Влюблённость
Это случилось летом примерно за год до окончания Хогвартса. Несколько секунд Снейп с непроницаемым лицом смотрел на Гарри. — Прости, я тебя правильно понял? — спросил, наконец, он. Гарри смущённо кивнул. Он уже жалел, что начал этот разговор. Точнее, он бы его вообще не начал, если бы Снейп не лез в его личное пространство и не обратил бы внимание на книгу о… физиологии в комнате Гарри. Эту книгу ему дал Рон, которому вручили ее Фред и Джордж, которые получили ее от… Впрочем, неважно. Просто трудно что-то скрывать от человека, который был шпионом. — Эм, да, — пробормотал Гарри. Он никогда раньше не видел у Снейпа такое лицо. И вообще между ними никогда раньше не было таких неловких сцен — при том, что в их жизни что только ни происходило. Северус открыл было рот, собираясь что-то сказать, но потом закрыл его. Потом он повторил это действие, но снова ничего не сказал. А потом ещё. И ещё. — Ты ждешь от меня… лекцию по половому воспитанию? — наконец, спросил Снейп с интонацией, которую можно было бы принять за сильную неловкость, но взял себя в руки. — Ты выбрал неподходящую кандидатуру в моем лице. — Но ты же первый начал говорить об этом, когда вломился в мою комнату и отнял книгу, которую… мне дали почитать. — Я не вламывался в твою комнату, — тут же ответил Снейп. — И ты сам виноват в произошедшем. Ты прятал ее от меня. Если что-то хочешь спрятать, не надо это прятать. Если бы ты держал ее на видном месте, я бы не обратил на нее никакого внимания. — Ладно, — поспешно сказал Гарри, лицо которого сейчас было такого же цвета, как его форма для квиддича. — Забудь. Я спрошу у… э-э-э… Сириуса. Или Ремуса. Брови Снейпа взмыли вверх. — И почему не у Хагрида? — сухо осведомился зельевар. *** Но когда учебный год настал, это привело к новым проблемам у Снейпа. Всё началось с того, что Гриффиндор завоевал кубок по квиддичу. — Ты меня звал? — спросил Гарри с улыбкой, заходя в кабинет Снейпа. — Мистер Поттер, вы забыли постучать. Гарри улыбнулся ещё шире и демонстративно постучал по двери. — Ты забыл, видимо, что сам зачаровал свою дверь так, чтобы она всегда открывалась при моём появлении. Северус внимательно осмотрел мальчика с ног до головы. — Вижу, ты в хорошем настроении. — Конечно, — отозвался Гарри, подошёл к столу, и чашка чая прыгнула на его ладонь. — Мы же завоевали кубок по квиддичу! — И не только это, судя по всему, — спокойно сказал Снейп, продолжая писать. — Вся школа говорит о твоих поцелуях с мисс Уизли. Гарри поперхнулся чаем и покраснел. — Ну-у-у, э-э-э… — У тебя роман? — требовательно спросил Северус, откладывая перо. — Ну-у-у… — Вернее будет сказать так: «У тебя роман», — Снейп встал и скрестил руки на груди. — Ты же ещё ребёнок! — Мне шестнадцать, — возмутился Гарри. Северус закатил глаза. — Ему шестнадцать, — мрачно произнёс он. — Надо же, как много. Не советую произносить эту фразу как аргумент больше никогда. И как же учёба? У тебя сейчас самые ответственные годы в Хогвартсе, ты должен хорошо окончить школу. — Мне это не помешает. Все же встречаются. — Мне лучше знать. Я более чем десяток лет здесь декан. — Не советую произносить последнее предложение как аргумент больше никогда, — хмыкнул Гарри и с лёгким вызовом посмотрел на опекуна. — Ты возражаешь против моих отношений с Джинни? — А Блэк и Люпин возражают? — быстро спросил Снейп. — Они еще не знают. Но думаю, что они были бы против, — Гарри подавил хитрую улыбку. — Всё-таки Джинни сестра моего лучшего друга и всё такое… — Я, естественно, не против, — тут же произнёс Северус. — Я всегда на твоей стороне и уважаю твои чувства. Но… Слизеринский декан вдруг замолчал. — Ты сильно переживал после тех своих отношений с мисс Чанг. Я бы не хотел, чтобы это повторилось. Эти три простых предложения тронули Гарри. Десятки благодарных ответов завертелись у него в голове, но почему-то он не мог вымолвить ни один из них. Вместо этого он серьёзно сказал: — Не повторится. Это другое. Снейп молча смотрел на него. — Влюблённости могут оставлять более серьёзные раны, чем Круциатус врага. Но это мгновение откровенности закончилось тут же — Снейп будничным тоном продолжил: — Никаких прогулок по школе ночью. Никаких поздних свиданий в Хогсмиде. Никаких вечеринок, а если незнакомые маги и вообще хоть кто-нибудь будут предлагать тебе некие увеселительные смеси или порошки, то ты… — Откажусь, — весело сказал Гарри. — Немедленно вызову на место тебя, Дамблдора, Министерство магии и авроров… — Это сарказм? — поинтересовался Снейп. — Да. Но я всё понял. — Надеюсь. — Без шапки-то можно ходить? — Гарри уже не пытался скрыть веселье. — Это снова сарказм? — Нет, — смеялся Гарри. — Прекрасно, — сказал Северус, приподняв