Эдди и чудовище

      У Эдди Диаза есть прекрасный сын, замечательная работа и небольшой уютный домик. И нет личной жизни. Вообще. Абсолютный нуль.       Боже, у него не было секса так давно, что он краснеет, когда видит перед собой слишком глубокое декольте.       Диаз с отчаянной решимостью думает, хватит это терпеть. Ему срочно нужно небольшое приключение. И чем быстрее, тем лучше. Он непроизвольно суровеет лицом, словив боевой настрой, но тут же вспоминает, что всё ещё на работе и делает его попроще, чтобы никого ненароком не напугать.       Сто восемнадцатая сейчас на вызове. И обладательница откровенной кофточки после своего спасения вовсю заигрывает с Бакли. А тот только и рад щедрой порции кокетства.       И Эдди совсем не обижен и не раздосадован, что опять спасал он, а все лавры достаются его другу, нет. Он просто недоумевает, что девушки находят в его коллеге.       Серьёзно, у Бака безобразное родимое пятно — и оно не имеет права считаться крутой фишкой, уж увольте! У него куча оспин на щеках и рот, как у гуппи. А если узнать его лучше, то всплывает вся правда о том, что он ужасно готовит, но, будучи уверенным в обратном, пытается накормить своей стряпнёй любого, кто не успевает отмазаться от столь великой чести. Из него никудышный помощник в уборке — он просто прячет мусор и вещи по всем неприметным углам, и всё! Это отвратительно!       — Эдс, с тобой всё хорошо? — Бак обращается к нему с лёгкой озабоченностью в голосе. — У тебя такое сложное выражение лица…       — Всё окей, — Эдди растягивает губы в самой славной улыбке, на какую способен.       Боже, из-за собственной неудовлетворённости, он уже начинает ненавидеть своего, более успешного в романтических делах, лучшего друга. Это так ужасно!       Ведь Бак столько делает для него и Криса! Он так заботлив и внимателен к его сыну. Да он, вообще, практически третий член их маленькой семьи!       Диаз чувствует, как его начинает затапливать стыд за свои предыдущие крамольные мысли.       — Теперь ты выглядишь так, будто описался, — информирует его Бакли, уже полностью сфокусировавшись на нём.       Они грузят девушку с её травмой бедра и развратным вырезом в машину парамедиков.       Эдди старается не обращать внимания на пристальный взгляд своего друга. Но этот прицел, полный подозрительности и беспокойства, не так-то легко игнорировать.       — Что? — смирившись спрашивает Диаз, пока они укладывают ножницы и кусачки* в отсек на боку пожарной машины, готовясь покинуть место происшествия.       — Ты какой-то чудной, — Бак проверяет, всё ли на своих местах, и закрывает отделение. — Не хочешь поделиться?       «Конечно, нет!» — про себя вскрикивает Диаз. Не рассказывать же своему другу, что он немного завидует его насыщенной личной жизни. Ведь у Бака она бьёт ключом, да?       Эдди слегка зависает, пытаясь вспомнить, когда в последний раз его друг хоть что-то упоминал о делах сердечных. В голову ничего не приходит, но это ещё не показатель. Наверняка, Бакли своей эмпатической жилкой чувствует, что этой частью жизни не стоит светить перед одиноким папашкой, который долгими-долгими месяцами не чувствует на своём члене ничего, кроме своей руки.       — Эй, ты снова где-то, — Бак трогает его за плечо. — Что-то с Крисом? Я могу чем-нибудь помочь?       «Что-то со мной! Со мной!» — мысленно вспыхивает Диаз, вслух говоря более нейтральное:       — Да всё нормально. Просто задумался.       — Может, хочешь развеяться? Например, сегодня, — неуверенно спрашивает его друг. Немного замявшись, он подходит немного ближе, привычно нарушая личное пространство. — Ну, там, сходить куда-нибудь. Посидеть… Я давно хотел предложить те…       «Боже, Бак знает о его проблеме!» — смущённо нашёптывает внутренний голос. И тут же Эдди думает, что со стороны его друга это очень мило... Ну, то, что он хочет предложить. В любом случае, этим стоит воспользоваться, иначе скоро Диаз начнёт бросаться на людей.       — О да! — он прерывает Бакли, боясь, что тот может передумать. — Я был бы очень признателен, если бы ты посидел с Крисом. Я так давно никуда не выбирался и ни с кем не встречался! Ты меня просто спасаешь! Серьёзно, мужик, спасибо! Ты — лучший человек на Земле!       По мере торопливой речи, лицо Бака слегка вытягивается. Диаз не совсем понимает промелькнувший коктейль эмоций в лице напротив. Он озадаченно сдвигает брови, но его друг не даёт ему задуматься об увиденном.       — Я всегда рад! Ты же знаешь, Крис мне как родной, — говорит он, неестественно улыбнувшись во все тридцать два. — Ладно, нам пора ехать.       Бак необычно суетливо обходит машину и устраивается на переднее сидение. Капитан, угнездившийся на водительском кресле, недоуменно смотрит на него. Как и Диаз. Они же всегда сидят вместе — или спереди, или в кузове. Это же устоявшаяся система! Традиция!       — Да вот, решил, ради разнообразия, тут прокатиться, — объясняет виновник замешательства, разваливаясь со всем комфортом.       Эдди же молча садится сзади. Что ж, все иногда хотят небольших перемен. Он, вот, тоже их жаждет. Так что внезапное разъединение их покатушечного тандема не то, о чём стоит переживать.       