Тео Рейкен - мой соулмейт

      Маленькая комната, в которой помещались только одна кровать и стол, была залита солнечным светом. Лучи скользили по пустым серым стенам, переходили на письменный стол, где были разбросаны несколько шариковых ручек, играли с длинными лохматыми волосами, выглядывавшими из-под одеяла. Лиам уже давно не спал, пусть и глаза его были закрыты из-за яркого солнечного света. В его голове вертелась куча мыслей. Уже около месяца он не мог спать спокойно: с тех самых пор, как они одержали победу. Анук-Ите больше не было, охотники притаились, как будто планируя новое нападение, город стал постепенно восстанавливаться. Большинство людей до сих пор старались избегать Лиама и его друзей. Они убегали от них как можно скорее, опасаясь быть растерзанными на мелкие кусочки. Данбар не сильно переживал по этому поводу — парню было достаточно его друзей, его стаи, его семьи. Он был благодарен Скотту за то, что тот остался в городе. Ни он, ни Малия с Лидией не уехали, а остались, чтобы удостовериться, что весь этот кошмар закончился. Теперь их было немного больше: Дерек снова вернулся в стаю, Стайлз тоже остался в Бейкон Хиллс. Лиам готов был поспорить, что эти двое не просто так решили вернуться в одно и то же время. Эта мысль заставила Лиама хмыкнуть и ещё сильнее сморщиться. Единственным человеком, который покинул Бейкон Хилс, был Тео. Тот самый Тео Рейкен, который несколько недель назад дрался рука об руку с Лиамом, тот самый Тео, который мог заглушить злость Данбара, не приковывая последнего цепями к дереву. Тот самый Тео, в котором нуждался Лиам. Как бы это странно ни звучало, но маленький оборотень надеялся, что Тео останется в Бейкон Хилс и присоединится к стае. В глубине души, он знал и понимал, что Тео здесь нечего делать, его ничего не держало, и Лиам не мог упрекать его за то, что парень просто хотел взять перерыв и уехать как можно дальше от всего этого кошмара. Но другая часть Лиама злилась на Тео за то, что тот оставил его одного. Конечно, у него был Скотт, Мейсон, Кори и все остальные члены стаи, но Тео… он был другим. И Лиам чувствовал себя рядом с ним другим. Не то чтобы Лиам не хотел ударить Рейкена каждый раз, когда он открывал рот, или не хотел его убить, когда тот вел себя слишком самоуверенно. Но Тео пару раз спасал задницу Лиама, и последний искренне был благодарен ему за это. Было слишком несправедливо оставлять бету одного, надеясь, что он не натворит ничего лишнего. «Ты взрослый мальчик, Лиам», — звучал в голове саркастический голос Рейкена. От этого воспоминания живот Данбара сильно скрутило, и он съежился ещё сильнее. Волчий слух сразу помог определить, что примерно через полминуты в комнату войдет его мать и позовет к столу. Лиам накинул одеяло на голову, как будто оно могло спрятать его или перенести в другой мир. — Доброе утро, солнышко, — раздался мягкий голос миссис Гейер, и Лиам услышал, как она отдернула шторы. Он был уверен, что сейчас вся комната была залита солнечным светом, отчего желудок свело до жуткой боли. Лиам ненавидел свет. И, несмотря на это, каждое утро начиналось именно так. — Я не хочу вставать, — пробормотал из-под одеяла Лиам. — Бабушка Кейт ждет тебя внизу. Мы уже накрыли на стол, поторопись, — голос матери оставался таким же нежным, и Лиам каждый раз удивлялся этому. Как она смогла пережить то, что ее сын чудовище, монстр? Как она нашла в себе силы, чтобы называть его «солнышком» или «малышом» после того, как Монро и её люди притащили Лиама домой и на глазах у родителей избили его, заставив обратиться. Лиам не мог понять, как родители не отказались от него, когда узнали всю правду о сыне. Но он понял одно: они слишком сильно любили своего маленького мальчика, а он любил их. Лиам нехотя откинул одеяло в сторону, и оно упало с кровати на пол. Парень сильно потёр свои глаза и зевнул. Он резко встал, отчего голова закружилась, и к горлу подступила тошнота. Это неприятное чувство прошло через несколько секунд, и Лиам выскочил из комнаты, даже не причесав свои торчащие в разные стороны волосы. Он слышал голоса, раздававшиеся из столовой. Это были его мать