Бойся желаний

В неприметном городке, расположившемся рядом с торговыми путями между Реданией и Темерией, стояла таверна. Из нее доносились самые обычные для таверны звуки: стук кружек по столу, шумные разговоры и смех, певучая мелодия лютни. В самом дальнем углу таверны сидел ведьмак, Геральт из Ривии, сегодня он выглядел еще мрачнее и устрашающе, чем обычно. За долгие годы переменчивых отношений с чародейкой Йеннифер он много раз сходился и расходился с ней, как волны и берег. Но в этот раз расставание оставило берег опустошенным, расколов выжженную палящим солнцем почву, на которой прорезались глубокие ноющие трещины. Где-то рядом Лютик, верный бард ведьмака, пел глупую песню про большой и твердый меч Геральта. Ведьмак невольно вздохнул, щедро отхлебнув эля из кружки. Вскоре разгоряченный песнями и вниманием бард плюхнулся рядом с ведьмаком на лавку. - Не делай такое лицо, Геральт, если бы ты помог с сочинением песни, как я просил, она была бы более точной, – бард усмехнулся, подмигнув. Подумать только, прошло уже десять лет, но бард не уставал играть в свои нелепые игры. Горечь от расставания с Йеннифер больно жгла его, как если бы пламя костра жгло посиневшую от холода кожу. Не согревая. Геральт уже давно отчаялся избавиться от неугомонного барда. Немного подумав, проигрывая в голове его последнюю песню, ведьмак решил извлечь из него хоть какую-то пользу. Взяв барда под руку, он без слов потащил удивленного мужчину наверх, в их арендованную комнату с одной кроватью. - Геральт? Что случилось? – оказавшись в комнате Лютик притих, растеряв свой задор. Он обеспокоенно смотрел на ведьмака, пытаясь понять что произошло. Да, он часто шутил и позволял себе поддразнивать своего мрачного компаньона, но на деле он заботился о Геральте и его самочувствии. Ведьмак стоял спиной к Лютику перед закрытой дверью. Медленно повернувшись, он сделал несколько шагов в сторону барда. По его лицу невозможно было прочитать его намерения. - Геральт? – в голосе появились звенящие нотки. Лютик решил, что сейчас ему больше о себе надо беспокоиться. – Чт..? Ведьмак притянул его к себе за талию и без предисловий укусил за место, где шея встречается с плечом. Распахнутый дублет открывал шею, оставляя ее беззащитной для хищников. Лютик замер под острыми клыками на шее. Почему-то стало смешно от мысли, что его сейчас съедят. Почувствовав небольшой укол, Лютик дернулся, как бабочка под булавкой, его пальцы вздрогнули и потянулись к ведьмаку. Не дав Лютику опомниться, Геральт глухо зарычал и взял не сопротивляющегося барда под бедра, чем вызвал у того озорной взвизг. Крепко ухватившись за широкие плечи ведьмака, Лютик обнаружил, что его несут к одиноко стоявшей кровати. Глядя на неизменно суровое выражение на лице напарника, сам Лютик не смог сдержать широкой улыбки. - Геральт! Что на тебя нашло? Я ни в коем случае не жалуюсь, но почему…? – Лютик не успел договорить, его бесцеремонно кинули на жесткий матрас. Ведьмак быстро избавил барда от одежды, применив свои усиленные ведьмачьи инстинкты, не иначе. Сладковатый запах возбуждения быстро заполнил собой всю комнату. Ловкими пальцами Лютик расшнуровал все, что было зашнуровано на Геральте. Положив ладони на желанную кожу, он принялся исследовать ее с интересом картографа, открывающего новые земли. Ведьмак за все это время не проронил ни слова, но Лютик не придал этому никакого значения. Геральт всегда молчал. Толстые, длинные пальцы покрытые прозрачным маслом каждым точным движением прогоняли остатки целостных мыслей барда все дальше. Он и сам засомневался в нужности слов. Кому нужны слова, когда Геральт сжимает его затвердевший сосок, заставляя прогнуться в спине навстречу прикосновению. Уже три пальца, не сбивая