бровь. — Потому что мой ответ — нет. *** — Она — невероятная, — говорил Гарри, лежа на спине в траве под летним солнцем у озера. — Честно говоря, я очень сильно влюблён. Северус лежал рядом с ним, тоже на спине, сняв обувь. Он не говорил мальчику о том, что предусмотрительно наложил заклинание, чтобы никто со стороны Хогвартса не видел своего профессора, так легкомысленно лежащего на земле. — Я вижу, ты влюблён, Гарри. — Тебе нравится Джинни? — Посмотрим, — невозмутимо сказал Снейп. — Но… должен заметить, что внешне она всё больше и больше становится похожей на Лили. И характером тоже. — О. Спасибо. — Будь осторожнее с этой мисс Ромильдой Вейн, — предупредил Снейп. — У меня есть подозрение, что она пытается сварить любовное зелье. Не ешь и не пей всё, что она даст тебе. — Кажется, я только что подловил тебя на беспокойстве за меня. — Конечно, я беспокоюсь. И, представь себе, какие пойдут разговоры, если всем станет известно, что сын зельевара не распознал чужое приворотное зелье. Это же будет конец моей репутации, — притворно проворчал Снейп и резко замолчал, сообразив, что только что назвал Гарри своим сыном. Он в смущении ожидал, что мальчик поправит его или что возникшее напряжение заставит Гарри уйти. Они избегали таких определений и представляли друг друга словами «опекун», «подопечный», «воспитанник» или «родственник». Хотя Люциус упорно называл Гарри сыном зельевара, Снейп понимал, что у Гарри всегда будет один отец — Джеймс Поттер. Мальчик, который очень долгое время был сиротой и бережно хранил память об отце, посчитал бы предательством по отношению к Джеймсу назвать отцом кого-то другого, даже Блэка. Но, как оказалось, несмотря на то, что слово «отец» для Гарри было своего рода моральным запретом, к слову «сын» он относился проще. — Да, — помедлив, произнёс мальчик. — Это будет фиаско и полный провал для сына зельевара. Уже слышу шутки Ли Джордана в моей больничной палате. *** В один прекрасный день, когда Гарри на последнем курсе помогал Снейпу убираться в кабинете, пострадавшем от взрыва из-за неудачного зелья третьекурсника, мастер зелий резко спросил: — Ты предохраняешься? Есть соответствующие зелья. Гарри рассеянно посмотрел на своего опекуна, продолжая в уме перебирать подходящие заклинания для очистки пола. — Да, я накладываю все стандартные заклинания на метлу — замедляющие падение, противоосадочные и… — Гарри вдруг понял, что Снейп говорит вовсе не о защитной магии при полетах, и покраснел. — Что?! Ради Мерлина, я не могу об этом с тобой говорить. — Почему нет? — удивился Снейп. — Я — твой близкий человек. Драко Малфой всё рассказывает Люциусу. — Нет. Мерлин! Поверь мне, Драко рассказывает отцу не всё. Ой. — сказал Гарри и вдруг закрыл себе рот ладонью и перешёл на шёпот. — Наверное, лучше не упоминать Мерлина в беседах об… об интимной жизни, да? Если учитывать, что его душа периодически где-то бродит по школе. Не хотел бы я, чтобы он услышал некоторые фразы, в которых упоминается его имя.Окончание Хогвартса
Последний учебный день у седьмого курса проходил как-то слишком быстро, несмотря на то, что все были к этому давно готовы. Последние полчаса урока заклинаний Филиус Флитвик с едва заметно подрагивающим голосом прочёл им напутственную речь с напоминанием о заклинаниях, которые, по его мнению, могли особенно пригодиться в жизни взрослого волшебника. Минерва Макгонагалл под конец последнего урока трансфигурации с подозрительно влажными глазами рассказывала им о том, какими запомнила их, когда они только пришли, и какими видит их сейчас. Гермиона не выдержала и расплакалась, а Макгонагалл, подойдя к её столу, приобняла её, после чего к ней осторожно присоединились сначала Парвати и Лаванда, а потом — все остальные гриффиндорцы. Это мгновение Гарри запомнил на всю жизнь — он никогда не думал, что будет со всем классом обнимать строгую Макгонагалл. — И что бы ни случилось в вашей жизни, помните, что вы — ученики Гриффиндора, — сказала она срывающимся голосом. — И вы навсегда останетесь гриффиндорцами. И даже на обеде в Большом зале всё было как-то иначе — за столами стало тише, и преподаватели смотрели на них из-за своего стола. Почти Безголовый Ник, вылетел из чайника перед Гарри, посмотрел на него, а потом молча пожал ему руку, вздохнул и исчез. Полумна, словно догадавшись об их чувствах, подошла к ним со своей тарелкой и села рядом с Гарри и Невиллом. С тех пор, как она закончила общение с Бертом Салливаном, она выглядела гораздо счастливее. А её дружба с Гарри и компанией с годами становилась всё крепче. — Представляете, каково преподавателям каждый год видеть, как ученики уходят, — задумчиво сказал Невилл. — Выпускники идут в новую