Общение — это не только речь.

Уже немолодая женщина понуро стояла на окраине небольшого города. Погода соответствовала ее настроению: пасмурно. В этот день она совершает что-то непоправимое, что-то, о чем люди потом обычно жалеют. То, что женщина собиралась сегодня сделать, обычно называют плохим, безответственным, аморальным и просто отвратительным. Если бы кто-то знал, что она делает, ей вдогонку непременно кричали бы: «Дура!», «Как тебе не стыдно?», «Гори в аду». Но другого она для себя просто не видела. Ее манили мысли о лучшем будущем, о новой жизни. Жизни без этого адского семейного проклятия. Эту женщину зовут Инесент Леер. И сейчас, садясь на ближайший автобус, она добровольно покидает свою дочь. Навсегда. А юная красавица лежала в своей комнате, слегка прикрывшись одеялом. В комнате было темно, свет нарастающей луны едва пробивался сквозь щель. Темные волосы Эффи беспорядочно разбросались по подушке. Девушка не спала: беспрерывный поток мыслей просто не дает бедняге спать уже вторую ночь. В школу она идет в разбитом состоянии, где у нее нет желания наведаться даже на ланч, выживает Леер исключительно на адреналине, шугаясь Билла, обворожительного брюнета из ее снов. В бегах она успела изучить самые дальние закоулки старшей школы Бэйкон-Хиллз. Элфин одернула ногу, не давая проникающему лунному свету ее коснуться. Она слышала ровное дыхание Ника из соседней комнаты. Это только лишь нагнетало обстановку. Именно сейчас, одиноко разглядывая потолок, она вдруг поняла, что ее прежняя жизнь не была такой ужасной. Она просто привыкла себя жалеть, быть слабой, ныть по каждому поводу. Могла ли она предположить такого исхода для себя? Нет. Верно говорят, что имеем – не храним, потерявши – плачем. Она отдала бы сейчас все, что угодно, чтобы хоть на секундочку увидеть свою до жути воспитанную и дотошную маму, тихого и отрешенного папу. Прошло уже столько времени, что и дураку было понятно – они либо бросили ее, либо с ними что-то случилось. Эффи всем своим оставшимся существованием надеялась на второе, как бы ужасно это ни звучало. Не могли же они ее оставить. Оставить тут, в этом брошенном городке, гореть изнутри? Хотя, что греха таить? Могли. Но бедная Эффи не признавалась в этом даже сама себе. Девушка продолжала забываться в бессмысленной жалости в себе до тех пор, пока усталость не взяла свое. Проснулась она уже, когда первые лучи солнца коснулись лица. Ну вот, ей удалось поспать пару часов. Даже без сновидений. Ведь если ей удавалось засыпать, пусть даже на считанные минуты, во сне с ней тут же происходили страшные вещи, а когда она просыпалась, с горечью осознавала, что тело у нее действительно болело. Сгорбившись, Элфин привстала на кровати и откинула одеяло. Она старательно привыкала к свету, когда стопы коснулись холодного пола. Мурашки. Ну, вот удалось прожить еще один день, который обрекал ее на скорейшее обращение. Минуты для Эффи стали непозволительной роскошью, она думала о волке внутри нее постоянно, воображала, как же это, наверное, будет больно. А полнолуние все близилось. Эффи не торопясь спускалась вниз по лестнице. Проходя на кухню, девушка косо глянула на гобелен. Будто издеваясь, он выглядел превосходно: яркие краски, ни единой пылинки. - Доброе утро,- дядя широко улыбнулся и отложил утреннюю почту. Наливая себе сок, Эффи задумалась: а ведь Ник – вполне себе привлекательный мужчина. – Как на счет того, чтобы вечером устроить вечерний бейсбол с хот-догами? Ты ведь не против спорта по телеку? Ник сейчас казался таким обычным, что стало даже немного смешно. Ведь в жизни не скажешь, что у этого человека в доме настоящая камера пыток в подвале. - С чего это вдруг? – подозрительно поинтересовалась Эффи. - Я подумал, нам следует наладить отношения. Я тебе не враг, Эффи, - его голос смягчился. Леер смерила его долгим взглядом. Тем временем Ник по-братски протянул ей руку и улыбнулся. Вообще-то, бейсбол Эффи не любила, но в близком человеке отчаянно нуждалась, поэтому заветное рукопожатие согрело