«Теплые воды»

Вэй Ин, пока вожатый вместе с Мэн Яо искал Цзян Чэна, в блокноте начертил примерную схему расположения домиков и стал думать, кто мог видеть того человека, что подставил его. Пребывая в раздумьях, парень не заметил, как начал грызть ручку, зато это не укрылось от зорких глаз Лань Чжаня. Альфа взял ладонь омеги в свою и убрал её от рта обескураженного Вэй У Сяня. — Не грызи ручку. Сердце брюнета пропустило удар, а на щеках появился румянец. Ван Цзи понял, что зря взял юношу за руку, он осторожно выпустил миниатюрную ладошку с ручкой и принял серьезный вид, стараясь скрыть от Вэй Ина покрасневшие кончики ушей. Но брюнет заметил это и улыбнулся, несильно пихнув локтем альфу. — Лань Чжань, ты смутился? Хах, правда смутился… Как это мило~ Парень никак на толчок и слова Вэй У Сяня не отреагировал, он постепенно успокоился и перевел разговор на более важную тему, чем его кончики ушей. Омега моментально сосредоточился на расследовании и стал обводить ручкой домики, окна которых выходят на их с Хуай Саном жилище. Их оказалось не так уж и много, что облегчило задачу ребятам, осталось теперь понять, кто живёт в тех домиках и расспросить жильцов. Юные детективы дождались того момента, когда очередная игра закончилась, и подросткам дали немного отдохнуть в теньке. Вэй Ин сразу встал с лавочки и начал вместе с Лань Чжанем расспрашивать своих одногруппников, интересуясь у них не видели ли они что-то необычное на локации с домиками. — Ничего такого мы не видели, кроме Мэн Яо, который пошел с вожатым в дом, а потом он вышел из него и побежал к себе, — сказал кто-то из компании задир, которые доставали Гуан Яо с того момента, когда он приехал в лагерь. — Потом он вернулся обратно с фломастерами, но я видел, что у него в руках была ещё швабра, правда я не понял зачем она ему понадобилась… После этой фразы остальные стали строить теории и предположения, почему этот омега так хорошо ладит с вожатым Лань Хуанем. У Вэй Ина волосы дыбом встали, когда он стал слушать образовавшийся галдеж, пытаясь вычленить для себя главное. Кто-то считал, что Мэн Яо ублажает альфу, как его мама, поэтому вожатый всегда берет юношу с собой. Другие подростки полагали, что ничего такого между ними нет, просто Гуан Яо стукач и подлиза, но таких ребят было меньше. Лань Чжань же стоял спокойно и слушал всю ту похабщину, что говорили его сверстники, посматривая на Вэй У Сяня. В отличие от альфы омега впитывал в себя всю информацию, как губка, приоткрыв от удивления рот. Ван Цзи поймал себя на мысли, что бесстыдно рассматривает пухлые губы брюнета и думает какие же они на вкус. Из омута пошлых мыслей парня вывел голос вожатой, девушка прервала подростков и сказала, что её напарник не такой, а слухи просто слухи. Молодые люди посмеялись и заявили, что слухи просто так не появляются. Вожатая пригрозила болтунам, что если они продолжат болтать всякое, то раньше остальных отправятся домой за клевету на порядочного альфу. После небольшого урока воспитания девушка предупредила свой отряд о том, что после обеда им нужно подготовить сценку для мероприятия, что состоится перед ужином, и повела подростков в столовую. — Похоже, что это сделал Мэн Яо… Но зачем? Что мы ему сделали? Озвучил свои мысли Вэй Ин по дороге в столовую. Ван Цзи шел рядом и старался долго не смотреть на омегу, потому что его глаза все равно опускались на манящие губы брюнета. Альфа напомнил товарищу о том, что Хуай Сан обозвал Гуан Яо, когда они подходили к лагерю, а сам он показал ему язык. Юноша негромко засмеялся и заправил прядь волос за ухо, но к словам друга прислушался. — Возможно ты прав, но Хуай Сан не хотел обидеть