Офисная серия. Сезон 2

      Миша созрел! Морально Миша созрел к столь ответственному и, безусловно, важному шагу, после которого, вероятно, его жизнь никогда не будет прежней. Но Михаил Лебедев, все еще великолепно чувствовавший себя в роли топ топа всея предприятия по производству какой-то важной и точно необходимой людям херни и начальника самого успешного отдела продаж, осознавал, что готов.       Готов перейти на новый уровень отношений с Вовой Владимировичем Кипятковым, потому что роль топа, конечно, прекрасна и Мише к лицу, но, увы, она вот уже полтора года как перестала быть для него главной. Ровно полтора года назад после корпоратива Лебедев насильно признался Вовчику в любви, блаженный Лунтик ответил сталкерской взаимностью, и с тех пор небеса окрасились для Миши в розовый цвет, облака превратились в сахарную вату, а жизнь — в увлекательное, местами травмоопасное приключение, наполненное слепым обожанием мягонького Вовандра и ужасными стишками собственного сочинительства.       Михаил Лебедев обрел новый смысл, избавился от пустоты в душЕ и в дУше и даже спустя полтора года совместной жизни с Лунтиком сходил с ума от любви к нему, будучи уже на сто процентов уверенным, что сие помешательство не пройдет. И, может, для кого-то полтора года моногамной верности — не срок, для Лебедева — это подвиг. И повод доказать себе, что он мужик и умеет совершать Поступки. Ради голубоглазого ангела, нагло дожирающего впотьмах ночи батон колбасы.       Миша засек, ага! Своим безупречно работающим сканером ночного виденья, врубавшимся в тот момент, когда Вовчик пытался незаметно выскользнуть из кровати и устроить варварский набег на холодильник в рамках Ночного Дожора. Как будто Миша мог пропустить его отсутствие в нагретой постельке — да у него организм как датчик движения срабатывал: тело Вовчика покинуло местечко подле Миши — тут же включалась сигнализация: иу-иу-иу! Аларм!       Потому что, знаете ли, Лунтик, одиноко бредущий во тьме на кухню, может по дороге библейский потоп устроить.       Солнышко! Прожорливое. Миша улыбнулся сам себе и решил, что в этот раз не будет пугать Лунтика — пусть ест. Он просто присмотрит за ним, спрятавшись в холле. Главное — Миша поставил мысленную галочку в списке продуктов — не забыть пополнить запасы «Докторской».       И вот тогда, наблюдая за своим чудом расчудесным, Миша решился на столь важный шаг, рискующий стать поворотным в его жизни…       Испечь Лунтику торт!       Да! Взять и героически испечь торт! На собственный день рождения, в наступающие тридцать четыре года побаловать ненаглядного Вовчика не каким-то покупным пакостным тортиком, а шедевром, гордо приготовленным своими руками! Ибо!       Ибо… Больше чем просто поесть Вова любил сладкое, особенно тортики. Мишу Вовчик, понятное дело, тоже очень сильно любил, о чем не забывал напоминать, но каждый раз, когда Лунтик видел эклеры или «Красный бархат», Миша начинал сомневаться, ему ли принадлежит первое место в Вовкином сердце. Поэтому он и отважился испечь самый лучший торт самостоятельно — чтобы Миша неразрывно был связан в мыслях Вовочки со сладеньким: так сказать, этим жестом он убьет дурацкую ревность и объединит Вовкины страсти в одну.       Миша правда решил, что это гениально. Эгоистично немного, но гениально. И грядущий день рождения — отличный повод реализовать план. К тому же, Миша знал, что Вовка последние пару месяцев усердно искал ему подарок и нашел — прятать в Мишиной же квартире что-нибудь от Миши бесполезно: красиво запакованная коробочка покоилась в комоде с бельем. Кипятков купил дорогущий и любимый Мишаней парфюм. Ну, почти любимый — немножко флаконы перепутал и взял женские. Но Лебедев решил, что просто заменит в магазине на свои — Вова разницы не заметит.       