Через парочку рядовых вызовов и один холостой, они приезжают в часть.       Наскоро приведя себя в порядок, команда сто восемнадцатой бригады рассасывается по домам.       Диаз, на всякий пожарный, уточняет у своего друга, действительно ли ещё его предложение. Ему в ответ летят заверения, что ничто не нарушит вечерние планы.       Они расходятся по машинам и едут мини-колонной до дома Диаза.       Так как Бак бывает у них с Крисом действительно часто, ему даже не приходится заскакивать к себе за сменной одеждой.       Более того, раз-другой в месяц Эдди заполняет очередную пустую полку, а иногда целый шкаф, утрамбовывая туда всё, что приходит в их дом с этим чудовищем-барахольщиком. Ведь помимо обычной сменной одежды и какой-нибудь мелочи, Бак тащит к ним в дом буквально всё.       Во время зарождения их крепкой дружбы, видя чистенькую минималистичную квартирку Бакли, Диаз и предположить не мог, что это просто пыльная завеса. На самом деле, его друг тот ещё коллекционер разнообразных спортивных снарядов, ненужных бытовых приборов и домашней одежды. Хотя последняя позиция у Эдди раздражения почти не вызывает.       Он уже урвал себе несколько мягчайших фланелевых рубашек и намеревается стащить ещё парочку приглянувшихся вещей. В конечном счёте, это даже нельзя назвать кражей в полном смысле слова. Ведь то, что находится на территории клана Диаз — то автоматически становится их добычей.       Они паркуются и заходят в дом. Кристофер счастливо им улыбается, оторвавшись от старого доброго Рататуя**, а Карла приветственно поднимается к ним навстречу.       Пока Бак, походя, целует Криса в макушку и скрывается на кухне в поисках съестного, Эдди выслушивает все новости за день.       По привычке, слушая бойкую речь, он мысленно благодарит провидение, за то, что столкнуло его с Бакли, а он, в свою очередь, познакомил его с этой невероятной женщиной. Её помощь просто неоценима!       Карла уже успевает попрощаться и уйти, когда Бак плюхается около ребёнка с полной тарелкой пасты. Они увлечённо начинают обсуждать идущий мультик.       Бакли беспощадно спойлерит, за что Крис начинает его щекотать. Тот хрюкает от смеха в спагетти и дёргается, но продолжает есть.       Боже, иногда Эдди кажется, что у него двое детей. А иногда, что его сын считает его друга лучшим отцом, чем он сам.       Присев рядом с Крисом на подлокотник дивана, он предупреждает его о том, что уйдёт ненадолго. Ну как предупреждает — скорее, отпрашивается.       Решив не ужинать, чтобы не терять драгоценное время для небольшого отрыва, Диаз второй раз за сегодня принимает душ и, по ощущениям, выливает на себя полфлакона туалетной воды. Которая, кто бы сомневался, принадлежит Баку. И когда его вещи успевают просочиться в ванную Эдди, господи?!       На верхней полочке в шкафчике за зеркалом Диаз нащупывает несколько плоских блестящих квадратиков. Он сначала проверяет у средств защиты срок годности, прежде чем взять их на предстоящий выгул. И это кажется таким печальным. Особенно, когда ты здоров и тебе всего лишь — микроскопически — за тридцать.       Далее Диаз споро выбирает парочку вещей и одевается.       Без должной скромности, он знает, что достаточно симпатичен, и не считает необходимым прихорашиваться больше обычного. Тем более он не хочет искать что-либо серьёзное.       Его дом — полная чаша. Он не готов приводить ещё одного человека в их устоявшееся трио. Эдди просто желает немного разрядки, небольшой накал страсти и возвращения в ряды мужчин не страдающих от спермотоксикоза.       После всех приготовлений он выходит в гостиную. Его встречает возбуждённый лепет сына о новом номере любимых комиксов и мрачный взгляд Бака. Эдди настораживается и снова спрашивает, всё ли в силе.       — Конечно, — и Бак улыбается при этом так, словно у него изжога и пульпит одновременно. — Всё для тебя!       Разумеется, Эдди пробует разузнать, почему его друг так загадочно себя ведёт. Тот отмахивается и говорит, что ничего серьёзного, что могло бы нарушить их договор. Такой ответ не устраивает Диаза, но Бакли закатывает в раздражении глаза и снова повторяет, что всё отлично.       — Просто немного потянул мышцу на ноге, — объясняется он.       — Здесь? Сидя на диване? — недоумевает Эдди.       — Возможно, — Бак чопорно поджимает губы. — В любом случае, тебе пора.       Потоптавшись на месте с минуту, под не совсем добрым взглядом своего друга, Эдди всё же собирается с духом, желает своему сыну отличного вечера и выходит на улицу.       Что ж, начало приключения практически положено.       Он думает взять свою машину, но потом мысли о нескольких шотах перевешивают тягу к вождению. Диаз тыкает в приложение «Сити Каб»*** и находит такси, которое обещает подъехать через шесть минут.       В ожидании транспорта, Эдди призраком бродит по газону. Он украдкой смотрит в окна своего дома и застаёт сцену, как Бакли что-то объясняет Крису, отчаянно жестикулируя своими длинными руками. По итогу завязавшегося спора, его ребёнок и его друг снова утыкаются в комикс.       