***
Кас сидел за большим столом в бункере Просвящённых и ждал, когда Сэм вернётся. Младший Винчестер уговаривал его прилечь, но Кастиэль должен был убедиться, что с Дином всё в порядке. Наконец, Сэм вернулся. — Ну как? — Всё в порядке, демонические ловушки на него действуют как и на любого демона, — ответил Сэм без особого энтузиазма. Он выглядел усталым, но в любом случае, намного лучше, чем сам ангел, — а сам-то как? — Я в порядке, — соврал Кас, зная, что Винчестер не поверит ему. Да и врать не было необходимости. Он был не в порядке. Не из-за того, что был избит, и не из-за того, что от его украденной благодати почти ничего не осталось... Он был раздавлен морально. Единственное утешение заключалось в том, что не всё потеряно. Он достучался до того участка Дина, они спасли его. В любом случае, спасут. И Кас не понимал, почему он всё ещё жив? Он был уверен, что Дин вонзит в него Первый клинок, был готов исчезнуть. В его идеях даже не было взывать к Дину, он и не надеялся, что Дин сможет хоть и на мгновение побороть тьму, окутавшую его душу. Но Кас смог, и по какой-то необъяснимой причине всё ещё здесь, на земле, рядом с Винчестерами. Он думал, что Сэм начнёт спорить о его состоянии, но тот лишь хмуро кивнул и сказал: —Я начну исцеление завтра, а пока нам надо отдохнуть. Пойдём.***
На следующий день Сэм начал исцеление. Кастиэль стоял на улице возле старого храма и ждал. Он там не присутствовал. Он не хотел этого видеть. Не хотел видеть, как в шею Дина вонзают иголки с человеческой кровью. Он просто стоял, смотря в пустоту. Он думал о том, что будет, когда Дин снова станет человеком. Наверное, Кас уйдёт. Наконец-таки, уйдёт далеко, на другой конец света, навсегда. Наконец-таки, он оставит в покое Винчестеров. Он уже достаточно им «помог» . Надо было уйти сразу: вытащить Дина из Ада и отправиться обратно на небеса. Столько можно было бы избежать. Ему невыносимо больно от мысли, что придётся оставить Дина, но он сделает это ради него. Он больше не хочет становиться причиной его страданий, не хочет вновь подвести его, не хочет увидеть когда-нибудь его смерть... Кастиэль просто боится. Боится причинить Дину боль. Винчестеры отлично справятся и без него, даже лучше. Раньше ведь справлялись. Кастиэль боится потерять Дина, поэтому должен уйти ради его же блага. Тем более, что будет, если он останется? Вспомнит ли Дин, что ему наговорил Кастиэль? Если нет - отлично, хоть в чём-то ангел не падёт в его глазах. А если вспомнит?.. Если вспомнит, то тем более не захочет его видеть, что тоже будет хорошо, в каком-то смысле... Кас ждёт. Он ждёт, когда всё закончится, чтобы убедиться, что с Дином всё в порядке. А после просто уйдёт куда подальше, чтобы тихо умереть в одиночестве, то ли от того, что благодать окончательно покинет его, то ли от того, что сам вонзит себе в сердце ангельский клинок. Скорее всего, второе, так как он не сможет вынести жизни без Дина. Но может и первое, чтобы умереть в страшных муках... Он это заслужил за всё содеянное. И единственно верной вещью, что он сделал в своей, по человеческим меркам, неизмеримо долгой жизни, это то, что спас одну простую грешную душу из Ада. Душу Дина Винчестера, изменившего жизнь ангела за такой мимолётный, по меркам ангелов, срок. Он ещё не решил, но решится потом. А сейчас стоит и ждёт, когда Сэм исправит самую страшную ошибку Кастиэля. Хотя, возможно и не это его самая страшная ошибка. Его самым страшным и чертовски ужасным грехом было то самое чувство, которое он испытал впервые к этой самой душе... То чувство, в котором он ему сознался... Этот грех ужасен и непростителен, но в то же время, он так прекрасен и сладок. И теперь Кастиэль знает, что согрешил бы снова. Он грешник, и он хочет им быть. Он хочет чувствовать. Хочет любить.***