Поэтому Вова однозначно заслужил в числе праздничных угощений супер-пупер-мега-торт!       Который Мишка собирался испечь в те несколько часов, что Лунтик будет отсутствовать дома — одиннадцатого мая в город должна была приехать Вовкина мама, и он собирался с ней немного прогуляться. Мишка как раз провернул бы свою тайную операцию, надежно спрятал тортик до двенадцатого числа, а в час Х такой… Та-да!       Миша прям видел звездочки и сердечки в глазах Лунтика от восхищения им, Михаилом Лебедевым. А потом обязательно будет разнузданный страстный секс и поедание кондитерского роскошества. На двенадцатое Миша и себе, и Вове выхлопотал выходной!       Лебедев в таких ярких красках представил себе картину будущего празднования совершенно обычного в рамках простых смертных двенадцатого мая, но, безусловно, значимой даты в собственных глазах — в этот день на секундочку он осчастливил свет своим появлением, что… В общем, Миша так радужно и живописно представил себе горячий деньрожденьевский трах с обмазанным кремом от торта Вовкой, что его гордо восставший нефритовый жезл превратил просторные шорты для сна в палатку на пике Эвереста. Что свидетельствовало только об одном — идея крайне удачная!       Осталось только найти годный рецепт и купить необходимые ингредиенты. Причем в успехе миссии никогда ранее не имевший никакого отношения к выпечке Лебедев не сомневался. В конце концов, он уже освоил почти все кухни мира: прокормить Лунтика — это вам не это. Это ого-го! Апофигей просто Мишкиной любви! Но…       Миша вспомнил тот день, когда впервые увидел Вову. Приступ тахикардии и внезапно пересохшие губы. Острое, неконтролируемое желание присвоить его себе и никогда не отпускать.       Михаил Лебедев до сих пор считал, что в мире нет человека красивее Вовы Владимировича Кипяткова. Ни лицом, ни телом, ни душой.       План Миша выработал четкий и простой, все телодвижения продумал до нюанса, не учел только одного — что погода испортится, и Вовкина мама не приедет. Соответственно Вовка потащится вместе с ним за продуктами — из лучших побуждений: помочь с покупками и пакетами.       Ладно. Первая неувязочка — не такая уж беда. Миша между делом подкладывал в тележку нужные для торта ингредиенты, которые в основной своей массе выглядели стандартным набором продуктов, и отчаянно перебирал варианты, при которых под логичным предлогом сможет выставить Вовку из квартиры на пару-тройку часов.       О, можно попросить помочь Машку! Подруга находилась на третьем месяце беременности — Петрович времени зря даром не терял, и Вова, узнав об этой шокирующе-радостной новости, готов был скакать и прыгать вокруг Марии по первому ее свистку.       Вот. Пусть свистнет!       Вторая неувязочка, грозившая перейти в опасный момент — стенд с тортиками и пирожными: Вовка каждый раз зависал возле него, преданно и жалобно глядя на сладенькое. По сценарию Миша, конечно же, рыцарски ворча про ненасытную утробу, которая жрет сладкое и выглядит как супермодель на диете, выбирал самый свежий торт и ставил его под восторженный и полный обожания взгляд Лунтика в тележку. За что Миша дома, прям в коридоре, получал жаркий поцелуй, плавно перетекавший в минет и местами секс на коврике перед дверью.       А Вова, спустя полтора года, так сосал, что вокруг сосали все! За такой минет Миша весь стенд с тортами скупил бы, если бы не боялся, что у Лунтика в буквальном смысле случится передоз со всеми этими, знаете, последствиями: пена изо рта, надсадный хрип, судороги, «скорая» и прочие прелести наркотической зависимости. Так что, всё в меру. И минеты тоже.       