сердце. - Я подвезу тебя сегодня в школу,- подмигнул он и вновь принялся за газету. А Эффи вдруг неожиданно даже для себя широко и искренне улыбнулась. В сочетании с хорошим, просто волчьим аппетитом день сулил быть хорошим. Когда машина ее дяди остановилась у школы, Эффи сжала лямки рюкзака и обернулась, готовая выходить. - Эй, у тебя ведь там все в порядке? На самом деле, Ника нельзя было назвать внимательным дядей или хотя бы сентиментальным братцем: разговоры ему давались не особо, но сейчас отчетливо ощущалось его желание поучаствовать в жизни новоявленной племянницы. - Ну,- Эффи, растроганная, улыбнулась.- Все ведь в моих руках, да? - Лапках,- расхохотался Ник, и привычные ему морщинки у глаз вернулись. - Я отомщу тебе за лапки,- крикнула Леер, захлопывая дверь черного джипа. Ей были приятны подобные смены настроения у Рассела, в такие моменты приятнее возвращаться в новый дом. Когда машина отъехала, а Эффи снова осталась одна, внутри все как-то похолодело. Будто тоненькая пленочка льда стремительно покрывала ее сердце. Защитная ледяная пленочка. Эффи осмотрела возвышающееся здание школы и тяжело двинулась вперед. Она отчетливо слышала гнусные перешептывания за спиной, когда шагала вдоль шкафчиков. Странная, уродка, фрик недоделанный,- все это про нее. И она бы не слышала все это, будь она нормальной. Хотя, будь она нормальной, то вряд ли бы вообще тут оказалась. Минуты теперь стали казаться адской бездной для нее и, немного не дойдя до своего шкафчика, Элфин швырнула сумку на пол и повернулась к глянцевой красотке справа, которая только что тихо плюнула в сторону Эффи едкое «Изгой». - Скажи это еще раз, и я вспорю тебе твой подтянутый животик, после чего буду медленно выпускать твои свернувшиеся от вечных диет кишки,- прошипела Эффи. Она чувствовала, как огромная волна злости затмила все остальное. Сейчас Леер не помнила ни своей матери, ни отца, ни даже доброго дяди, который, между прочим, рискует жизнью, добровольно держа в доме чудовище. Сейчас все ее внимание было сосредоточено на отвратительном, просто жалком лице ее обидчика и все, что ей хотелось – убить. - С ума сошла? – прикрикнул на нее парень и одним резким движением оттащил Леер за угол. Оттащил так, будто она совсем ничего не весила, будто поднял картонную коробку. В сознании у нее все еще было лицо той девушки, имя которой она даже не знает. И было так обидно, что сейчас же хотелось разнести все вокруг. Парень кричал и тормошил ее, а Элфин даже не сразу смогла сконцентрироваться на том, что он говорил. Она стояла, пригвожденная к стене, прямо напротив какого-то пустого и темного помещения. Дверь этого помещения была стеклянной, и Эффи отчетливо видела своего отражение. Ее глаза были не привычно темно-шоколадного цвета, а желтого. Ярко-желтого и, что самое главное, нечеловеческого цвета. В ужасе она попыталась вырваться, взглянула на парня напротив и едва ли не потеряла дар речи. Глаза парня, который сегодня, возможно, спас ту златовласую девушку, были абсолютно идентичны глазам нашей Эффи. - Утихомирь свой пыл. Она смотрела на него долго и пристально. Наверное, невозможно описать то облегчение, которое сейчас испытывала Элфин. Ведь ей-то казалась, что она теперь одна против всего мира. Ей казалось, что никто не способен вынести того же. Крепкие руки, сомкнувшиеся на ее плечах, сейчас казались теплее всех обогревателей мира. - Молодец,- тихо сказал парнишка и аккуратно отпустил Эффи, немного отстранился. – Ты откуда такая вообще явилась? – его слова не были пропитаны ни злобой, ни раздражением, ни даже сарказмом. – Если хочешь жить среди людей, тебе следует учиться сдерживаться. Иначе ты подставляешь не только меня, но и себя. - Штат Монтана. Вот откуда,- только и сказала она. Какие-то воображаемые оковы слетели с ее сердца также внезапно, как этот парень явился к ней. Дышать вдруг стало в разы легче. На ватных ногах Эффи двинулась вперед, вслед за своим спасителем, к которому она теперь испытывала странные и пугающие платонические чувства.