жизнь, а преподаватели остаются здесь. И, в общем-то, они ведь не становятся моложе… В общем, я думаю, это довольно грустное зрелище — каждый год провожать молодых людей в новую жизнь, когда сам ты не становишься моложе. — А может быть, им наоборот хорошо, — мелодично произнесла Полумна и ободряюще улыбнулась Гермионе. — В конце концов, у них есть возможность быть молодыми всегда. Как насчёт того, чтобы отметить ваш выпускной у меня? Приходите со своими семьями, папа будет рад. Мистер Ньют Саламандер тоже хочет прийти. — Придём, — пообещал Невилл. — Мама вместе с Мэри, Брунгильдой и Амандой пекут огромный торт для нас всех. Гарри вместе с остальными тоже принял приглашение и посмотрел на Дамблдора. Тот был улыбчив и весел, без конца пускал фейерверки из своей палочки, а поймав взгляд Гарри, подмигнул ему. «Мы с тобой обязательно ещё увидимся, Гарри Поттер», — говорил его взгляд. «Я буду рад, профессор», — говорила улыбка Гарри. Люпин, муж Нимфадоры Тонкс, молодой отец и бессменный преподаватель ЗОТИ последние несколько лет, тоже печально улыбался им на последнем занятии. Он поздравил их с окончанием Хогвартса, пожал им руки и сделал приятный сюрприз — вручил каждому по экземпляру своей первой книги «Как защитить себя и своих близких в мире магии». Помона Стебль и вовсе не стала тратить время последнего занятия на преподавание, а просто проплакала всё время. А Хагрид всю неделю громко хлюпал носом и высмаркивался в гигантский носовой платок, когда шёл от своей хижины к замку по дорожке, по которой так часто к нему бегала троица друзей. — Да брось, Хагрид, — сказал Рон. — Ты хотя бы не начинай. Я после прощания с Макгонагалл ещё сам не свой. Но Хагрид, услышав рассказ о том, как тяжело с ними прощалась их декан, ещё больше расстроился. — Как быстро проле-те-е-е-ело время, — сказал великан. — Поверить не могу, что больше не будет этого времени. Что ты, Гарри, не прибежишь ко мне хижину во время очередного расследования для спасения школы. Что ты, Гермиона, не придёшь с коробкой значков в защиту домовых эльфов. Что ты, Рон, больше не будешь сидеть с ведром в углу и тошнить слизняками. — Ну, спасибо, Хагрид, — пробормотал Рон. — Если это лучшее воспоминание обо мне. Снейп на уроке, естественно, не дарил подарки и не плакал. Не считая Бинса, он был единственным преподавателем, который провел последний урок так, словно он вовсе не последний. Гарри всё ждал от него какого-то заключительного слова, но Снейп был невозмутим до самого конца урока. — Не забудьте домашнее задание — два больших свитка на тему зелий, которые в течение этого года давались вам сложнее всего. Урок окончен, я вас больше не задерживаю, — произнёс Снейп, сел за свой стол и спокойно начал заниматься своими делами. Выпускники переглянулись. Печальная Гермиона подняла руку, но тут же опустила её, а Рон громко прошептал: — Мерлиновы подштанники, Гарри! Снейп забыл, что у нас сегодня последнее в нашей жизни зельеварение. Снейп приподнял брови и, наконец, обвёл всех медленным взглядом. Он задержался на Гарри. И тут впервые за этот день Гарри увидел, что в лице мастера зелий промелькнуло что-то, чего на других его уроках раньше не было. — Я ничего не забываю, мистер Уизли, — спокойно сказал Снейп. — Я уже не проверю вашу домашнюю работу. Но это не значит, что вы должны забыть про зелья в первый же день после того, как вам удастся избавиться от этого предмета, и заниматься только дурацкими взмахами волшебной палочки и глупыми заклинаниями. Имейте в виду, я буду пристально следить за вашими дальнейшими судьбами. И я не прощаюсь с вами, ведь наша встреча может состояться в любой момент. Трудно представить, кто из нас с вами будет в меньшем ужасе от этого — но, тем не менее, это так. В аудитории раздался смех — сначала неуверенный, а потом всё более громкий. Кто-то начал аплодировать. Подумать только, они смеялись на уроке Северуса Снейпа! Гарри смеялся и хлопал со всеми, а поймав взгляд зельевара, улыбнулся ему. И тогда когда-то ненавидимый профессор зельеварения, лучший мастер зелий Англии, опекун, с помощью магической связи ставший его родственником и его семьей, а также самый храбрый человек в жизни Гарри едва заметно кивнул ему. — В том случае, если по каким-то причинам у вас возникнут проблемы с инстинктом сохранения, то вы можете отправить мне сову, и я могу лишь надеяться, что ваши письма не будут похожи на ваши сочинения по зельям, — продолжил Снейп под новый взрыв хохота. — Да-да, мистер Уизли, и вы. Мистер Финниган, постарайтесь что-нибудь не взорвать. Мистер Малфой, поклон вашему отцу — я надеюсь, что научил вас не только зельям. Мисс Грейнджер, не стоит, вытрите слёзы — вы всегда останетесь очень умной