Прости...

Прости, мне придется убить тебя, Ведь только так я буду знать точно, Что между нами ничего и никогда Уже не будет возможно. Странно смотреть на тебя и не видеть в твоих глазах никакой жизни — даже того малейшего намека, который сквозил в них последние годы. Очень смешно, что тебе хотелось жить. Ты ж ненавидел жизнь, ненавидел брата, ваши ссоры, делёжки и прочее. А тут ты решил цепляться за жизнь всеми силами. Очень смешно. Вот только, дорогой мой Глеб, нет лекарства от смерти. От такой необычной смерти в виде твоего самого верного оруженосца с пистолетом наперевес. Окей, ты сказал, что я тебе больше не нужен и могу идти. А что, если я не хочу идти? Что если? Окей, проехали, всё равно ты мне ничего не ответишь. Лежишь, тупо пялишься в потолок стекленеющими глазами и постепенно начинаешь разлагаться. Что ж, думаю, когда ты окончательно превратишься в зловонное нечто, я тоже уже буду мёртв. Каким бы ты ни был, я не вижу жизни без тебя, ровно как и смерти. Так что давай, я обещаю, я ещё пожму твою руку по ту сторону ада, а ты, надеюсь, не отпихнешь меня. Там, в аду, нет твоей распрекрасной Тани. Нет твоего братца, будем только ты и я. Ты жди, я скоро.