Нас догонит любовь

      Олеже никогда не было так легко и хорошо. Во время разговора с Антоном он все окончательно понял. Да, со Звездочкиным было интересно общаться: он умный и вежливый. Но от него никогда не исходило такого настоящего и естественного тепла, как от Димы. Побрацкий действительно любил Олега независимо от их связи, он был готов ради него на многое. Душнову оставалось разобраться лишь в собственных чувствах, чем он и занимался оставшиеся выходные. К утру понедельника Олежа уже был полон решимости и ждал лишь встречи с Димой, чтобы признаться, наконец, в своих чувствах. Он просто устал. Устал бегать от себя, от своих мыслей, от Побрацкого, в конце концов. Как легко, оказывается, признавать собственные ошибки.       На пары Душнов шел в приподнятом настроении, однако радость как-то сникла, когда он заметил Антона, стоящего с чемоданом на крыльце общежития. Парень нервно поглядывал на часы, будто ожидая чего-то. Олежа не сразу решился подойти к Звездочкину, однако, решив окончательно расставить все точки над «i», легонько тронул друга за плечо. Тот вздрогнул от неожиданности, обернулся и удивленно посмотрел на Олега. Душнов тут же стушевался, но, взяв себя в руки, заговорил:       — Куда-то собираешься?       — Да, перевожусь, — улыбнулся Антон, указывая кивком головы на чемодан, стоящий рядом.       — А куда, если не секрет?       — Родители давно предлагали перейти в другой универ, — Звездочкин пожал плечами. — Говорили, что он более престижный! — Олежа опустил глаза.       — Получается, мы больше не увидимся?       — Здесь — нет, но если ты хочешь, мы можем ходить куда-нибудь по выходным! — Антон положил руку на плечо Олега, продолжая улыбаться.       — Это из-за меня, да? — Душнов почувствовал, как тоска волной захлестнула его.       — Послушай, Олеж, ты — единственное, что держало меня здесь. Но, раз уж ты выбрал его, то мешать я вам не буду.       — Ты обижаешься? — Олег принялся по привычке теребить рукав кофты.       — Нет, что ты, — Антон покачал головой, подтверждая свои слова. — Это твой выбор, я не в обиде.       — Но я… — договорить Олеже не дал резкий скрип тормозов, донесшийся откуда-то сбоку.       — Ну, думаю, пора прощаться, мое такси приехало, — Антон указал на подъехавшую машину.       — Я буду скучать.       — Я тоже, — Антон наклонился и аккуратно обнял Олега. Тот ответил на объятие друга — Ну, мне пора. До встречи! — Звездочкин легко закинул чемодан в багажник, а сам уселся на пассажирское сидение.       — Удачи тебе! — крикнул Душнов вдогонку уже уезжавшей машине.       Он еще долго смотрел вслед «мерсу», и почему-то был уверен: они никогда не увидятся снова. Вздохнув, Олег продолжил свой путь.       На парах Димы не оказалось. Олежа удивился: Побрацкий, вроде, решил взяться за голову и обещал не прогуливать, а тут такое. Терпеливо отсидев все пары, Душнов пошел искать сестру. Последнее время они с Димой тесно общались, и девушка должна была знать, где он. Олечка уже выходила из университета, когда Олег нагнал ее.       — Оль… Оля! — Душнова-младшая обернулась на знакомый голос.       — Слушай, ты не видела… Диму? — Олежа тщетно пытался отдышаться после небольшой пробежки.       — Диму? Нет, но я знаю, что Леха с четвертого курса сегодня устраивает пьянку. Может, он там? — девушка весело улыбнулась, глядя на брата. Казалось, что она видела его насквозь.       — И где обитает этот Леха? — Олежа вопросительно поднял бровь.       — Да в нашей общаге. Сто пятая комната.       — Спасибо тебе, Оль. Ты — настоящий друг, — Олег шутливо потрепал сестру по волосам и быстрым шагом направился в сторону общаги.       Олечка лишь возвела глаза к потолку и пошла своей дорогой.