волшебницей, даже если рядом больше не будет несносных преподавателей, не замечающих ваш талант. Снейп что-то сказал про каждого ученика, а на обращении «мистер Долгопупс» вдруг запнулся. Гарри с нетерпением переводил взгляд с него на побелевшего Невилла. — Надеюсь, что ваша гриффиндорская храбрость всегда будет вам помогать при встрече с такими несправедливыми, несносными и отвратительными людьми, как я. Класс восхищенно замер, и Невилл тоже застыл, не веря собственным ушам. А Снейп повернулся к Гарри. — И, наконец, вы, мистер Поттер, наша новая знаменитость. Спасибо, что научили меня большему, чем мог научить вас я. И тогда выпускники стали хлопать ему ещё громче, как однажды хлопали Хагриду, вернувшемуся в Хогвартс после обвинений в открытии Тайной комнаты. А Снейп, чуть склонив с достоинством голову, развернулся на каблуках и вышел из класса, и его длинная мантия колыхалась следом. Точно так же он много лет назад зашёл в класс, впервые представ перед ними. От этой сцены прощания у Гарри на миг возникло болезненное чувство, словно он, как и все, прощается со Снейпом. Но на самом деле он прощался только со Снейпом-зельеваром, а со Снейпом-опекуном встретится позднее дома. *** Под вечер Гарри, Рон и Гермиона прошли прогуляться с Хагридом у замка, как в старые добрые времена. Они остановились неподалеку от хижины Хагрида. Великан понимающе смотрел на них, поглаживая Клювокрыла, а они трое смотрели на замок. Над ними летала Букля в окружении других сов. И тут Гермиона заплакала навзрыд. Гарри и Рон подошли к ней и обняли с двух сторон. — Это несправедливо, что нам приходится уходить, — Гермиона лихорадочно мотала головой. — Это ведь нечестно, это наш дом! Мы должны как-то замедлить время. Стойте, я придумала! Маховики Времени! Гарри, Рон, мы должны воспользоваться Маховиками… — Гермиона, — мягко сказал Гарри, сильнее сжав её плечо. — Мы скажем, что мы ещё не всё знаем! Я ещё не готова! Я выучила не всё! Мы не можем просто так уйти! — Гермиона, — тихо произнёс Рон. — Это называется — «окончить школу». Вот и конец. — Любой конец — новое начало, ты же сама говорила, — произнёс Гарри, глядя на замок. — Мы же не можем вечно тут учиться. А как же твоя карьера в Министерстве магии? Гермиона резко выдохнула, и приступ отчаяния, накрывший её, прошёл. Теперь это была просто печаль, с которой она смотрела со своими лучшими друзьями на замок. — Хогвартс был моим домом, но теперь пора идти дальше, — произнёс Гарри, сжимая золотой снитч. — В конце концов, нам разрешили приходить сюда в любое время. — Гарри дело говорит. И нам не придётся больше делать домашку, — добавил Рон. — Макгонагалл будет к тебе постоянно приходить через камин и отдыхать в гостиной с чаем, обсуждая с тобой последние новости науки, — сказал Гарри, пока Букля устраивалась на его плече. — Ещё мы с помощью магии преобразим хижину Хагрида, будем часто его навещать, а спустя годы — оставлять его сидеть с нашими детьми. — Только не с детьми, — сквозь слёзы хихикнула Гермиона. — Только не Хагрида. — Флитвик будет писать тебе письма длиннее, чем все мои сочинения вместе взятые. Дамблдор будет постоянно приходить через камин и говорить о том, как он тобой гордится. А мы со Снейпом всегда будем рады видеть тебя и твоих родителей в гостях. Вы будете обсуждать всякие ваши исследования, пока мы с Роном будем спорить о квиддиче. Очень часто нам будут составлять компанию другие наши друзья — Люпин и Тонкс (иногда они ещё будут просить нас сидеть со своим сыном, и каждый раз у него будут волосы нового цвета), Сириус (помолодевший, счастливый и полный энергии), Полумна с самыми невероятными животными, Невилл с самыми невероятными растениями, близнецы Уизли с самыми невероятными изобретениями… Билл и Флер, Перси, Чарли, родители Рона, даже Дадли и мисс Фигг со всеми кошками. А Драко будет сам приглашать нас в свой дом и встречать нас в новеньком костюме с едва заметной улыбкой. Так что видишь, Гермиона, Хогвартс не уходит из нашей жизни. — И, главное — никакой домашки, — добавил Рон. — А если тебе однажды станет грустно и захочется вернуться, то я клянусь, что мы трое снова наденем отцовскую мантию и пойдём гулять по Хогвартсу. Напугаем Пивза, навестим Плаксу Миртл и, может быть, даже заглянем в библиотеку. — И вы двое после окончания школы наконец-то будете появляться в библиотеке Хогвартса чаще, чем во время учебы, — вытирая слёзы, сказала Гермиона. — Это точно, — с энтузиазмом подтвердил Рон. — Я не сказал бы лучше. Они снова обнялись и посмотрели на замок. И тогда Гарри убрал снитч и вытащил из кармана Карту Мародёров. Все вместе они посмотрели на точки с собственными именами — «Гарри Поттер», «Рональд Уизли» и «Гермиона Грейнджер». Не сговариваясь, все трое достали волшебные палочки. — Шалость удалась, — сказали они хором. И карта исчезла, чтобы когда-нибудь открыться перед ними снова. И пусть эта шалость удалась и закончилась, впереди их ждало ещё много приключений. Они это точно знали. И они готовились снова встретить их вместе — как лучшие друзья.Первый день на работе