и бабушка. Бабушка Кейт — мама миссис Гейер — приезжала раз в месяц в Бейкон Хилс, чтобы проведать детей. Увидев внука, она встала с обычного кухонного стула и распростерла руки, чтобы покрепче обнять Лиама. Он не стал сопротивляться и обнял бабулю в ответ. В лицо сразу ударил аромат хвои, который всегда исходил от Кейт. Это была уже пожилая женщина, семидесяти шести лет, с седыми волосами, но всегда широко улыбающаяся. — Мой мальчик, ты так вырос, — нежно произнесла Кейт и погладила Лиама по щеке. Парень кинул взгляд на мать, которая одобрительно кивнула, и улыбнулся бабушке в ответ. — Ты, наверное, уже совсем самостоятельный, — продолжила Кейт, пока Лиам помогал ей занять свое место у стола. — Еще не нашел свою родственную душу? Кейт подмигнула парню и похлопала его по плечу. Лиам помнил все истории бабушки про Соулмейтов, которые она рассказывала ему в детстве. Был период, когда парень верил во все это и ждал дня, когда он получит знак и встретит своего Соулмейта. Он был уверен, что на свете существуют родственные души и Вселенная сводит их, оставляя на них знак, если вдруг они запутаются и не сойдутся. Но эта теория Лиама потерпела крах, когда он познакомился с Хейден, когда они стали проводить больше времени вместе, стали встречаться, а потом химера уехала. Данбар был уверен, что девушка является его родственной душой и им суждено быть вместе. Когда Хейден уехала из города, увозя сестру подальше от всего сверхъестественного, мир внутри Лиама раскололся на множество маленьких кусочков. Он потерял аппетит, перестал ходить в школу, даже не играл с Мейсоном в приставку. Постепенно черная дыра в душе начала затягиваться и боль стала утихать, но вера в Соулмейтов была потеряна навсегда. Нет, Лиам верил, что существуют люди, которые пьют один и тот же кофе по утрам, смотрят вместе одно телешоу, слушают одну музыку, но он не верил, что такие люди «помечены». Метки или знаки были всего лишь выдумкой Кейт, чтобы привлечь внимание пятилетнего мальчика. Лиам ничего не ответил бабушке, садясь рядом с ней и беря в руки столовые приборы. — Не расстраивайся, бусинка, — не унималась Кейт. — Я всю жизнь ждала свою метку, даже когда встретила твоего дедушку. К сожалению, этого не произошло, но ты же знаешь, какая это редкость в наши дни получить знак свыше? Раньше это не было чем-то особенным, а сейчас счастливчиком может стать один на миллион. Я уверена, что им будешь ты, — лицо Кейт украсила широкая улыбка, такая добрая, что морщины скрылись за этой улыбкой. — Твоё сердце такое светлое и чистое, что ты достоин своего знака, — бабушка Кейт протянула руку к Лиаму и коснулась мягкой ткани его майки в том месте, где сквозь грудную клетку слышались громкие стуки сердца Данбара. Парень вновь взглянул на мать, ища в её взгляде поддержку. Миссис Гейер тепло улыбнулась и слегка наклонила голову набок. Лиам нервно сглотнул и попытался улыбнуться в ответ Кейт. Маленький оборотень не смог посмотреть ей в глаза. Она не знала, что скрывается под кожей у Лиама, какой монстр живет внутри него. Кейт даже не представляла себе, что под этой невинной улыбкой скрываются настоящие клыки, которые могут убить человека. — Дорогой, передай мне индейку, — вдруг перевела тему Кейт, и Лиам молча выполнил просьбу. Все оставшееся утро он молчал, стараясь не смотреть в глаза матери и Кейт. *** Лиам вышел из дома, громко хлопнув дверью. Это вышло случайно, честно. Он, видимо, не рассчитал свои силы, потому что задумался над тем, как прошло его утро. На самом деле фигово. Он чувствовал себя просто ужасно. Ему напомнили о том, кем он является на самом деле. И даже если Лиам изо всех сил старался спрятать живущего внутри себя монстра, он не мог. Он не мог уйти от себя. Как бы он ни старался, куда бы ни бежал, монстр преследовал его и даже опережал его на несколько шагов. И это не злило Лиама, нет, больше нет. Это очень сильно огорчало его. Он не знал, как справиться с этой проблемой. Каждый раз, думая об этом, сердце в груди начинало бешено колотиться, ладони сжимались в кулак, а на лице появлялись морщинки. «Солнце, луна, правда», — повторял про себя