Ему так повезло, с трепетом думает Диаз. У него такой чудесный сын и такой обалденный друг. Эта часть его жизни просто безупречна.       Сев в такси и почувствовав свободу, Эдди в секунды переключается на будущую авантюру. Он не раз и не два задумывался о какой-нибудь небольшой интрижке, так что примерный план у него есть.       Его программа на вечер включает в себя: немного алкоголя, знойную красотку и, конечно же, танцы.       Боже, Диаз так давно не зажигал на танцполе! От одной только мысли, что он вот-вот сможет выдать парочку крутых приёмов, его горячая кровь начинает течь быстрее. Конечно, он не профессионал, но его движения более чем хороши. По крайней мере, на это указывают некоторые видео на Фейсбуке в подборках старинных друзей. Там Эдди очень даже очень, да.       На таком восхитительном эмоциональном подъёме Диаз останавливает такси возле клуба и заходит в помещение. Это заведение он выбирает не случайно — он уже тут как-то раз успел побывать, ещё когда только-только переехал.       Воспоминания не подводят его. Здесь всё такой же хороший бар с разнообразием напитков и диджей с отличным вкусом.       Эдди требуется полчаса и тройка шотов, чтобы разговориться с сексапильной блондинкой и вытащить её на платформу.       Его новая знакомая неплохо улавливает ритм и подхватывает почти все его движения. Диаз в восторге, что случайный выбор партнёра оказался на редкость удачным.       После череды энергичных треков они снова заглядывают в бар, чтобы утолить жажду. Они выпивают парочку освежающих коктейлей и болтают, готовясь к следующему раунду. Девушка довольно остроумна и мила, и Диаз понемногу начинает очаровываться ей.       Затем блондинка уходит попудрить носик, и Эдди решает проверить телефон. Он включает подсветку экрана и холодеет. Дисплей гаджета тревожно мигает пятью пропущенными от Бака.       Он выбирает нужный контакт и тапает по нему, в то время как липкая паника начинает подниматься откуда-то из живота. Диаза нет дома буквально два часа — что могло произойти за это время?!       Через три гудка, голос Бака врезается ему в ухо. Хорошо хоть бар находится в небольшом закутке, что позволяет более-менее сносно слышать абонента, не отвлекаясь на музыку с танцпола.       — Что произошло?! — сразу переходит к делу Диаз.       Его друг успокаивает его почти истерику, заверяя, что не случилось ровным счётом ничегошеньки. Он ненавязчиво выспрашивает Эдди о том, где он находится и что делает.       Ох, Бак просто переживает за него.       Диаз кратко рассказывает о новой знакомой и танцах с ней. О том, что она хороший собеседник и партнёр. В общем, говорит, всё как есть, ничего не тая от своего заботливого друга.       — ...А у нас Карла, — вдруг говорит Бакли, когда Эдди уже хочет с ним попрощаться.       — Что?       — Она предложила приглядеть за Крисом сегодня ночью, — объясняет трубка пропесоченным голосом.       — Ещё раз, какого?       — У неё муж уехал из города на пару дней, и ей скучно дома, так что…       — И как ты это узнал? Она же уже уехала к себе…       — Ну, — заминаются на том конце. — Я ей позвонил. В общем, Крис уже уложен, а я скоро подъеду.       — Куда? — тупит Диаз.       Его партнёр по танцам уже сделала свои дела и усаживается рядом с ним, задевая плечо. Она привлекает внимание бармена и делает заказ, жестами спрашивая у Эдди, что он будет. Отвернув динамик, он отвечает, что ему сейчас нужна двойная серебряная пуля****.       — ...Я сейчас буду! — после секундного затишья рявкает трубка, и в ухо Диаза летят несколько коротких гудков.       После завершения вызова, у Эдди остаётся глубочайшее недоумение. То Бакли сам рвётся потусить с его ребёнком, то спихивает его на Карлу и едет развлекаться с ним. Это так чуднó.       …Бак присоединяется к нему буквально через двадцать минут. Диаз давит в себе глупый порыв сходить и проверить, не припаркован ли у клуба вертолёт. Серьёзно, как ему это удалось?!       Эдди наблюдает, как его друг, лучисто улыбаясь, знакомится с блондинкой и утягивает её в разговор.       По мере того, как продвигается беседа, Эдди начинает казаться, что ударить Бакли чем-нибудь тяжёлым — вполне себе неплохой вариант. Его заклятый друг в очередной раз забирает всё внимание себе. И это уже просто унизительно!       Эдди, объективно, красивее: у него здоровая кожа и забавная улыбка. В конце концов, у него внешность героя-любовника, какими их изображают на обложках дамских романов. Он всегда нравится женщинам! Но нет, стоит Баку появиться на горизонте, как Диаз становится жалким лузером.       Слегка поигрывая желваками, он вытягивает девушку из бара и тащит в гущу дрыгающейся под музыку толпы. Она совсем не прочь размяться, так что с радостью плывёт за ним. И Диаз закручивает её в довольно грязном танце.       Он чувствует, как его ведёт мелодия, как жилы наполняет ритм. Его растворяет в басах — и ему так классно и круто! И всё было бы просто супер, но откуда-то сбоку выныривает Бак и присоединяется к их дуэту.       Уже через пару минут, после того, как его друг начинает двигаться, Эдди ментально пробивает себе лицо множественным фейспалмом. Его душа в пластичном теле просто лежит и рыдает, пока эта несуразность под метр девяносто исполняет нечто сродни Эйсу Вентуре***** и Танцу эпилептика******.       