Прошло уже семь часов, Кастиэль ходил кругами. Он нервничал. Это чувство тоже было для него ново, но он не обращал внимания, у него не было сил противиться своему волнению. Когда осталось лишь десять минут до завершения ритуала, он не выдержал и ворвался в храм. Перед его глазами предстал Дин, прикованный к стулу за руки, за ноги и за шею. Он сидел с усталым и измученным выражением лица, его глаза были полузакрыты. Он уже не сопротивлялся, хотя первые часы Кас мог слышать его крики. Сэм стоял неподалёку, смотря в полуразвалившееся окно, и повернулся, когда вошёл ангел. Младший Винчестер выглядел не менее уставшим, чем Дин. Кас медленно подошёл к нему и, как научился у людей, положил руку ему на плечо в успокаивающем жесте. Сэм лишь поднял на него благодарный взгляд. Пришло время для последнего действия, и Дин должен снова стать человеком. Кас не собирался находиться тут, он лишь хотел услышать от Сэма, что всё в порядке, и уйти... Но что-то его здесь держало, что-то всё-таки затащило его сюда, к Дину. Сэм подошёл к прикованному и начал произносить: — Exorcizamus te, omnis immundus spiritus, hunc animare dintegra... lustra, — на этих словах Сэм порезал ладонь ножом и плотно прижал её ко рту Дина и практически прокричал, как того и требовал ритуал, — LUSTRA. Вдруг глаза Дина почернели, а потом снова приобрели зелёный оттенок, намного ярче и естественнее, чем был до этого. И это уже были глаза Дина. Кас видел в них его душу, очищенную, исцелённую. Он в них видел Дина. Через мгновение они закрылись, и Дин обессиленно опустил голову, обмякнув на стуле. Сэм же пошатнулся и отступил назад, чуть оседая на землю - видимо, всё-таки последствия испытаний возымели своё. Но в данный миг Кастиэль думал только о Дине. Несмотря на внутреннее сомнение, он сделал к нему шаг, два, пока не оказался почти вплотную. Ангел протянул дрожащую руку и прижал её к щеке Дина, не в силах что-либо произнести. Неожиданно сзади раздался хрип Сэма, и Кас нехотя отстранился от исцелённого, не отводя глаз, и бросил ему: — Ты иди, отдохни, я побуду с Дином, — а после опомнился и повернулся к Сэму, уточнив, — прости... Ты как? Сможешь сам дойти? Сэм ни без труда поднялся с пола, отряхнулся и кивнул: — Да... Да, всё в порядке. Я смогу. Кастиэль кивнул в ответ и вновь повернулся к Дину, слыша за спиной удаляющиеся шаркающие шаги. Когда Сэм полностью ушёл, Кас снял с Дина цепи, не подумав об осторожности или ещё чём-либо. Он присел на корточки рядом с Дином и вновь погладил его по щеке. — Дин... Надеюсь, ты в порядке... Прости... Прости меня ещё раз, я знаю, что... — Кас... — прервал ангела тихий хриплый стон Дина. — Дин. Ты как? Всё в порядке? — Кас... — снова произнёс он уже чуть более вкрадчиво, даже позволив себе слабо усмехнуться, — я это уже слышал... — Да, знаю, но я бесконечно перед тобой виноват! Я... — начал тараторить Кастиэль, но его слова прервали: — Да заткнись ты уже, — беззлобно прошептал Дин, и Кас заткнулся, — я всё слышал. До падшего не сразу дошла суть его слов, но когда он понял, то впервые с того момента, когда всё же вошёл в этот храм, отвёл взгляд. Он просто не мог смотреть ему в глаза. Теперь не мог. Ну хотя, он ожидал этого, был в этом уверен. Иначе быть не могло. Кас поднялся на ноги. — Прости. Но не волнуйся, я больше не попадусь тебе на глаза. Я просто хотел убедиться, что с тобой всё в порядке, — сказал он и собирался отступить, как вдруг его руку схватила чужая. Кастиэль остановился, но так и не повернул головы к Дину, так и не поднял глаза. — Что? Почему, Кас? За что ты извиняешься? За то, что смог достучаться до меня? За то, что снова спас? Спас? Снова? Что он имеет в виду? Кастиэль искренне не понимает: — Что ты имеешь ввиду? Тебя спас Сэм. Всегда спасал. Я спас тебя единожды, а после наделал такого, чего уже не искупишь ничем. — Кас. Ты спас меня, я это знаю. И я не только про сейчас. Ты постоянно винишь себя во всём, что сделал, но не обращаешь внимание на главное. — И на что же? — На меня. На мои чувства. Кас непонимающе повернулся к