его, а я не со зла показал ему язык, так получилось… Он спровоцировал нас. Попытался выкрутиться Вэй Ин и оправдать себя и друга, но Лань Чжань будто видел его насквозь. От осознания этого молодому человеку становилось не по себе, и он начинал нервничать. Чтобы как-то справится с волнением, омега начал накручивать на палец кончик волос, собранных в высокий хвост, и продолжил идти с остальными в столовую. Лань Чжань сжал ладони до побеления костяшек и отвёл взгляд, дабы скрыть свою заинтересованность в черноволосом парне, который не понимает, как мило выглядит. *** Мэн Яо, в виду своей неприспособленности к прогулкам в лесу, споткнулся о торчащий корень и упал, испачкав коричневые шорты с подворотами и оцарапав коленки с ладошками. — Ох, какой я неуклюжий…, — пробормотал себе под нос омега и посмотрел на вожатого. Лань Хуань помог подростку встать на ноги, альфа усадил его на поваленное дерево и стал осматривать травмы своего подопечного. К счастью, ничего серьезного брюнет не обнаружил о чем и сказал Гуан Яо. Юноша обрадовался и достал из рюкзака влажные салфетки с ароматом персика, решив осторожно протереть ладошки и коленки. — Ничего страшного, такие царапины быстро пройдут. Давай я помогу тебе. Предложил свою помощь Лань Си Чэнь и взял салфетку из рук взволнованного паренька. Вожатый решил, что он до сих пор под впечатлением от падения, но на самом деле Мэн Яо сдерживался, чтобы не запищать от восторга, ведь альфа, который ему нравится сейчас протирает его ранки с такой осторожностью, будто одно неверное движение, и омега обернется лепестками персикового дерева, которые ветер унесет в дальние края, и они с вожатым больше не увидятся. — Спасибо вам огромное. Пойдёмте дальше? Лань Хуань согласно кивнул и, спрятав грязную салфетку себе в карман, взял Мэн Яо за руку, чтобы он не упал во второй раз. Шатен был счастлив такому стечению обстоятельств, паренёк подозревал, что остальные подростки про него стали уже распускать слухи, потому что омега все время ходит рядом с вожатым. Неудивительно, ведь в школе происходит тоже самое, правда там у его отца больше влияния, поэтому Гуан Яо особо не задирают, потому что боятся гнева Цзинь Гуаншаня. Пока мальчик думал о том, какие слухи про него могут ходить в лагере, они с Си Чэнем добрались до заброшенного лагеря. Вокруг было слишком тихо, хотя пока вожатый с подростком шли сюда, до них доносилось пение птиц, шелест листьев и хруст веток под ногами лесных жителей. Когда Мэн Яо и Лань Хуань пересекли территорию этого жуткого места, будто оказались в другом мире, где абсолютная тишина или вакуум. Неожиданно тишину нарушил детский крик, он доносился из учебного корпуса, но через минуту стих. — Думаете это Цзян Чэн? Предположил Гуан Яо, прижавшись к вожатому. Ему стало жутко, мало того, что крик был неожиданным, так ещё пронзительным и очень громким, будто ребенок, что кричал, увидел что-то страшное. Омега был уверен, что Цзян Чэн не из пугливых, а если бы он закричал, то его голос был бы грубее, чем этот. — Маловероятно. Мэн Яо, будь здесь, я попробую найти того, кто кричал. Возможно, ему нужна помощь. Парнишка сильнее вцепился в руку вожатого, ему было страшно оставаться одному, подросток боялся снова увидеть того страшного мужчину или ещё что похуже. — Не ходите туда! В этом лагере ни одной живой души, кроме нас и Цзян Чэна. Давайте его найдем и уйдем отсюда. Пожалуйста! Лань Хуань обнял за плечи омежку и стал успокаивающе гладить его по спине, чтобы тот перестал паниковать и пришел в себя. В объятиях доброго и ласкового альфы Гуан Яо расслабился, прикрыв глаза от удовольствия, но счастье было недолгим. Вожатый хотел