Экстаз

Когда тонкая, как шелковый платок, тень скользнула вдоль мраморного пола, небо стянуло тучами. Подул легкий ветер, но лишь для того, чтобы качнуть легкие занавески. Желанный свежий воздух зацепился за ткань и стал терпеливо наблюдать за движущейся фигурой. Густая масса, закрывшая свет полного месяца, набухла, словно губка в прохладной воде, и кто-то вот-вот должен был выжать ее, выливая на город поток облегчения. Едва слышный скрип двери пробежал вдоль пола и затих. Движение замерло. За окном блеснула первая вспышка летней грозы. - Бэйн? - нежный, будто только что сорванный с тонкого стебелька, голосок неуверенно пролетел на неосязаемых крылышках комнату и приземлился на одинокую кровать в самом углу. Мужчина ответил молчанием и девушка осторожно ступила босыми ногами на бордовую плитку спальной комнаты, закрывая за собой дверь. Как только послышался щелчок в замке, на кровати произошло шевеление. - Кто здесь? - тусклый низкий голос едва ли прозвучал доброжелательно. - Я, - тут же отозвалась гостья зная, чем чреваты шутки с ее другом. Оба на мгновение попытались разглядеть друг друга в кромешной темноте, пока яркий свет не осветил комнату ровно на столько, чтобы вздохнуть с облегчением. - Талия, что случилось? - тембр мужчины изменился до неузнаваемости - его накрыл едва заметный трепет. Он приподнялся на локтях, чтобы не отводить глаз от собеседницы. Юная особа пролетела над холодным полом и опустилась на край кровати. - Я лежала у себя в комнате, много думала, - пролепетала Талия и ее щеки стали медленно краснеть. Слава Аллаху, темнота скрыла ее позор. - Я думала о матери, о том, что с ней произошло в яме... - Мне очень жаль, - посчитав уместным выразить соболезнование, Бэйн положил руку на плечо своей подопечной, но та продолжила без ноты печали. - Я прекрасно понимаю, в каком мире мы живем и что все, что происходит, может измениться, даже в худшую сторону. Скажи, ты веришь мне? - Конечно, - мужчина кивнул, не раздумывая. Его пульс участился, ибо он почувствовал, что разговор приведет к неожиданному исходу. - Тогда я хочу, чтобы ты стал моим первым мужчиной, - выпалила на одном дыхании Талия, сняв руку мужчины со своего плеча и сжав ее в ладонях. В комнате растянулись нити смущения и негодования, но их тут же обрезала новая вспышка. Невидимый великан начал постукивать пальцами по крыше - на город обрушился дождь. - Я не могу, - отрешенно прошептал Бэйн, задыхаясь от волнения в своей маске. - Я не должен. Ты - дочь Рас аль Гула, а я - нищий заключенный, чудом спасшийся из ада. Ты - мое чудо и я не смею. Твой отец прав, я - чудовище. Брось эти глупости, Талия. - Ты же сказал, что любишь меня, - недовольно заявила девушка. Ее повадки иногда выдавали ее 16 лет, которые так упорно прятались за выдержанным молчанием и рациональным рассуждением. - И это самая искренняя правда, которую я когда либо говорил, - глаза мужчины обволокла пелена задумчивой грусти и в этот раз темнота была бессильна что-то утаить - Талия все поняла. - Бэйн, - произнесла девушка, словно магическое заклинание. Ее рука плавно опустилась на открытый участок головы, свободной от железных тисков маски. - Я ненавижу себя, - процедил мужчина и на его теле проступила мелкая дрожь - то ли от злости, то ли от напряжения. - За что? - недоумевая, Талия приблизилась к собеседнику настолько, что часть ее бедра касалась его. - За мое проклятое уродство, за эту маску, за то, что не могу поцеловать тебя, - в голосе Бэйна проступило отчаяние - горькое до боли. Девушка наклонилась над мужчиной, вслушиваясь в его дыхание. Ее губы коснулись трубочек, переносивших ее давнему другу, пожертвовавшему