Зверинец

Они торчали в Джамбе вторую неделю. Череда мелких стычек, которыми вот уже больше месяца исчерпывались военные действия, по мнению Герберта, особо им не угрожала, зато исправно поставляла материалы для опытов. Казалось, что гражданская война все же исчерпала себя, чему Дэн не мог не радоваться. Ему и без того осточертело глотать пыль саванн Анголы и смотреть на удручающую нищету, в которой он со своим скромным жалованием врача армии миротворцев выглядел едва ли не богачом. Поселили их в добротном бараке цвета красной глины, второй, поменьше, предназначался для того, чтобы принимать раненых и заболевших. Стены жилого барака с одной стороны были выкрашены в коричнево-красно-зеленые цвета, выбранные повстанцами УНИТА. И, хотя краска уже облупилась, все равно граффити оставалось самой заметной здешней достопримечательностью. Пыль, политика, запах ружейной смазки, грязных тел и крови. Несколько агиток противников УНИТА, развешиваемые то тут, то там, казалось, самим ветром, тут же срывали бойкие и злые мальчишки, угольно-черные, грязные, сотканные из жил и нервов. Дэн перевязывал одного такого час назад — сквозное пулевое ранение. Где они только находят себе приключения на задницу, сам Дэн пока не слышал, чтобы в округе кто-то стрелял. — Подождите, — обрадовал его утром капрал Моррис. — Думаете, мы просто так тут торчим? Скоро еще прибудут наши. У местных завтра начнется международная конференция партизан-антикоммунистов. Хрен знает, что такое. Но дуть будут больше, стрелять — тоже. При этих словах Дэн поморщился, Герберт же, успевший за несколько дней передышки уйти в себя, заметно повеселел. — Нечего радоваться возможной чужой смерти, — одернул его Дэн и поперхнулся влетевшим в рот комаром. — Я радуюсь возможности продолжать исследования, — возразил Уэст, смерив Дэна своим долгим, каким-то промозглым, как определял его для себя Дэн, взглядом. — У меня остались только части трупов, в местных условиях они долго не хранятся. Дэн знал, что Герберт оборудовал себе маленькую полевую лабораторию в дальней комнатушке их «клиники». Пока что они были тут вдвоем; Мендельс, неплохой хирург, был ранен месяц назад и с почестями отбыл в родной Канзас, что Герберта тоже порадовало. Дэн по привычке одергивал его, понимая, что бесполезно. Герберт не был способен ощутить что-то, рождающееся из эмпатии. В лаборатории Герберта, скорее всего, из-за того, что окна выходили на глухую кирпичную стену, было особенно душно, пахло разлагающимися телами и гнойной инфекцией, но Герберт каждый раз появлялся на ее пороге с улыбкой. — Что ты там все-таки делаешь? — этим утром все же полюбопытствовал Дэн. Отсутствие новых трупов не оставляло простора для воображения. — Как будто я тебя туда не пускаю, — пожал плечами Герберт. Дэн поморщился, понимая, что особого желания войти в лабораторию до сих пор не испытывает. Потом им принесли еще нескольких пациентов, включая изможденную старушку, скончавшуюся на руках у Дэна. Герберт жалобно смотрел на труп, но ему вновь ничего не перепало: у старушки было слишком много родственников, а местное магическое мышление вполне могло стать причиной того, что они с Гербертом получат по пуле в голову, если будут слишком неосторожны. К вечеру собралась гроза, пролилась теплым ливнем на древний неровный асфальт, в нескольких местах, где протекала крыша барака, — на вещи миротворцев, прибила к земле пыль и немного разогнала вонь. Вечером, блаженно вдыхая прохладу, Дэн решил лечь спать пораньше, чтобы быть готовым к возможной резне в день конференции, и уснул почти сразу. Ему снились Мэг в кровавых бинтах и коридоры университета. Всё как всегда. Проснулся он уже за полночь, потому что, перевернувшись на спину, что-то раздавил. Спросонья резко вскочивший на ноги, Дэн некоторое время трясущимися руками пытался нащупать выключатель. Когда лампочка, свисающая с потолка на длинном шнуре, сиротливо замигала, Дэн растерянно уставился на кровавое пятно посреди койки. Из центра пятна, лежа в венчике из нескольких смуглых с сизоватым отливом пальцев, на него уставился чей-то глаз, точнее, сплющенное весом тела Дэна глазное яблоко. — Твою мать, — заторможенно пробормотал Дэн, после чего принялся истерично вытирать грязной рубашкой спину, по которой стекало что-то теплое. К горлу подкатила тошнота, которая не тревожила его со второго курса. Но одно дело — проводить вскрытие в прозекторской, и совсем другое — когда от твоей поясницы отклеивается чье-то второе глазное яблоко и со смачным шлепком падает на грязный деревянный пол. — Дэн, не спишь? — в комнатушку заглянул Герберт. — Ты случайно не видел… О… — Герберт рассмотрел кровавое пятно на кровати, потом взглянул в ошалевшее лицо Дэна. — Ты его раздавил. Очень жаль. — Что я… раздавил? — Дэн сделал стремительный шаг к Герберту и привычно схватил его за ворот рубашки. — Что это было, черт возьми?! Когда уже твои извращенные мозги перестанут генерировать эти дебильные идеи? — Пальцеглаз, — ответил Герберт с видом, будто ответ был очевиден и только недостаточные умственные способности Дэна не дали ему догадаться самому. Дэн рассеянно подумал, что сейчас самое время Герберта придушить. И позиция удобная, и рядом никого нет. Свалит на повстанцев. Герберт же, приподнявшись на цыпочки, потому что Дэн тянул его за рубашку вверх, пытался отцепить ладони Дэна от своей рубашки. — Успокойся, ничего особенного не случилось. Я еще одного собрал. Давай помогу тебе вытереть кровь. Если что, в душевой бочке осталось немного дождевой воды. Вода пригодилась, потому что пальцеглаз состоял из уже начавших разлагаться, а потому очень вонючих частей трупа. Спустя полчаса Герберт потрясенно наблюдал, как по дну ящика, в котором Герберт устроил свой импровизированный зверинец, весьма живо перемещается еще одно создание из глазного яблока и пальцев. Создание напоминало уродливого паука, звонко топало и несколько раз попыталось выбраться из ящика. Членонос сиротливо ютился в углу, томно сопел и чуть пульсировал, находясь в состоянии полуэрекции. Ухоступня, по всей видимости, могла легко выскочить из коробки, а потому была приклеена к дну и чутко шевелила ушами. Каждым по отдельности. Второй раз за эту непростую ночь Дэн ощутил позыв к рвоте. — Представляешь, насколько силен мой усовершенствованный реагент?! — гордо прошептал Герберт, стоя за спиной Дэна и склонившись к его уху. — Понимаешь теперь, почему мне не терпится испытать его на целом трупе? — Завтра будет тебе целый труп, — Дэн проглотил вставший в горле комок и обернулся. — Возможно, даже не один. Герберт широко улыбнулся и погладил прилёгшего наконец отдохнуть пальцеглаза по обрывку конъюнктивы.