Диаз не понимает: странные движения исполняет Бак, а стыдно почему-то ему.       Он пытается снова сосредоточиться на своей блондинке, но это не так-то просто, когда его то и дело задевают длинные руки в белобрысых волосках.       Эдди задумчиво хмурится на непонятные знаки своего друга. Если он хочет, чтобы Диаз немного расслабился, то зачем отнимает у него такой великолепный шанс?       А затем Бак, вообще, берёт и бесцеремонно оттирает его от девушки.       Боже, да этот парень скоро будет новой боксёрской грушей Диаза, если не остановится и не прекратит делать то, что делает!       Его уже-почти-не-друг словно бы и не замечает напряжённый взгляд Эдди. Он мягко держит блондинку за плечи и шепчет ей что-то на ушко. Её лицо выглядит сначала немного шокировано, но затем она смотрит на Диаза и улыбается очень неоднозначной улыбкой.       Затем она что-то шепчет в ответ и отходит, поднимая им на прощание большие пальцы вверх.       «Какого чёрта здесь творится?!» — вопрошает внутренний голос, пока Эдди провожает взглядом золотистые кудри, растворяющиеся в толпе.       — Эдс, научи, как ты так двигаешься, — Бакли, как ни в чём не бывало, кричит в ухо, упираясь своим торсом ему в спину.       Эдди отходит и поворачивается к нему, одаривая волчьим взглядом. А этот самоубийца даже не замечает накала — всё так же задорно улыбается и старается подхватить ритм. Диаз прикрывает глаза и считает от десяти до одного.       Немного успокоившись, Эдди разочарованно думает, что с такими темпами и молитвами этого чудовища, он обратно превратится в девственника.       — Ну же, Эдс, — его личное пространство снова нагло крадут. — Давай.       Диаз медленно выдыхает через нос. От срока за убийство его отделяют считанные крупицы терпения. Чтобы не доводить себя до греха, он отстраняется от Бакли и идёт в сторону туалетов. Ему срочно нужна прохладная вода и, судя по всему, звонок психотерапевту.       Он заходит в санузел и останавливается у раковин. Зеркало равнодушно отражает его немного перекошенное от гнева и расстройства лицо. И почему он так вспыльчив?       Диаз открывает холодную воду, мочит руки и хлопает себя по щекам. Ему нужно успокоиться и прийти в себя. Вечер не закончился, он ещё успеет сегодня позажигать. Не блондинкой единой полнится клуб.       В какой-то момент, дверь в туалет открывается с глухим щелчком, запуская Бакли и прерывая аутотренинг Эдди.       О, нет! Диаз, не думая, прыгает в свободную кабинку и запирается от своего почти-не-друга. Он ещё не готов видеть его нахальную физиономию. Либо Эдди сейчас отсидится в узеньком пространстве, либо сломает кое-кому его длинный безобразный нос. У него реально трясутся руки и непроизвольно сжимаются кулаки!       — Эдс, что с тобой? — обеспокоенно слышится за хлипкой перегородкой. — Эй, мужик…       Бак проворачивает и дёргает ручку, пробуя проникнуть во внутрь. Эдди же с некоторой тоской думает, что у этого чудовища напрочь отсутствует инстинкт самосохранения.       Через недолгий десяток секунд манипуляции с дверью прекращаются.       — Привет! — внезапно доносится сверху. — Почему ты от меня прячешься?       Диаз вскидывает голову и видит широкую улыбку Бакли. Да что он творит, ради всего святого?!       Его коллега и потенциальная жертва насилия, висит, подтянувшись на руках, доказывая, что его эмоциональный возраст — пять лет, максимум. Эдди остаётся только поражаться степени инфантилизма.       Мысль, что он имеет дело с ребёнком, просто очень большим, остужает его.       Диаз протяжно выдыхает и разблокирует дверь. Под весом, она сама собой растворяется шире. Бакли дожидается, когда она остановится, и легко спрыгивает на пол.       Он стоит перед Эдди и слегка нервозно на него смотрит. Кажется, он хочет что-то сказать, но не решается. Как и днём, когда он предлагал свою помощь, в его выражении лица появляется тень загадочной смеси эмоций, которую Диаз не в силах разгадать.       — Что с тобой? — сдаётся Эдди и грузно плюхается на крышку унитаза. Он трёт лицо, понимая, что весь настрой на хорошее времяпрепровождение окончательно уничтожен. — Ты подаёшь смешанные сигналы. И я не могу понять…       — ...Я сказал ей, что люблю тебя. А она пожелала мне удачи с твоим завоеванием, — спешно выпаливает Бакли, заставая врасплох.       И сказать, что это было неожиданно — не сказать ничего. Это как самолёт, врезавшийся в твой дом посреди ночи. Как встретить аллигатора в лесах Монтаны. Как...       — Чего? — тело Диаза замирает, а разум отказывается воспринимать информацию. Он сидит, прижавшись лицом к руке, и не может сообразить, что происходит. Это что, такая шутка?       — Я хотел пригласить тебя куда-нибудь и осторожно намекнуть, — Бак сдувается и присаживается на корточки. — У тебя давно никого не было, и я думал, ты видишь, к чему ведут наши отношения…       — Наши отношения?! — потрясённо восклицает Диаз, резко отнимая руку от лица.       — Ну да, — медленно и неуверенно тянут в ответ. — Я думал, ты заметил…       — Заметил — что?.. Что?!       — Эдс, мы ни с кем не встречаемся, почти живём вместе, воспитываем Криса на пару… Это же очевидно!       — О.       Эдди так и не удосуживается захлопнуть рот после коротенького шокированного звука. Осознание заполняет каждую клеточку его мозга и оставляет только один довольно резонный, но риторический вопрос. Какого чёрта он ничего не заметил?       — Эдс? — Бакли несмело трогает его за предплечье, заставляя очнуться от небольшого транса.       — Почему ты тогда отправил меня сюда? Ты же мог сказать…       — Я подумал, что у нас ничего не выйдет, если ты так счастливо убегаешь развлечься, оставляя меня.       — А тогда почему ты пришёл? — допытывается Эдди, чтобы окончательно прояснить, что творится в русоволосой голове.       — Решил, что сперва нужно объясниться, а уже потом… Либо будет очень-очень грустно, либо очень-очень хорошо. А ещё я был так обижен за этот твой поход и так хотел, чтобы ты тоже немного позлился...       Бакли неловко пожимает плечами и досадливым жестом потирает заднюю часть шеи.       — Прости, — вздыхает он, немного погодя, — я такой ребёнок.       — Да ладно, чего уж... — Диаз, похлопав себя по коленкам, встаёт с насиженного места. — Пойдём.       — Что? Куда? — Бак встревоженно на него смотрит, неизвестно чего ожидая.       — Куда, куда… Домой, конечно. Будем разбираться… со всем этим, — руки Эдди совершают причудливые пасы между ними.       В его голове миллионы мыслей. И одна из них, самая большая и назойливая, с уверенностью нашёптывает, что... а почему бы, собственно, и нет? Можно же попробовать.       Диаз и так любит своего лучшего друга, просто теперь любовь будет выражаться немного по-другому. С этим материалом вполне можно поработать.       Он делает шаг из уже почти родной кабинки и неожиданно натыкается на крепкое тело. Не давая ему опомниться, Бак захватывает его губы в плен своего рта. Насильно тыкает ему языком куда-то в кромку зубов. И это так из ряда вон, что Эдди застывает. Бак отрывается от него, заметив безучастность.       — Ты не сказал сразу «нет», так что… — взволнованно поясняет свой порыв его…кто? Друг? Или уже нет? — Я подумал, что это можно расценивать, как «да» и воспользоваться моментом… Тебе не понравилось?       — Я даже не понял, — честно говорит Диаз, подозревая, что после такого ответа на его губы вновь нападут.       И он не ошибся — Бакли снова врезается в его лицо, но теперь он готов. Конечно, не морально, только физически. Его веки плотно закрыты, а рот приоткрыт. И он ловит чужие влажные губы со всей отчаянностью, на которую оказывается способным.       Поцелуй странный. Очень.       Эдди чувствует, как его и чужая щетины трутся друг о друга. И это так ненормально. То есть, за всю свою сознательную жизнь, он привык, что обладатели губ, которые он мог поцеловать, имели гладенькую кожу, а тут… Это всё трётся… Он задумчиво кладёт руки на чужие щёки, более глубоко анализируя получаемый опыт.       …А сами губы! О, отдельная песня! Они более твёрдые и грубые. Даже немного обветрены. Чтобы уточнить последнее, Диаз проводит по ним языком.       Бакли от всех его инициатив едва ли не пищит и начинает целоваться более интенсивно.       Суёт свой язык в рот так далеко, что Эдди начинает опасаться удушья. Определённо, таких мыслей не возникало, когда ведущим в поцелуях был он. Но.       По прошествии некоторого времени, он даже начинает втягиваться и находить плюсы. Ведь когда целуешься с Баком, то можно побороться. Быть, там, погрубее, пожёстче. Поиграть, в общем. И он это технично проворачивает.       Бакли стонет ему в рот, вовсю жамкая его спину и задницу. Естественно, голодный организм заинтересованно реагирует.       — У тебя стоит! Нам надо бежать отсюда! — восклицает Бакли. Его язык потешно заплетается, как от хорошей порции алкоголя.       — Как это соотносится? — не менее опьянённо спрашивает Эдди.       — Ты громкий даже когда дрочишь. Хочу, чтобы, когда мы «разбирались в ситуации», у нас не было нечаянных свидетелей, — в речи Бакли явно проскакивают кавычки на определённых словах.       Боже, Диаз так оконфужен. Хотя куда уж сильнее?       — Но я действительно хотел просто поговорить и разобраться, — смущающе тонким голосом лепечет он.       — Ну, так ты опоздал, — хрипит Бак, снова припадая к его рту. — Мы уже прошли эту стадию. Всё, баста…       И Эдди затыкает его, быстренько признавая поражение, чтобы вновь сплестись языками.       Они ещё немного зажимаются и, практически, поедают друг друга, прежде чем убраться из этого места.       Только на выходе из уборной, Диаз замечает, что они тут были не одни. Парочка ни в чём не повинных парней и мужчина посолидней, молчаливо провожают их взглядами, в которых присутствуют немножко укора и капелька зависти. Это, ведь, не они зажимались со своими спутницами или спутниками в кабинке туалета. Ха, лузеры!       Бак тащит его как на буксире, крепко сжимая запястье, через десятки танцующих. Выводит на улицу и почти забрасывает в чрево своего монстра-вездехода и прыгает сам на место водителя.       «Всё-таки не вертолёт» — с толикой огорчения думает, Эдди.       