своим здоровьем ради ее спасения, анестетик. Лицо Талии обволокла прохлада, но не от дивных приспособлений на лице ее героя, а от жутких воспоминаний того судного дня, когда их судьбы переплелись в одно целое. Тело Бэйна покорно опустилось на белую простыню - роскошь, которую он не знал много лет. Под тяжестью мускулистого сбитого тела затрещали пружины, за окном сверкнула только что родившаяся из темноты молния. Точно так же, как родилась Талия. Хрупкое юное тело девушки бесстрашно взобралось на кровать и легло рядом с мужчиной. Его размеры стали еще внушительней, когда рядом оказалось сравнение - только объем бицепса был размером с талию девушки. Однако ее это ничуть не испугало, наоборот - дыхание юной наследницы слилось с тем, что доносилось из черной маски. Оторвавшись от стальных оков на лице мужчины, Талия посмотрела прямо в глаза ее друга и нежно погладила его по вискам. Темнота перестала быть преградой - зрение восстановилось и двое видели друг друга так же четко, как и при дневном свете. - Ты первый человек после матери, к которому я почувствовала что-то иное, чем ненависть, - дождь усилился: бешеным ритмом стал тарабанить по засохшей земле, стекать по крышам и стучать в окна, умоляя впустить его внутрь. - Ты не чувствуешь отвращения ко мне? - несмело выдохнул Бэйн. Его дрожащий голос в сочетании с неординарной внешностью при других обстоятельствах был бы смешон, однако Талии это очень нравилось. - Ты глупый, - кивнула головой девушка и ее локоны упали на грудь мужчины. - Совсем не изменился с той ночи, когда мы впервые встретились в Яме. Бэйн промолчал. Он не то чтобы не хотел спорить, а просто был согласен. - Разве ты думаешь, что твое лицо - напоминание о моем спасении - будет когда-либо мне противно? Ты пострадал из-за меня и я не смею... - Значит, это жалость? - выпалил мужчина. - Да, Бэйн, - пожала плечами Талия. - Но кто тебе сказал, что любовь и жалость - вещи несовместимые? - Не стоит меня жалеть, - сказанное очень задело Бэйна. Он отвернул голову от собеседницы, словно маленький мальчик, обиженный на насмешку. - Ты ведь не хочешь отказываться, - ехидно подметила девушка, склоняя голову на пульсирующее плечо мужчины. - Все эти годы мы были рядом и я не тронул тебя и пальцем, - прорычал Бэйн и его маска, казалось, раскалилась до бела от пылающих слов. - Мне ничего не стоило замучить тебя, однако мне даже в голову не пришло воспользоваться случаем. Я хранил тебя, как последнее стоящее в моей жизни. А теперь ты приходишь ко мне и просишь, чтобы я надругался над тобой? - Ты никогда не спал с любимой женщиной? - задумчиво произнесла Талия и это был скорее риторический вопрос. Так и было. Для Бэйна само осознание нового, доселе неведомого чувства пугало его до дрожи. Он знал, как защитить себя от холода, физической расправы и ненависти окружающих. Но он не знал, насколько человек становится уязвимым, когда влюбляется. Это новорожденное ощущение он возложил на пьедестал трепета и пропустить в священный храм мысль о грязном совокуплении (какого не имело других оттенков) было недопустимо. Десятки женщин прошли через массивные руки Бэйна, он видел все, что может дать женское начало, но не мог представить, что цветок, распустившийся в темноте, будет таким же, как остальные. - Нет, Талия, - сверкнувшая молния ослепила двоих, они прищурились и инстинктивно прижались друг к другу, как когда-то делали на дне самого невыносимого ада на земле. - А я ведь люблю тебя, - девушка едва коснулась губами кожи Бэйна. Левая рука мужчины плавно опустилась на щеку Талии, осторожно коснулась гладкой кожи и замерла в воздухе. Тонкий язычок