было сказать, что не пойдет в учебный корпус, как со второго этажа кто-то выбросил швейную машинку, разбив стекло при этом и наделав много шума. Подросток вскрикнул и спрятал лицо на груди у Си Чэня, к таким сюрпризам мальчик был не готов, а точнее его нервная система. Когда про тебя говорят гадости – это одно, а когда швейные машинки из окон вылетают и приземляются в паре метров от тебя – другое. — А вот это думаю в духе Цзян Чэна. Подожди меня, я приведу его сюда, и мы уйдем, обещаю. Лань Хуань всё-таки оставил омегу на улице, а сам вошёл внутрь. Помещение встретило альфу слоями пыли и грязи, облупленной краской на стенах и паутиной в углах. Вожатый поднялся на второй этаж и стал звать Цзян Чэна, но ему никто не ответил. Тогда он решил проверить швейный класс, чтобы убедиться в том, что беглец и хулиган там. Внутри никого не было, только пустовал стол без швейной машинки, а на доске безобидный смайлик, который нарисовал Вэнь Нин, кто-то превратил в нечто страшное с пустыми глазницами, закрашенными белым цветом, и с множеством острых зубов, что торчали из пасти не такого уже милого смайлика. На столе Си Чэнь заметил отпечатки ладоней, которые могли принадлежать только ребенку судя по размеру. Смайлик его несильно испугал, альфа видел более страшные работы, когда в отряде был ребенок из неблагополучной семьи во время прошлой целины. Больше вожатый не успел изучить ничего, потому что его позвал Мэн Яо. — Господин Лань, помогите мне, я застрял! «Где он мог застрять?» — подумал брюнет и поспешил прийти на помощь своему подопечному. — Мэн Яо, где ты? — спросил альфа, выйдя в коридор. — В подвале!.. Сообщил голос Гуан Яо вожатому, что уже впопыхах спускался по лестнице, чтобы освободить мальчика и осмотреть на наличие новых травм. Доктор Вэнь будет очень недовольна тем, что Си Чэнь приведет к ней ещё раз одного и того же подростка, но уже с поцарапанными коленями и ладонями. Влетит по большей части ему за то, что недоглядел и допустил подобное. Сейчас альфа об этом не думал, он надеялся на то, что омега не покалечится в подвале. Добравшись до двери, ведущей в подвал, которая находилась в спортзале, где частично обвалился потолок и был немного виден второй этаж, Лань Хуань дёрнул за ручку, но она не поддалась. Тогда брюнет решил её выбить, ибо выглядела она хлипкой и держалась на честном слове. Вожатый отошёл от двери, чтобы осуществить задуманное, как в него врезался …Мэн Яо?! Парень был сильно напуган, по его щекам катились слезы, а тело била сильная дрожь. Из-за столкновения юноша чуть не упал, но Си Чэнь успел схватить омегу за руку и притянуть к себе, чтобы спасти от падения. — Откуда ты бежал? Разве ты не был заперт в подвале? Ничего не понимаю… Гуан Яо тоже не понимал, что произошло. Подросток, успокоившись в спасительных объятиях, рассказал вожатому, что через несколько минут он позвал его, чтобы показать что-то. Шатен вошёл внутрь и пошел на голос альфы, сначала юноша заплутал и оказался в зале хореографии, где все зеркала были разбиты, как и окна, а на уцелевших частях зеркал были видны отпечатки детских рук. От такой обстановки омеге стало не по себе, холодок пробежал по спине, поэтому он побоялся исследовать это помещение. К тому же голос вожатого стих, и парень не знал куда ему идти. Мальчик развернулся, чтобы выйти, как вдруг услышал позади себя хруст стекла, будто кто-то не спеша идёт к нему по осколкам зеркал и стекла. Мэн Яо медленно обернулся и закрыл рот ладонями, чтобы побороть приступ внезапной тошноты. К нему приближался человек с портрета. Его уродливое и изрезанное множеством морщин лицо с множеством шрамов, порезов и идеально ровными