ритма, словно метроном, без промаха попадают в цель. Лютик может только всхлипывать, жмурясь и шире раздвигая ноги. Геральт из Ривии несомненно машина, но не только для убийств. Отбойный ритм безжалостно терзал простату, посылая точечные удары удовольствия, выбивая весь воздух из легких. Вцепившись в хлипкие простыни, бард застонал и излился. Протяжный звук вырвался из глубины его грудной клетки, царапая глотку на выходе. Не давая барду передохнуть, Геральт ухватился за его колени и прижал их ближе к груди Лютика, открывая шире. - Ох, Геральт, - Лютик устало рассмеялся и стукнул затылком по подушке. – Я всю жизнь этого ждал. Ведьмак оставался безмолвным. Войдя в барда, он сходу задал тот же безжалостный ритм, каждый раз входя глубоко и сильно. Лютик зашипел и вжал щеку в прохладную подушку. Открыв влажные губы в немом стоне, он мог только выдыхать в такт размеренным толчкам. Несмотря на удовольствие, слишком близко граничащее с болью, с его губ не сходила улыбка. После особо резкого толчка, Лютик не выдержал и кончил второй раз. Уткнувшись мокрым лбом в широкое плечо Геральта, Лютик захныкал. Он сжал коленями талию ведьмака, бездумно пытаясь закрыться. - Гера-альт. Геральт молчал, для ведьмака не было никакой разницы, его темп не замедлялся. Он снова закусил шею Лютика острыми клыками и сжал зубы. Лютик вздрогнул и крепче вцепился в широкие плечи, держась за ведьмака со всеми оставшимися силами. Наконец-то, спустя несколько глубоких, резких движений Геральт излился внутри барда. Лютик со вздохом осел на простыни, напряженные до предела мускулы также быстро до предела расслабились. Кончики пальцев слабо покалывали. Прикрытыми глазами он наблюдал, как Геральт вытер их обоих краями простыни и улегся рядом. Не прогнал. Переборов усталость, Лютик повернулся к ведьмаку и, положив голову на крепкое плечо, задремал. *** Лютика поутру разбудили не петухи. Уверенные руки переворачивали его на живот и раздвигали ноги. - М-м-м, чт… - Лютик не до конца проснулся и не был полностью уверен, во сне это происходит или наяву. Ему снился такой приятный сон. И Геральт там был. Бард привык просыпаться в компании любовников и не сильно удивился влажным прикосновениям пальцев. Он все равно будет представлять Геральта. Подаваясь назад, Лютик прогнулся в спине, разминая сонные мышцы. В него вошло сразу два пальца, большие и сильные, натруженные. Кажется с мозолями от меча. Хм. Лютик повернул голову и сон оказался явью. Длинные белые волосы и золотые глаза. Не перепутаешь ни с одним любовником. Довольно вздохнув, Лютик зарылся поглубже в подушку и раздвинул ноги пошире. В этот раз Геральт не стал задерживаться на пальцах и вскоре плавно вошел в разомлевшего барда. Ритм был более медленным и долгим, Лютик хорошо чувствовал как ведьмак полностью входит в его податливое тело, глубоко заполняя. Подушка немного приглушала частые стоны и всхлипы. Казалось, что эта сладкая пытка продолжается вечность. Жар нарастал глубоко изнутри, разливаясь внизу. Вдруг Геральт взял его член в ладонь, заставляя втянуть воздух сквозь зубы. Лютик был все еще чувствителен после вчерашнего. Но все на что его хватило это взять Геральта за запястье той же руки и держаться. Ведьмак поглаживал его в ритм, так же медленно и тягуче. Уперевшись лбом в подушку Лютик низко застонал и толкнулся назад. Рука находившаяся на его бедре сжалась, оставляя розовые следы, не давая ускориться. - Гера-альт. Не мучай меня, пожалуйста. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста-а... - Хм-м. От следующего толчка скрипнула кровать. Лютик резко втянул воздух и сжал подушку. Геральт поудобнее ухватил барда за бедро и задал темп побыстрее. Почти не выходя из его тела, Геральт с силой вбивался внутрь, на каждом разе проходясь по простате. Рука на члене барда также прибавила темп. Лютик отпустил запястье Геральта, вместо этого он держался за подушку обеими руками, как утопающий за кусок плавучей доски. Лютик кончил первым, прокусив многострадальную подушку зубами. Она была такой же хлипкой как и простыни. Не останавливаясь, Геральт продолжил надрачивать барду, выжимая из него все до последнего. Заскулив, Лютик не знал куда податься, вперед или назад, его бедра дрожали в крепких руках ведьмака. Продолжая кусать и царапать подушку, Лютик постарался сосредоточиться на дыхании. Когда бард уже был уверен, что сойдет с ума от переизбытка стимуляции, Геральт застыл и глубоко излился внутрь хорошо растраханного отверстия. Лютик был готов снова провалиться в сон и не просыпаться неделю, но ведьмак как всегда не сидел на месте. Вскоре в барда полетела его одежда, с очевидным намеком на то, что пора собираться. Потянувшись в последний раз, Лютик попытался встать. И сразу же сел на место. Нижняя часть тела отдалась неприятным уколом. Поймав жалобный взгляд, Геральт закатил глаза. Порывшись в своей поклаже, он вынул баночку с мазью и протянул ее несчастному барду. Мазь не то чтобы сильно помогла, но значительно уменьшила жжение. *** Поначалу Лютик был на седьмом небе от счастья. Улыбка почти не сходила с его губ, а пальцы со струн. Он пел еще чаще чем прежде, задорно исполняя веселые песенки и песни о счастливой любви. Регулярный секс вечером, утром, а иногда и днем стойко держал его хорошее настроение на пике. Запасы масла и баночек с мазью казалось, никогда не заканчивались и всегда были наготове у Геральта в сумке. К концу второй недели Лютик стал немного уставать. Прием пищи три раза в день уже не так хорошо восполнял его запасы энергии. Он стал реже петь во время путешествия от одной деревни к другой. Геральт же никаких признаков усталости не подавал и как всегда был свеж и полон сил. Ведьмачьей выносливости сполна хватало и на схватки с монстрами, и на секс с Лютиком. Ведьмак наоборот стал лучше спать и бодрее выглядеть. Геральт так и не поговорил с Лютиком о том, что между ними было. Ведьмак молча подходил и брал то, что ему было нужно. *** Звездное небо раскинулось бесконечным сверкающим полотном от горизонта до горизонта. Деревья еле шумят над головами. Геральт и его бард остановились на привал неподалеку от дороги, среди высоких деревьев. Уставший Лютик сидел прислонившись к Геральту, положив голову ему на плечо. Тепло костра и ведьмака под боком уютно грели барда, клоня в сон. Веки тяжелели, опускаясь. Но Лютик знал, что ему не дадут сегодня спокойно поспать. Как и вчера и позавчера. Рука Геральта уже залезла ему под одежду, оглаживая ребра и живот. Лютик уткнулся носом в теплое плечо и деланно захныкал. - Гера-альт. Ты Плотву так не загоняешь как меня, – на его лице играла уставшая, но довольная улыбка. Рука Геральта выскользнула из-под одежды и легла Лютику на затылок. Надавливая. - О-о-о. Хорошо, уговорил, - Лютик усмехнулся и потянулся к шнуровке на штанах ведьмака. Возможно, на сегодня Геральту хватит оральных ласк. Полностью высвободив член ведьмака из штанов, Лютик остановился, чтобы просто полюбоваться. Несмотря на усталость, его рот наполнился слюной. Бард с удовольствием сочинил бы еще несколько баллад о столь грозном орудии. Но Геральт ругался на одну уже существующую. Что ж, мир все равно не готов к таким внушительным балладам. Рука на затылке нажала сильнее. Возвращаясь с небес на землю, Лютик поспешно обхватил головку губами. Рука продолжала давить. Опускаясь ниже, бард открыл горло, следя за дыханием. Пальцы в его волосах по-хозяйски держали его на месте, посылая мурашки по коже. Лютик, из положения полусидя, привстал на