проскользнул между губами и лизнул кончики дрожащих пальцев. Бэйн повернулся на бок и вплотную прижался к юному телу, источающему запах желания. Нос уловил этот будоражащий аромат, от чего зрачки мужчины расширились, как у дикого зверя. Пухлые женские губы впились в его шею точно кинжал, заставляющий повиноваться любой прихоти его владельца. И Бэйн покорился. Гробовая тишина в средневековом замке сдавливала стены, пропитывала собой полы и сочилась во все щели. Когда Лига Теней основала здесь свой штаб, все краски некогда величественного здания были восстановлены и приобрели более грандиозный оттенок. Хотя большая часть была полностью реконструирована, колорит оставался прежний - загадочный, пугающий мистикой прошлых тысячелетий. В комнате, где обустроился Бэйн, давным-давно жили рабы богатого господина, который не считался с их правами и пользовался своими полномочиями во всех возможных масштабах. Бэйну пришлась эта комната по душе. Сцепив руки на талии девушки, он резко дернулся и навис над ее хрупким телом, закрывая от ослепительного света молнии, предательски подглядывающего через окно. Испугавшись неожиданного поворота, Талия вздрогнула - глаза Бэйна тут же налились испугом за содеянное. Он хотел было повалиться обратно, но руки девушки схватили его лицо и притянули к себе. Прохладный язычок скользнул вдоль грубой щеки и исчез в прорези для рта черной стальной маски. Расставив ноги, Талия прижала мужчину к своим бедрам и животу - впервые она ощутила непонятное тепло мужского органа, прижатого к ее лону. Он был тверд, но в то же время достаточно мягок, чтобы доставить удовольствие во время касания о ее нежную кожу. Две огромные руки, налитые бордовым свинцом, плавно сняли с нее шелковую ночнушку и, откинув одежду в сторону, вбились в подушку в нескольких сантиметрах от головы Талии. Плечи мужчины расправились над ее беззащитной фигурой, тонущей в тени своего покровителя. Страх перед неизведанным рассеялся в шуме дождя и девушка, схватившись за широкую спину, подняла свои бедра, призывая к исполнению своего желания. Бэйн помедлил. Он всматривался в глаза своей любви и пытался понять, правильно ли он поступает. Конечно, он испытывал сексуальное влечение к Талии, как только ее фигура стала приобретать женские очертания. Его платоническая любовь открыла новые - физические грани. Каждый раз, когда молодая наследница Расс аль Гула проходила мимо, оставляя за собой шлейф женственного аромата, Бэйн закатывал глаза от удовольствия. Он ходил за ней по пятам, лишь бы наслаждаться видом ее тела, его запахом. Но он не смел просить большего, а если быть честными - то боялся. Боялся, что юная госпожа посмеется над его любовью и тогда он был бы сломлен не только физически, но и морально. Однако узнав об истинных чувствах своего друга, Талия приняла его любовь с тем же благоговением, с каким он защищал когда-то единственного ребенка в Яме. И тогда он расцвел, вслед за цветком пустыни. - Бэйн, - голос девушки вырвал мужчину из пучины воспоминаний. Он опустил правую руку к члену - горячему, твердому, желающему получить то, чего он не видел вот уже много лет. Мужчина задержал дыхание, чтобы сделать все как можно более аккуратно, не причинив Талии боли, ведь это было самое ужасное, что он мог себе представить. Когда набухшая головка коснулась влажного лона, в голову Бэйна ударило безудержное желание. Он напрягся до предела и, нащупав вход во влагалище, медленно опустил бедра. Пульсирующий член ловко соскользнул и устремился вглубь, касаясь приятных мокрых стенок. Девушка выгнула спину и мужчина тут же остановился, но та уперлась руками в его грудь и простонала от