***
— Ты говорила, что больше не вернёшься! — начала Пак, когда в очередной раз выходила из палаты. Прошло три дня после встречи с Дженни. А подруга после этого перестала есть. — Да, — согласилась Ким. — Так почему я снова вижу тебя? — устало поинтересовалась Чеён. Она все три дня проторчала возле Лалисы и, мягко говоря, выглядела не очень. — Можно мне увидеться с ней? — Дженни, будь добра, хотя бы раз, — Чеён потёрла глаза, — уйди, пожалуйста. — Чеён, я знаю, что виновата, и хочу всё исправить. Пожалуйста, — Ким порылась в сумочке и вытащила билет на самолёт, а после продолжила. — Я сегодня улетаю из страны. Чеён растерянно перевела взгляд на билет. В каком смысле она уезжает? — Пойду, схожу за доктором, — подруга настолько сильно вымоталась, что ей просто хотелось хотя бы минутного спокойствия. — Спасибо. На этот раз Лиса сидела, прикрыв глаза. Дженни подметила, что она выглядела так, словно вот-вот в обморок упадёт. Ким тяжело сглотнула и сильнее сжала ремешок сумочки. Пришло время всё-таки быть плохой девушкой, и она начала. — Выглядишь хреново, — Дженни поправила сумочку на плече и подошла к стулу, присев на него и закинув ногу на ногу. Ей так хотелось дать подзатыльник этой дуре. Потому что да, чёрт возьми, она виновата, но ведь Тэхён больше. Неужели она не понимает, что этим ничего не добьётся? Лиса промолчала, хотя губы дрогнули. — Значит так, Лалиса, я сейчас извинюсь за свой поступок и выскажусь, а после уйду. Извини меня, — она нахмурилась и подалась вперёд. — Я не твоя подруга Пак, жалеть тебя не буду, сопли подтирать тоже. Я не Чимин и терпеть постоянные обвинения не собираюсь. Мы, блин, знакомы всего месяц, а ты уже из-за меня таблеток наглоталась. С головой не дружишь? Или не всё в порядке? Дженни начала закипать. Вся эта чересчур абсурдная ситуация просто вывела её из себя. Ну переспали, и что с того? Да Лиса даже не встречалась с ним. — Обвиняешь меня, когда сама просто сложа руки сидела. — Ты ничего не знаешь, — пробормотала она, вытирая слёзы. — Издеваешься? Это я ничего не знаю? — Дженни ухмыльнулась. Как бы на душе паршиво не было, ей нужно было вернуть девочку, а остальное уже не столь важно. И пусть дальше она ещё больше возненавидит её, но результат должен оправдать слова Ким. — Тайно сохнуть у всех получится, уж поверь мне. Так чего ты добилась своим поступком? Тэхён, небось, себе новую нашёл, пока ты тут спектакль любви разыгрываешь. Между прочим, во всём виновата ты сама. — Замолчи, — Лиса не сдвинулась с места, просто пустым взглядом уставилась в одну точку, а слёзы так и продолжали стекать по красноватому опухшему лицу. — Ну уж нет, не сегодня. Так вот. Чего добилась ты, Манобан? Не утруждайся, сама отвечу. Ничего, ничего ты не добилась. Перестань быть такой тряпкой, смотреть противно. Тряпкой вытирают пол, а после выкидывают, так будь выше этого. Лучше встань и добейся чего-то. Заставь посмотреть на себя, заставь всех восхищаться, заставь завидовать. Запомни, всегда побеждает сильнейший. А ты слишком слабый противник. Смотря на тебя сейчас, я, кроме жалости, ничего не чувствую. И поверь, такими темпами ты докатишься до невозвратной точки. Дженни встала с места. А её слова, кажется, подействовали. Лиса взглянула на неё. — Помереть из-за какого-то козла — это дело-то всего нескольких минут, и тогда уже точно ничего не исправить. А сейчас у тебя есть шанс обдумать всё и хоть что-то для себя прояснить. Ты понимаешь, о чём я? Дженни подошла к ней и осторожно закатала рукава лёгкого кардигана так, чтобы Лиса могла увидеть выпуклый шрам. Сначала Манобан не поняла, что за уродливый шрам на запястье у Ким, а когда всё-таки осознала, что это, начала моргать. — Мне было пятнадцать, ошибка молодости. Шутка, которая чуть не лишила меня жизни. Шрам оставила специально, чтобы напоминать себе о том кошмаре, в котором могла утонуть. Лалиса, не доверяй первому попавшемуся человеку, пересмотри свои взгляды на жизнь и сними уже эти розовые очки. Они тебе не идут. Запомни: лучше быть стервой, чем влюблённой дурой. Дженни вышла из палаты и, даже не обернувшись, ушла прочь. Когда Чеён возвращалась к подруге, словила на себе изучающий взгляд янтарных глаз. — Чеён, я хочу кушать.***