зубами, обнаженными в безумной улыбке навсегда запомнилось Гуан Яо, ещё когда он рисовал в доме вожатого. Всем своим видом этот человек внушал страх и отвращение, особенно глазами, которые были сильно выпучены и смотрели на Мэн Яо. Сейчас юноше было в разы страшнее, потому что этот человек шел к нему, а из его тела, рук и ног оказывается торчали осколки зеркал. По ним стекала кровь, оставляя кровавый след на полу, но мужчина все равно безумно улыбался и продолжал идти сильно хромая из-за осколков. Омега отошёл от шока и в последний момент убежал из хореографического зала. Шатен хотел выбежать на улицу, но дверь перед его носом закрылась, поэтому он побежал дальше, надеясь вылезти через окно в другом помещении. — Поэтому меня в подвале быть не могло, — подвёл итог Мэн Яо и умоляюще посмотрел на вожатого, все ещё не решаясь от него отойти. — Давайте уйдем отсюда? Лань Хуань не сомневался в словах своего подопечного, потому что ему его незачем разыгрывать. Но брюнет все равно не мог понять, как такое возможно? Человек с множеством осколков зеркал в теле не смог бы двигаться, он бы кричал от боли и звал на помощь, а такого они с Мэн Яо не слышали. Непонятно ещё кто кричал и выбросил швейную машинку в окно… В голове вожатого началась настоящая война здравого смысла и признание того, что в заброшенном лагере творится какая-то чертовщина. Это место буквально кричало о том, что тут что-то не так, но разум альфы пытался найти какое-то логическое объяснение всему происходящему. Он вывел на улицу дрожащего Гуан Яо и столкнулся с Цзян Чэном и доктором Вэнь. Вожатый поздоровался с женщиной и с облегчением выдохнул, увидев рядом с ней Ваньиня. *** Пока Цзян Чэн думал о своём, брат и сестра Вэнь успели поговорить о многом, и они бы дальше так стояли, наверное, до самого вечера, если бы не голоса людей, что послышались из учебного корпуса. То были вожатый – Лань Си Чэнь и Мэн Яо, голоса которых живые узнали сразу же, а Вэнь Нин подтвердил, что это не иллюзия, уж в этом он разбирался отлично. Конечно, Вэнь Цин не хотела так скоро прощаться с братом, ведь они только-только встретились после долгой разлуки, однако женщина понимала, зачем эти двое сюда пришли, а если то, что сказал её брат, правда – лучше бы им убраться отсюда, пока не стало поздно. — А-Нин, я ещё приду к тебе, обещаю. Смена продлится ещё две недели, так что время есть. Зеленоглазая вновь обняла паренька, прижав к себе крепко-крепко, стараясь сдержать слёзы. Сам же Вэнь Нин даже не попытался сдерживать эмоции, уткнувшись носом в плечо сестры, и беззвучно заплакал. Да, призраки тоже плачут, порой сильнее, чем люди. — Цзе, не нужно приходить сюда за зря. Это место становится опасней с каждым днём и… Я не хочу, чтобы здесь ещё кто-то застрял… Женщина сурово взглянула на брата, проигнорировав предупреждение. Как она может снова его оставить, когда они только встретились? В их разговор внезапно вмешался младший альфа, что наконец вышел из задумчивости. — Я, конечно, извиняюсь, но нам лучше показаться господину Ланю, иначе могут быть проблемы, и не только у нас. Вэнь Цин наконец взяла себя в руки, кивнула юноше, поцеловала брата в лоб, прошептав тихое: «я обязательно приду», и сказала Цзян Чэну следовать за ней. *** Лань Хуаня и Мэн Яо они встретили на входе в учебный корпус. Те как раз выходили, точнее выбегали, и альфы поняли, что они явно увидели что-то, чего не следовало. Женщина поздоровалась с вожатым, объяснив, что предложила Ваньиню прогуляться за территорией лагеря, так как тот выглядел очень подавленно, да и ей самой нужно было развеяться, а потом они наткнулись на это место. Цзян Чэн лишь кивал на слова