***

      Дойдя до нужной комнаты, Олежа сразу понял: Оля не соврала. Из-за двери слышался гомон и громкая музыка. Душнов уже собирался постучать, но передумал. Пьянки для студентов — дело святое, кого попало вряд ли пустят, а вот если аккуратно войти под шумок, может, и прокатит. Олег осторожно дернул дверную ручку и мысленно возликовал: открыто. Раньше парню как-то не доводилось бывать на таких «мероприятиях», поэтому, войдя, он любопытно принялся разглядывать происходящее. Комната была маленькая, такая же, как и остальные, но помещалось в ней просто огромное количество людей: Олежа, как ни старался, не мог подсчитать всех присутствующих. Студенты, уже изрядно выпившие, занимались кто чем: кто-то качался под играющую попсу, кто-то переговаривался между собой, некоторые просто сидели на кроватях. Дима был в числе последних. Олег почти сразу заметил Побрацкого: он развалился около окна, нервно крутя в руках недопитую банку пива и бездумно пялясь вдаль. Осторожно обойдя всех «танцоров», Душнов с замиранием сердца подошел вплотную к Диме. Тот поднял на него тусклый взгляд, усталость в котором тут же сменилась удивлением. Олежа тем временем принялся рассматривать своего соулмейта, уже ставшего родным. Дима выглядел каким-то печальным и разбитым: в зеленых глазах плескалась тоска, а под ними залегли тени. Выждав несколько секунд, Олег все же попытался перекричать орущую музыку:       — Нам очень срочно надо поговорить! Давай выйдем!       — А?! — Дима подставил ладонь к уху, показывая, что не расслышал.       — Говорю, давай выйдем отсюда и поговорим! — Побрацкий скорчил недовольную рожицу, опять указывая пальцем на ухо. Олежа тяжело вздохнул и, взяв парня за руку, потянул его к двери.       Оказавшись в коридоре, Олег отпустил Димину руку и повернулся к нему лицом:       — Нам надо поговорить, — Побрацкий молча кивнул. — В общем, я… — Душнов вдруг запнулся и потупился. Он ведь даже не придумал, что сказать. Вот дурак!       Однако Дима, похоже, расценил его молчание по-своему:       — Да понял я, что мы не можем быть вместе…       — Но я…       — Только не надо говорить что-то типа: «Дело не в тебе» и бла-бла-бла… — перебил Дима.       — Дим, ты…       — Видел я, как ты с Антоном своим обжимался, — Олежа начал потихоньку злиться: он просто ненавидел, когда его перебивают и не дают закончить мысль. — Так бы сразу и…       — Заткнись и слушай сюда! — дошел до точки кипения Душнов. — С Антоном я «обжимался», — парень показал пальцами кавычки, — Потому что он уезжал. А тебе я хотел сказать, — Дима было открыл рот, чтобы что-то сказать, но Олег жестом заткнул его. — Что люблю я тебя, придурка. Тебя, слышишь?!       Дима шокировано уставился на надувшегося Олега и хотел ответить, но дверь в комнату внезапно отворилась, и в коридор выполз уже поддатый «виновник торжества». Заметив замолчавших от удивления студентов, Леха вальяжно подплыл к ним и ненавязчиво приобняв обоих за плечи, принялся толкать молодых людей в сторону входа в комнату.       — Что же вы… это… грустные такие? Пойдемте, пойдемте… я вам налью, и все печали уйдут… — видимо, в пьяном человеке действительно просыпается поэт и философ одновременно.       Парни и моргнуть не успели, как снова оказались в душной комнате. Скорее всего, про такое чудо цивилизации, как окно, гости напрочь забыли. Вокруг витали запахи сигаретного дыма и пота, звучала та же музыка, идущая по второму кругу, под которую дергались пьяные в хламину студенты, но им было плевать. Были только они. Дима, как завороженный смотрел в глаза Олега и мог поклясться, что видел в них целую вселенную. Огромную, неизведанную и ужасно хрупкую. С тысячами млечных путей и планет. Сердце колотилось, как сумасшедшее и Побрацкий наконец решился. Слегка подаваясь вперед, парень аккуратно накрыл своими губами губы Душнова. Он не стремился углубить этот поцелуй и сделать его страстным и пошлым. Нет, он вкладывал в него всю свою любовь и нежность, которую испытывал к своему соулмейту. И Олежа ответил. Он робко прижался к Диме, кладя ладони на его щеки и прикрывая глаза. Побрацкий никогда не испытывал такого счастья и легкости. В груди щемило, а на глазах выступали слезы. Хотелось, чтобы это мгновение не кончалось. Наконец, оторвавшись от своего соулмейта, Дима снова взглянул на него: Олег мягко улыбался, поглаживая щеку Димы. Побрацкий осторожно взял Олежу за руку и вывел его из прокуренного помещения, полного молодых людей.       Уже в коридоре Дима вдруг схватил Душнова за плечи и развернул к себе, серьезно спрашивая:       — Ты больше не сбежишь? — Олежа в ответ смущенно улыбнулся, начиная мять ткань кофты в руках.       — Нет, больше никогда! — Побрацкий облегченно вздохнул и прижал Олежу к себе, обнимая. Ненароком в памяти всплыли слова песни, которую Дима слышал когда-то давно.       Полна любви вдруг станет жизнь, что как стакан была пуста…       Мысленно пожав руку солисту группы, парень уже хотел двинуться с места, как вдруг вспомнил еще кое-что. Вопрос, который мучил его уже давно.       — Олеж…       — Ммм? — Душнов удивленно взглянул на соулмейта.       — Знаешь, какие слова первыми появились на моем запястье?       — Какие?       — «Придурок какой-то»! — Дима обиженно надулся, становясь похожим на воробья зимой.       — Ээээ… — Олежа замялся, запуская руку в волосы и нервно улыбаясь.       — Так вот, почему ты так сказал? И, главное, кому?       — Да так… неважно, — Олег быстрым шагом направился в сторону своей комнаты, оставляя Побрацкого позади.       — Эй! Давай, отвечай! — Дима бросился вслед за соулмейтом.       — Отстань!       — Ну Олеж!       — Отстань, говорю!