Один из самых полезных жизненных навыков — умение забывать всё плохое. Согласитесь, не каждому под силу не жить обидами, не зацикливаться на неприятностях, не упиваться раздражением, не таить злобу. Многие не могут справиться со своими чувствами, чем и разрушают свою жизнь. Насколько бы сложно не было, нужно всеми силами пытаться идти дальше, перешагнуть прошлое, просто перейти на другую страницу и начать всё с чистого лица. Все должны понимать, что дороги назад никогда не существовало. И если вдруг вам покажется, что это не так, знайте, что это всего лишь обман самого себя. Невозможно вернуть прошлое, невозможно жить в прошлом. Нужно вовремя отпустить и попытаться забыть. И только изредка, когда вам покажется, что ваша жизнь — не то, что вы хотели, можно открыть тот потайной ящик воспоминаний и взглянуть на содержимое, чтобы понять, что когда-то было ещё хуже, ещё больнее, ещё неприятней. Падать из-за кого-то больно и тяжко. А подниматься ещё сложнее. Можно ли это считать испытанием? Но ведь душевная рана в тысячи раз больнее, чем физическая. Собрать себя по частям заново сумеют не все. Начать жизнь после пережитой боли первое время кажется адски трудно, но благодаря силам поддержки в виде подруги можно потерпеть. Для Манобан самым трудным оказалось принять любимого таким, какой он есть, надеяться, что всё закончится хэппи эндом. Три года оказалось достаточно, чтобы понять, что она не в силах больше терпеть. Лиса иногда задумывалась, почему именно Тэхён? Почему из всех парней она влюбилась именно в него? Речь даже не о цвете волос или росте, её всегда притягивала какая-то энергия, нечто невидимое, неочевидное. Он же был взрослым парнем, который обижал её, игнорировал, делал больно. Но что-то постоянно её заставляло возвращаться, тянуло невидимыми нитями. Он неоднократно разбивал ей сердце, но в то же время и сам становился зависимым. Признается Тэхён или нет, но Лиса была важна ему. А может, он и не зависим от неё, но у него всё равно было что-то. Он плохой парень, который привык к тому, что Лиса готова ради него на всё. Она не уйдёт, она простит, она примет. В какой-то степени он — хищник, а она — жертва. Их притяжение предсказуемо, инстинктивно, подсознательно. А отношения токсичные, болезненные, душераздирающие. И сколько бы раз не начиналось всё заново, по итогу будет точно так же. Снова и снова. Но человек, в отличие от животных, делает всё осознанно. То есть можно однажды утром встать и перестать терять себя. Менять себя внутри, менять поведение, сделать свой выбор и принимать решения. Это и есть вступление во взрослую жизнь. У всех имеется хоть один маленький шрам, который напоминает об ошибках прошлого. Все когда-то переживают какой-то вид травмы. Лиса давно позабыла, каково это — чувствовать себя защищённой с мужчиной. Руки Чонгука заставили её позабыть на несколько минут обо всём на свете. В миг, когда двери лифта открылись и на пороге появился он, Лиса поняла: наконец-то её услышали, наконец-то она может побыть слабой и довериться. Она навсегда запомнила взгляд парня, обращённый к Тэхёну. Стоило им сесть в машину, как Манобан прикрыла глаза на минуту, а после полностью провалилась в долгожданный сон. Когда же она их открыла, стрелки часов показывали половину десятого. Осознание того, что она не в своём номере, приходило долго. А когда она поняла, что лежит в чужой постели, резко села на кровать. Удивлённо осмотревшись, поняла, что это один из номеров отеля. Комната такая же, как и у неё: огромная кровать с кучей подушек, которые разбросаны по периметру постели, по обеим