— Ты взял с собой все зелья, которые я приготовил? — Северус, скрывая волнение, критично осмотрел Гарри. Новая мантия очень шла юноше. Недаром они провели кучу времени в Гринготтсе и Косом переулке, подбирая Гарри вещи для новой жизни. Гарри продемонстрировал ему флакончики, которые положил в новую сумку. — Не слишком ли много? — спросил он, пытаясь застегнуть пуговицу на рукаве. — Честное слово, сейчас я похож на свою тётушку Мардж, возвращающуюся из магазина с алкоголем. Зачем мне эликсир, который останавливает носовое кровотечение? — Кровь из носа может внезапно пойти при травматизации слизистой оболочки или резком скачке давления. — Скачки давления? У меня? — возмутился Гарри, продолжая бороться с пуговицей. — Я собираюсь в аврорат, а не в детсад! Люди поднимут меня на смех. Снейп отпихнул его руку с рукава и сам застегнул пуговицу. — Мы не знаем, каково будет твоё первое задание. А зная тебя… предпочту, чтобы ты был во всеоружии, когда кинешься рисковать своей жизнью ради какого-нибудь хомячка. — Ха-ха. Очень смешно. — Мне тоже. Удачи в первый день. — Не стоит волноваться, — мягко сказал ему Гарри. — Со мной же будет Рон. И потом, Сириус работает в соседнем отделе. — Поэтому я и волнуюсь, — заявил Снейп, снова критично оглядывая своего воспитанника с ног до головы.Свадьба
(Предупреждение: в этом фрагменте есть шутка 18+)
В комнате Гарри раздавался шум. Потом раздался звук, похожий на падение книг с полок. Северус остановился в коридоре, не решаясь зайти в комнату. — Ой, — послышался голос Невилла. — Простите меня. Я просто волнуюсь. — Невилл, — снисходительно произнёс Драко. — Это же свадьба Гарри и Рона, а не твоя. Послышался нервный смешок Рона Уизли. — Дружище, не надо говорить «свадьба Гарри и Рона», — заявил он. — Меня аж передёрнуло. Ничего личного, Гарри. «Двойная свадьба Гарри и Джинни, Рона и Гермионы». Раздался смех близнецов Уизли. — Это точно, Рон? — сказал один из них. — Мы ещё можем исправить фигурки на свадебном торте. — Заткнись, Фред, — посоветовал Рон и вдруг вскрикнул. — Фред, немедленно преврати мой галстук обратно! ЭТО НЕ СМЕШНО!!! Кто-то положил руку на плечо Снейпа. Северус, вздрогнув, обернулся и увидел улыбающегося Артура Уизли, который был уже в парадной мантии. Рядом с ним стояли уже одетые Люпин и Блэк, оба сияли улыбками. — Кажется, им без нашей помощи не обойтись, — мягко сказал Артур Снейпу. — По-моему, они прекрасно обходятся без нас. Они не нуждаются в нашей помощи. — Сейчас они, может, и не нуждаются в нашей помощи, но в нас нуждаются больше всего, — Артур похлопал его по плечу. — Пойдём. Четверо мужчин зашли в комнату как раз в тот момент, когда Рон, одетый ещё только в рубашку и трусы, пытался накинуться на Фреда и Джорджа. Невилл дрожащими руками ставил книги обратно на полку, совсем позабыв про волшебную палочку. Гарри пытался завязать бабочку у зеркала, Перси пробовал с помощью магии сложить салфетки в виде лебедей. Один Драко уже был одет — в идеальный серый смокинг* с иголочки, и держал в руках один из пышных букетов, принесённых Невиллом. При виде мужчин Малфой слегка улыбнулся и кивнул, Снейп кивнул ему в ответ. — Что тут у вас, мальчики? — спросил Артур. Рон показал отцу на свой галстук: — Папа! Ты только посмотри, что сделал Фред! Дорогая ткань с помощью какого-то хитрого заклинания свернулась в форму мужского достоинства. Он болтался на шее у Рона и гордо указывал в потолок. — Фред, — мирно сказал Артур, будто слова разговаривал с детьми. — Нельзя превращать галстук брата в половой орган прямо на его свадьбе. — Ну вот, — притворно расстроился Джордж. — Мы таким образом хотели дать жениху лестную характеристику. — Смотрите, чтобы ваша мама не дала вам в ответ на это нелестную характеристику, — сказал Артур. Мистер Уизли подошёл к сыну и привычным взмахом палочки исправил недоразумение. Рон тут же облегченно вздохнул, и его уши поменяли цвет с красного на розовый. — Ну, вот, ты отлично выглядишь, — сказал Артур, и все окружающие, глядя на них заулыбались. — О, Мерлин, какой ты взрослый. Мы с мамой так гордимся тобой. Ну, иди сюда, обними старика отца. Он с улыбкой обнял сына и похлопал его по спине, Рон с готовностью ответил на объятие. Люпин просиял, глядя на них, близнецы хмыкнули, а Снейп, кашлянув, переглянулся с улыбающимся Драко и деликатно