Сектумсепра

Время близилось к ночи. За окном лил холодный октябрьский дождь, который так завораживал Поттера. Он снова думал о родителях, представлял, как они справляют Хэллоуин, украшают крыльцо жуткими тыквами, из внутренностей которых мама приготовила бы лучший пирог на свете, ее звонкий смех, задорные шутки отца, праздничный матч по квиддичу, куда бы они сходили всей семьей. Гарри был настолько глубоко погружен в свои мысли, что услышал стук клюва почтовой совы о стекло только с третьего раза. Он распахнул окно, чтобы впустить птицу внутрь и забрать письмо. Рон с Гермионой сидели у камина и оживленно спорили насчет различий между заклинаниями Эпискеи и Ферула, ведь завтра они собирались в дуэльный клуб, но услышав уханье со стороны окна, сразу замолчали. — Похоже, это тебе, Гермиона, — повисла пауза, — От Драко?.. — с неким недоумением сказал Гарри, протянув конверт девушке. Грейнджер резко вскочила с кресла, чем разбудила Живоглота, мирно спящего на ее коленях, и выхватила письмо из рук парня. — От Драко? Какого черта этот жалкий слизень от тебя хочет? — лицо Рона покраснело от злобы. — Отдай мне письмо, Грейнджер! — чуть ли не крича сказал рыжеволосый. — Что? — так же яростно завопила магглорожденная, — Да какое тебе вообще до этого дело? — на глазах девушки наворачивались слезы. Она еще никогда не видела, чтобы Рон испытывал такие эмоции. — Что в этом письме?! Я убью этого поганого Малфоя, клянусь! — голос парня срывался, в руках он сжимал волшебную палочку. — Рон, пожалуйста, остынь, ты перебудишь весь Хогвартс, и тогда нам всем не поздоровится, — Гарри встал перед Грейнджер, которая тут же прижалась лбом к спине Поттера, продолжая сжимать письмо хрупкими пальцами. Он знал, что Рон неровно дышит к Гермионе, но не думал, что способен на такое из-за глупой ревности. В висках Уизли запульсировало. Он направил волшебную палочку на товарища, который не давал ему пройти к своей возлюбленной, и выкрикнул: — Сектумсепра! Глубокие порезы моментально покрыли тело девушки, которая, к большому сожалению, успела прикрыть Гарри и принять удар на себя. Голоса, крики друзей с каждой секундой все больше заглушались. — Вулнера... Вулнера Сан... — Гарри пытался вспомнить нужное заклинание, но был слишком шокирован происходящим, чтобы думать. По его щекам текли слезы. Он не смог защитить подругу, к которой относился, как к своей младшей сестре. Рон тряс Гермиону за плечи, рыдал и, крича, умолял простить его. Руки Уизли были по локоть в крови, волосы прилипли ко лбу. На шум прибежали Перси и любопытные первокурсники. Староста достал палочку, направил ее на тело гриффиндорки, которая до сих пор сжимала злосчастный клочок пергамента в маленьком кулачке, и, произнося заклинание, понял, что уже слишком поздно. Девушка не дышит.