нему, всё же заглядывая в глаза. Он видел в них то, чего не видел никогда прежде. Он не понимал, что это, но это было так искренне. Это была смесь многих чувств, а Кас знал очень мало. Уверенность, решимость, страх, боль... Но и ещё что-то... Смутно знакомое. Кас видел это в его глазах несколько раз, но лишь на миг. Порой он думал, что ему кажется. Дин до сих пор держал его руку, сжимая крепче, и вдруг резко попытался встать. Кас наконец вышел из своих мыслей и обхватил его за талию, чтобы тот не упал. Они какое-то время стояли так, а потом вдруг ангел понял, что находится слишком близко к Дину, а тот не любит, когда нарушают его личное пространство. Кас попытался отстраниться, переместив руки на плечи Дина, чтобы тот не потерял равновесие, но вдруг сам Дин обхватил его руками, прижимая ещё ближе к себе. Кас хотел списать это на то, что тому просто нужна опора, и он боится упасть, но наткнулся на его взгляд. Глаза Дина были в паре сантиметрах от его собственных, они уже не были испуганными. В них была твёрдая уверенность и решимость, от бывших усталости и беспомощности не осталось и следа. Кастиэль снова не заметил, как задержал дыхание, поэтому медленно выдохнул и прошептал, сам не зная с какой мольбой: то ли отпустить его, то ли прижать ещё крепче и никогда уже не отпускать. — Дин... Они стояли, не разрывая зрительного контакта, уже несколько минут. Но может это лишь им так казалось, а на деле прошла лишь пара секунд? Стоило Касу наконец решиться хоть что-то сказать, как расстояние между ними стремительно сократилось, и он почувствовал на губах горячее дыхание. По его телу тут же прошла лёгкая дрожь, в животе появилось тёплое приятное ощущение, волнами разлившееся во всему его телу. В голове в этот миг стало пусто. Если он и хотел что-то сказать, то эти слова, да и вообще все слова и буквы, которые он знал, начисто вымыло из его памяти. Перед ним был лишь Дин: его светлые зелёные глаза и его, наверняка мягкие и горячие, губы. Дин подался ещё чуть вперёд, наконец, касаясь губ Каса своими. Как ангел и предполагал, они оказались очень мягкими. Дин целовал его медленно и нежно, давая возможность прочувствовать каждую секунду этого прекрасного мгновения. Кас никогда не чувствовал ничего подобного, но ему нравилось. Он отвечал, как умел, не сильно обняв Дина, тогда как тот одной рукой зарылся ему в волосы, а второй поглаживал его спину. Когда поцелуй был разорван, оба тяжело дышали, не отрывая взгляда друг от друга. Кастиэль до сих пор не совсем понимал, что это было, и совершенно не представлял, что будет дальше. Он боялся, что это всё было его очередной ошибкой, но понимал, что от неё он не оправится уже никогда. Если и ошибка, то самая лучшая в его жизни, проникшая в кровь, как алкоголь или наркотик. Он знал, что теперь его судьбу определит Дин. Всё зависит от него одного. Кас продолжал стоять, смотря любимому в глаза, ожидая, что тот скажет. И тот, видимо, прочёл в его глазах немой вопрос и ответил... Но не словами, а ещё одним поцелуем. На этот раз поцелуй был более настойчивым, более требовательным, более страстным. И Кас не возражал. Он отвечал с такой же страстью и жаром, охотно пропуская внутрь горячий язык Дина. Он сдался ему. Окончательно и бесповоротно. Если раньше он и имел хоть какую-то волю, то теперь он полностью в руках Дина ровно настолько, насколько тот будет держать его в своих крепких объятиях. Или, по крайней мере, до тех пор, пока Кас ещё жив. Но это уже не так важно. Главное, чтобы жил Дин, и Кастиэль продолжит быть его личным ангелом хранителем, даже несмотря на то, что его благодать иссякает, приближая к смерти. Он уверен, что Винчестеры этого так не оставят и что-нибудь придумают. Во всяком случае, он надеялся. Потому что теперь он хотел жить, если эту самую жизнь он проведёт именно так: стоя в объятиях Дина и целуя его, пусть даже если это будет его самый страшный, но такой сладкий грех.