Так вот, Миша упорно пытался выстроить маршрут по супермаркету таким образом, чтобы обойти стенд с тортами стороной, но Вовкина сила притяжения оказалась сильнее, и они в итоге все равно вышли к сладкому. Миша мог бы купить для отвода глаз торт, но… Нет! Никакой нездоровой конкуренции от опытных производителей. Только Мишкин шедевр должен остаться в сердце Лунтика и прочным ассоциативным рядом скрепиться с именем Михаила.       Когда Лебедев решительно прошел мимо стенда с кондитерскими соблазнами, он вдруг со всей ясностью ощутил на своей шкуре, что значит — сердце кровью обливается. Вовкина аура потемнела на сто оттенков черного, а глаза наполнились скорбью брошенного щенка. Миша упрямо шел вперед к кассам и страдал, Вова плелся за ним, то и дело оглядываясь на тортики, и тоже страдал. Но кто-то в их паре должен быть сильным, и Миша взвалил эту ношу на себя. Ради великой цели!       Третья неувязочка, которая таки обернулась катастрофой — вредная дружелюбная тетька-кассир, которая, прокатав Мишкину именную карту скидок, вдруг радостно объявила:       — Молодой человек, а у нас для вас есть приятный подарок. В честь наступающего дня рождения супермаркет «Такой-то» дарит вам скидку семьдесят процентов на любой торт!       — Нет, — злобно прошипел Миша, стремительно запихивая продукты в пакет.       — Миша… — жалобно позвал Вова. — Может, возьмем… тортик. Это ведь хорошее предложение. И у тебя завтра день рождения.       — Нет, — чувствуя себя беспрецедентной сволочью и тварью огрызнулся Лебедев.       — Молодой человек, скидка семьдесят процентов! Торты сегодня привезли свежайшие! — уговаривала мерзкая, вежливая тетька-кассир. Чтоб ее с ее «высоким сервисом»!       — Миша… — прошептал несчастным голосом Вова. — Давай возьмем тортик, — и, честное слово, в его глазах задрожали слезы! Лебедев поджал губы, чтобы не разрыдаться от умиления, вспомнил, что он мужик с принципами и несгибаемой силой воли, и твердо произнес:       — Нет.       Вова беззвучно всхлипнул, понуро кивнул и тенью выскользнул на парковку, волоча за собой пакет с продуктами, где таился еще неприготовленный торт-сюрприз.       Тетька-кассир с укором в глазах отдала Лебедеву чек и мысленно наверняка его прокляла за бессердечие и жлобство. Но Миша не собирался перед ней оправдываться, ясно?       Да, и это еще, кстати, не катастрофа.       Катастрофа случилась в машине, когда Лунтик сел, пристегнул ремень и, страдальчески глядя прямо перед собой, с болью в голосе спросил:       — Миша, ты меня больше не любишь?       И вот что делать? Как прикажете в такой ситуации поступить? Какая тут, к едрене фене, сила воли и принципы?! Какие, к черту, сюрпризы?! Да Мишку чуть инфаркт не хватил прям на водительском сиденье родной «бэхи»!       — Вова! — раненым тюленем простонал Лебедев. — Ты! Как ты! Родной мой, хороший мой… Как тебе вообще такое в голову могло прийти, Лунтик ты обдолбанный!       — Но тортик… — прошептал с расстроенным и немного растерянным видом Кипятков.       — Тортик?! Тортик!!! Вова! Да я ради тебя! Я ж от всей души! Сам! Такой шаг! А ты! — ничего не объяснив, прокричал в праведном гневе Мишка.       — Ты сам хотел испечь мне торт? — тем не менее, всё понял Вова, ибо когда речь касалось сладкого, у него явно проклевывались сверхспособности и телепатия открывалась третьей чакрой. Его глаза при этом расширились, заливая светом ясного голубого неба, а на лице обозначилась пока еще легкая, недоверчивая, но счастливая улыбка. — Но это же… — Вова взволнованно подался вперед. — Миша, это же такой серьезный шаг… Я и подумать не мог, что так много значу для тебя… Ты уверен?       — Да, — решительно возвестил Миша.       — Послушай, — Вова взял в руки Мишину ладонь и заглянул в глаза. — Ты не обязан, понимаешь? Я и так тебя люблю. Это вовсе необязательно. Я же понимаю, что это большая ответственность.       — Но я хочу. Хочу сделать ЭТО для тебя, — упрямо произнес Миша, чувствуя себя под влюбленно-восторженным взглядом Вовки принцем на белом коне.       — Тогда… — Вова неуверенно пожевал нижнюю губу и робко спросил: — Тогда я могу помочь тебе? Я… я тоже готов. К такому важному шагу, — с видом смертника, идущего в последний бой, сообщил он.       — Нет, Вова, нет, это слишком опасно, — замотал головой Миша. — Я не могу так рисковать тобой!       — Но Миша! — чайкой вскрикнул Вовка. — А как же в радости и в горе? Я… Пожалуйста, Миша… Я тоже хочу. Тоже хочу. С тобой. Испечь торт, — почти прошептал последние слова Вова и коснулся Мишиных губ трепетным поцелуем.       — Вова… — охнул Миша.       Перед его глазами в этот момент пронеслась вся их совместная жизнь, полная опасностей и авантюрных приключений…       Дважды остановленный в зародыше пожар, трижды затопленные соседи, четырежды сделанный ремонт, ежемесячно отгоняемая в автосервис «бэха», море похеренных мобильных, павшие смертью храбрых вещи, вроде утюгов, вешалок, миксеров, микроволновок, чайников и прочего, что ювелирно ломались, взрывались, падали и рассыпались на части в Вовкиных руках, многострадальная офисная техника, которая иной раз не поддавалась реанимации, стоило только Вове подойти к ней… Мишины синяки и ожоги, полученные в неравной схватке с Вовкиной неуклюжестью.       Да одна только «гулькина» эскапада чего стоила!       И лучше не вспоминать про Египет, где Вовка устроил пляжно-расслабленному люду истерику воплями: «Акула! Акула!» Медузу, заинька, испугался. А за компанию пол отеля отдыхающих довел до панических атак.       Но…       С другой стороны…       Если подумать, на том пикнике с шашлыками, где они в последний раз собрались старым составом отдела продаж еще под руководством Макса, Вова как раз-таки ничего не успел учудить — учудил тогда Лебедев. И с тех пор Миша немного расслабился — Вовка как будто поумерил свой разрушительный пыл. А может, просто взрослеет потихоньку, становится более уклюжим и грациозным.       И вообще: совместное приготовление торта — это даже сексуально.       — Хорошо, — решился Миша. — Мы сделаем ЭТО вместе!       — Люблю тебя, — с щемящей искренностью произнес Вова и вновь втянул Мишу в умопомрачительный, как Роберт Дауни-мл в костюме, жаркий, как тропики, многообещающий, как реклама «Орифлейма», поцелуй.       И это был незабываемый опыт, который им обоим однозначно стоило поиметь, чтобы убедиться в главном — после такого Миша и Вова справятся с любыми трудностями!       Началось все с того, что Вова случайно удалил с планшета из Мишиных закладок нужный рецепт, с концами, даже в истории браузера не оставил. Лебедев попробовал его найти, но находилось что угодно, даже потерянный любимый порно-ролик трехгодичной давности, который Миша не надеялся увидеть вновь, но не тот самый торт. Ролик несколько отвлек — Вову заинтересовала поза, Мишу заинтриговал Вова в этой позе, торт на время перестал волновать всех.       В итоге выбрали другой рецепт — для него набор продуктов тоже подходил.       При замешивании теста Вова опередил на секунду отвернувшегося Мишу — полез разбивать яйца и едва не разбил себе голову. Пришлось накладывать лед, потом повязку, потом пластырь, потом отмывать раковину от зеленки и йода и Вову от склизкой яичной массы.       