сторонам две тумбочки, большие окна зашторены, на противоположной стене висят картины, рамки разных форм и цветов, только окна и дверь расположены с другой стороны, да и вещей значительно меньше. Манобан отлично запомнила, в каком состоянии оставляла кровать, закидав ту половиной гардероба. Она аккуратно, стараясь не шуметь, выбралась из постели и окинула спальню взглядом в поисках своих вещей. Девушка недовольно сморщила аккуратный носик, когда поняла, что её переодели в просторную футболку, которая доходила до середины бёдер. Вроде ничего не болело, выспалась, а значит, можно спокойненько сваливать. В номере было тихо, и это заставило её продолжить свой путь. Одежду и папку с документами она нашла достаточно быстро. Лиса, стараясь не шуметь, подошла к двери и, сильнее прижимая одежду и тяжело сглотнув, открыла её. В коридоре было пусто, а поблизости никого не оказалось. Девушка босыми ногами подбежала к своему номеру, будто боясь, что её могут застукать за чем-то непристойным. Поэтому быстро достала ключ-карту и провела им по замку. И почему она спала не в своём номере? — Далеко собралась? — когда она уже хотела закрыть дверь с другой стороны, в проёме появился Чонгук. Парень выглядел бодрым, хотя было видно, что он только что вернулся с пробежки. Лиса хотела хоть что-то ответить, но почувствовала, как язык прилип к нёбу. Чёрт, всё дело в Чонгуке. Невозможно не заметить через тонкую одежду мужественную фигуру парня. Лалиса начала моргать, пытаясь прийти в себя. Она замерла всем телом и настороженно подняла взгляд на него. — Прости, — всё, что она смогла выдавить из себя. Ей было до жути неловко, уснула в его машине, проснулась в его постели, а сейчас стояла в его одежде. — Почему? — Чонгук наблюдал с интересом. Ему нравилось видеть смущение в глазах напротив. Лисе чертовски идёт его футболка. Чон ещё ни разу не встречал девушку, которая одновременно выглядела и сексуальной, и милой. Парень понимал, что мысли начинают идти совсем не в ту сторону, поэтому решил поговорить, когда она переоденется в более-менее нормальную одежду. — Через пятнадцать минут вернусь, будь готова. Позавтракаем. — Я не хочу, — Лиса хотела поскорее закрыть дверь, потому что у неё что-то происходило в области сердца. Стоило ей встретиться с радужками глаз напротив, как оно уходило в пятки и начинало биться, грозя просто выскочить. Боже, что происходит! — Я не спрашиваю, — в его глазах плясали смешинки. Чон смотрел неотрывно, а после чуть отступил и, поворачиваясь, бросил через плечо: — Через пятнадцать минут. Манобан осмотрелась по сторонам в поисках хоть какого-то объяснения, но всё было безуспешно. Она пропала. Может, ей запереться на все замки и притвориться спящей? Но почему-то этот вариант кажется слишком сомнительным. Ей ещё хочется жить. Но решение пришло из ниоткуда. — Чёрт, как же я раньше не додумалась, — она хлопнула ладошкой по лбу и, попутно сняв с себя футболку, побежала ванную. Если она поторопится, то успеет и выскочит из комнаты за десять минут. Лиса в спешке встала под холодную воду, после выбежала в одном полотенце и, особо не заморачиваясь, достала первую попавшуюся одежду. За несколько секунд надела облегающий топ и джинсовые шорты, после побежала обратно в ванную сушить мокрые волосы. Расчесав не до конца высушенные волосы, она натянула кепку и достала кошелёк. Рекорд побит. Справилась за девять минут, а это значит, что она успела. Облегчённо вздохнув, она быстро вышла из номера и побежала в сторону лифта. Лишь бы успеть вовремя скрыться. Манобан в спешке нажала на кнопку, а после инстинктивно повернула голову в правую сторону. Провал с большой буквы. И почему она постоянно сталкивается с ним? Разве она так много просит? Чонгук, улыбаясь, оглядел её с ног до головы, невольно задержав взгляд на открытых участках стройного тела. И как Манобан могла забыть, что матушка-судьба любит над ней