best christmas

Last Christmas, I gave you my heart But the very next day you gave it away This year, to save me from tears I'll give it to someone special Комната переполнена запахом ярких, сочных мандаринов. На окне развешаны гирлянды, которые светятся словно сотня маленьких звёзд, проглядывающих сквозь толщи стекла. В небольшом помещении слышны негромкие разговоры, радостный смех и недовольное мяуканье кота. На всех стенах наблюдаются маленькие веточки омелы, которые невесть откуда достала голубоволосая девушка, сейчас сидящая за столом рядом с «мальчиком-одуванчиком», положив голову ему на плечо. На столе стояла закупоренная бутылка клубничного шампанского, что так любила компания и большая тарелка с оранжевыми сладкими мячиками, которые убывали с каждой минутой. Недорого, но мило одетая ёлка вмещала в себя несколько хорошо сохранившихся советских игрушек, мишуру и совсем немного переливающегося дождика, который в любой момент мог проглотить Кисёш – вышеупомянутый кот. Парочка из той самой девушки по имени Вика и того самого одуванчика по имени Валера расположилась на потёртом диванчике, который бесценное количество времени стоял на съёмной квартире. Мальчикам пришлось уступить и присесть на не менее старые табуреточки. Этих самых мальчиков звали Глеб и Вова. Иногда Глеб задумывался: «А стоило ли вообще продолжать общаться со своей бывшей девушкой?» И в этот прекрасный момент, он сидел и размышлял об этом. Шатену было до дрожи в коленях, пульсации в висках неприятно смотреть на Вику, сидящую в полной радости в этом году, её счастливый вид уносил в воспоминания такого далёкого, по ощущениям, неприкосновенного прошлого года, когда они также, всей компанией сидели за столом, только на месте Валеры был Глеб, переполненный эмоциями и предвкушениями от нового года. На следующий день, первого января, голубоволосая девушка стояла у его порога и мастерски выдавливала из себя слёзы, водя руками по лицу и лишь больше размазывая потёкшую тушь. Через пятнадцать минут начнут бить куранты. Перед этим они конечно же выслушают речь президента, и только потом, с приглушённым хлопком и еле заметным дымком, они откроют многострадальное шампанское и осушат свои стаканы с пузыристой жидкостью и пеплом от новогодних желаний до дна. Кстати, о желаниях. Небольшие листочки и четыре ручки лежали на самом краю стола, ожидая своих звёздных мгновений. Зажигалка покоилась в кармане домашних шорт Вовы, он заправлял всем торжеством и праздником. Никто не хотел особо напиваться, разве что белобрысый минутой ранее выкурил самокрутку из непонятных веществ и был в слегка приподнятом настроении. Эта компания уже несколько лет встречает новый год вместе, но каждый год их отношения меняются. Сначала были только Вова и Глеб. После Вова привёл Вику, а на потом Валеру. Это пятый. Все знают друг друга наизусть, все вредные привычки, характерные жесты. Как будто они – одна большая шведская семья. -Хэй! Идём за бенгалями! – Вова толкнул рядом сидящего шатена в плечо, от чего тот пошатнулся. -Ты серьёзно? А попозже – не вариант вообще? Один в свой гараж прись, - Глеб был явно недоволен развитием событий, но в следующий момент на него упала его же тяжёлая зимняя куртка. -Наматывай сопли на кулак, и идём! Парень стоял и курил, потирая ноги друг о друга из-за небольшого мороза, пока Вова искал в небольшом, старом, задрюпанном гараже бенгальские огни. Его задница виляла перед глазами Глеба, пока крокодил наклонился к коробкам, в поисках злосчастных огоньков. Обхватив тлеющую сигарету пальцами, Глеб прицелился и попал в спину поднимающемуся Владимира. Тот обернулся и показал шатену язык. Встав рядом с парнем, он выудил из дутой куртки пачку ментоловых сигарет и зажал между губами, поджигая и затягиваясь. Едкий дым он выдохнул в лицо Глеба, от чего тот поморщился и под звонкий смех Вовы дал ему лёгкий подзатыльник. Оба парня стояли лишь в куртках и домашних шортах, которые лень было сменить на нормальные штаны. Оба смотрели на звёзды, которые едва выглядывали из-за тёмных, плотных облаков. Оба думали о том, как классно, наверное, начать новую жизнь с нового года, с нового листа. И оба изредка поглядывали на соседа, как бы в ожидании каких-либо действий. Былая вражда, перед которой была крепкая дружба давно ушла. Остались лишь колкие шутки и закатывание глаз, как реакция на любую реплику. Виктория ушла прямо из-под носа, и уже некому было посылать ненавистные взгляды в сторону противника. Парни ощутили то, как груз отношений, их ожидания и взаимной недоброжелательности внезапно спал. Сошёл на нет. То самое трепетание сердца Вовы оказалось совсем не ярой ненавистью, а странные скручивающие ощущения в животе Глеба были вызваны вовсе не тошнотой. И вот, эти два дурака стоят рядом и курят одну сигарету на двоих. Холодный ветер обдувает их спокойные, на первый взгляд лица. И уже непонятно, от холода ли покраснели щёки, или из-за интимности обстановки: -Мы ебанаты… - Глеб дёрнул плечами и склонив голову к земле, следил за «соседом» боковым зрением - А кто-то с этим спорил? – поперхнувшись дымом, крокодил выкинул сигарету в ближайший сугроб. Этому человеку давно плевать на природу, человечество и всю эту ахинею. Тяжёлые мысли тянут на дно, где есть только биологические потребности – поесть и поспать. Люди выходят на улицы, по всем дворам разносятся хлопки фейерверков. Бедные дворовые животные щемятся в подвалы от всего этого шума, на телефоны обоих приходит СМС-ка от оператора, содержание которой мало чем отличалось от поздравления бабы Люды из Новокузнецка. -Ты можешь назвать меня своим… другом? – изо рта валит пар, мороз не отступает даже в новогоднюю ночь. Глеб поворачивает лицо к собеседнику, который, казалось бы, спокойно смотрит в «светлое будущее», но подёргивания левого глаза говорят об обратном. Резкий рывок вперёд, неожиданное тепло на промерзшей щеке. Шатен непроизвольно улыбается и падает в холодные объятия своего друга. Недалеко от них взрывается очередная хлопушка, от чего оба вздрагивают, а затем смущённо хихикают. -Если не чем-то большим.. С новым годом, - Вова утыкается носом в макушку шатена, глупо улыбаясь. -С новым годом.