старшей, не смея вставить и слова. В отличии от брата, он всегда знал, когда нужно молчать. Однако он не ожидал вопроса от омеги, что до сих пор держался за руку вожатого и выглядел очень бледным. — А вы… Не встречали здесь ничего… Странного? Типа… Что-то внезапно вылетает из окна, или может подозрительных людей? Юный альфа даже растерялся, не зная, как правильно ответить. Судя по состоянию омеги, тот явно видел нечто подобное, и Цзян Чэн хотел бы ему рассказать, но не при вожатом, который явно ему не поверит. А потому парень решил, что лучше это обсудить уже в безопасном месте, а отсюда уйти немедленно. — Мэн Яо, я всё расскажу в лагере. Нам не пора на обед? Как можно тише сказал брюнет шатену, а про обед сказал уже громче, чтобы все услышали. Есть и вправду очень хотелось, а ведь до этого момента Цзян Чэн не замечал голода совсем. Когда они уходили, омега краем глаза заметил странного, но не такого страшного, как тот, что он видел до этого, человека. Этот будто просто наблюдал, при этом не вызывая страха, скорее интерес. *** До лагеря они добрались без приключений. Докторка Вэнь пригласила Мэн Яо осмотреть ещё раз его царапины на наличие инфекции, а так же обработать, чтобы та самая инфекция в них не попала. Ваньинь же сразу направился в домик Вэй Ина и Хуай Сана. Он не был уверен, что его брат там, но поговорить с Хуай Саном, и разъяснить ситуацию, тоже нужно, поэтому он надеялся застать хотя бы его. Как и ожидалось, Вэй У Сяня в домике не оказалось, зато оказался Хуай Сан, который не горел желанием участвовать в постановке. Обычно он был всеми руками и ногами «за», но сейчас омега был несколько подавлен, так что любимое занятие не принесло бы удовольствия. Приход гостя парень скорее почувствовал, чем услышал, ибо в ушах его были наушники. Он вынул один из них и мило улыбнулся альфе. — Цзян-сюн, привет. Какими судьбами в наш домик? Вы с Вэй-сюном помирились? Знаешь же, что он не мог так поступить с нами. Это же Вэй-сюн! От нервов парнишка начал тараторить так, что не давал собеседнику вставить и слова. Цзян Чэн на это усмехнулся, присаживаясь рядом. Сейчас, когда у омеги нет течки, гораздо легче переноситься запах, так что альфа даже позволил себе улыбнуться, что происходит крайне редко, и коснуться щеки друга, от чего тот мило покраснел. — Я знаю, что он не мог так поступить. Но сейчас я здесь не за этим. Скажи, Хуай Сан, что ты чувствуешь ко мне? Сейчас, когда нет течки, ты всё ещё хочешь поцеловать меня? Кто бы знал, с каким трудом ему дались эти слова. Цзян Чэн был очень неуклюж во всём, что касалось взаимоотношений с омегами, а потому сейчас краснел до кончиков ушей, но взгляда от пронзительных медовых глаз не отводил. Ему было правда важно узнать, что Хуай Сан к нему чувствует, потому что он, кажется, влюблён в этого омегу бесповоротно. Сам же младший Не, вопреки всем ожиданиям, ярко улыбнулся, прекрасно понимая, что его Цзян-сюн не стал бы просто так разговаривать на подобные темы, не будь у него на то веских причин. А времени у альфы подумать было много, так что сейчас он просто обязан ответить на чувства омеги взаимностью, иначе их дружбе придёт конец. Потому что, то, что Хуай Сан сделал дальше, отнюдь не дружеский жест. Омега откинул наушники в сторону, и буквально впился в чужие губы поцелуем. Ваньинь, конечно, не совсем этого ожидал от обычно робкого парнишки, но ведь это означало негласное «да», а потому он, неумело, но ответил на поцелуй, машинально сжав руки на талии омеги. Они оба повалились на кровать, так как альфа не удержал равновесия, и в такой не совсем приличной позе их застали Вэй Ин и Ван Цзи, что пришли в домик на перерыве…