поиздеваться? До Лалисы только тогда дошло, что оделась она уж очень откровенно, и хотела прикрыться руками, но вовремя остановилась, поняв, как этот жест может выглядеть со стороны. Сама же выбрала, значит, терпи. — Для меня старалась? — заметил Чон и издевательски подмигнул. Как же неловко. Манобан готова была провалиться сквозь землю. И почему её опять подставили? Она, пытаясь не смущаться, взглянула на парня и поняла, что от неё ждали ответа. — Мечтать не вредно, — съязвила брюнетка, пряча лицо под козырьком. — Зато полезно, — теперь он улыбался, откровенно заставляя сердце охнуть от этой красоты. Ну почему, вот почему сердце опять начало свой давно выученный наизусть танец? — А ты быстрый, — Лиса прикусила губу и отвернулась в другую сторону. И как он успел опередить её? Совершенно непонятно. Она же была уверена, что Чон всё ещё будет находиться в своём номере. Чонгук запрокинул голову вверх и разразился громким заразительным смехом. Лиса удивлённо смотрела на него и ещё сильнее прикусила губу. Что это с ним? Либо она чего-то не поняла, либо у него не всё в порядке головой, но выглядел он таким беззаботным. — Малышка, ты даже не представляешь насколько. Ох, что же она ляпнула. Ужас. Нет, ей срочно нужно скрыться, желательно с ног до головы. Но внезапно бесшумно подъехал лифт, и с характерным звуком открылись двери. Чонгук вытер подступившие слезинки и осторожно схватил девушку за плечи, вместе с ней заходя внутрь. Лиса потеряла дар речи, потому что там, где покоились руки парня, всё просто полыхало. Чонгук отстранился, поглядывая на Лалису изучающим взглядом, а после, через секунду, снял с себя распахнутую рубашку и остался в футболке. Лиса, округлив глаза, отступила назад. Что это с ним? Чонгук хмыкнул и сделал шаг в сторону, уменьшая расстояние между ними. — Наденешь сама или мне помочь? — Чон нахмурил брови, показывая серьёзность своих слов. — Зачем? — сделала шаг назад. Лиса недоумевала, что произошло с его тоном. Вроде, недавно гоготал на весь коридор, а теперь так нахмурился. — Не буду я ничего надевать, меня всё устраивает. Если тебе что-то не нравится, просто отвернись. Она раздражённо цокнула, показывая всем видом, что не собирается плясать под его дудку. Что за хам, это он же виноват. Если бы знала, что у Чона суперсила. — Ты, кажется, не поняла, — Чон подозрительно долго смотрел на неё, а потом резко подался вперёд и прижал её к холодной стене лифта. Поднял подбородок указательным пальцем, заставляя смотреть прямо в его пьяняще-чёрные глаза. — Отсюда ты в таком виде не выйдешь. Лиса не понимала, что с ней происходит. Она зарядилась какими-то опьяняющими чувствами. Дыхание участилось, сердце забилось сильнее. Разве это правильно? Разве всё должно происходить именно так? Чёрт возьми, как же ей выиграть, если Чон всё больше и больше туманит разум своими действиями и словами? — Отпусти, сейчас же! — вроде бы она кричала, а вроде нет. Она упиралась руками и пыталась оттолкнуть парня, но всё было тщетно. Чёрт, у него что, камни? Боже, ещё чуть-чуть, и в Титана превратится. — Чёрт, — зарычал парень и буквально набросился на неё, прижавшись всем телом. Не успела Манобан среагировать, как Чонгук, сняв кепку, запустил руку в волосы брюнетки, потянув их вниз так, чтобы лицо было полностью обращено к нему. Чонгук целовал с напором, заставляя девушку дрожать от волнения. Лиса не то, что оттолкнуть, она даже пошевелиться не смела. Да и не хотелось вовсе. Впервые её целовали так… Страстно. Поцелуй получился головокружительным, немного мучительным и проникновенным. Когда губы горели адским пламенем, а воздуха практически не оставалось, Чон, напоследок чуть прикусив опухшую губу девушки, медленно отстранился. Божечки… Боже! Что только что между ними произошло?! Манобан так и слышала бьющееся, словно молоток, сердце. Да что это такое? — Малышка. Слушайся. Меня, — тихо прошептал