колени, чтобы было удобней. Член глубже вошел в глотку. Стараясь не закашляться, Лютик сжимал горло и двигал языком. Рука на затылке чуть потянула вверх, давая чуть вдохнуть, и снова опустила вниз, насаживая горло глубже на член. Лютик залился красным, от недостатка воздуха и немного от звуков, которые он сам издавал. Член грубо открывал его горло, задевая нежные стенки. Бард точно не сможет петь ближайшие пару дней. Рука с затылка переместилась Лютику на горло, прощупывая его изменившуюся форму и сжимая. Бард захныкал от такого внимания и судорожно сглотнул, чувствуя горлом, как сжимается член ведьмака. Геральт лишь хмыкнул, чуть двинув бедрами, это был максимум реакций, которые суровый ведьмак обычно выдавал во время секса. Без руки на затылке Лютик с энтузиазмом продолжил двигать головой сверху вниз, глубоко вбирая пульсирующий член и щедро покрывая его слюной. Рука Геральта не осталась лежать без дела, он потянулся к штанам Лютика, заползая под пояс и нащупывая его сжатое отверстие. Бард приглушенно застонал, но не прекратил двигаться. После небольшого усилия два пальца вошли внутрь. Мазь от жжения и остатки спермы от предыдущего соития облегчали проход глубже. Найдя простату Геральт начал поглаживать ее круговыми движениями, не вынимая пальцев. Лютик захныкал и начал сосать усерднее, помогая себе руками, все лицо пылало огнем. Постанывая и заглатывая глубже, он почувствовал, как напряглась твердая плоть во рту. Через мгновение его рот наполнился горячей спермой. Лютик не успевал проглотить ее всю, пытаясь немного отдышаться. Вязкая жидкость переливалась у уголков губ на подбородок и землю. Но Геральт на сегодня не закончил. Его член также твердо стоял, не собираясь опадать. Ведьмачья выносливость. За две недели такое уже случалось несколько раз и Лютик был не в восторге. Хотя нет, первый раз он был в восторге, но ровно до того момента когда пришлось вставать с кровати и топать десятки километров до следующей стоянки. Пока Лютик приходил в себя, ведьмак успел снять с него штаны и посадить к себе сверху на колени. - Гера-альт… - раскрасневшийся бард устало смотрел в любимые золотые глаза. По Геральту нельзя было сказать, что он был чем-то обеспокоен. Его лицо не выдавало никаких эмоций. Лютик не верил во всю эту чушь про ведьмаков и их бесчувственность, но в этот момент он немного засомневался. Тряхнув головой и выбросив из нее все дурацкие мысли Лютик уткнулся Геральту в шею, давая делать с собой все, что захочется. Когда Геральт кончил во второй раз, Лютик уже почти заснул у него на плече. *** К концу третьей недели Лютик перестал напрашиваться с Геральтом на охоту за монстрами, теперь он больше предпочитал отдыхать и набираться сил в тавернах. Однажды возвращаясь с рынка, на котором Лютик пополнял их с Геральтом припасы, он зашел в их комнату как обычно без стука. И увидел на одной единственной кровати Геральта с Йеннифер. Нет, они не обсуждали стратегию о поимке монстра или снятия заклинания, они не пили чай и не играли в гвент. Они трахались. Лютик застыл на пороге не в силах промолвить ни слова. Йеннифер ехидно ухмылялась из-за широкого плеча. - Ты же не думал, что мне тебя одного будет хватать? – глубокий грубый голос осел в груди барда неподъемным камнем. Было очень больно. Тем же вечером Лютик трахался с Геральтом до рваных криков и хрипоты в горле. Потому что он его любил. *** Каким-то чудом до Лютика доходит письмо с приглашением выступить при дворе местного Темерского дворянина на ближайшем приеме. Геральт соглашается сразу же без каких-либо уговоров или жалоб о том, что придется носить приличную одежду. А вот Лютик начал сомневаться, хватит ли ему сил выступать целый вечер. С другой стороны Геральт скорей всего уйдет на