маленький оборотень, пока его сердцебиение не возвращалось в норму, и злость не растворялась в воздухе. Это действительно помогало, но эффект длился не долго. В последнее время Лиам стал чаще терять над собой контроль, чего просто не могли не заметить окружающие. Скотт смотрел на него так обеспокоенно, будто у Данбара умер хомячок, а Дерек все время хмурился при виде беты. А Стайлзу даже не нужно было волчье обоняние, чтобы учуять злость и раздражение Лиама. Он постоянно издевался над ним, иногда даже намеренно провоцировал. Малия закатывала глаза каждый раз, когда видела Данбара. И только Лидия смотрела на него иначе, чем все остальные. В ее глазах читалось понимание и сострадание. И такой ее взгляд немного пугал Лиама, поэтому он каждый раз старался отвести взгляд в сторону. Лиам сам не заметил, как оказался у дома Мейсона. Видимо он просто инстинктивно пошел к своему лучшему другу, дом которого казался Лиаму таким же родным, как и его собственный. Недолго думая, Данбар постучал и спустя несколько минут ему открыл дверь сонный Мейсон. — Лиам? — парень явно был удивлен увидеть Данбара у себя дома. Обычно тот звонил или предупреждал, что зайдет. — Привет, чувак. Я могу войти? Мейсон кивнул, но Лиам был уже в гостиной. Он не был особо вежливым и никогда не ждал особого приглашения, особенно от лучшего друга. — Что случилось? На тебе лица нет. Монро вернулась в город? — обеспокоенный Мейсон сел рядом с другом, надеясь, что его предположение окажется неверным. — Нет, все отлично. — Лиам сделал драматичную паузу, а после добавил, — бабушка приехала. Мейсон несколько секунд смотрел на Лиама, а после прыснул от смеха. Данбар, удивленный такой реакцией друга, кинул в него пульт от телевизора. — Прости, — все еще смеясь и кидая пульт обратно в Лиама, сказал Мейсон. — Просто ты с таким видом ввалился в мой дом и разбудил меня, чтобы сказать, что приехала твоя бабушка? — Она снова спрашивала про соулмейта. Лиам тяжело вздохнул и откинулся на спинку дивана. Мейсон знал, что для друга это больная тема. А еще он знал, что бабушка Лиама немного чокнутая, раз верит во весь этот бред про метки и соулмейтов. — Не бери в голову, чувак. — Мейсон попытался как-то приободрить друга. Он принес из своей комнаты приставку и парни всю оставшуюся часть дня играли, иногда бегая на кухню за кусочком пиццы. *** Лиам вернулся домой в десять вечера. Он попытался незаметно пробраться в дом, но он не был бы Лиамом, если бы не уронил что-то по дороге. На этот раз это была любимая мамина ваза, правда Данбар успел поймать ее до того, как она ударилась бы об землю. Но этого хватило, чтобы миссис Гейер прибежала из соседней комнаты с обеспокоенным взглядом. Увидев Лиама в довольно странном положении, с вазой в руках, она тяжело вздохнула. Данбар виновато улыбнулся и отвел взгляд. Миссис Гейер ушла в свою комнату, бормоча себе что-то под нос. Лиам ненавидел такие моменты, когда он разочаровывал свою маму. Он чувствовал такую вину, как будто был виновен в смерти половины людей Бейкон Хиллс. И все же он продолжал разочаровывать ее раз за разом, он продолжал разочаровывать всех вокруг. Лиам чувствовал, как когти царапают вазу, поэтому быстро поставил ее на место и с едва слышимым рыком поднялся к себе в комнату. В голове звучали все те же три заветные слова: солнце, луна, правда. Данбар не особо придавал значение тому, что голос в голове произносил их голосом Тео. Так ведь спокойнее, правда? Лиам плюхнулся на кровать, кинув свою одежду куда-то на пол. Неважно, завтра все уберет. Сон одолел его довольно быстро, и Лиам, совсем не привыкший этому сопротивляться, крепко уснул. Обычно парня всегда будила мама, после того как он успешно игнорировал все свои заведенные будильники. Но сегодня он проснулся сам. Лиама разбудила резкая боль, пронзившая его руку. Парень резко откинул одеяло и сел на кровати. — Какого черта! — рявкнул он. Боль не унималась, а становилась все сильнее. Было похоже, что в его руку вонзили одновременно сотни тысяч маленьких иголочек. Данбар не понимал, что с ним происходит, почему он чувствует такую острую боль и почему его тело никак не