Чонгук, произнося каждое слово отдельно. Его губы искривились в чуть заметной улыбке, а руки крепко сжимали открытую талию Манобан. У неё сердце колотилось так, словно она только что пробежала пять километров. Лифт остановился, двери открылись, Чон подмигнул ей и, закинув рубашку на неё сверху, вышел первым. Лиса смотрела на него и просто не смела сделать и шаг. Чонгук выглядел абсолютно спокойным, подмигнув девушкам с ресепшена и покрутив на указательном пальце кепку Лалисы. Манобан из последних сил сдерживалась, чтобы не сесть и не обхватить колени руками. Она на ватных ногах вышла из лифта и направилась прямиком в сторону уборной. Либо она сейчас грохнется, объявив, что так играть не честно, либо попытается прийти в себя. Ей срочно нужно унять эту проклятую дрожь во всём теле. Лиса в спешке дрожащими руками включила кран и начала умывать лицо прохладной водой. Она подняла растерянный взгляд на своё отражения и заметила, как губа чуть потрескалась. Проводя пальцами по губам, она достала мобильник и быстро набрала сообщение.Кому: Булочка Чеённи. Текст сообщения: «Мы поцеловались!!!»
Не проходит и пяти секунд, как отправляет следующую смс.Кому: Булочка Чеённи. Текст сообщения: «Что мне делать?»
Лиса нервно огляделась по сторонам, перебирая пальцы рук. Боже мой, что теперь ей делать? Ведь бабочек она почувствовала. Как они могли в такой важный момент распахнуть крылья и взлететь? Разве нельзя было потерпеть? Опасность. Что-то происходит. Что-то странное, но в тоже время приятное. Как ей быть? Что делать? Нельзя больше пускать бабочек, категорически нельзя. Их стоит запереть в клетку, чтобы больше так не буянили. Она не готова! Совершенно не готова подпускать этого Чона близко. Да, блять, у них же уговор, по итогу ей хоть как-то нужно выиграть эту битву. — Вашу чёртову мать! — тихо прошипела брюнетка, бросив взгляд на молчавший телефон, и заныла в голос. — Где тебя носит, подруга? Она взяла в руки ничем не повинный телефон и быстро набрала подругу. Гудки шли, словно смеясь над Манобан, медленно, долго и громко. Когда после пятого звонка так и не последовало ответа, она со злостью кинула дорогой гаджет в противоположную стену. — Чтоб ты подавился, Чон Чонгук! — сквозь зубы выговорила Манобан и зло взглянула на своё отражение. Так, ей срочно нужно успокоиться. Первое — с подругой позже поговорит. Второе — она не должна дать повод обвести себя вокруг пальца. Последнее — нужно дать хорошую сдачу Чону. А ещё, кажется, она разбила телефон. Лиса ещё раз умыла лицо прохладной водой и, прикрыв глаза, посчитала до десяти, нет, до двадцати, после подняла мобильник и включила потрескавшийся экран. Чудо — работает. Не всё потеряно. Ну, если Чон решил начать, она просто обязана продолжить. Из уборной Лалиса вышла совершенно другим человеком. Она уверенной, соблазняющей походкой подошла к ресепшену и, здороваясь с персоналом, протянула длинные пальчики, требуя ножницы. Чонгук ожидал её на улице, облокотившись о ствол дерева и всё ещё играясь с кепкой девушки. Выглядел он так, словно только-только сошёл с подиума. Многие постояльцы, проходя мимо, оборачивались при виде парня, а некоторые даже подмигнуть успевали. А Чону хоть бы хны, он, совершенно не замечая других, крутил на пальце кепку. — Точно псих, — пробубнила под нос Лиса, подходя к нему. Когда он заметил, что девушка в руках сжала его рубашку, удивлённо приподнял бровь и ухмыльнулся. — Я, кажется, достаточно ясно выразился, — парень фыркнул и быстро подошёл к девушке. — Не люблю повторяться, но ради тебя я сделаю исключение. Лиса хитро улыбалась, смотря прямо в глаза парня, и начала приближаться, не оставляя между ними ни малейшего расстояния и проводя пальчиками по скулам парня. Чон, не ожидавший такого действия, немного отпрянул, пытаясь понять, в чём был подвох. Указательный пальчик Манобан двинулся вниз, очерчивая широкие плечи и руку. После она