середине и не будет его тревожить хотя бы одну ночь. Все надежды Лютика рассыпаются в прах. После четвертой песни ему на смену выходит другой исполнитель. Используя перерыв чтобы промочить горло, бард направляется к столу с напитками. Но на полпути его перехватывает Геральт и уводит в коридор. Поднимать шум будет как минимум дурным тоном. Лютик покорно следует за своим…кем? Любовником, напарником, хозяином? Как же Лютик надеется, что Геральт увел его чтобы рассказать о монстре среди гостей или подосланном к дворянину убийце. Но в душе он знает, что этого не случится. Ведьмак заводит его в первое пустое помещение и прижимает к стене. Видимо дворянин заметил пропажу барда и отправился искать его сам. Лютик слышит как кто-то шумно вдыхает у двери, но он не поворачивается на звук, он глубже прячет лицо у шеи Геральта, не желая видеть чужого осуждения. Лютик чувствует, как ведьмак поворачивает голову к дворянину, несомненно сверкая золотыми глазами в темноте. У двери снова шумно вдыхают, теперь уже от страха. Гулкие шаги спешно удаляются в том направлении откуда пришли. Вряд ли Лютика скоро позовут ко двору. *** Лютику стало тяжело идти за Плотвой, ноги еле волочились по дороге. Лютня мертвым грузом болталась у него на спине. Он давно не играл и не пел. Он смотрит вперед и передвигает одну ногу за другой. Шаг вперед, еще один шаг и еще один. Геральт останавливает Плотву. И предлагает Лютику поехать на ней вместе. Но с одним условием. Член Геральта всю дорогу должен быть в барде. - Гер…Геральт… - Лютик говорит тихим голосом, не веря своим ушам. Он поджимает губы и отводит взгляд, но он так устал. Так устал. Плотный плащ ведьмака скрывает их обоих от посторонних глаз. Лютик иногда прижимается горячим лбом к Плотве, он чувствует каждое ее движение, через Геральта, который двигается в нем в такт ее ходьбе. Через каждые пару километров ведьмак залезает ему под рубашку и сжимает соски, заставляя тело напрячься и сжать член сильнее. К концу поездки даже мягкая ткань рубашки раздражает покрасневшую грудь и чувствительные соски. По приезде в ближайшую таверну Геральт трахает его уже как следует. После нескольких таких поездок, Лютик просто засыпает в седле, от усталости. Даже от пальцев на сосках не просыпается, только дергается во сне. Геральту приходится крепко держать его поперек груди, чтобы не упал. *** Йеннифер сидит поперек ведьмака и барда, в самом темном углу таверны. Но в этот раз она не усмехается. Теперь она явно чем-то недовольна. Видимо их прошлая встреча с Геральтом закончилась не так, как она хотела. Лютик не стал в тот раз оставаться, а переждал уход чародейки в соседнем трактире. Йеннифер разложила на столе бумаги и о чем-то спорила с Геральтом. Лютик слушал в пол-уха. Ведьмак уже с утра его вымотал, заставив кончить два раза. Вдруг он почувствовал на бедре пальцы. Геральт. Он сжимал его бедро не сводя глаз с медленно закипающей чародейки. Она обнажила зубы, собрала бумаги и не попрощавшись ушла. Пальцы Геральта переместились выше по бедру, накрывая зашнурованную промежность. *** На следующее утро Лютик не может встать. Он бы очень хотел, но смертельно устал. Если бы он только полежал еще полчаса… - Если ты не можешь встать, может мне просто уехать без тебя? – в голосе нет ни капли заботы о состоянии барда. Геральт просто озвучил факт. Лютик не встает. Геральт уезжает. Внутри барда нарастающей волной поднялась паника. Дыхание сбилось в груди. Сердце часто забилось. Лютик поднялся с кровати, продираясь через ноющую усталось, в мгновение опустился перед Геральтом на колени, судорожно развязал ему шнурки на брюках и заглотил его член целиком. *** Лютик смертельно устал, он каждый вечер и каждое утро прилагает усилие, чтобы не уснуть, не