в этот вечер лампочка на его этаже действительно перегорает, словно решив составить ему компанию
Лето встречает неумолимой жарой и без конца стрекочущими насекомыми, кузнечики-цикады словно заполонили весь город, превосходя по шуму отдалённые автомобильные дороги; открытые окна ни капли не помогают, в аудитории абсолютно нечем дышать и это давит, заставляя тратить слишком много времени на каждый вопрос. Минхао, в принципе, и не готовился вовсе, ему не будет обидно получить невысокий балл, главное просто сдать, ведь сил на учёбу совершенно нет. Сил, вообще-то, нет и на что-либо другое.например, на собственную жизнь
Су сдаёт последний экзамен с натяжкой, получая минимальный балл за пустой лист только благодаря уставшему преподавателю, желающему поскорее уехать в отпуск, а не ждать некоторых студентов на пересдачу. Остаётся только дать знать куратору о закрытой сессии и можно будет наконец-то сбежать. — Удивили, Су Минхао. История искусств всегда была вашей любимой дисциплиной, первое место в рейтинге университета. Что произошло? — Я просто устал. Ему не нужно поднимать взгляд, чтобы понять, как на него смотрят, ведь усталость и отсутствие сил никогда не являлись уважительными причинами резкого падения успеваемости. Он только оставляет небольшой поклон и выходит из душного кабинета, стараясь покинуть здание университета без очередных нежеланных встреч.незаметно для самого себя, он срывается на бег, желая как можно скорее попасть домой
Джун открывает смену в кафе, когда неожиданно громкий звук входящего сообщения пугает его, и почти роняет ключи; он чертыхается себе под нос, не понимая, кому мог понадобиться в такое раннее время. На экране — уведомление от Минхао, и спустя секунду Джун уже собирается написать в ответ сообщений десять с вопросами о том, почему он снова не спал всю ночь, но в открытом диалоге лишь геолокация, маленькая точка на пустынном пляже, у самого моря. Вэн пытается ему позвонить, хочется пожелать доброго утра и отправить спать, вот только набранного вами номера не существует как-то слишком сильно сбивает с толку. Посетителей мало, даже сейчас, во время обеденного перерыва половины из ближайших компаний, в кафе практически никого нет, а из головы не выходит утреннее сообщение. Джун проверил все аккаунты, все соцсети, только бессмысленно: нигде не было и следа от Минхао, словно его никогда и не существовало, но скриншоты их переписок в галерее, фотографии и короткие видео, которые Су присылал ему по ночам, говорили об обратном. Вэн в который раз проклинает тот факт, что они не живут рядом, даже не в соседних городах, и волнение съедает его живьём, не давая сосредоточиться на работе.он всё-таки сдаётся и закрывает смену раньше, прокручивая в голове последние разговоры с Минхао
За окном солнце уже почти скрылось, но пока ещё не даёт ночи опуститься на небольшой городок; яркое розовое небо кажется тяжёлым, словно упадёт, стоит только появиться первым звёздам. Су пробегает взглядом по вещам, проверяя, всё ли на месте: старенькая потрёпанная палатка, небольшой плед и рюкзак с фотоаппаратом, а остальное уже и не важно, главное как можно скорее добраться до моря. Минхао думает, что Джун, наверное, не поймёт смысла его последнего сообщения, и так наверняка будет даже лучше. Ему не хочется умирать на глазах у такого дорогого человека и после оставить ему лишь отголоски воспоминаний под чувством вины и разбитым сердцем. Но, возможно, в нём ещё тлеют догорающие остатки такой хрупкой надежды — когда уже ничего больше не остаётся, — что кто-то сможет ему немного помочь, что ему не всё равно. Он выходит из магазина с небольшой бутылкой воды и полной грудью, настолько, насколько это возможно, вдыхает солёный воздух. Думает, что ещё совсем немного, и он наконец-то окажется дома. Дорога до побережья занимает около часа: погладить местного кота, мирно сопящего на заборе, сделать несколько десятков фотографий цветного неба, первых звёзд и маленьких домов, четыре раза остановиться, чтобы посмотреть под ноги и задуматься о том, в какой момент всё перестало иметь смысл.на пятый он понимает: смысла не было изначально