отвернулся. — Гарри, — Блэк, разодетый с иголочки, подошёл ко второму жениху. — Что ты там так скромно стоишь? Дай хоть посмотреть на тебя. Крёстный положил руки юноше на плечи, рассматривая его. — Боже, как ты похож на отца, — сказал Блэк. — Настоящий красавец. Смокинг какой у тебя! И новые очки тебе к лицу. Гарри смущённо улыбнулся: — Спасибо, что делите со мной этот день. — У нас со стариной Ремусом есть для тебя кое-что. Вытяни руку, — Сириус залез в карман и положил на ладонь юноши золотые карманные часы. — Они волшебные, Гарри. И принадлежали твоему деду, — мягко сказал Люпин. — Джеймс тоже был с ними на своей свадьбе. Пусть они принесут тебе удачу, счастье и всё самое наилучшее. Гарри уставился на часы и увидел, как на циферблате, словно на магловской электронной фоторамке, сменяют друг друга счастливые картинки из жизни его семьи — свадьба дедушки и бабушки, рождение Джеймса, свадьба Джеймса… Он посмотрел на Люпина и Блэка, не зная, как их отблагодарить. Снейпу захотелось провалиться под пол и вообще оказаться где угодно, только не здесь. — Ну иди к нам, — Сириус распахнул объятия, и Гарри обнял их с Люпином. Снейп хотел было сделать шаг назад, но наткнулся на Драко. — Эй, ребята, — сказал Перси. — Ничего, если у салфеток-лебедей будут такие странные головы? Они же не похожи на крокодилов? А где Добби? Добби! — Добби внизу, репетирует свадебный танец с Винки, — сообщил Невилл. Драко взял Снейпа под локоть и слегка подтолкнул его вперёд. Прежде, чем Северус успел возмутиться, улыбающиеся Люпин и Блэк похлопали Гарри по спине и деликатно отошли на пару шагов назад. Северус встал перед юношей, абсолютно не зная, что ему сказать. Заметив, что бабочка так и болтается, он быстро протянул руки и завязал её. — О, спасибо, — просиял Гарри, глядя на Снейпа. — Не знал, что ты умеешь. А где ты научился? — У Люциуса Малфоя ещё во время учебы, — спокойно ответил Северус. — Он вставал в шесть утра, чтобы уделить должное внимание своему виду, и приходил в нашу спальню из-за большого зеркала на шкафу. Нотт, в конце концов, разозлился и превратил этот шкаф в гусиное перо. Драко улыбнулся: — И мой отец узнал об этом. Снейп помог Гарри надеть пиджак, с удивлением отметив, что пальцы не слишком хорошо слушаются его. В карман пиджака он положил маленькую лилию. Хотя Лили сотворила её давным-давно, она всё ещё выглядела как настоящая. Пальцы с жениха с удивлением и благоговением прикоснулись к лепесткам цветка. Он всё понял. — Спасибо, — серьёзно сказал Гарри. — Угу, — Снейп смахнул с плеча юноши невидимую пылинку. — Не забудь программу мероприятия. — Она здесь, в кармане. — Кольца? — Их принесёт к алтарю Добби. — Хорошо, — скрывая смущение, Снейп поправил запонку юноши. — Повернись. Палочка на всякий случай должна быть с тобой. Мало ли. Я слышал, близнецы готовят съедобный фейерверк. И я не уверен, что летающая над столами модель венгерской хвостороги — удачная затея. — Я тоже, — признался Гарри. — Но Полумна и Чарли утверждают, что она — не огнедышащая. Дин и Симус должны проконтролировать это. Гарри и Северус посмотрели друг на друга, и внезапно вся скованность и смущение ушло. Снейп притянул к себе мальчика, и Гарри обнял его. Как на это отреагировали остальные, зельевар не обратил никакого внимания. — Я горжусь тобой, — убеждённо сказал Снейп. — Будь счастлив. Всё пройдёт отлично. — Спасибо, — Гарри расслабленно выдохнул в объятиях своего опекуна. — Раз ты так говоришь, то, наверное, так и будет. Ты почти никогда не ошибаешься. — Естественно, — сказал Снейп, мягко отстраняясь. Он был весьма доволен результатом своей работы над бабочкой и счастливым видом юного жениха. — Никаких сомнений. Я же вхожу в список лучших учёных Британии.Когда семья растёт
— Поттер, если вы не сделаете то, что я говорю, прямо сейчас, то я вычту у Гриффиндора десять баллов. Гарри был обеспокоен, но все же хмыкнул. — Джеймс ещё слишком маленький, Северус. Боюсь, что такие аргументы на него пока не действуют, — сказал он и взял малыша на руки. — И потом, ты не можешь быть точно уверен, на какой он попадет факультет. Снейп приподнял бровь, глядя на младенца, который продолжал морщить покрасневшее личико, хотя уже был накормлен, обласкан, и ему сменили подгузник три раза — третий раз был на всякий случай. — Поттер, — сказал ребенку Снейп. — Ещё раз повторяю — если вы сейчас собираетесь снова напомнить нам о своем существовании своим истошным криком… Малыш нахмурил бровки и закричал ещё громче. — Всё ясно. Он — копия одного из своих дедов, — заявил Снейп. Укачивая сына, Гарри приподнял брови и посмотрел на Северуса. — То есть, твоя? — поинтересовался он с беззлобным ехидством в голосе, которому научился у Джинни. — Я