упасть в обморок. Он продолжает любить Геральта, он не может его не любить. Ведьмак никогда не прогоняет его из постели, всегда обнимает его после секса, зарываясь носом Лютику в шею, дает себя мыть в бане, трогать его длинные белые волосы, заплетать в них цветы. Правда, Лютик давно перестал заплетать цветы. У него больше нет сил их собирать. Лютик просто будет терпеть, ведь он любит Геральта, хоть тот и называет его иногда своей послушной шлюхой. Однажды лежа в постели, Лютик робко просит Геральта притормозить, ведь он страшно устал. Геральт внимательно всматривается ему в глаза. В Лютике теплится робкая надежда, что все это время было достаточно всего лишь попросить. Но вместо того, чтобы успокоить барда и дать ему отдохнуть, Геральт засовывает ему пальцы в рот. - Ты же будешь меня слушаться, маленький бард? – у Лютика щемит в груди от этого голоса. После ведьмак спускает тщательно облизанные пальцы в штаны Лютика и доводит его до оргазма. А потом переворачивает на бок и трахает. Лютик и раньше не сопротивлялся, так к чему сейчас начинать. *** Эскель возвращался на север дальней дорогой проходившей почти через всю Темерию. Контрактов на юге стало значительно меньше, с наступающей армией Нильфгаарда. Он надеялся взять парочку по дороге, а потом вернуться в Каэр Морхен. Лошадь неспешно шла по протоптанной торговыми караванами дороге. Из леса доносились привычные звуки, шуршание кустов, сердцебиение животных. Хищники загоняли дичь. Маленькое кроличье сердечко шумно билось в такт бегущему волку. Вдруг с наветренной стороны подуло, Эскель уловил на ветру знакомые запахи, напомнившие ему о крепости ведьмаков. Поторопив лошадь, он направился дальше по дороге, догоняя запах. Через километр он проезжает перекресток и догоняет двух путников. Геральта из Ривии, его волосы можно было заметить сильно издалека, и его барда. Эскель много слышал о барде и о его песнях, благодаря которым к ведьмакам стали относиться немного получше. Вряд ли люди когда-нибудь начнут безоговорочно доверять ведьмакам, да и сам Эскель не доверял бы многим своим братьям по несчастью. - Геральт! - Эскель! Поравнявшись, оба всадника спешились. Обменявшись коротким объятием с радушными похлопываниями по спине, Эскель заметил, что бард держится в стороне. Не найдя в этом ничего удивительного, Эскель все же был опасным незнакомцем для барда, ведьмак широко улыбнулся, пытаясь показаться менее угрожающим. - Бард! Я многое о тебе слышал. Чаще всего песню про монету, - лицо Лютика дернулось в гримасе, - Нет, нет. Мне она нисколько не наскучила. Наоборот, когда барды поют ее в тавернах, мне перепадает несколько монет. Лютик натянуто улыбнулся. Хм. Эскель был немного удивлен. Бард не совсем подходил под свое описание. Он выглядел осунувшимся и усталым. Цветастая одежда висела на нем мешком. Возможно болезнь? Или недавняя травма? - Лютик? Верно? Я тебя ни с кем не перепутал? - Верно, - тихо ответил бард. Прибывший ведьмак вновь был удивлен, Лютик так тихо это сказал, что без ведьмачьего слуха Эскель вряд ли бы услышал. - Может быть, ты споешь что-нибудь? Чтобы было веселей в дороге? А ты, Геральт, не думай, что я с тобой не поеду, – Геральт сказал свое «хм-м» и снова оседлал лошадь. Запас слов на данный момент у него видимо закончился. Впрочем, Эскелю не привыкать. - Мы не виделись с самой зимы! Ну что, бард? - Не…Нет, я сейчас не могу петь, - тихо и хрипло ответил бард. Заболел всё-таки. - Ну ничего, значит буду выпытывать у Геральта чем он все это время занимался, - Геральт снова хмыкнул. Остановившись на привал, Эскель поначалу не заметил ничего необычного. Они с Геральтом привязали лошадей, развели костер, пошли вместе охотиться за мелкой живностью. Все было так, как и обычно