Миша настойчиво попросил посидеть Вову на попе ровно пару минут, ничего не трогать и вышел из кухни — вернуть аптечку на место. Вова ничего не трогал. Кроме ножа. Которым решил порезать свежую клубнику — ему очень хотелось внести свою лепту в приготовление. При виде ножа и Вовы у Миши чуть второй раз за день не приключился инфаркт.       Как опытный обезвреживатель террористов и Лунтиков Миша, продвигаясь медленно и осторожно, по стеночке, вкрадчиво и успокаивающе попросил Вову замереть и не двигаться. Ликвидировав из рук Кипяткова нож, Лебедев выдохнул, вытер набежавший ручьями за шиворот пот и присел на табуреточку возле окошка. Дрожащими пальцами он вытащил сигарету и жадно затянулся — Вова в этот момент ответственно сидел за столом и ничего не делал.       Ничего. Почти. Он чихнул.       Чихнул так, что мука, уже высыпанная в миску для теста, взметнулась белыми клубами под потолок и спустя мгновение красиво выпавшим первым снегом укрыла все имеющиеся поверхности в кухне. Миша немножко затосковал, но решил, что сам пошел на такой риск — устранением последствий операции «Пеку торт с моим любимкой» займется позже. Если, конечно, выживет.       Миша хотел было уже отстранить под благовидным предлогом Вову от готовки, но такой предлог не нашелся — слишком уж сильно было Вовкино желание внести свою лепту в деньрожденьевский торт любви. Лебедев с видом стратега перебрал в уме все варианты, при которых Вова мог бы продолжить помогать, но при этом не членовредительствовать себя и Мишу…       Из всех действий по замешиванию теста Миша придумал посадить Вову делать крем. Дал ему кусок шоколадного масла и попросил его размять. Пальцами. В металлической миске.       Пока Вова с энтузиазмом пыхтел и мял, Миша ловко успел смешать все ингредиенты, превратив их в нужное по консистенции тесто — вышло идеально, как на картинке из пошаговой инструкции. То, что при взбивании миксером, белая узорчатая плитка на стенах слегка приукрасилась брызгами ягод и кусочками теста… Мелочи, окей?       Миша с видом кондитера от бога выгрузил тесто в специальную фигурную форму для выпечки, поставил таймер и переключился на приготовление крема…       Который внезапно не из чего оказалось готовить, так как Вова в процессе разминания масла случайно его съел — оно ведь шоколадное!       Кипятков, виновато поерзав на стуле, предложил сходить за ним в магазин. Миша, взвесив все «за» и «против», решил, что безопаснее отправить Лунтика за маслом, нежели оставить одного дома возле включенной духовки (!) приглядывать за коржами для торта. Дом еще был дорог Лебедеву, поэтому найти по возращении из магазина пепелище и разъяренных соседей в праздничную Мишину программу не входило.       В общем, Вова ушел. Забыв телефон аккурат на комоде в коридоре. И пропал. Полчаса прошло, а его нет. А магазин в торце дома располагается!       Разрываемый противоречивыми чувствами Лебедев (то ли коржи допечь, то ли Вовку бежать искать), таки угомонил беспокойство за Лунтика и решил дождаться звонка таймера, возвещающего, что коржи готовы. Ну, вдруг в магазине очередь, а он как наседка?       Вова не пришел и через час.       Психанув, Лебедев накрыл коржи пластиковым колпаком, чтобы не остыли, и рванул искать Кипяткова.       В магазине Вова не нашелся — продавщица сказала, что шоколадного масла у них нет, обычного тоже, и, кажется, Вовчик пошлепал в супермаркет.       Миша рысью потрусил туда — тетька-кассир, к которой Миша пристал с расспросами, вспомнила милого кудрявого мальчика с маслом. Он его купил и ушел. Снова предложила торт по акции. Миша снова стойко отказался. Хотя промелькнула малодушная мысль, что так все было бы куда проще… Но!       