Машина срывается с места так, словно из клуба за ними сейчас повалят легионы чертей. Диаз торопливо натягивает ремень и покрепче хватается за поручень над дверью.       — Мы едем не туда, — Эдди озирается по окнам. — Мы, что? К тебе?       — Ага. Думаю, нам нужно больше уединения, чем сейчас может предложить твой дом, — Бакли кидает ему улыбку и нежный взгляд, на долю секунды оторвавшись от вида за лобовым стеклом.       Диаз ненадолго выпадает из реальности. До него начинает постепенно доходить, что Бак везёт его в свою берлогу реально не для разговоров. Он ёрзает, с тревогой в сердце перебирая все познания в однополой любви. На ум приходят парочка дрочек чужой рукой на службе и курьёзные случаи с работы. И последние его пугают.       — У тебя опять очень сложное лицо, — хмурится Бак, выстукивая по рулю, неизвестный бит.       Они стоят на светофоре. От конечной точки их разделяет, от силы, кварталов пять.       — Ты не хочешь..? — голос водителя слегка неровен, а во взгляд закрадывается печаль.       — Что? Нет! — Диаз выпучивает глаза и мотает головой. — Я не передумал! Едем!       Добравшись до места, они паркуют внедорожник у дома и чинно проходят на нужный этаж. Бак гремит замками, открывает дверь и жестом приглашает Диаза пройти первым.       «Вот и всё» — проносится у Эдди в голове. Он осторожно ставит носок за порог, словно ступает на неизведанную территорию, таящую в себе все опасности мира.       — Давай, в темпе. В темпе, — Бакли разрушает момент и почти пинает его под задницу, проталкивая в помещение.       Не успев высказаться насчёт такого неуважительного отношения, Диаз оказывается в ловушке из чужих рук, губ и, немного, ног. Бак напирает, попросту стараясь не дать ему опомниться и запаниковать. Эдди не знает, радоваться такому или нет, но он всё равно, по наитию, вписывается в чужое тело и рот.       Бакли дёргаными движениями выпутывает его из рубашки, отрывая пару пуговиц, которые так и не удалось расстегнуть. И Эдди ловит себя на мысли, что он даже немножко гордится собой — ведь это из-за него Бака сейчас так потряхивает и коротит. Он ухмыляется в поцелуй, возвращая услугу по раздеванию.       Они слепо следуют к лестнице, пересекая гостиную. Когда они поднимаются, Диаз пару раз зарабатывает адовую боль, спотыкаясь о неудобные ступеньки.       «Боже, эта лестница само зло!» — обиженно проскакивает на задворках сознания, пока его тело непроизвольно подпрыгивает от новой порции боли в мизинце на ноге.       Бак, не говоря ни слова, подхватывает его за бока, и переносит оставшиеся ступеньки до кровати.       Ох, а он сильный, вдруг осеняет Диаза, когда его ставят около постели и мягкой подсечкой заставляют принять горизонтальное положение.       Проворные длинные пальцы расстёгивают ему ремень и джинсы. Бакли хватается за низ штанин и, практически, вытряхивает из них Эдди. Затем он мощным броском вперёд запрыгивает на кровать, накрывая Диаза своим ещё полуодетым телом. И целует его влажно и глубоко.       Так, между делом, Эдди отмечает про себя, что, в принципе, уже почти привык к необычным ощущениям щетины и грубости, и, даже, слюны. Ох, он никогда не думал, что женские и мужские слюни могут отличаться по вкусу, но это так!       Чужая сила и тяжёлое тело, как ни удивительно, заводит Диаза до звёздочек перед глазами. Он такой суровый мужик, крутой спасатель, а его без особого напряга валяют по всей кровати. Это реально так распаляет!       Он бы и дальше лежал и осмыслял впечатления, но руки Бакли потихоньку начинают заползать ему в боксеры. И не с той стороны, с которой ожидалось. Он деревенеет, чувствуя твёрдые подушечки пальцев в опасной близости к его самым сокровенным тылам.       — Что ещё? — Бак заторможено отрывается от выцеловывания каких-то абстракций на его теле. — Он уже в смазке…       — Я снизу?! — изумлённо спрашивает Диаз, глядя в увеличенные зрачки напротив.       — А что? — Эдди на секундочку кажется, что у Бака даже уши дёрнулись от настороженности. — Ты против? Сегодня — ты, завтра — я. Типа того.       Бакли возобновляет поцелуи на его груди, а Диаз выпускает весь воздух одним резким выдохом. Ему и в голову не приходило до этого момента, что, если их ситуация решится в сторону «очень-очень хорошо», то он станет обладателем шикарной задницы Бакли.       Эдди возбуждённо начинает перебирать все вещи, которые и в каких позах можно с ней сделать, и совсем не улавливает момент, когда чужой палец забирается чуть дальше и надавливает на колечко мышц.       Воспалённые мысли, потирания члена о чужой торс и фаланга в заднице неожиданно быстро приводят Диаза к финалу. Он громко выстанывает какую-то галиматью и обмякает всем телом в крепких руках. Ему сейчас так хорошо, но этого так мало!       — О, как неловко получилось, — сипит Эдди, когда мозги немного подсобрались обратно в кучку. Закусив губу, он потихоньку начинает корить себя за то, что слишком расслабился и не продержался до самого интересного. Он вообще-то не подросток, чтобы так быстро сливаться.       — Взаимно, — выдыхают ему в район солнышка*******. — То есть, я тоже… Ммм… Всё.       