бывает, когда они вместе пересекались. Только вот бард, кажется, как упал на спальник рядом с костром, когда они ушли охотиться, так и не двигался с места, когда они вернулись. Тяжело, наверное, болезнь перенес. Люди довольно хрупкие создания. В который раз Эскель удивился тому, что Геральт выбрал себе в спутники человека. Что произошло далее Эскель не смог бы предугадать даже с помощью магии. Поужинав Эскель уже укладывался спать, когда Геральт спросил его, не против ли он, если они с бардом займутся любовью. Приподняв брови, Эскель перевел взгляд с Геральта на барда. Казалось, тот был не менее удивлен просьбой, чем сам Эскель. Бледный бард залился розовой краской и кидал потерянный взгляд то на Геральта, то на Эскеля. - Что ж… - в Каэр Морхене никогда не было ничего личного, и Эскель ко всякому привык. Если бард не будет против, то и Эскель ничего против не имеет. В чужую личную жизнь он лезть не намерен. – Нет, конечно я не против. Бард молча кивает, он выглядит еще более уставшим чем прежде. Геральту требуется не менее часа, чтобы полностью насытиться своим бардом. Под конец его частое дыхание мгновенно выравнивается и он сразу же проваливается в глубокий сон. Эскелю становится немного не по себе. С утра ведьмак просыпается от странных, непривычных для уха звуков, они резко выбиваются из общей природной канвы. Приоткрыв сонные глаза, он видит барда на коленях перед Геральтом. Первая мысль посетившая Эскеля при виде этой сцены – “Так вот почему он не может петь”. Бард почти полностью вмещает в свою глотку далеко не маленький член ведьмака. Он задыхается и кашляет, но пальцы на его затылке не дают далеко отстраниться. Эскель окончательно просыпается и молча уходит собирать древесину для костра, чтобы приготовить завтрак. Когда он возвращается, бард уже лежит на спине, его ноги как у тряпичной куклы, безвольно болтаются в воздухе, в сильной хватке Геральта-кукловода. Эскель отворачивается, это не его дело. Когда приходит время седлать лошадей, Геральт предлагает барду сесть вместе с ним. Бард вновь кидает потерянный взгляд в сторону Эскеля, и мотает головой. Хоть до деревни всего чуть меньше полудня пути, Эскель начинает сомневаться сможет ли бард настолько далеко пройти. Геральт такими вопросами не задается, он смотрит вперед перед собой, ни разу не оборачиваясь на барда. Эскель хмурится, но молчит. Когда путники, включая барда, все же добираются до деревни и останавливаются в таверне, снова происходит то, от чего у Эскеля становится неспокойно на душе. Заплатив за комнату с двумя кроватями, ведьмаки поднимаются наверх. За ними на нетвердых ногах поднимается бард. Как только он переступает порог, Геральт хватает его за руку и перегибает через небольшой стол, стоящий в центе комнаты. Бард не сопротивляется, он покорно кладет руки на стол и прижимается к нему щекой. Быстро стянув с него штаны, Геральт сразу же входит в податливое тело. Бард лишь тихо постанывает и лежит. Как только Геральт заканчивает и спускается вниз за обедом, Эскель не колеблясь идет к своей сумке с зельями. Его волчий медальон ни разу не вибрировал, значит, ни Геральт, ни его бард не заколдованы. Тогда возможно это зелье? Порывшись в сумке, Эскель достает противоядие, не вредное для людей и действующее против большинства заклятий. Все еще лежащий на столе бард лишь слабо протестует, когда Эскель берет его под руки и сажает за стол. *** Ведьмак начинает что-то спрашивать, что-то говорить. Показывает на открытый флакон. Странный ведьмак. Устало смотря на стеклянный флакон, в котором плещется какая-то мутноватая жидкость, Лютик берет его и не задумываясь выпивает. Думать тяжело, уходит много сил. Надо беречь силы. Ничего не происходит. Геральт возвращается, они обедают и все