходил смысл их фраз, девочка видела перед собой лишь зареванную ка-чан и разозленного то-сана, что то повышал тон голоса, то наоборот понижал. И это вызывало иррациональный страх. Ей вдруг стало страшно за мать и почему-то больно за отца. «Неужели взрослые никогда не научатся решать проблемы мирно?», — задвалась она вопросом. Маленькая Савада на удивление быстро добралась до кровати и теперь просто бездумно пялилась в потолок, жалея, что имеет столь чуткий слух. Голоса все не успокаивались, а казалось только разгорячались, вынуждая ее впадать все большее уныние от реальности происходящего. Отчаянно зажмурившись, закрыв уши подушкой с двух сторон, Акира принялась отсчитывать время на часах, надеясь, что таким способом оно пройдет хоть немного быстрее. И остановилась только тогда, когда входная дверь звонко захлопнулась в такт глухому хлопку внизу.

***

— Мама… мертва? — сломлено переспросила она, чувствуя как пальцы сжимаются в кулак, а ногти неприятно царапают нежную кожу. Это невыносимо, принимать тот факт, что твой родной человек ушел, так и не вернувшись. Это сложно, не иметь и малой возможности помешать этому. И это слишком больно, чтобы искать вину в себе, нежели в других. Акира глядела на отца в упор, молчаливо поджав искривленные губы в попытке притупить нахлынувшую ярость. — Это ведь ты виноват… Нана, что прижимала ее к себе до этого, лишь недоуменно нахмурилась, не понимая о чем идет речь. — Вы же ругались! — повысила голос. — В тот вечер, ночью, ты кричал на ка-чан, а она плакала. А потом она ушла и ты не остановил ее. Ей казалось, что отцу все равно. Глупый ребенок не видел, как он судорожно вздохнул, с каким трудом ему давалась эта напускная выдержка, какую боль причиняют ее слова. Она была поглощена своим отчаянием этой потери и просто не обращала внимания на чужие чувства. — Если… — голос предательски дрогнул, вырывая всхлип. — Если бы она не ушла, то была бы жива. Чертов убийца! — в этот момент Тсунаеши вздрогнул как от пощечины. — Ты больше не мой отец… Отстранившись от ба-сан, но все еще держа ту за руку, Акира презрительно скривилась, поставив точку в когда-то дорогих душе отношений. — Убирайся. Тсунаеши ушел молчаливо и несмотря на все ее мысленные уговоры так и не отступился, обернувшись в последний раз. В первый раз, Акира так сильно возненавидела его неуклюжесть, что резко испарялась при особо важных событиях. Возможно в этом случае она бы не смогла его отпустить.

***

Откровенно говоря Савада не любила учиться, просто уже не видела в этом определенного смысла. Сколько бы она не прикладывала усилий, учителя в любом случае этого не оценят, в очередной раз сравнив ее с раздражающим отцом, что даже сейчас сумел испортить ей настроение. Досадливо фыркнув, устремив бездумный взгляд на исписанную всевозможными формулами доску, Акира растерянно сжала колпачок ручки. Со дня смерти ее матери прошло уже шесть лет. Мир изменился не так сильно, обыденная рутина и скучные будни ученика средней школы «Намимори» все также идут с ней бок о бок. Пожалуй, единственным отличием осталось лишь неприятное липкое одиночество. — Савада! — громко гаркнул сэнсэй, заметив излишнюю задумчивость в ее действиях. Устало вздохнув, высокомерно вздернув маленький носик, Акира выжидающе уставилась на учителя. — На данный момент у нас идет повторение и я настоятельно рекомендовал вам повторить все пройденные материалы. Для тебя я сделаю исключение и задам самый простой вопрос, что такое теорема Фалисса? Глупо моргнув, младшая Савада кинула короткий взгляд на класс, надеясь на хоть какую-то помощь, но что и ожидалось, встретили ее единодушным молчанием. Дав себе мысленное обещание устроить после конкретную головомойку предавшим друзьям, она неловко проворонила: — Без понятия… — Что? — вдруг решил он притвориться глухим на ее раздражение. — Я не знаю, — уже более громче произнесла Акира, тихо добавив. -…кто вообще знает эту симаттову* математику. — Совершенно не удивлен вашему ответу, — презрительно ухмыльнулся, отчего у Акиры подозрительно зачесались кулаки, чтобы влепить кому-то полезную затрещину. — Ваш ото-сан и вовсе был худшим учеником класса. И смотря на вас я все больше убеждаюсь, что вы его порода. Также никчемны и… — Вам не кажется, что вы не имеете права оскорблять меня, сэнсэй? — грубо прервала она его. — Всем известно, что на Саваду-сана мне плевать с высокой колокольни, говорите что пожелаете. Но, я не потерплю такого же отношения и ко мне! — Садись уже, Савада. Нечего урок мне тут срывать! Недовольно усевшись за парту, подавляя то и дело вырывающиеся возмущенные словечки еще в глотке, Акира раздраженно вздохнула. Больше всего выводил тот факт, что продолжается это уже не в первый раз. И поделать с этим она, к сожалению, ничего не может.