Диаз не знает, что и ответить, чтобы ситуация стала менее смущающей. Бакли, видимо, тоже.       Они лежат, сопят и стараются не двигаться, ожидая, кто первый сломается и заговорит. Эдди поджимает губы, прекрасно зная, кто проиграет этот бой. Мысленно он начинает отсчёт: пять, четыре, три, два, о…       — Это было так странно, — быстро проговаривает Бакли. — Но не плохо… Да? Не плохо же?       — Совершенно не плохо, — поддакивает Диаз.       И, через некоторое время, нерешительно спрашивает:       — Может, ты вытащишь..?       Эдди не произносит вслух, что именно, причиняет ему небольшие неудобства, так как это уже просто запредельно конфузно. Но чудовище, лежащее на нём, на полном серьёзе говорит:       — Элвис покидает здание********, — и высовывает из него палец.       Диаз с воплем скидывает с себя чужое тело и сбегает в ванную комнату. Включив свет, он видит в зеркале не просто румянец на щеках. Всё его тело — одно сплошное красное пятно.       Он слышит, как Бак встаёт и идёт по направлению к его условно безопасной локации.       — Хэй, я не хотел тебя смущать. Просто думал разрядить обстановку, — гудят ему, открывая дверь.       С фантастической непринуждённостью, Бак подходит к Диазу сзади и обнимает. Эдди же смотрит на отражение в амальгаме и теряется.       Он никогда не задумывался, что они могут так хорошо выглядеть вместе. Они… гармоничны? Дуальны?       — О чём думаешь? — Бакли зарывается ему в плечо своим, не таким уж и безобразным носом.       — Почему ты так спокоен?       — Да я в ужасе, — отвечают ему и целуют в затылок.       Они стоят так несколько минут, пока Эдди придирчиво рассматривает их. Его взгляд блуждает по лицу Бака в отражении, по его рукам, что устроились у него поперёк груди, и приходит к выводу, что зрелище его вполне себе устраивает.       — Ну, — Бак отрывается от его волос и снова спускается к шее, оставляя небольшие поцелуи. — В душ и продолжим?       — Ты только об этом и думаешь, да? — Диаз дарит ему развязную ухмылку. Всё-таки знание, что тебя хотят, так греет душу.       — Ага,— соблазнительно и томно тянет он. — Я тебя сейчас так помою…       За этот тон Диаз хочет его чем-нибудь треснуть. Он всё-таки не барышня, чтобы с ним так безбожно заигрывать. Решив объяснить свою мысль на деле, Эдди поворачивается, наступает на Бака и со всей грубой мужицкой развязностью засасывает его.       Когда соблазнитель теряется в пространстве от такого напора, Диаз отрывается от его рта и шлёпает по заднице.       — Всё, в душ. В темпе, — говорит он, первым залезая в кабинку.       После самого грязного поцелуя в жизни Эдди, вся кровь его организма потихоньку начинает стекаться в член, намекая на скорейшее продолжение. Он суетно выкручивает водяные вентили, наскоро регулируя воду.       — Эй, мы не пингвины! Можно погорячее? — Бакли недовольно ёжится под струями тёплой воды.       — Я тебя попозже погрею, — обещает Эдди, вспенивая ему в волосах капельку шампуня.       Его слова воодушевляют Бака. Он с энтузиазмом хватает гель и льёт полбутылки на Диаза.       Он размазывает скользкую жижу, окидывая Эдди таким алчущим взглядом, что тому становится не по себе. Тем временем ловкие руки снова, как магнитом, притягиваются к его мягкому месту. Диаз застывает, как олень в свете фар, когда палец снова забирается к нему внутрь.       Ему не дают долго оставаться в ступоре, понуждая отвечать на поцелуи. Эдди снова ведёт в голубые дали, и он закатывает глаза, ослабляя оборону.       А потом Бак подтягивает его к стенке и пытается развернуть к себе спиной.       — Чувак, нет! — разъярённо шипит ему Диаз. — Мой первый раз не будет в душевой кабинке!       Эдди сжимает губы в тонкую полоску, сам себе не веря, что он такое только что бахнул. Сознание дурным голосом верещит, что он такая девчонка. Бакли же смотрит на него и делает диковатые вещи со своим лицом. Его рот приоткрыт, словно он хочет что-то сказать, а губы двигаются, будто ушли в цикл постоянного подбора слов. Брови танцуют нелепый танец, не зная, какое выражение им состряпать.       Немая сцена могла затянуться надолго, но, что очень неожиданно и взросло, Бак спасает положение. Он берёт себя в руки, позволив лишь небольшой смешок, быстро споласкивает их и вытаскивает из душевой.       Они почти бегут по направлению к вожделенной кровати. Уже у подножия лестницы, Бакли, памятуя о непростых отношениях Эдди и ступенек, сразу подхватывает его на руки и несёт наверх.       Диаза кладут на постель.       Бакли снова заползает на него, оглаживает ноги, бока, плечи. Его руки просто по всюду. Эдди, поддавшись ему, протяжно стонет и приподнимает бёдра, сгибая ноги в коленях.       — Это такой классный звук, — жарко шепчут ему на уровне пупка. Боже, Диаз совершенно потерян, если даже не заметил, как Бак спустился туда.       И Эдди до нелепого польщён похвалой.       Он стонет ещё громче и отчаянней, когда Бак проводит языком по всей длине его члена. Потому что это просто… феноменально, проносится у него в голове.       