борется с этим. Он почувствовал сильный зуд в районе запястья, но чем больше чесал руку, тем сильнее становился зуд и тем острее казалась боль. Лиам побежал в ванную, и, включив свет, стал осматривать себя в зеркале. Сначала он не заметил никаких изменений на своем теле. Лишь запястье было красным, от того что Лиам несколько секунд назад чуть не разорвал его своими когтями, пытаясь унять зуд. Всмотревшись внимательно, парень увидел на нем легкие черные линии. — Что это, черт возьми, такое? — ругался Лиам, наблюдая, как черные линии становятся все более четкими, принимая какие-то определенные очертания. Вскоре они стали похожи на татуировку, напоминающую цифры. Все это время Лиам наблюдал за этим странным явлением и буквально слышал, как бешено колотится его сердце. Он испуганно смотрел на цифры на своем запястье. «569123489313976» Каждая из них была так аккуратно выведена, как будто кто-то специально старался написать их как можно красивее. Еще один толчок боли заставляет Лиама закричать и скорчиться. Он смотрит на свою руку и видит, как меняются последние цифры. Они убывают одна за другой в геометрической прогрессии. Лиам почти сразу понимает, что это такое, но напрочь отказывается верить в это. Он уже перестал контролировать себя, громкий рык сам вырывается из горла, а кулак разбивает настенное зеркало. Это не может быть правдой. Лиам возвращается обратно в комнату и открывает шкаф с книгами. Руками он выгребает ненужные книги и бросает их на пол. Он находит то, что ему нужно спустя несколько секунд. Подарок бабушки на прошлый день рождения. Данбар держит в руках книгу «Соулмейты. Правда или миф». Резким движением Лиам открывает книгу и быстро листает страницы. Он останавливается где-то в середине и быстро читает содержание статьи. Не надо быть сверхъестественным существом, чтобы уловить его испуг и раздражение. Он захлопывает книгу и кидает ее в стену. Метка. Счетчик. Если волчонок правильно понял, цифры на запястье это счетчик, показывающий количество шагов между двумя соулмейтами. Когда они меняются, это значит что две души или идут навстречу друг другу или, наоборот, отдаляются. Лиам смотрит на свое запястье и понимает, что его соулмейт — чертов птеродактиль, который умеет передвигаться со скоростью света. Утром волчонок не выходит из своей комнаты, ответив на обеспокоенный голос матери: «Голова болит». Он знает, что она не поверила. У оборотней нет головной боли. Но ему откровенно наплевать. У оборотней есть головная боль, пусть она и связана с ниоткуда появляющимися метками. Всю ночь он следил за цифрами и за тем, как они убывают. Если его соулмейт будет продолжать передвигаться с такой скоростью, то они встрется через несколько дней. Несколько дней. Лиам издает протяжный стон и накрывается одеялом с головой. На следующий день он снова не идет в школу и отчаянно игнорирует звонки Мейсона. Он не хочет говорить об этом, он не хочет даже думать об этом, но почему-то единственное, что он делает на протяжении двух последних дней — это думает о своей паре. Он совсем не готов встретить человека, которого подобрала ему Вселенная и уж точно не готов принять за правду то, что отрицал последние пару лет. Метки это миф. Выдумка. Воображение. А в голове все тот же противный голос Тео: «Это реальность, Лиам». Лиам издает очередной стон. Кажется, голосом Тео он произносит не только мантру. Единственное здравое решение, которое приходит на ум Лиама — это оставаться в своей комнате и игнорировать проблему, пока она сама не рассосется. Он совершенно точно уверен, что это самое лучшее решение из всех возможных. Он даже сам себе улыбается и удивляется, почему раньше он так сильно загонялся по этому поводу. По такому поводу волчонок даже открывает колу и включает телевизор, впервые за эти несколько дней. Он умница, он справится. Лиам выпрыгивает из окна своей комнаты где-то в одиннадцать часов вечера того же дня, в одной толстовке и направляется в центр города. Он правда очень хочет игнорировать проблему, но когда эта проблема на твоем запястье не дает тебе спокойно спать, сделать это оказывается очень трудно. Он чувствует