о другом его деде — о Джеймсе Поттере, если ты не понял, — произнёс Снейп, возвращаясь в кресло и открывая журнал «Зельеварение сегодня». Гарри продолжил укачивать сына, ходя с ним по комнате и приговаривая ласковые слова. — Тихо, тихо, сынок. Всё хорошо. Мама и Добби устали и спят, но папа и дедушка рядом, — приговаривал Гарри, а потом посмотрел на Снейпа. — Не понимаю, что с ним сегодня. Может, заболел? Лоб вроде не горячий… — Не смотри на меня так, потому что я тем более не понимаю, — сказал Снейп, не отрываясь от журнала. — Как его успокоить? Как ты думаешь? — Я могу его обездвижить или использования заклинания онемения, если ты хочешь, — любезно предложил Снейп. — Не надо, — на всякий случай сказал Гарри. — Ты ворчишь, как старый дед. — Я и есть дед. Ты сам любезно сделал им меня вместе с Джиневрой Уизли в моем относительно молодом возрасте. Ты знаешь, чем теперь пахнет моя исследовательская работа по защитным зельям? Детской присыпкой! Присыпкой! А ведь мне дали за нее премию имени Линфреда Стинчкомбского, — Снейп демонстративно вздохнул и быстро отложил журнал. — Хорошо, давай его мне. Ты его не так держишь, надо поддерживать под попку. И не натягивай чепчик так низко ему на глаза, он это не любит. Пустышки он тоже не признает, так что убери ее. Наблюдая за тем, как его сын быстро успокаивается на руках Снейпа, Гарри сделал шаг назад. Он чувствовал и вину, и облегчение. Трудно было отвести глаза от этой удивительной картины — от Снейпа, осторожно укачивающего малыша. Рон, Драко и Невилл не поверят ему, если он не покажет им это в своем Омуте Памяти. О, это наверное будет самое просматриваемое воспоминание за последнее время. И он улыбнулся до ушей, наблюдая за тем, как Снейп в длинном сером домашнем халате ходит по комнате с его ребенком на руках. — Иди спать, Гарри, — мягко сказал ему Северус, поймав его взгляд. — У тебя слишком усталый вид. В конце концов, ты еще вдоволь насидишься с детьми, и тебе надо хорошо отдохнуть перед этим. — С какими детьми? Ты о чем? — переспросил Гарри, все еще завороженно глядя на эту удивительную картину. — О том, что вряд ли этот ребенок останется для нас единственным — Уизли ведь размножаются со скоростью света, — ехидно заявил Снейп. — О, ну в ближайшие годы мы теперь точно не будем… размножаться со скоростью света. Так что можешь об этом не переживать. — Я напомню вам этот разговор, Поттер, когда ваши дети заполнят каждый сантиметр нашего дома, — официально сказал ему Снейп, позволяя малышу Джеймсу ухватить себя за палец. *** Но, тем не менее, Снейп, как это часто бывало, оказался прав. Ну, или почти прав. Совсем скоро после рождения Джеймса в их семье появился второй сын. Как и в прошлый раз, Северус сопровождал Гарри в родильном отделении больницы святого Мунго с пачкой журналов по зельеварению для себя, парой успокаивающих зелий для Гарри и целым пакетом бутербродов и всевозможной еды, навязанным Минервой и Молли. Если говорить точнее, то каждая из женщин навязала свой пакет, Северус лишь сложил всю еду в один. В какой-то момент Гарри вышел из родильной палаты, опустился в кресло рядом со Снейпом и устало провел руками по лицу. Он был ужасно бледен. — Еще нет, — выдохнул Гарри. — В общем-то, я особенно ничего не понял, но… кажется, ещё нескоро. Северус оторвался от составления рецепта зелья против волнения, который начал под вдохновением писать на салфетке, и критично осмотрел Гарри. — Тебе следует съесть что-нибудь из того пакета с едой, что занимает целое кресло рядом с тобой, — спокойно заметил он. Но Гарри без сил уронил голову на спинку кресла и повернулся к Северусу. — Что пишешь? — Рецепт кое-чего. Чтобы в следующий раз в ожидании появления на свет своего отпрыска ты мог провести время с большей пользой. — Спасибо. Ты постоянно в работе. Международные конференции зельеваров на нашей кухне… и всё такое, — пробормотал Гарри и заснул. Его голова упала на плечо Снейпа. Осторожно сняв с него очки, Снейп, стараясь особо не шевелиться, продолжил писать. *** — Расслабь руку. Немного опусти локоть, — спокойно произнёс Снейп, наблюдая за движениями своего маленького ученика. — Ты не должен быть напряжён. Зельеварение — это и искусство, и наука, и магия. Насколько хрупкое, что здесь важно каждое движение. — Да, — ответил Альбус Северус**, заворожённо наблюдая за тем, как на его глазах меняется цвет содержимого котла. — Я вижу. — Зелья не терпят резких движений. За резкими движениями надо идти в квиддич, от которого фанатеет твой старший брат. — Квиддич, — поморщился Альбус Северус. — Да я лучше слизней наемся. — Я так и думал. Северус не позволил уголкам своих губ превратиться в улыбку и спокойно продолжил наблюдать