Чужой рот накрывает головку, а у Диаза перед глазами снова пляшут звёзды. Длинные пальцы снова в нём, и их уже два, но ему так хорошо, что он не заботится об этом. Переживать о потере задней невинности уже поздно, так почему бы просто не насладиться всем, что ему дают.       Бакли растягивает его, разводя пальцы в сторону. Он пробует взять член Диаза полностью в рот, но, естественно, у него не получается. Эдди уверен, что он первый, кому Бак пытается сделать минет. И это знание добавляет теплоты и остроты.       Эдди останавливает неумелый, но горячий отсос, когда чувствует, что вполне готов к другим новым ощущениям. Он притягивает Бакли и целует, рукой нащупывая чужой член и направляя его в себя.       Мгновение между ними происходит небольшой безмолвный диалог. Кивнув головой и слегка озабоченно сдвинув брови, Бак спрашивает, уверен ли он. Эдди дарит ему в ответ маленькую улыбку и целует.       Смазки после основательной разработки достаточно, чтобы свести неприятные ощущения к минимуму. Диаз чувствует, как горячий член вжимается в него и проталкивается внутрь. Он морщится, но терпит. Первый раз — он и в Африке первый, чего уж.       Когда член Бака входит до конца, на Эдди обрушиваются десятки коротких поцелуев. Они выглядят извинениями за неудобства, и Диазу это не нравится. Надёжно позабыв о сцене в ванной, он искренне верит, что он не какая-нибудь там цаца, чтобы с ним так церемониться. Он шлёпает Бакли ниже поясницы и пробует двигаться.       «Боже, подмахивать тоже надо уметь!» — мелькает смешное озарение на периферии сознания, слегка отвлекая от неприятных ощущений.       Когда боль уже притупляется, и Эдди даже начинает улавливать всю суть, тогда происходит это.       На очередном толчке член Бака проезжается по простате. Глаза Диаза ошеломлённо распахиваются.       — Сделай! Сделай так ещё! — надтреснуто лепечет он. И ему даже не стыдно за слишком высокие нотки в голосе. Он весь в этом моменте, какие уж тут мысли о стыде?       Не сразу, но Бакли приноравливается попадать в нужное место как можно чаще. И Эдди не может совладать со своими голосовыми связками — они выдают какие-то безумные и громкие вещи.       Его член не совсем твёрд, но ощущения в заднице настолько сильны, что он и не думает жаловаться. Тело тонко дрожит, пока Бак вгрызается в его губы, на секунду заглушая все звуки, выходящие из беспокойного рта.       В момент, когда над ним начинают тихо поскуливать, а внутри него разливаться чужеродное тепло, Эдди с кристальной ясностью понимает, что ему хорошо. Нет, серьёзно. Очень-очень хорошо.       Затихнув на минуту, чтобы отдышаться, Бакли лезет рукой между ними и начинает ласкать член Диаза, пленя его губы в глубоком и очень благодарном поцелуе.       С непривычным ощущением полноты внутри, Эдди требуется сравнительно небольшой отрезок времени, чтобы, наконец, выдавить из себя изумительно долгий оргазм. Он вымучено стонет в чужой рот и расслабленно растекается.       — Боже, какой ты громкий, — в экстатическом восторге шепчет ему Бак, водя носом по абрису безмятежного лица Диаза.       Он мягко целует рандомные участки кожи и выглядит таким довольным и счастливым.       — Ну и? — невольно вылетает изо рта Эдди, пока он ловит чужой нос губами и делает громкое «чмок».       — Что? — брови Бака съезжаются на переносице, и он отдалённо начинает напоминать пещерного человека.       — Что дальше, в смысле, — уточняет Диаз, разглядывая его в свете ночных фонарей, чьи лучи долетают до окон квартиры.       — Жениться, — Бакли говорит это слово не просто серьёзно, а как-то даже официозно.       — А не рано? — волнуется Эдди, пока ещё не совсем разобравшись в том, что только что услышал, но пятой точкой понимая, что это что-то заманчивое.       — Я ждал этого момента фактически годы, — Бак безбожно перевирает истину для большей патетики момента. — Так что, поверь, мы готовы к такому шагу.

***

      — Хен, — Чимни толкает подругу в бок.       — А? — она отрывается от смартфона и непонятливо вскидывает бровь.       — Ты должна мне сотню.       — С чего бы?       — Посмотри туда, — Хан кивает в сторону Диаза и Бакли, которые только-только вышли из раздевалки.       — Ох, чёрт, они правда это сделали?! Не верю!       Хен, восторженно приоткрыв рот, смотрит на своих коллег, которые словно светятся изнутри.       Они сейчас такие красивые. Между ними просто не осталось никакого пространства. Буквально два дня назад оно было, а теперь его нет. И это так сильно бросается в глаза…       — Вы теперь встречаетесь? — кричит им Чимни и ухмыляется.       Уж он-то знает, что эти двое сейчас начнут краснеть и лепетать. Может быть, даже немного поотрицают то, что настолько очевидно, что увидит даже слепой. Так что Хан готовится к небольшому представлению, где он поиздевается всласть. Но.       — Мы женимся, — отвечает Бакли, возвращая в разы более наглую ухмылку, лишая его дара речи.       Он обнимает Диаза за плечи и легко целует.       Оставив своих друзей в глубочайшем изумлении, новоявленная парочка неспешно уходит в кухонный блок за утренней порцией кофеина.       Чимни и Хен остаётся только переглядываться, соображая, как они могли упустить так много, и понять, когда эти двое дошли до такого большого шага.