ноющую боль на запястье и натягивает рукава толстовки так, как будто они могут решить эту проблему. Он идет быстрым шагом по знакомым улицам. Данбар понятия не имеет, что скажет своему соулмейту. Да что там, он понятия не имеет, кто окажется этим его соулмейтом. Но в одном он уверен точно — он надерет ему задницу за то, что тот передвигается со скоростью света, заставляя Лиама испытывать это жжение на протяжении двух дней. «Если это будет блондинка с красной помадой, я просто развернусь и уйду», — думал Лиам, пока шел. Он пытался представить человека, которого ему предназначила Вселенная, и продумывал разные варианты событий. Но он еще не знал, что у Вселенной фантазия куда лучше, чем у него. Данбар вышел на центральную улицу и теперь шел в сторону школы, потому что это единственное место, которое пришло ему на ум. Он был в двух кварталах от школы, когда увидел вдалеке идущего навстречу парня. Что-то знакомое показалось ему в этой походке, и Лиам прищурился, стараясь разглядеть парня. Тот шел не спеша, окутанный ароматом пихты и цитрусовых, а его сердцебиение было ровным. — Тео? — изумленно спросил Лиам, когда между ними было примерно метров десять. Парень ухмыльнулся и продолжил идти навстречу Данбару. — Какого черта ты тут делаешь? — Лиам остановился, чтобы оглядеть Рейкена с ног до головы. Он был удивлен увидеть его здесь и сейчас. В нем бушевала куча эмоций. Первое, что пришло в голову Лиама, это ударить Тео за то, что оставил его, а сейчас просто так вернулся, не предупредив, в самый неподходящий для Лиама момент, да еще и стоит и ухмыляется. — И тебе привет, Лиам, — мягко произносит Тео и скользит взглядом по лицу беты. — Как жизнь? Лиам смотрит на Тео, нахмурив брови, чем напоминает Дерека, и Рейкен издает тихий смешок. — Ты чего ржешь? — не перестает удивляться Лиам. Тео мотает головой и вскидывает руки, как будто говоря «сдаюсь». Лиам не понимает такого его поведения и потому снова слушает его сердце. Оно бьется ровно, как будто у Тео не было никаких эмоций вообще. Рука Лиама зудит так сильно, что он еле сдерживается, чтобы не разорвать кожу в этом месте. Но Данбар лишь сильнее вытягивает свои руки в карманах толстовки. Взгляд Тео на секунду опускается к его рукам, а после опять возвращается к его лицу, и Рейкен довольно ухмыляется. — Знаешь что? — не выдерживает Лиам. — Ты полный придурок. Я не собираюсь сидеть и ждать объяснений от тебя. У меня дела! — последние слова он выпаливает на одном дыхании. Тео изумленно изгибает бровь. — И какие же у тебя дела в час ночи, Лиам? — с издевкой спрашивает Рейкен. — Не твое дело, мудак! — выпаливает Данбар и зло смотрит на Тео. Он сдерживается, чтобы не ударить Рейкена и обходит его стороной. Тео продолжает оставаться на месте, вопросительно глядя на Лиама. — Когда снова решишь уехать, оставь мне адрес, чтобы я мог отправлять тебе оскорбления почтой Америки. Лиам не видит лица Тео, но знает наверняка, что химера закатил глаза. Лиам еще несколько раз буркнул себе под нос «мудак», зная, что Тео прекрасно его слышит и быстрым шагом направился к школе. Он продолжал выплевывать проклятия по дороге, когда вспоминал наглую улыбку Тео и его противно-приятный голос. Лиам никогда не признается себе, что скучал по этому голосу и даже по этой улыбке. Но желание дать Рейкену в нос все же было сильнее. Лиам дошел до школы довольно быстро. Как и следовало ожидать, здесь никого не было. Парень прошелся вокруг школы один раз, не зная, что ему делать дальше. Он не понимал, зачем пришел сюда и что хотел тут найти. Неожиданно для себя Данбар осознал, что его рука больше не болит, а ужасный зуд прошел. Он быстро вытащил руку из кармана и дернул рукав. На запястье красовалась маленькая и аккуратная цифра «0». Лиам уставился на свою руку, не переставая часто моргать. Если верить метке, он уже должен был встретить своего соулмейта. Лиам стал оглядываться по сторонам, но рядом по-прежнему никого не было. Как на руке могла красоваться маленькая циферка «0», если он все еще не встретил свою родственную душу, черт возьми, он вообще никого не встретил по дороге в школу. Осознание правды