подняла левую руку парня так, чтобы можно было положить рубашку. — Чонгук, ты же не думал, что я испугаюсь? Мы же взрослые люди, — произнесла Манобан. Глаза хитрющие, хотя сердце готово было выскочить в любую минуту. А после встала на носочки и на ухо тихо прошептала: — У нас контракт. Лиса положила рубашку парня в его руку и вырвала кепку. После, нацепив её, двинулась вперёд. Чон несколько раз моргнул, пытаясь понять, что только что произошло. Это точно Манобан? Она всё больше и больше поражала его. Парень раздражённо оглядел рубашку и понял, что она испорчена. — Упс, кажется, она немного испортилась, — Лиса, широко улыбнувшись, всё же остановилась. — Чего застыл, я проголодалась. Чон смял два куска ткани и на ходу забросил в урну. Он двинулся за девушкой. Манобан как спереди, так и сзади была прекрасна. Парень начал раздражаться ещё больше, когда увидел, как на девушку оборачивается мужской пол. Видимо, он сегодня свихнётся, ибо это не одежда, а красная тряпка для быка. Чон, злясь, встал рядом с ней и силой переплёл их пальцы. Кажется, утро испорчено. — Ты что себе позволяешь? — Лиса, тихо шипя, попыталась вырвать руку, но парень слишком сильно сжал ладонь. Людей достаточно много, многие с интересом наблюдали за молодыми, умиляясь, насколько они идеально подходили друг другу. Чон лишь отвёл взгляд сторону и сильнее притянул её к себе. — Псих… — Я всё слышу. — Разве мы не завтракать собирались? — Лиса повернула голову в сторону ресторана. — Да. — Ты чего такой колючий? М-м-м? — Лиса победно улыбнулась. Датчик настроения заметно поднимался всё выше. Чонгук злился, она это видела и ликовала. Он молча оглядел Манобан с ног до головы, а после, раздражённо вздохнув, повернулся в противоположную сторону. Кажется, она не так проста, и ему придётся попотеть. Когда покидал пределы лифта, Чон был уверен, что она стопудово растеряется. И, в конце концов, наденет ту чёртову рубашку, ибо ему хочется врезать каждому, кто смотрит на девушку. Раздражённо хмыкнув, парень не заметил даже, как они дошли до беседки с накрытым столиком. — Что за красота, — Манобан вырвалась и быстро подбежала к накрытому столику. Он готов поклясться, что сейчас девушка выглядела совсем иначе. Он конкретно-таки запутался. Какая на самом деле Лалиса? Минутами ранее на него смотрела стерва с характером, а сейчас — подросток. Боже, что же творится? В конце завтрака Лиса удивила парня ещё больше. Парень думал, что ему придётся заставлять её есть, но Лиса удивляет. — Ты чего уставился? — прикрывая ладошкой рот, жуя блинчик с шоколадной начинкой и немного выпучив глаза, поинтересовалась брюнетка. — Да так, любуюсь, — Чон спрятал улыбку, делая глоток из бокала с апельсиновым соком. — Чего? — Лиса наконец-то справилась с едой и вытерла губы салфеткой. Чон наблюдал, как девушка проводит по губам, а после резко подался вперёд, вытирая краешек губы Манобан указательным пальцем и облизнул его, всматриваясь в её глаза. Лиса от неожиданности застыла, сердце опять начало свой танец, а бабочки грозились вылететь. Всё произошло настолько быстро, что она даже смутиться не успела. Чёрт, такими темпами они явно ни к чему хорошему не придут. Чон поставил руки на стол и, подперев ими подбородок, искрящимися от смеха глазами наблюдал за Манобан. Она то морщилась, то прикусывала губу, то раскрывала глаза пошире. При этом выглядело всё мило. Лиса понимала, что ей нужно хоть как-то отреагировать, поэтому, повторив движения парня, локтями опираясь о стол, ладонями обхватила лицо. — Ты нарушаешь условия договора, — вышло почти серьёзно, но немного смущённый взгляд заставил усомниться. — Какой именно пункт? — Чон, не скрывая улыбку, смотрел на девушку и заметно облизнул губу. Лиса хотела вскочить с места и добежать до своего номера, а после закрыться на все ключи и больше не выходить, потому что его глаза такие… такие… Манящие. Они гипнотизируют. Стоит