Он должен закончить начатое. Ради Вовы! Ради их Большой и Сладкой Любви. И еще ради пони, единорогов и мира во всем мире. После чего Михаил клятвенно пообещал себе, что скупит все торты по всем акциям, но больше на провокации одурманенного стрекозой любви мозга не поддастся.       Нашелся Вова на набережной, неподалеку от дома — он, свесившись через перила, кормил уточек хлебушком и блаженно жмурился от противной мороси. На резонный вопрос Миши, какого, пардон, уя Лунтик здесь делает, когда уже час назад должен был вернуть на кухню сожранное масло для крема, Вова растерянно почесал затылок, пожал плечами и пробормотал, что в супермаркете он встретил старенькую бабушку, помог ей донести продукты до дома, а на обратном пути нечаянно свернул к набережной. А тут уточки… Голодные. Ну и вот.       Миша тяжело вздохнул, прихватил Вовчика под локоть и потащил домой.       Крем Миша сделал. Попутно еще сделал Вове бутерброд и выговор. За безалаберность. А Вова сделал Мише минет, так как очень хотел попробовать крем. Последнее, в чем мог отказать Миша Вове, это запретить ему снять пробу таким вкусным образом. Миша третий раз за день чуть не получил инфаркт — только уже от переизбытка удовольствия.       В конце концов, Вове все-таки удалось внести свою лепту в создание кондитерского шедевра имени дня рождения Михаила Лебедева. Он его украсил! И с торжествующим видом продемонстрировал Мише — взял торт в руки, развернулся к нему и…       И!       Твою мать!       Миша стоял и грустно смотрел на разлетевшийся всмятку по полу торт. Вова стоял и грустно смотрел на Мишу. Первые звезды, спрятавшиеся за тучами, тоже стояли где-то на небе и грустно смотрели на Мишу и Вову.       — Вова, — наконец проговорил Миша. — Посиди, пожалуйста, в гостиной. Я… уберусь тут немного.       — Миша… — расстроенно прошептал Вова. — Я все испортил, да?       — Солнышко мое, — елейным голосом пропел Миша. — Я тебя прошу… Просто посиди в гостиной, лады?       Вова молча кивнул. Миша проводил его печально сгорбленную спину, присел перед тортом и задумчиво подчерпнул из размазанной по полу массы — хоть попробовать, что получилось. И в ужасе округлил глаза!       Торт был фантастически, неправдоподобно отвратителен и несъедобен!       Миша плюхнулся на пол рядом с тортом и, прикрыв лицо ладонями, беззвучно рассмеялся. Перед тем как украшать торт, Вова, думая, что Миша не заметит, осторожно куснул один из коржей. И ведь промолчал, паршивец! Решил взять вину на себя, но только бы не задеть Мишкино самолюбие…       Лебедев улыбнулся. И громко крикнул:       — Вов! Так какой тортик ты хочешь?       — «Шоколадный трюфель»! — тут же отозвался Вовка.       — Погнали! — скомандовал Мишка. До полуночи еще есть время — успеют купить по акции в супермаркете свежачок. ***       Это был лучший день рождения на памяти Мишки. Он ответил с утра на пару поздравлений близких людей и дорогих сердцу коллег с работы, отключил мобильный и провел целый день в постели с Лунтиком, вкусной едой, заказанной из любимого ресторана, обилием тортиков и под марафон сериала «Друзья».       В общем-то, день рождения — это как раз тот самый праздник, который можно провести только и именно так, как тебе хочется. А хотел Миша одного — чтобы Вова ему чаще улыбался.       ПыСы: Кстати, Вовкин подарок Миша оставил себе — может, его чудик ненаглядный и перепутал флаконы, но аромат выбрал обалденный. И плевать, что женский. Это определенно запах счастья — маленького, скромного Мишкиного счастья: шоколадного бисквита, свежих ягод и ванили.       Так вкусно пах сам Вовка. Без всяких парфюмов.