находит на Лиама резко, как меняется погода на берегу океана. Он издает протяжный стон, отказываясь верить в то, что это происходит действительно с ним. Если Вселенная решила пошутить, то у нее просто ужасное чувство юмора. Данбар поворачивает обратно и бежит так быстро, как только ему позволяет его сила оборотня. Тео сидел на скамейке, где Лиам встретился с ним, попивая горячий шоколад. Лиам был так зол, что ему некогда было слушать сердцебиение Рейкена или пытаться распознать его эмоции. — Я тебя ненавижу! Мудак! — Лиам бросился на Тео, выбивая из его руки пластиковый стаканчик с горячим шоколадом. Содержимое вылилось, испортив джинсы Тео и слегка испачкав толстовку Лиама. — Черт, Лиам, горячо же! — зашипел Тео, уклоняясь от ударов Данбара. Он повалил бету на землю и прижал локтем к земле. — Знаешь, а ведь я сразу понял, что это ты. — Тео произносил каждое слово сквозь зубы, как будто выплевывая проклятия. Лиам зарычал и сверкнул глазами. Он смог освободиться от хватки Тео, и теперь уже Рейкен оказался прижат к земле. Данбар ударил его по лицу, разбив ему нос. Но парень не ощутил наслаждения. Он ударил Тео еще раз, наблюдая, как лицо Рейкена заливается кровью. Его кулак повис в воздухе, перед третьим ударом. — Ты врешь! — прорычал Лиам, и Тео хрипло засмеялся. — Нет, — он помотал головой. — Врешь! — Лиам ударил Тео еще раз. — Знаешь, эти цифры были такими же маленькими, настырными и неаккуратными, прямо как и ты! — Тео сумел уклониться от очередного удара Лиама. Он скинул с себя Данбара, и они, вцепившись друг в друга, покатились по земле, ударяя друг друга то в ногу, то в живот. Они ударились об скамейку, и это заставило их остановиться. Одежда Тео была залита кровью, впрочем, как и толстовка Лиама, которая оказалась порванной в двух местах. — Мудак, мама убьет меня за нее, — зарычал Лиам, продолжая лежать на земле. Они оба тяжело дышали. Сердце Тео билось так быстро и часто, что Лиам испугался, что у того сейчас случится инфаркт. — Звезды сегодня красивые, — неожиданно произнес Тео. Лиам повернул удивленно голову к нему, но Рейкен смотрел на небо. Тогда Данбар тоже перевел свой взгляд на звезды. — Наверное, — тихо ответил он. Они лежали так довольно долго, пока Лиам не прервал их молчание. — И что все это значит? — тихо спросил Данбар, аккуратно поворачивая голову к Тео. Тот закатил глаза. — А ты как думаешь, маленький засранец? Лиам кулаком ударил Тео в бок и тот скорчился, то ли от боли, то ли от смеха. — Я говорю серьезно, мудак. — Ну, если ты хочешь, то я могу уехать, — Тео говорил тихо, растягивая каждое слово. Он слышал стук собственного сердца у себя в ушах. Лиам резко вскочил и навис над Рейкеном. — Сделаешь так еще раз и я убью тебя, — прорычал Лиам, а после добавил: — мудак. Лицо Тео расплылось в широченной улыбке. Лиам не придал этому значения. Он лег обратно на траву и тоже улыбнулся. — Покажи, — прошептал Лиам тихо. Тео удивленно посмотрел на него. Данбар закатил глаза и поднял руку, закатывая рукав толстовки. На запястье показалась аккуратная цифра «0». Тео хмыкнул, но сделал то же самое. Лиам коснулся указательным и средним пальцем запястья Тео, но быстро отдернул руку. Данбар посмотрел на Тео, тот слегка кивнул, и Лиам расценил это как знак. Он продолжил гладить запястье Тео, иногда смотря на свою татуировку. — Какая все же странная эта Вселенная, — с иронией произнес Лиам. Тео хмыкнул и сжал руку парня. Данбар от неожиданности охнул, но спустя несколько секунд расслабился. Они продолжали лежать на траве. Тео смотрел на звезды, а Лиам на Тео. Он все еще не мог поверить, что это было правдой. Тео Рейкен — его соулмейт. Данбар повторял это у себя в голове так много, что вскоре стал говорить это вслух. Тео вначале удивленно смотрел на него, а после оба оборотня залились смехом. Они лежали там на траве до утра, пока Лиам не уснул на плече Тео. Рейкен с заботой смотрел на парня и не понимал, как сильно он мог накосячить, раз Вселенная решила так его наказать. Но он знал одно — это наказание определенно ему нравится. Тео улыбнулся спящему Лиаму и тихо прошептал: «Лиам Данбар — соулмейт Тео Рейкена».