еще ничего не происходит. Геральт и странный ведьмак уходят искать контракты и все еще ничего не происходит. Где его лютня? У него же была лютня. Лютик ложится спать и ничего не происходит. Геральт и странный ведьмак возвращаются, и ничего не происходит. Лютик садится ужинать, ведьмаки разговаривают, он их не слушает, ничего не происходит. Геральт берет его за руку и тащит к кровати. Ничего… - Геральт! *** - Геральт! Какого черта ты делаешь? Посмотри на него! Геральт, если это сделала колдунья, я смогу тебе помочь, - терпение Эскеля закончилось, он всерьез начал переживать за жизнь барда. - Если я не смогу, Весемир поможет. - Не лезь куда не просят, Эскель, - в холодных, чистых глазах Геральта не было колдовского тумана, в них был только гнев и раздражение. - Геральт…- рука Эскеля медленно потянулась к мечу. Серебряному. - Да как ты смеешь! Забирай, если так понравился, - Геральт кинул барда Эскелю в ноги. – Только попробуй еще раз поднять на меня меч Эскель, я не посмотрю на то, что мы братья. Геральт отвернулся и пошел собирать вещи. Несмотря на то, что за окном была глубокая ночь. - Г…Геральт…? – хриплый голос барда было еле слышно. - Геральт? - Я тебя сразу предупреждал за мной не ходить, теперь можешь ходить за Эскелем, я с тобой наигрался, - холодные, резкие слова Геральта ранили лежащего на полу барда не хуже меча. Он вздрагивал на каждом слове, вжимаясь в пол. У барда разбилось сердце. По его лицу потекли крупные слезы. Геральт продолжает собирать вещи, не оглядываясь назад. Он уходит. Эскель отчетливо слышит, как Геральт отвязывает Плотву и уезжает прочь. Бард остается. *** Теперь на Эскеле висит ответственность за барда. За Лютика. Надо привыкнуть называть его по имени. Бросить его просто так в деревне посреди Континента Эскелю не позволила совесть. Бард пострадал от ведьмака, и ведьмак же и должен восстановить справедливость. У Лютика нет с собой лютни. Эскелю надо было сразу это заметить, ведь именно такие вещи его и учили подмечать на тренировках. Но что уж теперь поделаешь. Пришлось раскошелиться на самую дешевую лошадь для Лютика. Лошадь Эскеля вряд ли выдержит их двоих, да и вряд ли Лютик согласится с ним ехать, судя по его реакции ранее. А лютню как-нибудь потом раздобудет. Это не предмет первой необходимости. Всю дорогу Лютик молчит, невидящим взглядом смотря вперед. Иногда по его лицу катятся тихие слезы. Остановившись на привал, Эскель привязывает лошадей и разводит костер. Из припасов осталось вяленое мясо и фрукты. Можно не охотиться и не оставлять барда одного. Бард молча сидит рядом. Лютик. Надо перестать звать его бардом. Лютик мелко дрожит, наверное, от холода. Зима уже совсем близко. Эскель приобнимает его за плечи, пытаясь немного согреть и приободрить. Лютик тянется к шнуровке его штанов. Так. Эскель хватает его за оба запястья и обеспокоенно вглядывается в пустые заплаканные глаза. Эскель не монстр, он поглаживает запястья, которые не сильно держит и пытается, как может, донести до Лютика, что тот с ним в безопасности. Лютик ничего не говорит, вместо Эскеля он смотрит в костер. Ведьмак тяжело вздыхает. Немного поколебавшись, он целует Лютика в бровь и приглаживает его волосы на лбу. - Лютик. Все в порядке. Все хорошо. Ничего не в порядке и ничего не хорошо, даже Эскель это понимает, но что он может сейчас сказать, кроме этих слов. Когда Лютик все же отводит взгляд от костра и смотрит на Эскеля, то он видит, что в бесконечно голубых глазах плещется море отчаяния. Если не отвести взгляд, то можно легко утонуть самому. Позже, когда Лютик мирно сопит под боком у Эскеля, и свет от костра рисует теплыми красками его профиль, у Эскеля проскальзывает предательская мысль. Один раз, он окунется в это море один раз…