ей только посмотреть на него, как слова сами пропадают. — Чонгук, ты пытаешься меня соблазнить, — выпалила Лиса первое, что ей пришло в голову. — Разве? — Чонгук вздохнул и откинулся на спинку мягкого стула. — Заметь, в отличие от тебя на мне нормальная одежда, сижу спокойно, не нагибаюсь, показывая участки тела, не прикусываю губу, не провожу руками по волосам, не прикрываю глаза от вкусной еды. Лиса возмущённо убрала руки со стола и инстинктивно заправила выбившуюся прядь волос за ушко. Это значит, что она его соблазняет? Он в своём уме? — Вот снова, — начал Чон с напором. — Снова та же история. Да оставь ты эти волосы в покое. — Что? — Блять, всё, я не железный, — Чон быстро поднялся с места и за секунду оказался рядом с Манобан, потянув её вверх и заставляя встать с места. — Да что ты делаешь? Ты в своём… — Лиса не успела договорить, как её затянули в поцелуй. Чон одной рукой крепко обхватил её талию, а другой придерживал за подбородок. Лисе почти больно. Потому что парень сильно надавил, заставляя углубить поцелуй. Лиса невольно испустила стон в его рот, и Чон, воспользовавшись этим, проник в него языком. Чонгук целовал так, словно хотел проникнуть до самой души, попутно руками притягивая за талию ещё ближе. Лиса обмякла в руках парня и пальцами сильно сжала волосы Чона. Бабочки, наконец-то почувствовав свободу, устроили настоящую вечеринку. Лиса тонула в своих ощущениях. Чёрт, она целуется с Чон Чонгуком! Вы можете поверить, Чон Чонгук целует Лалису! Идиллию между ними прервал звонок входящего вызова. Чон осторожно отстранился и взглянул на неё затуманенными глазами. — Сладкая, — прошептал тот, попутно принимая звонок. Опять, опять то же чувство. Те же ощущения, будто она летит над облаками, а бабочки ликуют от восторга. — Да… Уже… Хорошо… Через полчаса… — Чонгук отвечал, не отрывая взгляд от Манобан. Он ухмылялся. После, решительно отключив вызов, подошёл к ней. — Позже встретимся, малышка. — И поцеловал в губы. — Идём, провожу тебя. Лиса лишь фыркнула и, толкнув парня плечиком, вышла на тропинку. — Раздражаешь, псих. Чонгук опять потерял дар речи. У неё что, раздвоение личности? Как можно минутами ранее целоваться с таким желанием, а после с таким холодом уйти? Мда, Лалиса сведёт его с ума. И, кажется, ему становится всё интересней и интересней. Человек никогда не может узнать, что у него отнимут, а что взамен дадут. Лиса поверить не может, как за эти два дня она ни один раз не вспомнила про Тэхёна. Такое возможно? Она эти два дня прожила так, словно до этого ничего не было, словно не она недавно страдала из-за неразделённой любви. Разве это правильно? Разве так должно было быть? Но, признаться честно, впервые ей за последний месяц спалось так спокойно и легко. Впервые она не жалела себя и свои чувства, впервые она не сожалела, разглядывая фотографии Тэхёна. Хотя, отрицать не будет, после каждой удалённой фотографии у неё на душе оставался неприятный осадок. Лиса последний раз глянула на спящего, такого родного Тэхёна и невольно пустила слезу. Не получилось, нужно идти вперёд, тем более этот Чон вытворяет с её чувствами чёрт знает что. Если Лиса рядом с безразличным Тэхёном всегда убивалась, пыталась добиться любой реакции, то рядом с Чоном она чувствует нечто иное. Нечто окрыляющее и заставляющее улыбаться. Пусть ей и приходилось сильно кусать щёку изнутри, чтобы не выдать себя. Может, всё дело в том, что она сильно хочет добиться цели? — Что ты сделала? — Чеён заорала через монитор, забавно выпучив глаза. Подруга выглядела уставшей, немного сонной и с тёмными кругами под глазами. Кажется, с детьми приходится трудно. — Лучше скажи, что мне делать? — Лиса разглядывала подругу и ещё больше насторожилась. Что-то было не так. — Лис, зашибись просто, — Чеён обхватила руками голову, а после голосом наставника продолжила. — Ничего не делай. Всё правильно. — А-а-а? — Лиса не поверила