Джун тратит на сон от силы пару часов, потому что беспокойное сердце не даёт ему перестать лихорадочно перебирать в голове коробки с собранными в них словами Минхао, пытаясь отыскать какое-либо объяснение. Он не может найти себе места: всё кажется таким неправильным и искажённым, отражение в перемешанных осколках зеркала. Десерты валятся из рук, кофе проливается на идеально выглаженную рубашку посетителя, который уверяет, что всё в порядке, и Вэну так отчаянно хочется верить, что всё действительно в порядке, но набранного номера всё ещё не существует, а одинокая точка на карте наверняка имеет какое-то значение. Ответ приходит спонтанно, возводя все чувства в абсолют, когда Джун приносит заказ, губкой впитывая обрывки услышанных фраз. — Что если я скажу, что у меня есть шанс оказаться рядом с тобой на несколько часов? Су отчётливо слышит в голосе на том конце волнение, которое всеми силами пытаются скрыть, и закусывает губу; он знал, что этот момент однажды обязательно наступит, но всё равно надеялся оставить всё как есть: без встреч и желанного тепла, но с долгими телефонными разговорами, письмами и призрачным ощущением безопасности. — Не думаю, что сейчас оно того стоит, Джуни, — он глотает сожаления и продолжает, не давая парню времени вставить слово, — но когда я действительно буду нуждаться в тебе рядом, я обязательно дам знать об этом. Возможно не завтра и не в этом месяце, но однажды? Это точно произойдёт. — Это обещание? — Да. Я обещаю. — В таком случае, буду терпеливо этого ждать. Минхао верит, потому что слышит улыбку в голосе, и незаметно улыбается в ответ. Джун крепко сжимает в руках поднос, надеясь, что вспомнил не слишком поздно. Он спешит к стойке, стягивая фартук и бросая закрываемся через 10 минут, хватается за телефон и набрасывает маршрут: тот, который будет самым быстрым; ему до побелевших костяшек хочется оказаться там прямо сейчас, в эту же секунду, а не с первым утренним автобусом.обнять крепко, почувствовать и быть рядом
Вода поначалу кажется ледяной, словно на улице не середина раскалённого лета, когда из-за вязкого тяжёлого воздуха кружится голова, а сердце зимы. Ноги замерзают мгновенно, после чего пробивает дрожь и резко становится теплее. Минхао смотрит за тонкую линию горизонта, которая в темноте стала еле заметной, и думает, что если бы он не молчал, то, может быть, не оказался бы здесь. По крайне мере, не при таких обстоятельствах. Если бы однажды согласился на встречу, переборол навязчивые мысли внутри и доверился, не делал вид, что всё в порядке; Су до покалывания в лёгких чувствует себя запертым в прочном стеклянном кубе. Минхао идёт вдоль берега, изредка натыкаясь на острые раковины под босыми ногами, а в голове только смутная цепочка событий и сожалений, начало которой он пытается найти: когда в первый раз не смог встать из-за отсутствия сил, когда по этой же причине потерял всех вокруг,в какой момент начал чувствовать себя разбитым и пустым?
Он возвращается к оставленным в начале пляжа вещам, ранки на ногах ужасно саднят, и замечает рядом с ними чей-то силуэт, ковыряющий песок палкой, которую, видимо, выбило на берег волнами. Минхао словно прошибает порывом ветра — как в ураган сносит лёгкие крыши и по всем телеканалам-радиостанциям «оставайтесь дома; не выходи из комнаты» — чем-то неведомо родным и тёплым тянет от этого человека. Он поворачивается: в глазах тоской отражается луна, тонкие, как нарисованные коротким штрихом острозаточенного карандаша, губы плотно сжаты, рука тянется к карману лёгких льняных брюк. Больше Минхао ни черта не видит, только то, что позволяет скудное освещение. Сдвинуться с места не получается, ноги по щиколотки затянуло в песок; незнакомец включает фонарик на телефоне, давая глазам время привыкнуть к свету, но Су зажмуривается всё-равно, резко сводя брови к переносице. Они стоят так минуты две, не больше, но кажется, словно прошла уже вся ночь. Минхао нестерпимо хочется бросить вещи и уйти обратно, практически на другой конец берега, какой смысл от них, думает, всё через пару часов перестану дышать, но мягкое прикосновение к руке и еле слышное — подхваченный ветром лепесток розы, аромат ванили и звон хрусталя — брошенное с надеждой Минхао?, заставляет распахнуть глаза и отшатнуться от удивления, падая в воду и пугая парня с фонариком. Он помогает ему подняться из холодной воды, сразу же сгребая в объятия и бормоча что-то вроде «Хао, это действительно ты; господи, ты весь дрожишь, у тебя есть полотенце или что-то тёплое?»; суетится вокруг, оглядывает с головы до ног — глаза уже совсем привыкли к темноте — и ведёт к палатке-рюкзаку искать вещи, но Минхао резко тянет на себя, заглядывая в глаза с отблесками луны и лишь несмело спрашивая Джун?, словно уличный фокусник просит его угадать карту, предположить судьбу: тихо, неверяще, с придыханием. Бегает взглядом по лицу, не отпуская, а после оказывается в чужих руках, слушая звонкий смех и невольно улыбаясь.конечно, солнце, кто же ещё?