удовольствия. И Бэйн дошел до конца, почувствовав, как яички коснулись тела Талии. Сил сдерживать эмоции больше не осталось и из его могучей груди вырвался львиный рев, который местами перекрывал шум работающей на максимум маски и рокот тропического ливня. Бедра принялись двигаться волной: то доставая до середины, то опуская до конца широкий член. Торс полностью опустился на тело девушки, прижимаясь к ее молодой сочной груди, колыхающейся в такт движениям. Поддерживая свой вес на локтях, он позволил себе прижаться головой к щеке возлюбленной - это была самая интимная поза, которую он мог придумать. Ухо Бэйна ловило сдавливаемые стоны, переходящие в кошачье урчание. Немного ускорив темп, он почувствовал, как вот-вот его накроет экстаз. Не отдавая себе отчета, он схватил Талию за бедра и поднял над кроватью, придерживая на своем члене. Не растерявшись, она обвила руки вокруг шеи мужчины и сдавила ногами его бока. Напряженные руки поднимали юное тело и яростно усаживали обратно, не давая шанса освободиться. Талия откинула голову и закатила глаза. Стоя коленями на кровати, Бэйн оперся пальцами ног о спинку, поддерживая равновесие и не давая себе упасть. В его руках девушка ощущала себя беззащитно, но в безопасности. Дождь постепенно иссякал, как и способность мужчины сдерживать подступающий оргазм. Он взглянул на Талию - ее тонкую шею рассекала паутина пульсирующих вен, глаза были закрыты, а пухлые губы разошлись в сладострастной улыбке. - Талия, - из груди мужчины вырвался сдавленный крик, напугавший летнюю грозу и та резко прекратилась. Не в силах себя контролировать, он рухнул на матрас, удерживая под собой горячее тело девушки. Приятное тепло растеклось по всему телу, заставило вздрогнуть каждый сантиметр, изогнуть спину и сжать пальцы в кулаки. Это приятное ощущение было почти забыто после стольких лет изоляции и условий жизни, но оно возродилось с новой силой. Член испустил остаток спермы, но продолжал твердо стоять, не насытившись позволенным. Освободив Талию от своего органа, Бэйн лег на бок возле ее изнуренного тела. - Я не сделал тебе больно? - осторожно спросил он. - Нет, - замотала головой девушка, повернувшись к своему другу лицом. - Это было самое приятное, что я когда-либо ощущала. Тебе тоже было приятно? - Ты еще спрашиваешь, - неловко улыбнулся Бэйн, пытаясь смягчить свой напряженный тон. - Странно, я думала, будет кровь, - посмотрев на свои бедра, сделала заключение Талия. - Такое бывает, - предположил мужчина. - Я очень боялся сделать тебе неприятно. Постепенно дыхание любовников вернулось к нормальному темпу и они стали разглядывать друг друга в ночной тишине. И вдруг Бэйн дернулся. - Я не сдержался, - схватившись рукой за лоб, простонал он. - Как же я не смог это проконтролировать... - Что это значит? - удивилась Талия. - Ты можешь забеременеть. Прости, я не хотел этого делать, - оправдания полились потоком из отверстия черной маски. - Просто мне было так хорошо и так... - Ничего, Бэйн, - девушка села на край кровати и улыбнулась. - Если Аллах посчитает, что так нужно - я не буду против. - Твой отец накажет тебя, - мужчина едва сдерживал ненависть к самому себе. - А тебя? - поинтересовалась Талия, не воспринимая происходящее как нечто ужасное. - Мне все равно, что будет со мной, - отмахнулся человек в маске и этим он все сказал. - Отец не узнает, - пообещала девушка, натягивая поднятую с пола ночнушку. - Я тебе обещаю. Если у нас будет ребенок - мы убежим. Ты и я. Скроемся от отца и от всего мира. А теперь мне нужно идти. Доброй ночи. Бэйн ничего не ответил. Он смотрел полными надежды глазами туда, где исчезла в темноте его любимая.