своим ушам. — Ты сейчас серьёзно? — Да, просто продолжай в том же духе. Понимаешь, мужчины предсказуемы, и Чон не мог не клюнуть на тебя. Пользуйся, пока можешь. — Она подняла голову и взглянула в камеру. — Ты же сама говорила, что у вас контракт, так заставь его попасть в свою же ловушку. — То есть, ты предлагаешь… — Ага, я открыто тебе предлагаю начинать действовать, — Пак собрала волосы и стянула с себя тёплую кофту, оставаясь в футболке. — Просто притворись. Ты же можешь, так в чём проблема? Заодно и придурок-Тэхён откроет свои глазки. — Чеён, что с тобой? — Лиса с заботой посмотрела и ещё ближе приблизилась к экрану. — Я же вижу, колись. — Ничего. — Говори, давай, иначе я за тобой приеду. А отцу сама будешь отвечать. — Ох, Лис, зачем тебе это знать? — Чеён чуть нахмурилась и нервно забегала глазами. — Я жду, — Лиса неотрывно смотрела на неё, ожидая ответа. И тут Чеён сказала то, от чего Манобан резко отпрянула назад. — Я встретилась с Дженни. — И что? — голос дрогнул. — Она возвращается! Та-да-да-дам! Именно так прозвучали шокирующие звуки в голове Манобан. Кажется, она никогда не будет готова встретиться с ней один на один. Мысли ушли в прошлое, где она беспомощно ревела, при этом высыпая в руку горку из разных лекарств, после чего начала глотать по одной, одна за другой. «Лучше быть стервой, чем влюблённой дурой, Манобан», — в голове снова и снова повторяется эта фраза, будто кто-то специально нажал на повтор. Она тяжело сглотнула вязкую слюну и стеклянными глазами взглянула на подругу. — В общем, мы поссорились, наговорили друг другу кучу гадостей, и теперь у меня просто голова раскалывается. Лиса, что с тобой? — Чеён, я должна признаться тебе, — Лиса спрятала лицо и пыталась справиться с кашей в голове. Воспоминания мешали здраво мыслить, но она решительно прогнала их прочь. Чеён должна знать. — Я приняла транквилизаторы, — совсем тихо сказала она, но Чеён расслышала. Она с шокированным лицом смотрела на девушку, а после так же тихо спросила: — Сколько? — Две, — Лиса не поднимала взгляд на подругу. Ей было так стыдно. Она ведь обещала. — Твою мать, Лалиса! — Чеён кричала на неё, словно готова сейчас накинуться через монитор. Просто просунет руку и окажется рядом. — У меня её нет, — на автомате ответила Лалиса. — Да ты с ума сошла? — Чеён, злясь, встала с места, начиная ходить по комнате. После внезапно прибежала и хлопнула по письменному столу так, что ноутбук подпрыгнул с места. — Почему? Что стало причиной? — Просто… — мямлила Лиса. Такую Пак она давно не видела. — Лалиса, если ты не назовёшь стоящую причину, клянусь, брошу здесь всё и прилечу, чтобы убить тебя. Отвечай, что «просто»? — Чимин здесь, — на одном дыхании произнесла Лиса и исподтишка посмотрела за Чеён. Она молчала, и Лиса продолжила. — Он каким-то боком связан с Чоном. И пришли они на первую встречу вместе. Я растерялась, и мне нужно было срочно успокоиться, эмоции просто накрыли, и я не смогла справиться. Мне было страшно. — Вы говорили? — Нет, — Лиса, не уловив в словах подруги угрозу, подняла глаза. — Не хочу вспоминать тот кошмар. — Лалиса, ты же понимаешь, чем могло всё закончиться? Я не хочу видеть тебя снова в больнице. Будь я рядом, не сомневайся, придушила бы. — Знаю. — Ладно, тебе всё же придётся встретиться с ними обоими. И чем быстрее это произойдёт, тем легче станет. — Чеён уселась на своё место и, подойдя близко к экрану, продолжила. — Никаких больше таблеток. Ты поняла меня? — Да. — А ещё заканчивай ты с этим договором. Ты и так настрадалась из-за подонка Кима. Мне кажется, Чонгук слишком опасен, — Пак говорила совершенно спокойно, на её лице не дрогнул ни один мускул. Чеён всегда хорошо разбиралась в людях, и Лиса просто согласилась. — Опасный, — смакуя каждую букву, произнесла Манобан. Лиса знала, что подруга как всегда чертовски права. И она не в силах была отрицать то, что и так очевидно.