Эффект внутреннего засыпания

***

После смерти Дина Веронике было действительно плохо. Кажется, что-то внутри сломалось и теперь девушке это не починить. Подумать только, парень, которого она так любила, парень, с которым она обещалась быть до конца, который забрал с собой несколько жизней, который боготворил её теперь мёртв. Девушка бы могла забыть о его существовании, он принёс столько злобы и желчи в обычную подростковую жизнь, столько неоправданных убийств. Но Сойер любила его, больше чем кого-либо, он был особенным. Джейсон боготворил и умер за неё. Чендлер часто говорила, что рада, что такой тупица, как ДжейДи мёртв. Меньше проблем будет. И Вероника её затыкала всегда в этих случаях. Она была уверена, будь Хезер не плодом её больных воспоминаний о умершей лучшей подружке, а настоящим человеком она бы давала пощёчину Сойер на каждое "Заткнись, Хезер". Но галлюцинация всегда послушно затыкалась (единственное, что она делала по приказу Роники это молчала). Что же происходило после смерти самоубийцы в пальто? Оставалось три дня до выпускного и вместо платьев и музыки обсуждали мертвеца, а также его возлюбленную, а Марта, лучшая подруга Вероники, так и не послушав её просьб заткнуться, стала задвигать теорию о том, что ДжейДи оказался безжалостным убийцей, якобы Чендлер не могла отдать свои любимые диски бедным детям, а Курт и Рэм никогда не были геями, потому что Рэм спал с Хезер и целовался с Мартой (в детском садике, но для общества это не имело значения. Целовал - значит не пидор.) Эта легенда имела огромный фурор среди учеников школы Вестербург, пока не выяснилась другая версия. Всё опять пошло по плану, даже после смерти Дина. Парню удалось выставить всё как очередное самоубийство, поэтому Веронику даже не доставали звонками из участка. И общество опять поверило. Общество жрало всё, что ему предложил Джейсон до и после его смерти. Похороны проходили, само собой, в закрытом гробу. На удивление, девушку даже пригласили на них, хотя она думала, что мистер Дин винил её в погибели сына, ведь с его смерти он не говорил с ней, бедный мужчина остался совершенно один и Вероника искренне соболезновала, первое время пытаясь разговорить его, думав, что так ситуация станет хоть немного лучше, но мужчина молчал. Сойер сидела в первом ряду на церемонии похорон, плакала, поджав губу, стараясь не плакать слишком громко, на похороны парня пришло настолько мало людей, что Хезер в красном даже смогла расположиться рядом с подругой, на соседнем месте, вальяжно скрестив ноги. Она скорее пришла на просмотр интересного зрелища, никак не на похороны парня лучшей подруги. Она иногда поворачивалась к Веронике, приобнимая ту за плечи, повторяя, что это всего-навсего глупый старшеклассник. Наверное, в голове Вероники Хезер даже умела быть сожалеющей, но только иногда. До выпускного вечера осталось два дня. Роника просыпается. Кажется, она спала часа два, потому что синяки под глазами, которые и до этого виднелись на бледном лице девушки теперь свидетельствовали о её недосыпе чуть сильнее, наверное, родители бы заволновались, если бы им было до этого дело. Воспитав в своей послушной девочке синдром отличницы и снабдив карманными деньгами они просто выкинули свою дочь в взрослую жизнь, не позаботившись о том, чтобы спросить как она себя чувствует. – Хезер сказала, что подвезёт меня сегодня в школу. – Тихо говорит Вероника, она поворачивается на спину и её взгляд застывает на потолке. – МакНамара хотя бы ходит сама в школу? – Спрашивает Хезер в красном и Сойер чуть вздрагивает. Ей надо привыкнуть, что этот голос теперь сопровождает её почти везде. Иногда девушке кажется, что лучше бы это был какой-нибудь Рэм, который бы постоянно шутил про гениталии, но никак не девчонка с характером истинной суки, которой и являлась Чендлер. – После её попытки самоубийства я уговорила её перейти на домашнее обучение и... – Веронику перебивает Чендлер. – И домашний выпускной. – Не дождавшись реакции она продолжает. – Ты уже выбрала, что наденешь на выпускной вечер? – Блондинка садится на край кровати, разглядывая лицо Вероники, которая даже не оторвала свой взгляд от потолка. – Не знаю. – Вздыхает Вероника. – Может лучше останусь дома. Посмотрю фильм или поплачу. – Хмыкает она, наконец окидывает подругу взглядом. – МакНамара плохо на тебя влияет. – Она моя единственная подруга, Хезер. – Когда Вероника это произносит, Чендлер даже хмурит брови. – Ты, безусловно, тоже – Добавляет Вероника, натянуто улыбнувшись. – Если бы была жива... – Тупица, если остальные не видят меня, то это не значит, что меня не существует. – Сердится Хезер и Вероника начинает хихикать. – Не видишь противоречий? – Произносит Вероника и лениво потягивается на кровати. Ей бы не болтать, а собираться, есть так много вещей, которые ей надо сделать сегодня и в этот список не входила болтовня с мёртвыми. На её вопрос красная Хезер лишь цокает языком, она предпочитает не отвечать на тупые вопросы. А любой вопрос, который задаёт Сойер по определению глупый. Когда Роника переодеваться, она, будто бы они с Хезер на ночёвке, просит подругу отвернуться, на что девушка смеётся. Сойер спускается с лестницы на кухню и её мама в привычной манере спрашивает у девушки, хочет ли чего-нибудь поесть её драгоценная дочка, на что Вероника отвечает короткое "Нет", поправляя красную резинку на руке, которую она успела стащить у Дюк, потому что так ей сказала сделать красная Хезер. Теперь Вероника прятала её под рукав, нося на себе как талисман, и кажется, талисман мёртвой подружки работал, потому что с дня, когда умер её бойфренд и она выкрала красную бархатную резинку её школьная популярность возросла. Чендлер научила Веронику быть сильной на публике, ведь это то, что у неё действительно получалось лучше всех и теперь уже Вероника Сойер являлась самой желанной девочкой школы, которую все любили и обожали, Дюк же наоборот сильно упала в глазах окружающих, после того как МакНамара набралась храбрости признаться, что зелёная Хезер склоняла её к суициду. – Кстати, сегодня приём у доктора Бакера, Вероника, милая, не забудь. – Говорит ей в догонку мама, на что Хезер скрещивает руки на груди и её лицо принимает выражение отвращения. – Доктор Бакер!? – Громко переспрашивает блондинка, пока Вероника взваливает портфель себе на спину. – Я записалась на приём к психотерапевту. – Как можно тише шепчет девушка, на что Чендлер негодует ещё сильнее. – Это тебе не поможет, тупица. – Рычит блондинка. Вероника открывает входную дверь и вдыхает тёплый майский воздух. Впереди очередной день в аду.