— У тебя есть сигареты? — Нет. Не знал, что ты куришь. Минхао, немного отошедший от радости встречи, давит в себе какие-то колкости из ряда «да что ты вообще можешь знать» и оставляет только: — Я и не курю, но как-то всегда хотелось попробовать. Пошли, я был в магазине по пути сюда. Они идут около получаса, не проронив и слова в абсолютной тишине, но Джун всё ещё держит за руку, боясь отпустить. Минхао покупает одну из самых дешёвых марок и коробок спичек, нервно покручивая его в руках, у Вэна только маленькая упаковка сока и какой-то шоколадный батончик, набор ребёнка, которому мама разрешила оставить сдачу. Они по-детски спрыгивают вместе с последней ступеньки и пока Су сразу сворачивает обратно, на дорогу к морю, Джун невольно задумывается; рядом — небольшая булочная, местная гордость, женщина в магазине сказала, что она открылась задолго до её рождения, и всё вокруг пропитано запахами, кружит голову: ваниль, хрустящая корочка хлеба, мускатный орех и ром. Джун глубоко вдыхает, задерживает дыхание на секунду-другую и мягко улыбается. Ароматы булочной смешиваются с солью моря, которую приносит ветер, и такое сочетание пробуждает желание жить, собрать небольшой рюкзак и путешествовать по Европе автостопом или на велосипедах, добраться до островов в океане. — Поехали. Минхао останавливается, теряясь и оборачиваясь, вопросительно изгибает брови: — Куда? — В Европу. Джун видит улыбку Минхао и думает, что если бы однажды ему пришлось пережить войну, операцию на открытом сердце без наркоза и какого-либо обезболивающего, что угодно, он бы смог вынести всё благодаря одной лишь мысли об этой улыбке: тонкой, волшебной, словно эльфийская тропа, ведущая к цветочному морю, к счастью.поехали
Они несколько дней живут в старенькой палатке у моря, еле умещаясь и толкаясь локтями-коленками, Джун даже говорит, что Минхао мог бы захватить палатку побольше, раз звал его, на что получает тяжёлое я не думал, что ты действительно приедешь; Вэн только обнимает его крепко, зажмуриваясь и сцепляя руки замком, чувствует, как обнимают в ответ и слегка улыбаются куда-то в шею. Минхао впервые озвучивает все свои мысли, в одну из ночей, когда звёзд на небе больше, чем людей во всём мире или даже вселенных, глубоко в душе боясь получить в ответ осуждение, но Джун только держит за руку и обещает: пройдёт через это вместе с ним, они обязательно однажды справятся и смогут назвать себя счастливыми. Европа встречает захватывающими дух видами: бескрайнее зелёное море, горы с ослепительно белыми вершинами — кто-то отвлёкся и просыпал ложку сахара мимо кружки — и высокое голубое небо; они проезжают мимо крупных городов и столиц, останавливаясь исключительно в небольших, куда обычно никто не заезжает: пропускают, стремясь в следующий пункт назначения, и оставляют за спиной спокойствие. Их путешествие это походы в горы, пикники на ярко-зелёных верхушках холмов, с которых видно, как пастух задремал рядом с козочкой, совсем ещё малышкой, а лучший друг следит за остальными, виляя пушистым хвостом; скалы и рёв бушующего моря во время шторма, услышать что-либо кроме этого попросту невозможно, поэтому они только держатся за руки, стоя почти у самого края, а в глазах — немое восхищение и страх; первые неловкие поцелуи под сказочным, словно из фильма про космос или любимого мультфильма, звёздным небом, когда в темноте смущение одолевает не так сильно и не требует как можно скорее скрыть начинающее пылать лицо в изгибе шеи; сон всё в той же старенькой палатке, умещаться в которой стало намного легче, тихое сопение под ухом и тепло рядом; экскурсии от самих себя, огромное количество непередаваемых эмоций и новых воспоминаний; признания, пылкие, горящие рубином на свету сердца, одно на двоих дыхание и искренние улыбки.Минхао начинает верить, что смысл всё-таки есть, а у Джуна больше не мёрзнут руки и сердце.
Через год Минхао начинает работу над книгой, в которой находят дом все его мысли, так долго держащие его в стеклянном кубе; выводы, благодарности(«моему дорогому Джунхуэю») и какие-то важные истины, о которых никогда не задумываешься, но именно они могут стать поводом прожить хотя бы ещё один день: летний ветер ранним утром, когда только начинает светать, первые звёзды, шум волн и свежий хлеб с ещё хрустящей корочкой. Джун перестраивает кафе и открывает свою, особенную «группу поддержки»: дом для тех, кто потерял любую надежду, уже забыл, каково это, чувствовать, не думать о смерти, как об освобождении. Через два года у Вэна — больше сотни спасённых жизней, одна из которых дремлет у него на плече каждый вечер, под тихо работающее радио; у Минхао — изданная, путь и в одном экземпляре, книга и наполненные теплом дорогого человека дни.У них вместе — два билета на край света
и одно на двоих желание жить