за движениями мальчика. Надо сказать, что Альбус Северус Поттер был почти единственным учеником, учить которого ему было интересно, хотя мальчик ещё даже не пошёл в школу. Маленький Ал был очень похож на Гарри, но в то же время и нет. Эти уроки в их домашней лаборатории, идеальном месте для любого учёного, начались пару месяцев назад по просьбе Гарри после того, как тот заметил увлечение своего сына зельями. Снейп сначала отнёсся к идее скептически, но чем больше времени он проводил с Алом в лаборатории, тем больше убеждался в таланте мальчика. Ребёнок был добрым, как его отец, он желал всем помочь и всех спасти, но также в нём было спокойствие и любовь к знаниям, которыми не отличался Гарри. И Снейп, хотя он искренне любил всех своих внуков, видел в Але своего преемника. — Что, если мы добавим туда полынь-траву? — спросил Ал. — Неплохая идея, — оценил Северус. — Действуй. Гарри вошёл в лабораторию с малышкой Лили, сидящей у него на шее, и замахал руками из-за дыма. — Как же трудно вас отвлечь от ваших зелий, — усмехнулся он. — Джинни уже несколько раз позвала вас за стол. Она не может подняться сама — пытается удержать печенье. Печенье стало разлетаться, когда она решила украсить его шоколадными крыльями. — Но папа, мама же могла прислать к нам Добби, — заметил Ал. — Он боится сюда заходить после того вашего опыта с экспериментальным зельем, когда тут возникла сама леди Годива на коне, — пояснил Гарри. — Я же объяснял — это была не Годива, а её своеобразный отпечаток из прошлого. Она в этот момент нас не видела и занималась своими делами в прошлом, — сказал Снейп. — Между прочим, отмечу, что Неттлшип и Рикман не боятся заходить в мою лабораторию, хотя они маглы. Это были не единственные постоянные гости лаборатории. Минерва Макгонагалл очень любила здесь читать, пока они работают, и поэтому часто после уроков в Хогвартсе заходила сюда через камин и усаживалась в удобное кресло в уголке, оборудованном специально для неё — она, как и многие другие, тоже давно была членом их семьи. А в одной из стен лаборатории пришлось соорудить стеклянное окно по всей площади, чтобы диковинные растения в горшочках, которые часто сюда притаскивала Помона Стебль, получали достаточно света. В общем-то, дом Гарри и Северуса с тех пор, как мы его видели в последний раз, сильно вырос в размерах и был постоянно открыт для многочисленных родственников и друзей. Здесь даже была отдельные комнаты для Сириуса, Минервы, Рона с Гермионой и родителей Джинни, а также несколько гостевых спален. Была отдельная большая общая детская, так как здесь очень часто гостили отпрыски родных и друзей. Молли Уизли часто приходила на помощь, присматривая здесь сразу за несколькими малышами. Кстати, именно в этой детской у Скорпиуса Малфоя выпал первый молочный зуб, а Тедди Люпин здесь впервые пролетел на игрушечной метле. На заднем дворе было маленькое поле для детского квиддича, бассейн и небольшой питомник, оборудованный специально для тех случаев, когда Хагриду, Ньюту Саламандеру или Полумне надо было оставить где-то новых питомцев на карантин или передержку. А в кресле-качалке в гостиной любил сидеть Дамблдор — для него тут постоянно стояло блюдце с засахаренными лимонными дольками, хотя на них часто покушался и Дадли. Что касается Даров Смерти, то почти все из них хранились за стеклом в Тайной Комнате в Хогвартсе, где теперь был оборудован школьный музей. Кроме мантии-невидимки, конечно, ведь её место — в семье Поттеров. Гарри поймал летающую печеньку, залетевшую в лабораторию с кухни, и отправил ее к себе в рот, громко хрустя и оставляя крошки. Потом он наткнулся на укоризненные взгляды двух пар глаз. — Что? Что вы на меня так смотрите? — спросил Гарри с набитым ртом и поставил Лили на ножки. — И это… Наденьте на себя что-нибудь поприличнее. Гости уже скоро будут. Снейп вспомнил, что сегодня Сочельник. А это значит, что дом будет ломиться от многочисленных родственников и друзей, а внизу у рождественского дерева все будут натыкаться на горы подарков. — Давайте-давайте, — сказал Гарри. — Лавгуды-Саламандеры уже в пути. И без драконов под столом, Ал. Не как в прошлый раз. — Но это же Хагрид дал нам яйцо и попросил присмотреть за ним, — невинно произнёс Ал. — Альбус! — строго сказал Гарри. — Ладно, Джеймс сам прикатил яйцо в дом из питомника. — Альбус, — произнёс Снейп. — Ладно, мы тащили яйцо с Джеймсом вдвоём. Гарри с детьми вышли из лаборатории, а Северус задержался, помещая наполовину готовое зелье под чары Стазиса. Взмахом палочки он поменял рабочую мантию на парадную. — Вынужден жить в одном доме с экстравертами, — пожаловался он мирно спящей на спинке кресла сове Букле и поспешил вниз, к гостям.