***

— Ну ты даешь, Акира, — неверяще качал головой ее близкий друг Такеру. — Перечить невыносимому старику Соджиши не каждый сможет. Хотя под конец ты все же сдала позиции как и остальные, хотя я это даже ожидал. Без какого-либо задора слабо ударив парня по плечу, Акира уныло подумала о том, что обычно забавные подколы Тадаши сегодня совершенно не приносят должного веселья, что он по видимому и заметил, стараясь лишний раз не отсвечивать. Отвернувшись от девушки, Такеру неловко растрепал свои темные пряди волос, прическа которых до сих вводит многих девушек в ступор, уж слишком колючей она выглядела. — Это не повод для гордости, — чуть приподнял уголки губ Джин, заставляя невольно зардеться под чужим вниманием. — И перестань уже поощрять ее поступки. — Хочешь сказать, что Соджиши был прав поливая грязью твоего благоверного Саваду? — нагло ухмыльнулся Такеру. — Извини друг, но с этим я с тобой определенно не соглашусь. — Твоего? — недоуменно вторила ему Акира, выйдя из транса. — Тебе послышалось, он говорил про тебя, — и требовательно посмотрев на Такеру. — Не так ли, Тадаши? — Хах, конечно, — иронично приподнял бровь. — Да и кто бы сомневался? — Я вас действительно не понимаю, — искренне призналась японка со вздохом, спрятав свое лицо в ладонях. — Да и не надо, — весело блеснул карими глазами Тадаши. — Не стоит заморачиваться, — поддержал его Джин. — Ксо*, как же мне надоели ваши секреты…

***

Есть у Савады одна закоренелая привычка, по пути домой всегда заходить в одну и ту же кондитерскую. И это было немного странно. В самом-то деле совершенно не терпевшая еще с детского сада шоколад Акира, спокойно покупает оный и даже не морщится, да это же нонсенс! Реальная правда же состояла лишь в том, что когда-то этот магазинчик, как и все связанное с ним обожала ее мать. Но, кажется именно из-за Акиры ей приходилось отказываться от многих сладостей мирской жизни. Возможно поэтому она так часто встречается в этом месте и все реже в других. Это было бы действительно символично, если бы не так грустно. — И как тебе вкус этой горькой слякоти? — с любопытством спросил Тадаши. — Честно, никак не могу понять как ты вообще можешь его есть. — Кхм-кхм, не слушай его, он как всегда болтает полную чепуху, — намеренно задев локтем живот бедного парня, Джин лучезарно улыбнулся на погрустневшую мину на ее лице. — Ты ведь купила его для ока-сан? Думаю дальше провожать тебя нам не стоит. За что Акира больше всего любила Джина, так это за его чуткое понимание. Впрочем сам он был таким же, как внешне, так и душой. Со светлыми волосами и такими же глазами итальянец легко приковывал к себе внимание многих девушек и даже парней, поэтому удивляться тому, что же он в ней нашел, такой обычной, плоской и не столь обаятельной натурой, уже не было сил. Особенно Саваду раздражали ее вьющие волосы, доставшие от отца таким же строением, в чем она была до боли схожа с Такеру по манере их причесок. Как бы она не старалась сделать все более прямо, в итоге все равно получался какой-то взрыв у макаронной фабрики. — Спасибо, Джин, — несмело встретив его ободряющий взгляд, Акира спокойно закончила. — Я рада, что у меня есть такой друг как ты. — Ты кое-что забыла, — игриво повел бровями пришедший в себя Такеру. — И что же? — безучастно поинтересовалась девушка, подозревая очередную подлянку от друга. — Ками, Акира, про парня! — словно это было самой очевидной вещью сказал он. — Ты счастлива, что у тебя есть такой парень как Джин и друг как я! Акира побагровела не то от нахлынувшей злости, не то от неконтролируемого смущения, отчего последующий выкрик из ее уст был не менее забавен. — Така!

***

Коротко попрощавшись с друзьями, перед этим хорошенько намылив мозги зазнавшемуся Такеру, Акира довольно быстро дошла до места назначения. Дрожащими пальцами она все также бережно прижимала к себе маленькую коробку конфет, старательно пряча предательски покрасневшие глаза, ее ка-чан ни за что не сможет улыбнуться, если она будет так много лить слезы. Как считала Акира мест, где четко и ясно ощущалась Киоко было всего три. Это были дальняя пропащая комната в конце коридора их прежнего дома, захороненная в Италии могила и то самое место смерти, которое она столь яро ненавидела. А как результат, приходит сюда едва ли не каждый день, тихонько рассказывая о своей жизни. Оглянув пустынную и уже давно заброшенную улицу, Савада слабо сжала пальцы рук в маленькие кулачки. Она правда устала. И очень хочет вновь очутиться в теплых объятиях ка-чан, чтобы услышать ласковые слова любви. «Все будет хорошо» — обычно шептала Киоко, преданно глядя своим добрым, заботливым взглядом. — Ка-чан, как же мне сейчас не хватает этих слов…